Кара под столом положила руку на бедро Джека. Несколькими дюймами выше Джек ощутил действие законов сексуальной гравитации.
– Ты мне так и не сказал, чем конкретно ты занимаешься или хотя бы какая у тебя машина.
Джек покосился на Энрике. Тот все еще играл с Мэнди в реслинг языками. В отличие от этого «агента» он не собирался придумывать себе другую жизнь только для того, чтобы уложить в постель девушку. Он никогда этого не делал и не собирался начинать сейчас.
– Ты поверишь, если я скажу, что когда-то я был в Англии звездой футбола и ездил на «БМВ зет-8»?
У Кары прямо-таки дух захватило от восторга.
– Конечно, поверю!
– Заметь, что я использовал прошедшее время. Я повредил колено и потерял все деньги, которые заработал, и теперь я езжу на взятом в аренду «таурусе» и зарабатываю тем, что ухаживаю за детьми одной актрисы. Ты, конечно, знаешь, что бывают няньки? Так вот, узнай новое слово – мэнни, так мы называем няню мужского пола.
Кара неуверенно засмеялась, не вполне понимая, полагается ли ей над этим смеяться.
– Что-то не пойму, ты шутишь или говоришь серьезно?
Джек накрыл ее руку своей.
– Я совершенно серьезен.
Как ни странно, Кара не отпрянула.
– Но это ненормально. В этом городе никто не говорит правду, тем более в клубе.
– Кара, ты особенная девушка, я не могу тебе врать. Она немного отстранилась от него: не интеллектуалка, но и не дура.
– А вот теперь ты врешь!
– Самую малость, вот столечко. – Джек показал большим и указательным пальцами, что, мол, совсем чуть-чуть. – Я уверен, что ты действительно особенная – для кого-то другого, может, для своей матери. Ведь я тебя почти не знаю, так что не могу сказать точно. Но мне показалось, что это подходящая к случаю фраза.
Кара посмотрела на Джека с озадаченным видом, как будто все еще не поняла, как к нему относиться. Потом она взглянула на Энрике.
– Все-таки не понимаю, что общего может быть у агента и бебиситтера?
– Во-первых, я не бебиситтер. Эта работа подразумевает, что я просто сижу с ребенком, пока моя работодательница в кино или в ресторане. А у мэнни более серьезные обязанности. Я практически отвечаю за общее развитие моих подопечных. А во-вторых – я знаю, это противоречит всем правилам мужской солидарности, но я просто не могу участвовать в мошенничестве, – Энрике никакой не агент. Он – личный помощник.
– Я сразу подумала, что он на вид слишком молодой, чтобы представлять интересы, к примеру, Гаррисона Форда или Тома Хэнкса. – Кара покачала головой. – А Мэнди, дурочка, что бы ей парень ни сказал, она почти всему верит.
Джек посмотрел на распалившуюся парочку. Энрике и Мэнди тискали друг друга как сумасшедшие. Он пожал плечами:
– Кажется, на этот раз от его вранья никто не пострадал.
Кара придвинулась к Джеку еще ближе, теперь она почти сидела у него на коленях.
– Давай поедем к тебе. – Она дотронулась пальцем до его нижней губы. – Почитаешь мне сказку на ночь.
Джек тихонько застонал, как будто оплакивая свою бездомность.
– Вообще-то у меня нет квартиры. Есть только раскладной диван.
Кара провела пальцем вниз по его подбородку и шее до груди.
– Твой хотя бы раскладывается.
– Как, и ты без квартиры?
– Я жутко схлестнулась с соседкой по квартире, и пришлось съехать. Теперь вот перебиваюсь у Мэнди, пока не найду ничего другого.
– Энрике утверждает, что здесь вполне приличные сортиры, – сказал Джек.
Кара засмеялась:
– Сортиры? Что это такое?
– Туалеты.
– Ну и дешевое свидание получается!
– Когда-то я был очень щедрым парнем – естественно, до моего личного финансового кризиса. Если бы все было нормально, я бы пригласил тебя в шикарную комнату.
– В отеле «Беверли-Хиллз»?
– Никак не меньше. А то и в бунгало.
– Гм... – Кара задумалась. Джеку показалось, что она почти готова согласиться на туалет. – А у кого ты работаешь? У какой-нибудь знаменитости?
– У Татьяны Фокс.
– Никогда о такой не слышала.
– Скоро услышишь. Она нацелилась стать большой звездой.
– Она красивая?
– Очень.
Кара опустила взгляд и снова подняла.
– Намного красивее меня?
На этот раз Джеку точно нужно было убедительно соврать. Кара была хорошенькая, но до Татьяны и ее очарования ей было как до луны.
– Она чуть-чуть менее красивая, чем ты.
Кара, по-видимому, поверила, потому что она встала, взяла его за руку и повела через набитый народом зал, мимо Джанет Джексон с ее буйной спитой к туалетам, где они могли уединиться. Там она втащила Джека в свободную кабинку и заперла дверь.
Джек положил руки на стройные бедра Кары и улыбнулся:
– Забавно, ты ведешь себя так, как будто это для тебя не впервые.
Он качнулся к ней, и их губы соприкоснулись – но только на долю секунды, а потом Кара неожиданно отпрянула.
– Сколько детям лет?
– Моим? – Плохая оговорка. Фрейдистская. – Я хотел сказать, Татьяниным?
Кара кивнула.
Джек представлял себе постельные разговоры несколько иначе, но он мог и проявить гибкость.
– Они близнецы. Кажется, им по шестнадцать месяцев.
Неожиданно налицо Кары набежала тень непередаваемой грусти.
– Они знают, что она их мама?
Было в облике Кары нечто такое, отчего Джеку вдруг захотелось ее утешить. Он бережно обхватил ее лицо ладонями.
– К чему этот разговор? Кара натужно сглотнула.
– У меня есть ребенок. Девочка. Ей три года. Она тихо заплакала. Джек обнял ее и мягко сказал:
– Вес в порядке.
Кара вцепилась в него и заплакала сильнее.
– Она... она почти все время живет с моей мамой, а меня... меня почти не знает.
Пытаясь успокоить Кару, Джек погладил ее по спине.
– Где живет твоя мать?
– В Вэлли.
– Ты имеешь в виду Сан-Фернандо-Вэлли? Кара кивнула.
– Я не могу одновременно делать карьеру и быть хорошей матерью для Клаудии. – Она отстранилась и посмотрела ему в лицо, ее глаза опухли от слез. – У меня совершенно сумасшедший график. С утра тренажерный зал, солярий, не успеешь оглянуться, уже полдень, и мне надо тащиться на очередное прослушивание. Вдобавок меня почти каждый день кто-нибудь приглашает в бар или клуб, и я каждый раз соглашаюсь, потому что надеюсь, что эта встреча поможет мне получить роль.
Джек вздохнул, слегка обескураженный. Если бы он не погнушался соврать и выдал бы себя за большую шишку со студни, они бы сейчас оба курили одну сигарету на двоих после хорошего секса. Вообще-то это далеко не первый случай, когда его манера вести себя как мудрый и добрый старший брат стоила ему ночи страстного секса.
Он жестом предложил Каре сесть на крышку унитаза. Она плюхнулась.
– Извини, что я раскисла. Сейчас мы должны были бы трахаться как сумасшедшие, правда? – Она посмотрела на Джека красными глазами в разводах туши. – Ты еще хочешь? – Не дожидаясь ответа, Кара начала расстегивать блузку. – Ладно, давай.
Джек мягко убрал ее руки с застежки.
– Предложение заманчивое, но, думаю, подходящий момент прошел. – Он помассировал плечи Кары, снимая напряжение. – Давай лучше поговорим о твоем сумасшедшем расписании.
Кара расслабилась и глубоко вздохнула:
– Ладно...
– Ты ходишь в тренажерный зал каждый день? Она решительно кивнула.
– Я могу составить для тебя более эффективную программу тренировок, которая позволит тебе заниматься всего четыре раза в неделю и при этом быть в лучшей форме.
Кара лукаво посмотрела на Джека, разглядывая его фигуру более внимательно.
– Серьезно?
– Серьезно. Что касается солярия, то это дело надо вообще бросить.
– Но...
– Сколько тебе лет?
Еще до того, как Кара ответила, Джек сурово уточнил:
– Меня интересует твой возраст по документам. Он знал про «голливудский» возраст Татьяны.
– Двадцать четыре.
– Я бы дал тебе двадцать шесть. Кара ахнула.
– Так что больше никаких соляриев.
– Но с загаром я лучше...
– Бывший муж Татьяны торгует косметикой «Мэри Кэй», он может подобрать тебе крем для автозагара. Я дам тебе его телефон.
На лице Кары отразилось недоумение.
– Таким образом, у тебя будет оставаться три утра в неделю, чтобы проводить время с Клаудией. А если вычеркнуть из расписания солярий, то в оставшиеся четыре дня ты будешь успевать заглянуть домой на часок-другой перед очередным прослушиванием.
Кара просияла:
– А ведь и правда!
– Главное в этом деле – хорошая организация, – резонно заметил Джек. – Имея двух близнецов в доме, поневоле научишься распределять время. Мне пришлось научиться этому в экстренном порядке.
Кара повернулась к нему:
– Как их зовут?
– Итан и Эверсон. – При мысли о близнецах Джек улыбнулся. – Удивительные ребята. И очень сообразительные.
Во взгляде Кары появилось не что иное, как обожание.
– Ты говоришь как гордый отец.
– Ничего подобного, – быстро сказал Джек, гоня от себя саму эту мысль. – К чужим детям лучше не привязываться слишком сильно.
Но по сосущей пустоте, которую он ощутил при мысли о разлуке с близнецами, Джек понял, что поздно: он уже к ним привязался.
– Я так много важного упустила в жизни моей девочки, – прошептала Кара. – Ради чего, спрашивается? Ради дурацких прослушиваний на роли, которые я никогда не получу? Ради придурка с «Никоном», который пообещал показать мои фотографии главе студии?
– Не думай о том, что ты упустила, лучше лови те моменты, которые еще можешь.
Кара вскочила и поцеловала Джека в щеку.
– Ты не только милый, но еще и умный! Ох, где бы мне тоже найти такого мэнни?
Джек улыбнулся, , но улыбка получилась вымученной – грусть, которая закралась в его душу, никуда не делась.
Глава 12
Козел!
Тебе перезванивала Констанс Энн.
Т.
Эту записку Джек увидел в ванной – она была прилеплена скотчем к зеркалу над раковиной. Он не стал ее отлеплять и взялся за зубную нить.
Неожиданно в дверном проеме возникла автор записки – одновременно и агрессивная, и подавленная. Было уже за полночь, и Джек не знал, почему у нее красные глаза – то ли спросонья, то ли от плача.
Татьяна ткнула пальцем в записку с таким видом, словно это был мусор на лужайке перед Белым домом, и громко прошептала:
– Сегодня вечером мне для полного счастья не хватало только звонка от этой особы!
Невольно перенимая ее тон, Джек ответил свистящим шепотом:
– Нужна же мне хоть какая-то личная жизнь! Ты не можешь пожаловаться, что мне трезвонят целыми днями.
– Констанс Энн заменяет тебе личную жизнь? Ну, дорогой, у тебя серьезные проблемы.
Джек сорвал с зеркала записку, скатал ее в шарик и бросил в стальную корзину для бумаг. И промахнулся. Позорище! Он списал свой промах на поздний час, выпитое мартини (два, если быть точным) и тот факт, что запланированная ночь страстного секса с Карой обернулась на деле душеспасительной беседой о правильном распределении времени и уходе за кожей. Джек мысленно ужаснулся, представив, что бы подумали о нем его бывшие товарищи по команде – они бы его просто не узнали.
– Ты была не в духе задолго до того, как позвонила Констанс Энн. Признавайся, в чем дело?
Татьяна прищурилась.
– За такие разговоры я плачу доктору Джи. А люди вроде тебя нужны мне для того, чтобы несправедливо перекладывать на них вину. Так что давай не будем смешивать роли.
Джек продолжил чистить зубы зубной нитью.
– На это я не нанимался, так что нам придется обсудить прибавку к моему жалованью.
Татьяна села на крышку унитаза и скрестила ноги.
– Где ты был сегодня вечером? Мне, конечно, это безразлично, просто я не могла уснуть. Пыталась читать мемуары Энн Хеч «Если бы я была безумной» – не могу сказать, что это оказалось очень интересно. По телевизору ничего стоящего нет. Я пыталась смотреть Шину Истон, но она нагоняет на меня тоску. – Татьяна вздохнула. – Такие дела...
Джек покосился в ее сторону и принялся за верхние зубы.
– Сомневаюсь, смогу ли я тягаться с Энн Хеч и с исполнительницей шлягера «Утренний поезд», но мы с Энрике ходили по клубам. Если быть точным, мы с ним побывали в четырех.
– И мой помешанный на сексе помощник притащил домой...
– Мэнди. Славная девушка. Работает в бутике «Армани» и уже пообещала ему скидку.
– Тогда ему лучше сделать покупку в ближайшие три дня. – Татьяна смерила Джека взглядом снизу вверх. – А ты, как я вижу, упражняешься в чистке зубов.
– Мое положение вовсе не такое жалкое, как может показаться. На самом деле я одержал одну многообещающую победу, девушка ловила каждое мое слово, но дело приняло сложный оборот. Зато есть хорошая новость: вероятнее всего, у Керра появилась новая покупательница «Мэри Кэй».
Татьяна рассмеялась, качая головой, ее глаза заблестели от искреннего удовольствия.
– А я думала, что вы с Энрике собирались показывать в клубах альбом с детскими фотографиями, после чего женщины должны были бегать за вами, как поклонницы за «Битлз».
Джек взял в руки тюбик зубной пасты.
– Мы пытались, но, оказывается, в Лос-Анджелесе такой подход не срабатывает. Женщины хотят видеть фотографии твоего бассейна, а не младенца.
Татьяна наблюдала, как Джек выдавливает на щетку зубную пасту (с улучшенными отбеливающими свойствами!).
– Не выдавливай тюбик с середины.
Джек поднял на нее взгляд, однако подчинился и стал выдавливать пасту из тюбика с конца.
– Может, ты зря бросила мемуары? Татьяна порывисто встала.
– Извини, наверное, мне не надо тебе мешать. Она шагнула к двери. Джек взял ее за руку.
– Да ладно тебе, я пошутил. С каких это пор ты стала такой чувствительной?
Татьяна посмотрела на его руку, но не попыталась от нее освободиться.
– На съемках сегодня был ужасный день.
– Что случилось?
– Вообще-то мне бы не стоило забивать тебе голову моими проблемами, у тебя своих достаточно. Я имею в виду – ты не можешь вернуться в спорт из-за травмы, у тебя нет денег, ты...
Джек ее перебил:
– Ради Бога, забей мне голову своими проблемами. Мне нужно отвлечься от моих собственных.
Он включил воду и начал чистить зубы.
– Понимаешь, я думала, что поднимаюсь на ступеньку выше в этой жизни. То есть что я ухожу от паршивых дешевых фильмов, в которых снималась раньше. В новом фильме и бюджет гораздо больше, и люди рангом повыше, но в итоге получается, что хрен редьки не слаще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39