– И что же вы себе представляли?
– Что-то современное, грандиозное по площади, с большим участком. Возможно, с бассейном.
Ричард состроил гримасу.
– Какой ужас!
– Мне показалось, что вы человек, который идет в ногу со временем, – пояснила Эми. – Я скорее рассчитывала увидеть новый дом, построенный по вашему собственному проекту, а вы, оказывается, живете в старом викторианском особнячке.
– Этот дом построил мой дед. Он застроил всю эту улицу.
Эми оживилась.
– Как интересно! Расскажите мне об этом.
– Рассказывать особенно нечего, – сказал Ричард. – Может, вы снимете пальто, а то от вас уже пар идет.
Сняв пальто и шарф, Эми протянула их ему.
– У вас волосы мокрые от снега, – промолвил Ричард. – Капельки блестят, словно алмазы.
– у вас то же самое. – Эми озорно рассмеялась и ладонью взъерошила Ричарду волосы. Капли от растаявшего снега посыпались ему на плечи.
Он хотел схватить Эми за руку, чтобы остановить ее, но она вывернула ладонь и сомкнула пальцы на его запястье. Пока шло это шутливое противоборство, Эми успела заметить, какая теплая у него кожа. Вместе с тем она ощутила и другое: какая недюжинная сила таится в его большом теле.
Ричарду мешали ее пальто и шарф, которые он держал в другой руке, и все же ему легко удавалось держать ее на почтительном расстоянии. Свободной рукой он не давал ей приблизиться. И все это время продолжал заразительно смеяться.
– А вы сильный, – тяжело дыша, промолвила Эми.
– У меня физическая работа.
– Каменный человек, – поддела она его. Улыбка слетела с его губ.
– Вы могли бы стать моей женой? – спросил он. Оторопев от такого неожиданного поворота, Эми на секунду еще сильнее стиснула его запястье, а затем пальцы ее словно сами собой разжались, и она безвольно уронила руку.
И все же она продолжала, точно завороженная, смотреть ему в глаза.
– Так что же, Эми? Вы могли бы стать женой такого человека, как я? – вполголоса повторил он.
– Я не собираюсь становиться ничьей женой, – сказала Эми. Загипнотизированная его взглядом, она тем не менее не хотела доставлять ему удовольствие, чистосердечно признаваясь, что находит его весьма привлекательным.
– Даже ради спасения Уайдейл-холла?
– Уайдейл-холл – забота моего дядюшки, – решительно отрезала она. Казалось, к ней вернулось прежнее самообладание.
– Но это же ваше наследство. Неужели это ничего для вас не значит?
Эми почувствовала, как по спине ее пробежал озноб. Теперь, когда она больше не держала Ричарда за руку ей вдруг стало тоскливо, тоскливо и холодно.
– Это вы устроили так, чтобы Лиззи послала вас за мной? – поинтересовалась она.
Ричард покачал головой:
– Нет, Эми. Не я. – Он улыбнулся одними губами – глаза его оставались серьезны.
– Не следовало нам говорить об этом, – промолвила она, отводя от него взгляд.
Он повернулся и повесил ее пальто на спинку стула. Затем подвинул стул поближе к огню, чтобы пальто побыстрее высохло. Ей подумалось, что так могла бы заботиться о своем ребенке любящая мать.
– Будете баранье рагу с овощами? – спросил он. – Оно уже полдня тушится в печи.
Ричард тоже разделся. Под пальто на нем оказался простой шерстяной свитер бежевого цвета. Свитер ему шел. Было видно, что этот человек крайне непритязателен в том, что касалось одежды. На свитере не было даже узора. Эми никогда не встречала подобных людей. Личность его чем-то завораживала.
– С удовольствием, – ответила она.
Она подошла к плите, чтобы быть подальше от этого человека. Он подавлял ее; поблизости от него она чувствовала себя совсем маленькой, хрупкой. Его присутствие смущало. Было в нем нечто, что заставляло ее вспоминать о стройных пихтах и окутанных снегом вершинах ее новой родины. Почему-то ей проще было представить его на просторе; его облик никак не вязался с домашним теплом и уютом. Он наверняка понравился бы Кейт и Марти.
– Вы едите здесь? – спросила Эми. – В Уайдейле я люблю завтракать на кухне вдвоем с Лиззи.
– А как в Америке? – проронил Ричард, ставя тарелки на массивный дубовый стол.
– В Америке мы завтракаем в баре. А ужинаем дома перед телевизором.
– Телевизор к вашим услугам. – Он налил воды в электрический чайник и включил его.
– Неужели у вас имеется телевизор? Ричард, откинув голову, рассмеялся:
– Я же не Джиф Уэлдон. Разумеется, у меня есть телевизор. Он в гостиной. Только вот я не могу заставить себя делать два дела сразу – есть и смотреть на экран.
– Кстати, по пути сюда я, сколько ни смотрела, не смогла увидеть ваш знаменитый карьер. – Эми подошла к столу и села на красивый резной стул с мягким сиденьем.
– Это потому, что мы мимо него и не проезжали. Карьер остался с другой стороны деревни. Строительные боссы боятся, как бы я со своим карьером не посягнул на их землю.
– Понимаю.
Вскипела вода, и Ричард заварил чай. Привыкнет ли она когда-нибудь к этим бесконечным чашечкам чая? – подумала Эми. Впрочем, справедливости ради стоило заметить, что вкус чая начинал ей нравиться.
Ричард принес с плиты тяжелый керамический горшок и водрузил его на стол. Едва он снял крышку, комната наполнилась пряным ароматом. Только теперь Эми поняла, как она голодна.
– Ммм. Пахнет вкусно.
Он вдруг вернул крышку на место и, весь подавшись вперед, оперся обеими руками о стол, не сводя глаз с Эми.
– Эми… – Тут он осекся и перевел взгляд на свои ладони.
– Хотите, чтобы я наливала чай? Он медленно поднял голову и непонимающе уставился на нее.
– Что?
– Вы только что произнесли мое имя. Вы сказали „Эми“ и неожиданно замолчали, словно вдруг забыли, что собирались сказать. Я просто поинтересовалась, может, вы хотели, чтобы я налила нам чаю, покуда вы будете раскладывать мясо.
– Да нет же, – ответил Ричард. – Я не забыл, что хотел сказать. Я вот только не знаю, как это сказать…
– Самыми простыми словами, – с улыбкой посоветовала ему Эми. – Я только такие и понимаю.
– Эми, я не хочу недоразумений. И не хочу никаких тайн. Все тайное имеет особенность становиться явным в самое неподходящее время, вы не находите?
Эми усмехнулась.
– Мистер Ричард Боден, у меня нет никаких тайн. Я такая, какой вы меня видите. Так что если вас что-то не устраивает…
– Эми, не надо с этим шутить, – произнес он хриплым от волнения голосом.
– Эй! Что я такое сказала?
– Речь идет обо мне.
– О! Так у вас есть тайна?
– Только от вас. Больше это ни для кого не секрет.
– Так почему же мне ничего не известно о вашей тайне?
– Потому что я вам ничего не говорил об этом. И сомневаюсь, чтобы вам могли сказать об этом Джиф или Лиззи Эберкромби.
На лице Эми отразилось недоумение.
– Вы считаете, им следовало признаться?
– Джиф ни за что не признался бы. Он хотел бы представить меня в самом выгодном свете, чтобы вы клюнули. Джифу нужны мои деньги, чтобы спасти Уайдейл.
– Мне об этом известно. Все это, по правде говоря, довольно забавно.
– А я не вкладываю деньги в сомнительное предприятие, если не уверен, что они вернутся.
Эми понимающе кивнула.
– Да. Об этом я тоже догадывалась. Но, видимо, не мне вас обвинять…
– Позвольте мне договорить. – Он нервно выпрямился и стукнул кулаком по столу. – Эми, ради бога, вы дадите мне договорить?
– О чем тут можно говорить? О какой великой тайне? О том, что вы хотите, чтобы я стала вашей женой, потому что вам не дает покоя мое наследство? Так я об этом и так знаю.
– Да нет же, черт побери! – Ричард машинально провел ладонью по волосам. – Нет, нет и нет! Просто я должен открыть вам кое-что, прежде чем между нами могут возникнуть какие-то отношения.
– Что вы граф Дракула? – продолжала подтрунивать над ним Эми. – Это ваш большой секрет? Если так, то я открою вам свой – я всегда любила графа Дракулу.
Ричард вздохнул.
– Вы когда-нибудь бываете серьезной?
Он выглядел взволнованным. Эми уже раскаялась, что вела себя так беззаботно.
– Ладно, оставим в стороне мое чувство юмора, – сказала она. – Ну так рассказывайте. Надеюсь, я не рухну в обморок от услышанного.
– Я убил человека, – промолвил Ричард. – Вы сидите за одним столом с убийцей.
ГЛАВА 7
Эми лихорадочно соображала. Первой ее мыслью было, что вот угораздило же ее оказаться один на один с этим человеком, и не где-нибудь, а в его же доме; что за окном метель и что, если верить всему, что рассказывали об английских зимах, такое может продолжаться не день и не два.
Но эта мысль потянула за собой другую – она была чертовски голодна, а перед ней на столе красовался этот аппетитно дымящийся не то горшок, не то котелок, и ей вовсе не хотелось, чтобы его содержимое пропало даром.
– Так садитесь и расскажите мне все, – резонно заметила она. – Только для начала положите мне немного того, что томится в этом горшке.
– Баранье рагу, – подсказал он. Взгляд его потеплел. Именно таким он ей и нравился, с крохотными морщинками, разбегавшимися из уголков глаз. Ричард сел напротив и, положив в широкие тарелки кусочки тушеной баранины с овощами, протянул ей одну.
– Спасибо, – произнесла Эми спокойно, как ни в чем не бывало принимая тарелку из его рук.
– Я заметил, вы не робкого десятка, – сказал Ричард.
Она бросила на него мимолетный взор.
– Полагаю, если бы вас признали виновным, то вы уже мотали бы срок.
– Слава богу, до этого не дошло.
– Итак, кого же вы убили? – спросила Эми, пробуя угощение, которое казалось ей настоящим деликатесом.
– Человека, с которым я дрался. Эми вспыхнула.
– Из-за женщины?
– Да нет же, черт побери. Я же вам говорил, что в молодости довольно серьезно занимался боксом.
– Значит, все было законно?
– Эми, убийство никогда не бывает законным. – Он помрачнел.
Эми кивнула:
– Я не то имела в виду. Я только хотела сказать, что это ведь было непредумышленное убийство, верно?
– Я был немного не в себе. Перед самым поединком он позволил себе наговорить гадостей о девушке, на которой я собирался жениться. Мне следовало взять себя в руки. Нельзя питать ненависть к тому, с кем выходишь на ринг. Бокс – это спорт, а не способ выместить на ком-то собственную злость.
– Расскажите мне об этой девушке.
Он не произносил ни слова. Эми подняла взгляд. Вид у Ричарда был нахмуренный.
– Лиззи говорила мне, что вы вдовец, – вполголоса произнесла она. – Но если вам больно вспоминать об этом…
– Это же я сказал, что не хочу иметь секретов. – В уголках губ его мелькнула улыбка. – Да в этом и нет никакого секрета. Грейс умерла десять лет назад.
Эми оторвалась от еды и сказала:
– Вы любили ее. – Это не был вопрос, это было утверждение. По его лицу она сразу поняла, что да, он действительно любил свою Грейс.
– Да, – промолвил Ричард. – Я боготворил ее.
– Тогда для нее, по-видимому, было не столь уж важно, что вы кого-то там убили?
– Она заставила меня бросить бокс. Мне и самому пришлось бы, но Грейс пригрозила, что не выйдет за меня замуж, если я не оставлю это ремесло.
– Вы были хороший боксер? – спросила Эми, продолжая есть.
– Классный.
– И вы жалеете, что ушли из бокса? Ричард поморщился.
– Да нет, пожалуй. Теперь уже нет. Однажды я встретил своего спарринг-партнера… Знаете, когда тебе рассказывают, какие страшные вещи случаются с боксерами… э-э, думаю, я легко отделался. Просто счастливчик. Впрочем, бокс позволил мне понять истинную цену человеческой жизни. Тогда я дал себе клятву, что никогда – никогда! – никого даже пальцем не трону, какую бы боль ни причинили мне самому.
– У меня в голове не укладывается, что кому-то может нравиться драка.
– Однако вы-то сама отменный боец, – не преминул подтрунить над ней Ричард. – Только посмотрите, как вы бьетесь с вашим дядюшкой Джифом, да и со мной…
– Это другое дело. Я использую мозги, а не кулаки.
– Ваши мозги не подсказывают вам, что надо держаться как можно дальше от этого Ричарда Бодена?
Она на минуту задумалась, прежде чем ответить.
– Это было бы слишком просто. Не скрою, вы мне нравитесь, Ричард, но я не позволю, чтобы меня силой заставили пойти на такой серьезный шаг, как замужество: я не сделаю этого ни ради вас, ни ради дядюшки Джифа и, уж конечно, ни ради Уайдейл-холла.
– У вас есть кто-нибудь в Америке? – поинтересовался Ричард.
Сонм воспоминаний нахлынул на нее, воспоминаний, связанных с Кипом Уэллоном: вот Кип взял девчонку кататься на велосипеде; вот они вместе слоняются по залам планетария Хейдена в Нью-Йорке; вот Кип ведет ее в Симфони-холл слушать Бостонский симфонический оркестр; вот Кип покупает ей мороженое на Массачусетс-авеню; Кип в военной форме; наконец, Кип отправляется в Англию… На этом воспоминания обрывались.
– Нет, – честно призналась Эми. – В моей жизни нет мужчины, который был бы мне по-настоящему дорог.
– А раньше был?
Эми потупила взор и, увидев перед собой тарелку, вдруг почувствовала, что больше не голодна. Однако она заставила себя съесть все до последней крошки.
– Эми? – Ричард ждал ее ответа.
– Согласитесь, что никто не давал вам права задавать мне подобные вопросы. – Она пристально посмотрела на него, и в глазах ее читалось раздражение.
– Я не хочу бередить чьи-то раны, поверьте. Я только хотел знать, свободен ли путь или нет.
– Свободен для чего?
– Для меня, чтобы я мог попытаться понять вас. – Голос его звучал спокойно и твердо.
– Послушайте, Ричард Боден, вы похожи на назойливую муху, вам не кажется? – Эми решительно отодвинула тарелку, откинулась на спинку стула и сунула руки в карманы черных джинсов.
Ричард медленно, отчетливо проговаривая каждое слово, сказал:
– Эми, я хочу, чтобы вы стали моей женой. Эми возвела взор к потолку.
– Я не люблю вас, – пробормотала она. – И никогда не полюблю. Я не могу полюбить вас.
– Почему вы в этом так уверены? – спросил он. Эми снова перевела взгляд на него. Она понимала, что от нее ждут самого важного, самого сокровенного и самого болезненного признания.
– Кип Уэлдон, по существу, был моим братом, – тихо промолвила она. – Я вам уже говорила, что Кейт и Марти Уэлдон удочерили меня. Марти это младший брат дяди Джифа.
Ричард кивнул, затем склонился над столом, сцепив перед собой ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43