Сбежав по лестнице, Эми заглянула на кухню. Солнце туда не проникало, и там, в отличие от остальных комнат, было прохладно. Окно на кухне, как и в небольшом кабинете наверху, выходило в сад. Были видны цветущие яблони и бледно-желтые примулы на зеленой траве.
Будь рядом с ней Ричард, Эми чувствовала бы себя на вершине блаженства. Ей нравился его дом. Ни в каком другом месте не испытывала она такого ощущения покоя и умиротворенности. Где-то поблизости часы пробили половину одиннадцатого. В больнице ей сказали, что она может навещать Ричарда в любое время, но после одиннадцати начинался обход. Забрав вещи, Эми поспешила к выходу.
Эми застала Ричарда в комнате отдыха, где, кроме него, никого не было. Выглядел он нормально, разве что был бледнее обычного. Эми обняла и поцеловала его в щеку.
– Если меня здесь продержат еще несколько дней, придется требовать отдельную палату, – сказал Ричард; он сидел в кресле под капельницей с физиологическим раствором. Рядом стояла громоздкая стойка на колесиках. – Я даже не могу как следует поцеловать тебя.
– Это потому, что все вокруг стеклянное, – сказала Эми. – Живешь как в аквариуме. Никакого уединения.
– Здесь даже рыбкам пришлось бы несладко. – Ричард засмеялся. На нем была его собственная одежда: брюки, носки, домашние тапочки, только вместо рубашки больничная куртка от пижамы. – Чувствую себя в этом полным кретином. На спине надпись: "Дербиширская служба здравоохранения". Но ничего не поделаешь, они сказали, что архангел Гавриил разорвал мою рубашку в клочья.
Эми присела на краешек журнального столика и бережно коснулась пальцами зловещего вида шва у Ричарда на лбу.
– Бедная, несчастная твоя голова, – пробормотала она.
– Ты еще не видела вышивку у меня на плече. – Ричард поморщился. – За что же архангел Гавриил так меня невзлюбил?
– А заодно и Марк Пауэлл, – заметила она.
– Надеюсь, ты не сказала ему, что это он во всем виноват? Потому что это было бы несправедливо. – Ричард вдруг помрачнел. – Боже мой, Эми… Ведь я поклялся, что никогда в жизни не ударю человека… Но когда я увидел, что он пытается поцеловать тебя, я просто обезумел. Я видел, как ты вырываешься и кричишь, во мне все перевернулось.
– Он не причинил мне боли, – сказала Эми. – Впрочем, это долгая история.
– Тогда расскажи мне все, – попросил он. – Судя по твоему лицу, тебя что-то гложет.
Эми пересела на стул, подвинув его поближе к Ричарду и рассказала ему все, что знала сама, – что Марк Пауэлл оказался сыном Джифа Уэлдона и что Джиф хотел, чтобы они с Марком поженились, так как тогда Уайдейл-холл достался бы им обоим.
– И поэтому он решил взять тебя силой?
Эми улыбнулась и, подавшись вперед, взяла Ричарда за руку.
– Нет, нет, Марк не собирался делать того, о чем ты подумал. Просто я неправильно его поняла. Я подозревала, что Марк должен занять место Дункана Уорда. Естественно, он взбеленился, когда узнал, что я о нем думаю.
Ричард свистнул.
– Вот это да! И, тем не менее, он не имел права касаться тебя.
– Он уже уехал, – сообщила Эми. – В Шотландию. Сказал, что ему необходимо поговорить с матерью. Она все эти годы ничего не рассказывала ему о его настоящем отце, он знал только его имя.
Ричард оживился.
– Помнишь, ты как-то сказала, что лицо его кажется тебе знакомым? Теперь я понимаю почему. Потому что в зале Уайдейл-холла висит портрет Барбары Уэлдон. Он очень похож на мать, особенно глаза. Наверное, она просто не решалась сказать ему, что его отец голубой.
Эми кивнула.
– Я тоже так решила. И все же непонятно, как Барбара могла забеременеть от дяди Джифа. Ведь их отношения с Дунканом Уордом начались еще до его женитьбы на Барбаре.
– Этого мы никогда не узнаем. – Ричард задумчиво улыбнулся. – Даже если Джиф был закоренелым геем, возможно, он все же питал какие-то чувства к Барбаре. Иначе зачем бы ему жениться на ней?
– Я тоже об этом думала. – Эми выпустила руку Ричарда и выпрямилась.
– И что же? – спросил Ричард.
– Как тебе сказать? Ты же знаешь, что дядя Джиф страшный педант; все должно быть строго по правилам, так и только так. А ведь когда он был моложе, ему приходилось думать и о карьере. Вспомни, в шестидесятые, да и в семидесятые годы, если на мужчину падало подозрение в гомосексуализме, то с его репутацией было покончено. Это считалось позором. Общество подвергало такого человека остракизму. Он мог даже разориться.
– Ты хочешь сказать, что жена нужна была ему для того, чтобы сохранить лицо?
– Да.
– Но зачем женщине нужен такой муж?
– Возможно, Барбара узнала все, когда было уже поздно.
Помолчав, Ричард заключил:
– Может, ты и права.
– Мне почему-то кажется, что все было именно так. В конце концов Барбаре каким-то образом удалось получить то, что ждет от брака любая женщина – ребенка. Она бросила дядю Джифа, как только поняла, что беременна.
– И как только получила развод, вышла за другого.
– Скорее всего, и второй брак не был счастливым. По словам Марка, его отчим плохо относился и к нему, и к его матери.
– Интересно, каких еще сюрпризов нам ждать от бурного прошлого дядюшки Джифа?
Эми негромко засмеялась и снова наклонилась к нему.
– Черт побери, с меня довольно сюрпризов.
– Значит, нет больше секретов? – Ричард заглянул ей в глаза.
– По крайней мере, тебе в данный момент больше не о чем беспокоиться, – поспешно, даже чересчур поспешно ответила Эми.
Ричард нахмурился.
– Что ты хочешь сказать, Эми? Ты чего-то недоговариваешь? Тебя что-то тревожит?
– Эй, врач сказал мне, чтобы я успокаивала тебя, а не наоборот.
– Ты не ответила мне.
Эми принялась лихорадочно соображать.
– Ну, разумеется, меня кое-что тревожит, – промолвила она наконец, понимая, что, если все отрицать, Ричард непременно заподозрит неладное. – Ну, например, меня беспокоит, как все пройдет со свадьбой.
– А о чем можно беспокоиться?..
– О том, поправишься ли ты к тому времени, – нетерпеливо перебила его Эми, – о том, смогут ли приехать из Америки Кейт и Марта. Мне бы очень хотелось видеть их на свадьбе.
– А что, это так трудно?
Эми на мгновение смешалась. Наконец решила, что если она немного приврет, то ничего страшного не случится. Это лишь рассеет его подозрения. После больницы она собиралась отправиться в Линкольншир, но ему говорить об этом было нельзя. Если все пройдет гладко – номер в отеле она уже заказала, а с Роджером Клейбурном хотела встретиться утром пораньше, – то во второй половине дня она будет уже у Ричарда в больнице и он ни о чем не догадается.
– Марти непросто оставить работу и приехать сюда, – сказала она, потупив взор. – Это меня и беспокоит.
– Эми! Милая Эми! – Ричард потянулся к ней. – Иди ко мне. Дай я тебя поцелую. Ты не должна взваливать на себя все. Если Марти не сможет приехать, мы просто перенесем свадьбу на другой день. Никаких проблем!
Она встала и, подойдя к Ричарду, обвила его шею руками, бережно, чтобы не задеть рану на плече.
– Я люблю тебя, – прошептала она, наклоняясь и целуя его обращенное к ней лицо. – Я так люблю тебя, Ричард Боден.
Лиззи Эберкромби взирала на Эми, открыв рот, в глазах ее застыл ужас.
– Что, что? Куда ты собираешься?
– Я еду в Линкольншир. Лиззи, я тебя умоляю, ведь это совсем недалеко.
– Это сто с лишним миль, девочка. Ты в своем уме? И что Ричард думает по этому поводу?
– Он ничего не знает и не должен знать. – Эми бросила на пол сумку с вещами и с вызовом посмотрела на Лиззи, стараясь не подавать виду, что трепещет от страха.
Лиззи всплеснула тощими как плети руками, подбоченилась, приняв воинственную позу, и категорически заявила:
– Я тебя не отпущу. Ты просто не в себе. Помешалась на этой дурацкой идее разыскать ребенка Кипа Уэлдона. Ты понимаешь?
Эми, пытаясь сохранять хладнокровие, размеренным тоном изрекла:
– Пойми же, Лиззи. Кейт и Марти приедут из Штатов на мою свадьбу. Я должна узнать хоть что-то об этой девушке. Этот человек, Роджер Клейбурн, знает ее. Когда-то он был с ней помолвлен, они собирались пожениться. Неужели ты не понимаешь? Я должна поговорить с ним.
– Как же? Прекрасно понимаю. Но если ты хочешь поговорить с ним, почему бы тебе не сделать это по телефону?
– Он отказывается говорить по телефону. Сказал, что мне надо приехать. И я должна поехать, Лиззи. Я обещала Кейт, что найду Китти, и это единственная возможность. Да пойми же ты наконец, что я не могу снова обмануть доверие Кейт. Уезжая, я обещала ей, что обязательно вернусь, а сама выхожу замуж за Ричарда. У меня никогда и в мыслях не было, что я могу остаться в Англии насовсем. Теперь я просто обязана сделать для нее хотя бы это – найти Китти. Китти и ее ребенка. Внука Кейт и Марти.
– Не нравится мне эта затея. Здесь что-то нечисто! Почему он отказывается говорить с тобой по телефону? Зачем тебе непременно тащиться в такую даль?
Эми тяжело вздохнула и, подойдя к Лиззи, взяла ее за руки.
– Лиззи Эберкромби, ты задаешь слишком много вопросов, на которые я не знаю ответов. Я знаю только одно: я должна встретиться с Роджером Клейбурном. Я уже заказала номер в отеле. В Линне – это ближе всего от фермы Клейбурна. Утром я с ним встречусь. Пораньше. Часам к двум я уже вернусь, так что Ричард ничего не узнает.
– Но я-то знаю, и меня это беспокоит! Давай я поеду с тобой…
– Нет. Клейбурн хочет, чтобы я была одна. Лиззи затрепетала.
– Кошмар какой-то!
– Ну-ну, полно. Я же не на кладбище с ним встречаюсь и не в глухую полночь. К тому же у меня с собой мобильный телефон Ричарда. – Эми многозначительно похлопала по заднему карману джинсов.
– А что мне сказать дяде Джифу? – растерянно спросила Лиззи.
– Да он и не заметит, что меня нет. Не надо никому ничего говорить.
– А если Ричард позвонит из больницы?
– Лиззи! Ну, придумай что-нибудь. – Эми чувствовала, что ее терпению приходит конец. Ей надоели все эти вопросы. Ей и без того было не по себе, а Лиззи только усугубляла ее тревогу.
– Ты предлагаешь мне солгать?
– Нет. Не совсем. Послушай, чем раньше я уеду, тем скорее вернусь. – Эми озабоченно взглянула на часы. – Уже половина четвертого.
Лиззи была совершенно убита.
– Позвони мне, когда доберешься, – промолвила она.
Эми улыбнулась. Она не хотела расстраивать Лиззи. В конце концов, та искренне переживала за нее.
– Ну конечно позвоню, Лиззи. Обещаю. Я скоро вернусь, ты не успеешь даже соскучиться по мне.
ГЛАВА 23
Марк Пауэлл положил телефонную трубку и устремил мрачный взор в пространство, как вдруг почувствовал на плече руку матери.
– Как он, сынок? Поправляется? Марк кивнул.
– Да. Я говорил с экономкой. Похоже, она считает, что во всем виноват я. Мама, я вел себя как мальчишка. Не надо было с ним драться…
– Если кто-то и виноват, то в первую очередь я. – Барбара Пауэлл, когда-то Уэлдон, тяжело вздохнула и, по-стариковски шаркая ногами, подошла к окну.
– Не говори так. Твоей вины здесь нет. Ты не знала о том, что я пытаюсь установить, кто мой настоящий отец.
Барбара повернулась к нему лицом.
– Разве можно обвинять тебя за это? Ведь Дерек Пауэлл не оставил теплых воспоминаний о себе. – Она всплеснула руками. – Но я стыдилась рассказать тебе правду. Ты понимаешь меня, Марк?
– Да, мама. Теперь понимаю. Кому захочется признать, что он стал жертвой негодяя? Барбара покачала головой.
– Нет! Дело совсем не в этом. Я вела себя как последняя шлюха. Но я так мечтала о ребенке. И чувствовала себя одураченной. Теперь ты все знаешь. Это из-за меня страдают эти люди…
– Мама, не преувеличивай. – Марк, раздосадованный, хлопнул себя ладонью по лбу. – Одному богу известно, что на меня нашло. Но когда эта девушка…
– Эми Уэлдон? Он кивнул.
– Когда она стала намекать на то, что я претендую на место любовника старика… – Он судорожно сглотнул. – Мама! Меня уже тошнило от всего этого. Однако, когда я первый раз очутился в усадьбе, я был полон решимости забрать у них все – дом, деньги старика Уэлдона, – чтобы отдать тебе. Правда, вскоре выяснилось, что забирать особенно нечего. Эми выходит замуж за этого Бодена, потому что у него есть деньги, чтобы восстановить усадьбу. Мама, я не могу спокойно смотреть, как Джиф Уэлдон манипулирует этими людьми.
– Марк, он и мной так же манипулировал. Не забывай.
– Не забуду. Никогда. И никогда не прощу.
– Думаю, все же надо постараться. Кажется, эта Эми милая девушка. Постарайся простить, хотя бы ради нее. Должно быть, она не меньше тебя была потрясена, когда узнала правду о своем дядюшке и о том, что ты его сын.
– Возможно.
– Так что же тебя беспокоит?
– У меня не выходят из головы слова их экономки. Насчет того, что Эми уехала в Линкольншир.
– Отдохнуть? – Барбара подошла к столу и с гримасой страдания на лице медленно села. Видимо, каждое движение причиняло ей мучительную боль.
– Мама, что с тобой? Снова артрит?
– Ничего страшного. Мне не привыкать. – Она попыталась улыбнуться. – Дорогой, поставь чайник.
Марк прошел на кухню и вернулся, держа в руках две кружки и кувшин с молоком. Поставив все на стол, он сказал:
– Я положил две ложки чая. Нормально?
– Да, – ответила Барбара. – Чайник скоро закипит.
– Знаешь, – произнес Марк, – я ведь отправился на поиски Джифа Уэлдона не из жадности.
– Да, да, я понимаю. – Барбара подняла на него взгляд.
Он присел перед ней на корточки и взял ее за руки.
– Уайдейл по праву принадлежит мне. Мне и тебе. Даже больше тебе.
Барбара фыркнула от смеха.
– Ты опять за свое? Что я буду делать с этим каменным сараем?
– Продашь. Больше он ни на что не годен. Должен же Джиф Уэлдон хоть как-то загладить свою вину перед тобой.
– Нет, мой мальчик. Джиф Уэлдон ничего мне не должен. Он протянул мне руку, когда умерли мои родители и я осталась без средств к существованию. Так что мне не за что ненавидеть его. Если бы только он не обманывал меня… Я бы поехала в Уайдейл, даже если бы он не сделал мне предложения. Ему нужна была экономка, но он счел своим долгом предложить мне стать его женой. В душе он не такой уж плохой человек.
– Самовлюбленный эгоист и деспот. Он женился на тебе из корыстных соображений. Надеялся таким образом сохранить репутацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43