И это привлекало и располагало к себе.
Латхам довольно улыбнулся от такого многообещающего начала. При этом и у него, и у Эммы были свои, совсем не схожие виды на то, как использовать талант Пэт Паркер. Ладно, предоставим все пока Эмме. И Дик повернулся к своему гостю:
— Алабама, позвольте я уведу вас на минутку. Я хочу познакомить вас с моими планами построить дом на этой земле, которую я покупаю по соседству с вами в горах. Я бы хотел утрясти все возможные осложнения с потенциальными соседями. Может, у вас есть какая-нибудь подходящая идея на этот счет? Пока наши дамы познакомятся друг с другом, мы займемся делами и вернемся потом к ланчу.
Алабама принял предложение. Он вовсе не хотел присутствовать на ланче у Латхама, но решил, что лучше все узнать о своем противнике, чем не знать ничего о нем. Так, он уже заработал для своих гор целый миллион долларов. А пока он сгреб бутылку пива, материализовавшуюся на роскошном столовом серебре, и вышел из комнаты вместе с Диком Латхамом.
Едва они вышли, Эмма плюхнулась на широкий кожаный диван, а Пэт устроилась в большом кресле.
— Итак, Пэт. Почему Малибу? — задала Эмма вопрос, оглядывая наряд девушки. Так, все в духе новейших разработок дизайнера Джона Ричмонда. Майки-размахайки, рисунки с преимущественными мотивами Бога, матери, Америки, Элвиса Пресли… Так, велосипедный спортивный стиль, который к лицу хорошеньким юным девушкам. Так-так, в качестве прообраза грядущего стиля надо все это запомнить и перенести на страницы журнала «Селебрити», думала Эмма, разглядывая свою собеседницу. Она оглядела стройные ноги Пэт, в удобных и красивых кожаных ботинках и тоже взяла их на заметку. Ботинки, конечно же, а не ноги Пэт.
— Я здесь, потому что сюда меня привел Алабама. Сейчас я работаю с ним. У меня был профессиональный кризис, и он помог его преодолеть, — объяснила Пэт.
— Но вы выглядите прекрасно! Мне нравились ваши работы.
— Ну, как бы это вам объяснить. Это что-то вроде внутренней потребности что-то сделать иное, новое.
— А что именно? — спросила живо Эмма.
Эта новая Пэт Паркер стала нравиться ей гораздо больше, чем та, которую она уже знала. Что же, пока все складывается удачно. Новый, ищущий свежих подходов фотограф, в новом, возрожденном к жизни журнале. Она мысленно помолилась, чтобы работы Пэт не были так гениальны, как работы ее друга Алабамы.
— Я и сама пока точно не знаю, что это будет. Вот почему я приехала сюда в Малибу к Алабаме. Ну конечно же, я буду продолжать снимать людей. Они меня всегда увлекали и восхищали. Но мне нужны не просто люди. С меня хватит бездумных глаз и бесстрастных лиц. Я хотела бы запечатлеть глубоких, может, даже опасных людей, с изюминкой. Вы понимаете, о ком я говорю?
— Да, я понимаю, что вы хотите. Но найдете ли вы таких людей здесь, в Малибу? Я только что приехала, чуть раньше вас сюда, и у меня уже сводит челюсть от местной скуки. Еще неделя-другая здесь — я превращусь в милую деревенскую простушку, радующуюся бабочке или ветерку.
Пэт засмеялась от такой перспективы. Но ей уже нравилась быстрая и острая на язык англичанка, ее бескомплексный подход и аналитический ум.
— Послушайте, так здорово наслаждаться всеми красками бытия после мрачного Нью-Йорка! Да и просто поспать по ночам, а не бегать по разным вечеринкам — тоже, оказывается, здорово. И еще я пытаюсь услышать звуки тишины. Мне никогда раньше не доводилось их услышать! — воскликнула Пэт.
— А океана? Шум волн тоже стоит многого. Я часто об этом думаю по ночам, когда засыпаю, — засмеялась Эмма и приняла решение. — Послушайте, Пэт. Я предлагаю вам работу в журнале «Нью селебрити». Как вы на это смотрите? Может, попробуете? Вы заключаете один большой договор, который предоставляет вам всю возможную художественную самостоятельность. И это можно сделать прямо сейчас. У вас будет задание, но без крайней даты. Вы получите общее указание, что следует делать, но без жесткой регламентации. Я покупаю ваше художественное суждение и ваше видение мира потому, что я вам доверяю как профессионалу.
Пэт выпрямилась в кресле. Ей так и хотелось подпрыгнуть от восторга. Но она все еще оставалась истинным детищем Нью-Йорка, чтобы позволить такой необузданный выход эмоций, откровенно выразить свою радость.
— Вы ставите меня в затруднительное положение. Вы говорите, что не будет устанавливаться срок выполнения работы. Но ведь вы захотите что-то увидеть конкретное за свои деньги. И кстати говоря, сколько вы намерены мне платить? — Пэт подперла голову рукой и устроилась поудобнее в ожидании ответа, который не заставил себя ждать.
— Скажем, сто тысяч за две работы в год.
— Ого! — не смогла сдержать себя Пэт.
Теперь улыбнулась уже Эмма. Она предварительно успела обсудить условия контракта с Латхамом, и тот был готов платить на двадцать пять тысяч больше, чем Эмма предложила. Нигде бы Пэт не смогла столько заработать. Но Эмма знала и другое: если вы хотите иметь отличный результат в работе, не следуют скупиться. Эмма наклонилась вперед.
— Ну так как?
— Я не говорю вам нет, — засмеялась Пэт, выигрывая время.
Что-то скрывалось за этой невероятной историей с потрясающим контрактом, который ей предложили. Но Пэт никак не могла за что-нибудь ухватиться. Не было ни одной зацепки. Ни Ритцу, ни Веберу, ни Ньютону не предлагали подобные условия. А сейчас ей, оказавшейся на распутье в искусстве фоторепортажа, просто предлагали луну с неба, да еще и все звезды впридачу. Все как в сказке. Невольно Пэт стала подбирать в уме возможные сюжеты для этого чертова журнала «Нью селебрити». Но пока ничего не шло в голову.
— И я буду сама выбирать, чем мне заниматься? Я имею в виду, что вам не потребуются эти кошмарные репортажи ночной жизни, что я делала в Нью-Йорке?
— Все будет зависеть только от вас. Если захотите продолжать эту тему — пожалуйста. Не захотите — не будет никаких возражений.
— Вы сказали, две работы в год. Но вы не назвали срок выполнения работы. Как такое может быть?
— Ну, думаю, мы это сможем уладить. Конечно, было бы неплохо, если бы уже кое-что было бы для первого выпуска нашего нового журнала. Но если в портфеле пока пусто, ничего, переживем. Все что я имела в виду, предлагая Вам такие условия, это то, что на вас не будут слишком уж сильно давить, связывать руки. Я думаю, что мы прекрасно сработаемся. Я могу прекрасно уживаться с теми, кем восхищаюсь и уважаю. Вся проблема лишь в том, что мало кто может попасть в этот ряд.
— Ладно, я согласна, — заявила решительно Пэт.
Было время для размышлений, но оно быстро кончилось. У нее появилась фантастическая работа! Она теперь сама могла творить искусство! Ладно, она будет работать на Эмму и Дика Латхама, но только самую малость. Главное другое: она получила свободу действий и могла оставаться в Малибу вместе с Алабамой. Она будет его слугой, подмастерьем и к тому же сможет заработать приличные деньги, выполняя условия необременительного контракта. Все, что требовалось от нее — продолжать работать с полной отдачей. А тут проблем быть не должно. От нее требовались великолепные фотографии, и они их получат.
Эмма подскочила в возбуждении.
— Отлично. Это просто здорово, что все у нас получается! — Она обняла Пэт в восторге.
В душе Эмма тоже была в диком восторге. Весь ее успех зависел от той команды, что она сама себе подберет. Тут нельзя было ошибаться или продешевить. А найти людей и правильно расставить их по местам — это и был главный талант Эммы Гиннес. И она уже кое в чем преуспела. Майкл Флобер — подающий надежды журналист, занимающийся вопросами грядущей моды, уже был согласен показать ей свой портфель проектов. Кит Джакоста вышел наконец из своей башни слоновой кости в грешный мир и согласился помогать ей разрабатывать литературную жилу в новом журнале. Триумвират Паркер — Флобер — Джакоста был основой успеха нового журнала. У Эммы самой дух захватило, едва она представила себе, какое блестящее будущее их всех ждет.
— Пэт, пойдем выпьем немного шампанского за наш успех, — предложила Эмма.
— Нет, я пью только коку, — со смехом отказалась Пэт, тщетно пытаясь придти в себя и осознать, что все происходит не в сказке, а в реальной жизни.
— Вы не будете? О Боже! Ну а я все равно выпью! — воскликнула Эмма.
По правде говоря, за всю свою жизнь Эмма никогда не напивалась допьяна. Она всегда держала себя в руках, а это выработало привычку к жестокому самоконтролю. Но Эмма также знала, что люди никогда не доверяли тем, кто в чем-то сдерживал себя, ограничивал тем или иным способом. Непьющие и некурящие не вызывают особой симпатии. И Эмма применяла в своей тактике общения с людьми тщательно продуманные слабинки типа бокала шампанского или что-то в этом роде. Мол, ничто человеческое нам не чуждо.
— Тогда пойдем прогуляемся по берегу. Теперь я твой босс, и ты должна развлекать меня, — сказала Эмма со смехом и две новые подруги, взявшись за руки, вышли через решетчатые французские двери на песок частной волейбольной площадки, огражденной забором. Солнце освещало их на фоне темно-зеленого океана. Чистый воздух наполнял их легкие.
— А я люблю кататься на доске по волнам, — неожиданно сказала Эмма.
— Что? — не веря ушам, переспросила Пэт.
— Что слышала! Это так здорово! Крепкие мускулы, волосы, развевающиеся на ветру, морская соль на губах! С того самого момента, как я приехала в Малибу, я ни о чем другом и не мечтаю! — звонко смеясь, воскликнула Эмма, стремясь перекричать шум волн.
— Эмма, ты шутишь! А как у тебя дела с Диком Латхамом? Похоже, у вас что-то завязалось? — ввернула Пэт.
— Он слишком хорош, чтобы поверить в его добрые намерения, — задумчиво произнесла Эмма, усаживаясь на краешек серфинга, выброшенный волнами на песчаный берег океана.
Что имела в виду Эмма? Что Латхаму нравились девушки в десять раз красивей Эммы, типа Пэт Паркер? Что ему нравился именно такой тип женщин, и он не сводил глаз с лица и фигуры Пэт с тех самых пор, как она только появилась? Девушек типа Паркер, чей заработок в двадцать пять раз меньше, чем у Эммы…
— Послушай, иногда, раз в год, люди бывают добрыми, — сказала Пэт.
— Ну, я не думаю, что Дик такой уж хороший. Нет, хорошо, что он богат, что он крепкий мужчина, хорошо, что он прекрасно выглядит. Хорошо, что он знает, что нужно женщине для счастья. Но мне все же кажется, что он очень плохой человек.
— У тебя с ним связь? — спросила Пэт. Она еще никогда не встречала более открытого человека, и с головокружительной скоростью узнавала все тайны Эммы, даже самые интимные.
— Нет, у меня с ним ничего не было до тех пор, пока однажды он не позвонил мне и не предложил приехать в Малибу. И мы полетели сюда самолетом. Там все и произошло.
— Не может быть, — не поверила Пэт, глядя на подругу широко раскрытыми от любопытства глазами.
— Нет, может. Там, в миле от земли, мы и познали друг друга.
— Но почему, как все…
— С превеликими трудностями и всевозможными ухищрениями. Дик сказал, что всегда хотел это попробовать, а я, как его работник, не стала ему противиться. Признаться, приятного было мало. Но цель оправдывает средства. После этого я смогу добиться многого. А он почувствовал себя членом весьма необычного, я сказала бы, «возвышенного» клуба, — рассмеялась Эмма. — Ну и потом, это была хорошая зарядка и разминка для затекших мускулов. Так что нет худа без добра. Теперь такая воздушная акробатика практикуется в небе Америки.
— Боже! Эмма, ты рассказываешь невозможные вещи. В это так трудно поверить! Я всегда считала Латхама крайне холодным и невозбудимым человеком. Я даже и представить его не могу…
Пэт старательно пыталась представить Дика Латхама в некотором положении, но ей это никак не удавалось. Определенно у Латхама были какие-то сложности. У него всегда были женщины, но, возможно, результат не всегда оправдывал их ожидания. У Эммы был великолепно подвешенный язык и острый ум, но она по всем статьям резко отставала от тех длинноногих красавиц, что гроздьями висели на его руках на многих журнальных фотографиях. Тут было над чем подумать. Что это? Поиски чего-то новенького? Вызов? Просто дурные манеры? Пока ответа на это не было. Как только она с ним познакомилась, Пэт сразу почувствовала его мужской интерес, но она тогда четко почувствовала, что что-то в нем не так. Одно было ясно с Диком Латхамом: он что-то скрывал.
— Ладно, я все-таки предпочитаю наслаждение от здешних мест всем неприятностям и трудностям. И я надеюсь, что дальше последует развитие событий и мы не ограничимся с Диком замечаниями о том, подходит ли этот пиджак или галстук к данному событию, — со смехом заявила Эмма. — А что у тебя за тайны, детка? Что у тебя с Алабамой? Он выглядит как царь лесной из древних легенд, но мне немного не по себе при мысли о том, в каком виде его нижнее белье.
— О Боже! Нет, все не так! Он мой герой, но и только. Он очень добрый и благородный человек. И потом, он самый честный из всех людей, кого я встречала когда-либо.
— Какой ужас! Честные люди всегда так жестоки и грубы! — воскликнула в ужасе Эмма.
— Да, он и вправду немного жесток, но только, по отношению к тем, кому не доверяет.
— А не доверяет он Дику, не так ли?
— Ну, я не думаю, что так. Просто он не особенно любит бизнесменов, и к тому же у них еще в прошлом была стычка в Париже.
— Все, что я знаю, так это то, что Дик собирается купить земли в этих горах. Я не знаю зачем, но ему нужен Алабама, который здесь царь и Бог. Дик прознал, что Алабама может многое. Сейчас они разговаривают друг с другом и, вполне вероятно, делают предложения, от которых очень трудно отказаться. Я думаю, что теперь они немного поутихнут. Малибу должен примирить их. Они деловые люди, а не повесы… к сожалению…
— А как ты познакомилась с Латхамом? — спросила Пэт у Эммы.
— Все очень просто. У Дика очень развита англомания. У него есть дом на Честер-сквер, там, где обычно живут богатые американцы. Ну и гости: члены палаты общин, победители Уимблдонского теннисного чемпионата и тому подобная публика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64