Это шло, блин, прямо из сердца.
— Это ведь не просто песня, детка. То, что я услышала, можно считать объявлением войны. Ты называешь Черный Сахарок обманщицей.
— Это ты сказала, — проворчала Квин Би. — Не я. В моей песне не упоминается имя Черный Сахарок.
— Да брось, дорогуша. Позволь, я повторю, что упоминается в песне, о’кей? Королева Шика, Супершлюха, всякие словечки о сладком. Ну и кто из нас вне реальности? Что, разве не Черный Сахарок здесь называют обманщицей?
— Почему бы тебе не спросить об этом ее? — парировала Квин Би.
— Потому что ее здесь нет, а ты есть.
Квин Би колебалась:
— Я скажу только одно — моя песня сама говорит за себя.
— То есть это твое мнение? — настаивала Шаника.
— Ты сама знаешь, — несколько натянуто ответила Квин Би.
Габриэль чувствовала непреодолимое желание позвонить на студию и обложить Квин Би с ног до головы прямо в эфире. Но не стоит привлекать к ней слишком много внимания. Это может развиться в настоящий скандал и в дальнейшем повредить ее собственной карьере. Уж лучше быть выше этого.
— Всем известно, что Черный Сахарок — девушка Угрозы Взрыва, — продолжала Шаника. — Он сделал из нее звезду. Интересно, он знает, какие у нее проблемы?
— Почему бы не спросить его самого? — Квин Би не проглотила наживку.
— А почему я не могу спросить тебя? — ехидно осведомилась Шаника. — Ты ведь обедала с ним в Лос-Анджелесе вчера вечером. О чем вы там беседовали?
— Это личное.
— Так же как и то, что в юности ты занималась проституцией, но обсуждение этого факта не вызвало проблем. Забей, детка. Все знают, что вы двое тусовались в Лос-Анджелесе. Это уже не секрет. Мне сообщили мои источники, но вообще-то об этом уже написали все газеты.
Габриэль метнулась к журнальному столику за последним номером «Нью-Йорк икзэминер» и лихорадочно пролистала его в поисках колонки Джинкс Уайетт. Она пробежала взглядом последние сплетни и наконец обнаружила откровения насчет Угрозы Взрыва и Квин Би. Дымок понимания заклубился в ее мозгу.
Еще не зная, что она скажет, Габриэль набрала номер его сотового. Угроза Взрыва ответил после второго звонка. В трубке звучала музыка, раздавались громкие голоса и смех.
— Где ты находишься, черт побери?
— В своей шкуре.
Габриэль затрясло от ярости.
— Звуки такие, словно ты в стриптиз-клубе!
— Я в Лос-Анджелесе, в «Дикой Гусыне», и у меня на коленях скачут девчонки. Амбер как раз сейчас усаживается мне на член. Хочешь с ней поздороваться?
— Пошел к черту!
— С кем ты, мать твою, разговариваешь?
— Я только что слышала новую песню Квин Би! Использовать в ремиксе вступление «Стоунз» было моей идеей! Она ее украла! А сейчас, когда я узнала, что вы двое встречались зачем-то в Лос-Анджелесе, ты, полагаю, не собираешься мне заявить, что это случайность!
— Ну да, я подбросил ей этот трек, — с легкостью признался он. — Тоже мне дело. Зато у меня есть новый убийственный ритм для «Моего горячего сундучка». Просто клевый, крошка. Даже лучше, чем оригинал. Ты услышишь его сразу же, как я вернусь. Поверь, тебе понравится.
— Квин Би явилась, чтобы достать меня, Угроза Взрыва, — настойчиво повторила Габриэль. — Ты слышал ее песню? Ее как раз сейчас крутят на «Хот Джемс-97». Шаника Джексон в эфире. Это может очень плохо кончиться для меня.
— А… О да, детка… отшлифуй его хорошенько… давай, девочка… сделай это.
Габриэль опустилась на край кровати в полном ступоре от гнева, страха и растерянности от того, что ее продюсер, любовник — или кем он там ей приходится — не обращает на нее никакого внимания и продолжает хриплым шепотом общаться со стриптизершей.
— Взрыв! — завопила она.
— Успокойся, детка. Квин Би просто чуть-чуть пошумит, но из этого ничего не выйдет. Не беспокойся, я смогу ее приструнить.
— Кто я, по-твоему, Угроза Взрыва? Ты таскаешься повсюду с этой Квин Би, балдеешь в стрип-клубах и рассчитываешь, что я буду греть тебе постельку здесь, в Нью-Йорке, как верная супруга? Что за дерьмо!
— Чертовски верно, полное дерьмо! — заорал он в ответ. — Ни одна женщина не смеет указывать мне, что делать! Я веду все эти гребаные дела! И ты это знаешь! Квин Би была моей маленькой забавой. Мы повеселились. Я бросил ей кость. Это мое, блин, дело! Не твое!
— Думаю, это и мое дело тоже, — яростно проговорила Габриэль. — Особенно если ты рассчитываешь, что я останусь в твоей постели и на обложках твоих дисков.
Повисло долгое напряженное молчание.
— Детка, тебе сейчас лучше повесить трубку и взять себя в руки, — посоветовал Угроза Взрыва. На этот раз в его голосе действительно слышалась угроза. — Я создал Черный Сахарок, но я могу и уничтожить ее.
И он отключился.
Игра перестала быть забавной. Габриэль поспешно оделась: велюровые брюки от Шона Джона, пара коричневых туфель от «Тимберленд» и облегающая белая блузка, украшенная ярко-красной неровной, словно выполненной губной помадой надписью «СЛИШКОМ МНОГО, СЛИШКОМ ГРОМКО, СЛИШКОМ БЫСТРО».
Медвежонок сидел за дверью, поедал пиццу и смотрел на видео «Лицо со шрамом». Увидев Габриэль, он тут же вскочил.
— Лимузин, — коротко приказала она.
— Куда едем? — поинтересовался Медвежонок.
Габриэль чувствовала, как бушует адреналин в крови, как бешено колотится сердце.
— Охотиться на сук. Так что держись поблизости. Сегодня вечером у нас могут быть серьезные неприятности.

СВЕТСКАЯ ХРОНИКА ОТ ДЖИНКС УАЙЕТТ
Читаем между строк
Это просто несправедливо, что некая рафинированная специалистка по организации торжеств забирает себе лучших парней. Сначала это был роскошный представителе золотой молодежи, наш Американский Принц. А теперь это мужчина с вселенским обаянием, некий игрок в поло, при виде которого женщины на Манхэттене падают в обморок (да, вот так старомодно). Но не ревнуйте. Ходят слухи, что мистер Сердцеед скрывает кое-какие грязненькие секреты.
8.

ЛАРА
Лара скользнула под одеяло, испытывая удовлетворение от сознания того, что день прошел на редкость удачно. Она справилась с жесточайшим похмельем. Ее душу грела мысль, что вскоре Биззи Грузарт проинформируют о том, что для организации празднования своего дня рождения Мио и Мако Кометани выбрали фирму «Не горюй». На удивление приятной оказалась и встреча с Бейб — никакого неловкого молчания и невысказанных обид.
Лишь только она закрыла глаза, ожил телефон. Лара, вздрогнув, взглянула на дисплей: номер был ей не знаком. Она перевела взгляд на часы, увидела, что уже далеко за полночь, и довольно жестко ответила:
— Алло?
— Ты не спишь, — раздался глубокий, с ярко выраженным акцентом голос Хоакина Круза.
— Как ты узнал этот номер? — прошипела Лара. — И почему ты звонишь в такое неподобающее время?
— Номер мне дал наш общий знакомый.
— Кто бы это мог быть?
— Ни за что не скажу, — поддразнил Хоакин. — И поскольку сейчас неподобающее время, у меня, совершенно естественно, неподобающие мысли. — Пауза. — Насчет тебя.
Лара почувствовала, как тепло разлилось по ее телу. Она вздохнула, надеясь, что в этом звуке послышится недовольство и раздражение.
— Если этот звонок предполагает непристойный разговор…
— Только скажи. И он станет таким.
— Уже поздно. Звонить в такое время неприлично и неуважительно.
— Прости. Может, стоит перезвонить завтра? В какое время ты предпочитаешь вести непристойные разговоры?
Вопреки собственному намерению Лара рассмеялась в ответ на эту шутку.
— Я рассмешил тебя, — сказал Хоакин. — Это вселяет надежду.
— У меня был длинный день. Я просто не в себе и очень озабочена, — возразила Лара.
— Сексуально озабочена, надеюсь.
Лара ощутила некоторое возбуждение меж бедер. Внезапно ей стало жарко, и она откинула одеяло.
— Ты уверен, что набрал правильный номер? Ты разговариваешь со мной, как с барменшей, которая подавала тебе пиво на прошлой неделе.
Он изобразил удивление:
— Так это что, не Энжи, официантка из «Хутерс»?
Она вновь рассмеялась.
— Мое предложение остается в силе, — продолжал Хоакин.
— И что же это за предложение? — полюбопытствовала Лара. Она уже поняла, что он имеет в виду, но хотела, чтобы он произнес это еще раз.
— Трахнуть тебя как следует и заставить забыть Дина ПолаЛокхарта.
Хотя внутренний голос говорил ей, что пора повесить трубку, Лара не делала этого. Многозначительное молчание затянулось. Сердце забилось быстрее. Наконец она проговорила:
— Даже девочки из «Хутерс» заслуживают лучшего обращения.
— Досадно слышать, — проворковал Хоакин. — Я-то думал, что это неплохой подход. Уверенность и волнующие перспективы.
— Попробуй чуть меньше самоуверенности, — посоветовала Лара.
— Ты не веришь в мою способность выполнять обещания?
На этот раз она вздохнула откровенно устало. Разговор, конечно, был достаточно игрив, но она знала, что за ним ничего не последует.
— Уже поздно, Хоакин. Слишком поздно для игр.
— А я и не играю, — настойчиво говорил он.
— Поищи удачи в каком-нибудь баре. Доброй ночи. — И она собралась повесить трубку.
— Держу пари, ты никогда такого не получала, — продолжал Хоакин. — И сама не делала.
Лара помедлила. На этот раз он разбудил ее любопытство.
— О чем ты говоришь?
— Кажется, американцы называют это… секс по телефону.
Лара улыбнулась: так официально и солидно произнес он эти слова.
— Ты прав по обоим пунктам.
— Когда ты укладываешься в постель в одиночестве, неужели тебе не хочется, чтобы кто-нибудь оказался рядом? Не для того, чтобы обладать тобой. А чтобы доставить удовольствие. Чтобы, усталая и удовлетворенная, ты уснула до утра, как младенец. Неужели ты никогда не желала подобного?
Лара не знала, что сказать в ответ. Потому что именно этого она желала прямо сейчас.
— Я всего лишь женщина, — прошептала она. — Разумеется, время от времени меня посещают подобные желания. И если в тот момент я оказываюсь в одиночестве, я просто мечтаю о Джордже Клуни и засыпаю с улыбкой на устах.
Хоакин рассмеялся:
— Я лучше, чем Джордж Клуни.
— Ты действительно так самонадеян?
— Я просто честен.
— Обычное оправдание нарциссиста.
— Ну как Джордж Клуни может быть лучше меня? Он где-то в Калифорнии, на съемках очередного фильма, или на своей вилле в Италии. — Драматическая пауза. — А я стою прямо перед твоим домом.
Лара подскочила к окну, крепко прижимая к уху телефонную трубку. Медленно приоткрыла тяжелую штору.
Хоакин стоял под фонарем, глядя прямо на нее снизу вверх.
— Включи свет. Я не вижу, как ты одета. Или не одета.
Лара не шелохнулась, только продолжала смотреть на него. Спустя несколько долгих секунд она проговорила:
— Кажется, у меня проблема.
— Пригласи меня, и мы сможем об этом поговорить.
— Пригласить тебя? — Ларе даже не пришлось изображать возмущение. На этот раз оно прозвучало совершенно естественно. — Мы едва знакомы, а ты звонишь мне посреди ночи, стоя перед моим домом. Мне следует обратиться в полицию.
— Чтобы заявить о преследовании?
— Совершенно верно.
— Они посоветуют тебе впредь не беседовать так долго по телефону. Это обычно провоцирует извращенцев.
Лара натянуто улыбнулась. Но все же улыбнулась:
— Отправляйся домой, Хоакин. Ты что, никогда не спишь?
— Сегодня ночью не собираюсь. Надеюсь, что ты тоже. — И он поднял голову, глядя на нее. — Один поцелуй.
— Что? — Она притворилась, что не понимает. Но все прекрасно поняла. И хуже того, большая часть ее жаждала позволить ему это.
— Ты не можешь просто так взять и отправить меня домой. Только один поцелуй. И я сразу уйду. Обещаю.
— Это безумие.
— Знаешь, как говорят? У желания собственный разум.
— Кто это говорит?
— Люди, которые так живут, — беззаботно отозвался Хоакин.
Лара закусила нижнюю губу. Она была опасно близка к тому, чтобы впустить его. И сразу же в голову ей одна за другой стали приходить различные причины не делать этого. Квини начнет громко лаять. Потом проснется Приви и задаст миллион вопросов. Да еще и ночная маска, которую она уже нанесла на лицо. Пока она ее не смоет, ни о каких поцелуях не может быть и речи. Слишком много сложностей. Реачьная жизнь здорово отличается от фильмов с участием Кэтрин Зета-Джонс.
У подъезда остановилось такси. С заднего сиденья выбрался Алекс Гилберт, брокер, ее новый сосед е седьмого этажа. За руку он держал некое создание, явно случайно подобранное где-то в баре.
Она увидела, как Хоакин прикрыл ладонью телефонную трубку и обратился к ним, указывая рукой на Лару. Алекс посмотрел вверх и радостнопомахал ей. Лара нехотя подняла руку. Что, черт возьми, Хоакин им сказал? И тут они все вместе вошли в подъезд.
Неожиданно ей стал ясен его план. И Лара в панике воскликнула:
— Хоакин! Ты не посмеешь!
— Что именно?
— Я знаю, что ты задумал. Не смей подниматься наверх! Я тебя не приглашала!
— Я плохо тебя слышу. Чертов сотовый! Должно быть, это из-за лифта. Квартира 703, да? Алекс мне рассказал. Отличный парень. Ты знакома с Мишель? Они только начали встречаться, но, думаю, у них это надолго.
Лара испытала приступ беспомощного ужаса, смешанного с сексуальным возбуждением.
— Не звони в дверь! Ты разбудишь мою экономку.
Она повесила трубку, швырнула телефон на кровать и ринулась в ванную, чтобы смыть маску. Набросив поверх розовой пижамы белый банный халат, она оглядела себя в зеркале. Длинные свежевымытые волосы стянуты в пучок на затылке. И вся она выглядит чистой и сияющей.
Квини проскользнула в ванную и лизнула ее ногу.
Лара посмотрела на нее, испытывая некоторое чувство вины. Болонка явно хотела, чтобы Лара вернулась спать и улеглась вместе с ней в постель. В приливе нежности Лара подхватила Квини на руки и отнесла собачку на ее любимое ложе, уложила в подушки и бережно прикрыла сверху одеяльцем.
Но как только Лара закрыла дверь спальни, болонка начала скрестись с другой стороны.
— Все в порядке, ангел мой. Иди спать.
Квини принялась тявкать.
— Квини, прекрати! — зашипела Лара, несколько жестче, чем намеревалась. — Ты разбудишь Приви.
Ожесточенное царапанье. Тихое завывание. Но по крайней мере лай прекратился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32