– спросила я Эмбер. – Чуть-чуть.
– Нет! Это можно прочувствовать только на полной громкости.
Эмбер проводила терапию – заболел Педро. В это время года он впадает в уныние. Эмбер говорит, у него зимняя аномальная депрессия. Сокращенно ЗАД. Он не вылетает из клетки, понуро вешает голову и молчит как рыба. Более того, он выдирает перья на груди – верный признак тоски у попугаев. Единственное лекарство от нее – неаполитанские серенады. Хотя Педро любит не всех исполнителей. Например, Марио Ланца помогает лучше, чем Тито Гобби. Карузо действеннее Каррераса. И в особенный восторг попугая приводят нежные неаполитанские напевы Тони Марчи. В точности, как бабушку. Паваротти на него совсем не действует. Уж мы проверяли.
Ке белла коза, на иурната э соле, Наръя серена доппа на темпеста!
– Очень сентиментальная птица, – произнесла Эмбер, передвигая мой журнальный столик красного дерева в другой конец гостиной. – Любит музыку, которая идет от сердца. Надо связать ему теплый полосатый свитер, – со смехом добавила она. Потом уперла длинные, изящные руки в стройные бедра, оглядела гостиную и распорядилась:
– Помоги-ка мне, Минт!
– Ты чего?
Она решительно взялась за подлокотник маленького дивана:
– Передвинем его к окну.
– Зачем?
– Так будет лучше. Вот зачем.
– Ну, вообще-то, я... не хочу, чтобы он там стоял, – промямлила я.
Эмбер вперила в меня недоуменный взгляд. Я поежилась. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели, накатило знакомое ощущение паники. Я попыталась вспомнить, что нам говорили на занятиях. Что же это было? Ага: страх оказаться отвергнутыми заставляет вас говорить «да», когда вам хочется ответить «нет».
– Ты не хочешь двигать диван?
– Н-нет, – произнесла я, заикаясь. – Нет, не хочу.
– Да хватит тебе, Минти! – отмахнулась Эмбер, пренебрежительно фыркнув.
– Оставим все как есть, – не отступала я. Она сводила меня с ума этой манерой все время командовать. Наверное, Чарли готов был убить ее. После всего, что говорили на семинаре, она обходилась со мной по-прежнему. Я чувствовала, как растет кровяное давление. Хотелось затеять уборку. Потом я вспомнила еще кое-что, чему научилась на семинаре: излишняя доброта может быть опасна. Если все время себя сдерживать, раздражение накапливается и может выплеснуться в самый неподходящий момент, на ни в чем неповинного человека. А меня не устраивало, чтобы кто-то попал под горячую руку. Мне просто хотелось научиться отстаивать свои права и говорить «нет».
– Послушай, Эмбер, – Ну же, смелей! – Я не...
– Прекрати эту чушь, Минти! – окрысилась она. Через полчаса мою гостиную было не узнать. Два дивана поменялись местами, торшер переместился к камину, стол из красного дерева покинул свой уютный уголок, и персидский ковер тоже сменил место жительства. Перестановка мне совершенно не понравилась.
– Теперь, – провозгласила Эмбер, – избавимся от этих кошмарных занавесок!
«Ничего себе!» – прокричал Педро.
– Прекрасно, он выздоравливает! – порадовалась кузина.
Пока она сюсюкала с Педро, я украдкой уменьшила громкость, и сквозь пение Марио Ланцы, проступили другие звуки – треск фейерверков, заразительный детский смех. Сегодня вечером на Примроуз-Хилл устраивали большое представление. Я не собиралась идти: зачем, если можно посмотреть из сада? Эмбер пыталась скормить Педро кусочек яблока. Попугай схватил его чешуйчатой лапкой, поднес к клюву и поклевал. «Силы небесные, когда же она, наконец, съедет? – подумала я, доставая пылесос. – Она ведь даже не вносит за себя арендную плату».
– Мне не хватает места, – вдруг изрекла Эмбер. Ур-р-ра! Наконец-то... Неужели прочитала мысли?
– У меня очень маленькая спальня, – продолжала она. Действительно, маленькая.
– Да, – признала я. – И там полно барахла. – В основном ее собственных книг. Эмбер скупала их сотнями, безуспешно пытаясь вывести свои творения в списки бестселлеров. В комнате валялось не меньше двухсот томов.
– Там ничего не помещается, – жаловалась она.
– Что ж, проблему можно решить.
– Да, но это будет нелегко.
– Ничего страшного, привыкну, – успокоила я.
– Надеюсь.
– Не переживай. Все хорошее когда-нибудь кончается.
– Значит, ты не против, если я перееду в твою спальню?
– Что?!
– Понимаешь, ты весь день на работе, приходишь только переночевать. А я работаю дома. Думаю. Творю. Поэтому мне кажется, нам нужно поменяться.
– Что?
– Мне к январю сдавать рукопись...
– Да, но...
– ...и, откровенно говоря, недостаток свободного места мешает творческому процессу.
– Подожди-ка...
– А твоя спальня в два раза больше.
– Эмбер! – рявкнула я. Ну, все. С меня хватит! Сейчас взорвусь, как вулкан Этна.
Но не тут-то было: Эмбер подскочила ко мне и чмокнула в щеку:
– О, Минти, спасибо! Спасибо огромное! Я так и знала, дорогая, что ты согласишься. Ты такая милая!
Педро к тому моменту уже окончательно оклемался и даже заскучал. «У-а-а, у-а-а, у-а-а! – затянул он. – У-а-а-а-а!»
– Смотри, Минти, ему уже лучше, – щебетала Эмбер. – Чудесно, правда? Он кричит. Посмотрим, станет ли петь. – Она вывернула ручку громкости до отказа, и Педро заголосил, подтягивая Марио.
О соле мио...
– Бог мой...
... ста нфронте те!..
– Вкусное мороженое... – завела Эмбер. «Итальянское мороженое», – подхватил Педро. Откуда-то издалека, перекрывая нестройное трио итальянского тенора, женщины и попугая, донесся телефонный звонок. Я шмыгнула в прихожую:
–Да?
– Ты – мусорная куча!
– Что?..
– Ты – пустое место!
– Кто это?
– Какой из тебя радиорепортер!
– Послушайте...
– Давай, Минти! Теперь твоя очередь.
– Джо?!
– Угадала. Хочешь пропустить стаканчик? Хочу ли я пропустить стаканчик? Пожалуй, нет.
Точно, нет. В любом случае, какой смысл мне идти куда-то с Джо? Он – парень Хелен. Я это точно знаю.
– Так ты хочешь сходить куда-нибудь?
– Хм...
– Всего один рожок...
– Решай.
– .. .дай мне!
–Ну...
Кванно фа нотте...
– Давай, Минти. О соле мио...
– Ты хочешь меня увидеть...
– О, Минти, он совсем поправился! – драла глотку Эмбер.
– .. .или нет? – спросил Джо.
– Да, – вдруг решилась я. – Хочу.
Через полчаса мы с Джо сидели в баре «Инженер» неподалеку от моего дома. Оказалось, Джо живет совсем рядом, в Камдене. Всего одна остановка на метро по Северной линии или пятнадцать минут пешком.
– Откуда у тебя мой телефон? – спросила я. – Хелен дала?
– Нет, он был в контакт-листе семинара.
– О!
– Что ж, надеюсь, в последнее время ты не позволяла никому собой манипулировать, – сказал он, сменив тему и избежав разговора о Хелен. Джо потягивал пиво и смотрел на меня очень серьезно.
– Позволяла, и очень жалею, – призналась я. – Только что продемонстрировала прямо-таки чудеса доброты по отношению к Эмбер.
– О боже, – расстроился он. – Я разочарован.
– Но кое-что радикальное сделано, – утешила я, дотрагиваясь до волос.
Джо кивнул:
– Потрясающе!
– А ты? Готовишься к боям с киностудиями?
– Работаю изо всех сил, – отрапортовал он. – Я решительно настроен продать сценарий.
– Что ж, книга замечательная, – сказала я вполне искренне. – Прочитала уже половину. Ты очень талантлив.
Он улыбнулся. Эмбер бы сейчас принялась разбирать по косточкам своих персонажей, их мотивы, рассказывать, как долго и трудно она писала роман, излагать, что сказал тот или иной критик, выкладывать, каким тиражом издана книга, Джо просто ответил: «Спасибо», – и перевел разговор на другое. Вдруг мы заметили, что заведение пустеет. Часы показывали семь тридцать пять. Через десять минут ожидался грандиозный фейерверк.
– Пойдем посмотрим? – предложил Джо.
– Если ты хочешь, пойдем.
– Я хочу. Но только, если ты не против, – произнес он с преувеличенной вежливостью.
Я приняла игру: Я… – Звучит заманчиво. Но ты точно уверен, что хочешь пойти?
– Точно.
– Ни за что не стала бы заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется, – пояснила я.
– Как мило с твоей стороны, – веселился он.
– О, благодарю вас.
– Позволь заверить, мне до смерти хочется посмотреть фейерверк, Минти. Но только с твоего разрешения.
– Я разрешаю.
– Точно?
–Точно. А ты уверен?
–Да.
– Пожалуйста, если передумаешь, не стесняйся, скажи.
– Ну, все, хватит распинаться! – не выдержал он. – Идем смотреть фейерверк, и дело с концом. Пошли! – Я рассмеялась. Джо – такой забавный. С ним невероятно весело.
Риджентс-Парк-роуд заполонили тысячи людей в шарфах и куртках. Все двигались по направлению к холму. На плечах у взрослых сидели дети, цепляя воздушными шарами листья деревьев. Хлопушки шипели и взрывались, и во мраке расцветали желтые одуванчики вспышек.
«Десять, девять, восемь... – ревела толпа. – Семь, шесть, пять...» Мы вошли в ворота. «...Четыре, три, два, один...»
Бум! П-ш-ш-ш! Бу-у-м! На ночном небе распускались огромные огненные хризантемы. Задрав голову, мы наблюдали, как их длинные серебряные лепестки оставляют в воздухе след, словно потеки краски. Гремели хлопушки, визжали ракеты. С оглушительным треском посыпался сверкающий метеоритный дождь. «А-а-а!..» – пронеслось над толпой, и на небе раскрылась, задрожала и растаяла гигантская пурпурная актиния. Я посмотрела на Джо. Над нашими головами бил огненный фонтан, и его повернутое к небу лицо осветил сноп пурпурных отблесков. От земли вздымалось пламя огромного, высотой с дом, костра.
«Светящиеся обручи! Штука – фунт!» – выкрикивал торговец. Шоу закончилось, все свистели и хлопали в ладоши.
– Хочешь обруч? – спросил Джо.
Я кивнула. Положив деньги в ведерко, он выбрал разноцветный фосфоресцирующий обруч, похожий в его руках на маленькую радугу.
– Держи! – Джо соединил концы и надел светящийся ободок мне на голову.
– Ты – как Титания, – улыбнулся он.
Мы повернули обратно и направились вниз по склону холма.
– Которая влюбилась в осла?
–Да.
– И что там дальше было? Я уже не помню.
– Одурманенная любовью, Титания совсем утратила рассудок, не замечала даже, что предмет ее воздыханий на самом деле осел. А когда поняла ошибку, то, естественно, пришла в ужас.
– Еще бы.
– Но все кончилось хорошо. И все герои нашли свою любовь.
– Как мило. Жаль, что в жизни так не бывает.
– Почему же, – не согласился Джо. Мы подошли к калитке моего дома. – Господи, что это за шум? – Из квартиры доносились крики и пение.
– Это Эмбер, ее попугай и... хм – да, точно! – Пласидо Доминго. Я бы пригласила тебя зайти, – добавила я, – но думаю, сейчас не самый подходящий момент... – Тут, к моему изумлению, Джо обнял меня и поцеловал в щеку.
– Надеюсь, мы еще увидимся, Минти, – произнес он.
Увидимся? Зачем? К этому моменту я была окончательно сбита с толку. Как же Хелен? И почему сегодня вечером он не с ней? Может, как раз сейчас и отправится? «Может... может, мне не нужно быть с ним такой „милой»? – подумала я. – Может, нужно просто взять и спросить напрямую?»
– Джо, можно спросить тебя кое о чем? – с сомнением в голосе выговорила я. – Мне это весь вечер не дает покоя.
– Спрашивай о чем хочешь.
– О'кей. Хм, ты... – Я засмеялась и отвела глаза. – Чувствую себя полной идиоткой. – Собравшись с духом, я предприняла новую попытку: – Вы с Хелен встречаетесь?
– С Хелен? Нет, – ответил он. – Мы просто друзья.
– А... – Тогда с какой стати она со мной скрытничает?
– Хелен – прекрасная девушка, – заметил Джо.
– Да, – согласилась я. – Знаю.
– Она мне очень нравится.
– Мне тоже. Просто Хелен уже давно не звонила. Совсем меня запутала. Такое бывает, только когда она с кем-нибудь встречается. Я думала, этот кто-то – ты.
– Нет! Почему подобное вообще пришло тебе в голову?
– Когда мы познакомились в Париже, ты попросил мой номер телефона, – лепетала я, теребя шарф.
–Да.
– И я отказала, потому что – ты только не обижайся, Джо, – не хотела ходить на свидания...
– Минти, – прервал он, прежде чем я успела вымучить из себя признание, что в то время мне и смотреть не хотелось на мужчин. – Минти... – повторил он.
–Да.
– Кажется, ты все неправильно поняла. Я вовсе не собирался звать тебя на свидания.
– О!
– Просто пытался быть... дружелюбным.
– Понимаю...
– Я очень дружелюбный парень, видишь ли. Ау тебя был такой грустный вид.
– Да, мне было грустно, – со вздохом созналась я.
– А нам с Пьером потребовались партнеры для игры в настольный футбол. Вы с Хелен показались нам очень симпатичными.
– Понятно.
– И я, когда просил твой номер, просто надеялся, что мы станем друзьями. Понимаешь?
– Да. Теперь понимаю.
– К тому же, Минти, – ты только не обижайся – я не стал бы встречаться с тобой и за миллион долларов.
– Почему же?
Он серьезно на меня посмотрел:
– Из-за того, что тебе пришлось пережить. Ты еще не готова.
– Не готова?
– Нет. Думаю, совсем не готова. Как-то я встречался с женщиной, которая недавно пережила разрыв, – объяснил он. – Ей пришлось несладко. Она меня очень больно обидела. Это был кошмар. И я поклялся, что больше никогда не повторю ошибку.
– Понятно.
– Слишком много ненужного багажа, Минти. Я понял это на семинаре.
– Да, конечно, но...
– Прежде чем снова ходить на свидания, ты должна исцелиться, зализать раны.
– Согласна, – кивнула я. Он уже начал меня слегка раздражать.
– Должна сделать еще один шаг вперед.
– Да-да, я знаю.
– Но я с удовольствием увижу тебя еще раз – в качестве друга. – Вот как. – Знаешь, я страшно обрадовался, когда увидел тебя на семинаре. Можно кое в чем признаться?
– Валяй.
– Только дай слово не зазнаваться.
– Обещаю.
– Ну... по-моему, ты отвратительная старая крыса.
Вопреки всякой логике мне вдруг стало так здорово, будто я нырнула в бочку с расплавленной теплой карамелью.
– Спасибо, – потупилась я смущенно. – Ты тоже мне отвратителен.
– Серьезно?
– Разумеется. – Господи, до чего же он симпатичный!
– Значит, будем друзьями, Минти?
– Да, – вздохнула я. – Будем друзьями.
– Хорошо. Просто замечательно. Ну, мне пора, – улыбнулся Джо и ушел. И когда он исчез за углом, я вдруг ощутила острый укол сожаления.
– А тепевь погововим о семейных пвоблемах, – объявила Мелинда в микрофон. Дело было во вторник. – Гость студии – Майк Хант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56