Всем советую магазин Водолей ру 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Как это горько!
Он живет ради того, что постоянно недостижимо!
Его стремление к выживанию в будущем не позволяет ему жить в настоящем.
Чжуан-Цзы
Уже после смерти моего мастера я подружился с Дуджомом Ринпоче, одним из величайших мастеров медитации, мистики и йоги нашего времени. Однажды он со своей женой ехал на автомобиле по Франции, любуясь по пути живописными видами сельской местности. Они проезжали мимо кладбища, украшенного цветами, со свежеокрашенной оградой. Жена Дуджома Ринноче сказала: «Ринпоче, посмотри, как прибрано и чисто все на Западе. Даже места, где они хоронят трупы, безупречны. На Востоке даже дома, где живут люди, далеко не так чисты».
«А, да, – ответил он, – это правда; это очень цивилизованная страна. У них такие замечательные жилища для мертвых трупов. Но разве ты не заметила, какие замечательные у них жилища и для живых трупов?»
Всякий раз, когда я вспоминаю этот случай, я думаю о том, насколько пустой и тщетной может быть жизнь, когда она основывается на ложной вере в длительность и постоянство. Когда мы так живем, то становимся, как сказал Дуджом Ринпоче, бессознательными, живыми трупами.
Большинство из нас действительно живет так: соответственно заранее определенному плану. Свою юность мы проводим, получая образование. Затем находим работу, встречаем кого-то, вступаем в брак, заводим детей. Мы строим дом, стараемся добиться успеха в делах, стремимся воплотить мечту о покупке дома в деревне или второго автомобиля. Мы уезжаем в отпуск отдыхать с друзьями. Мы планируем уйти на пенсию. Самые большие проблемы выбора, встающие перед некоторыми из нас, – это куда поехать отдыхать или кого пригласить на Рождество. Наши жизни однообразны, мелки и состоят из повторяющихся событий, и мы напрасно растрачиваем их, преследуя тривиальные цели, потому что не знаем ничего лучшего.
Наша жизнь проходит в таком лихорадочном темпе, что совсем не остается времени подумать о смерти. Мы подавляем свои тайные страхи, связанные с тем, что все преходяще, окружая себя все большим и большим количеством покупок, вещей, удобств, и все это только для того, чтобы оказаться их рабами. Все свое время и энергию мы тратим на заботу о своем имуществе. Скоро нашей единственной целью в жизни становится сохранение всего наиболее неизменным и постоянным. А когда происходят изменения, мы находим средство противодействовать им, – какое-нибудь ловкое временное решение проблемы. И вот так наши жизни несет по течению, до тех пор, пока серьезная болезнь или несчастье не встряхнут нас и не выведут из этого оцепенения.
Нельзя сказать, что мы много времени или дум уделяли даже этой жизни. Подумайте о людях, работающих годами, которые, уходя на пенсию, не знают, что им с собой делать в период старения и приближения к смерти. Несмотря на все наши разговоры о том, что нужно быть практичными, на Западе быть практичным означает быть невежественно, и часто эгоистично, недальновидным. Наше близорукое сосредоточение на этой, и только этой, жизни, представляет собой великий обман, источник унылого и разрушительного материализма, присущего современному миру. Никто не говорит о смерти, и никто не говорит о жизни после смерти, потому что людей заставили верить, что такие разговоры только помешают нашему так называемому «прогрессу» в этом мире.
Но если наше глубочайшее желание – действительно жить и продолжать жить, то почему мы слепо упорствуем, что смерть – это конец всего? Почему, по крайней мере, не попытаться исследовать возможность жизни после смерти? Почему, в виду своей прагматичности не спросим себя серьезно: В чем состоит наше реальное будущее? В конце концов, никто не живет больше ста с лишним лет. А после этого простирается вся вечность, о которой ничего не известно…
ДЕЯТЕЛЬНАЯ ЛЕНОСТЬ
Я люблю одну старую тибетскую притчу, которая называется «Отец „Знаменитого-как-Луна“». Один очень бедный человек получил за долгую и тяжелую работу целый мешок зерна. Он был очень горд этим, и, вернувшись домой, подвесил этот мешок на веревке на одной из потолочных балок, чтобы уберечь его от крыс и воров. Для большей предосторожности он устроился спать прямо под этим мешком. Лежа там, он стал мечтать: «Если я буду продавать это зерно небольшими частями, то получу больше прибыли. На это я смогу купить еще больше зерна и опять сделаю так же, и скоро стану богатым, и со мной станут считаться в деревне. Много девушек будет бегать за мной. Я женюсь на красавице и скоро у нас будет ребенок… наверняка сын… а как же его назвать?» Он стал оглядывать комнату, и его взгляд упал на маленькое окошко, в котором виднелась встающая луна.
«Это знак! – подумал он. – И какой благоприятный! Вот действительно хорошее имя – я назову его „Знаменитый-как-Луна“…» Но пока он предавался мечтам, крыса, почуяв зерно, пробралась к мешку и перегрызла веревку. И в тот самым момент, когда с его губ слетели слова «Знаменитый-как-Луна», мешок зерна упал с потолка и мгновенно убил его. И, конечно, «Знаменитый-как-Луна» так и не родился.
Сколько же нас, таких же, как этот человек, увлечено тем, что я называю «деятельной леностью»? Естественно, есть разные виды лености: западный и восточный. Восточный стиль лености похож на доведенный до совершенства в Индии. Он состоит в бездеятельном повседневном возлежании на солнышке, осушении чашек чая, прослушивании нескончаемой музыки из индийских кинофильмов по радио и злословии с друзьями. Западная леность совсем другая. Она состоит в заполнении наших жизней принудительной, навязчиво выполняемой деятельностью, до предела на том, чтобы не оказаться лицом к лицу с реальностью.
Если мы рассмотрим наши жизни, то ясно увидим, как много незначительных дел, так называемых «обязанностей», накапливается лишь для ее заполнения. Один мастер сравнил их с «ведением домашнего хозяйства во сне». Мы твердим себе, что хотим тратить время только на важное, но его на это постоянно не хватает. Сразу же с утра нужно столько сделать: открыть окно, застелить постель, принять душ, почистить зубы, покормить собаку или кошку, постирать носки, снятые вчера, выяснить, что кончилось кофе или сахар, сбегать и купить это, приготовить завтрак – этот список бесконечен. Потом надо разобрать одежду, выбрать, что надеть, погладить, убрать, что не нужно. А как насчет прически или косметики? Мы беспомощно следим, как наши дни заполняются телефонными разговорами или незначительным планами, с множеством обязанностей и ответственности – а не должны ли мы точнее назвать это «безответственностью»?
Похоже, что наши жизни живут вместо нас, обладая собственным причудливым движением, унося нас за собой; и наконец мы чувствуем, что у нас нет ни выбора, ни возможности управлять ими. Конечно, иногда мы ощущаем весь ужас этого, нас преследуют кошмары, мы просыпаемся в поту и спрашиваем себя: «Что же я делаю со своей жизнью?» Но эти страхи длятся лишь до завтрака; и вот, с портфелем в руках, мы вновь оказываемся там, откуда началось все.
Я вспоминаю слова индийского святого Рамакришны, обращенные к одному из своих учеников: «Если одну десятую часть того времени, которое ты тратишь на такие отвлечения, как ухаживание за женщинами или делание денег, ты потратишь на духовную практику, то через несколько лет ты станешь просветленным!» В начале этого века был один тибетский мастер, по имени Мифам. Он являлся своего рода гималайским Леонардо да Винчи. Говорят, что он самостоятельно изобрел часы, пушку и самолет. Но как только каждое из его изобретений было закончено, он уничтожал его, говоря, что оно послужит только причиной дальнейшего отвлечения.
На тибетском языке тело называется словом «лу», которое означает «что-то, что оставляют», как багаж. Каждый раз, когда мы говорим «лу», это напоминает нам, что мы всего лишь путешественники, временно остановившиеся в этой жизни и в этом теле. Так что в Тибете люди не отвлекались, не тратили все свое время на создание более удобных внешних обстоятельств. Они довольствовались пищей, одеждой и крышей над головой. А продолжение имевшейся попыткой улучшить наши условия может стать самоцелью и бесцельным отвлечением. Подумает ли кто-либо в здравом уме тщательно отделывать гостиничный номер всякий раз, когда ему нужно будет где-то ненадолго остановиться? Мне нравится следующий совет Патрула Ринпоче:
Посмотри на старую корову –
Она довольна, что спит в сарае.
Тебе нужно есть, спать и срать, –
От этого не отвертишься;
А все, что кроме этого, не твое дело.
Иногда я думаю, что величайшим достижением современной культуры является то, что она великолепно сбывает людям сансару с ее пустыми отвлечениями. Современное общество, по-моему, восхваляет все, что уводит от истины, делает истину неприемлемой и не позволяет людям даже верить в то, что она существует. Подумать только, что все это исходит от цивилизации, которая заявляет, что обожает жизнь, но в действительности она лишает ее какого-либо реального значения; бесконечно твердит, что делает людей «счастливыми», но на деле закрывает им пути к источнику реальной радости.
Современная сансара питается тревогой и депрессией, которые она же и создает, тщательно запутывая нас в механизме постоянного потребления, для работы которого нужен нам постоянно увеличивающийся спрос. Эта сансара очень организованная, разносторонняя и сложная; со своей пропагандой и рекламой она нападает на нас отовсюду, создавая вокруг нас почти непробиваемую среду, к которой мы привыкаем, как к наркотику. Чем больше мы пытаемся освободиться, тем больше, очевидно, застреваем в ловушках, которые она так изобретательно ставит. Как сказал тибетский мастер восемнадцатого века Джикме Лингпа: «Завороженные самим разнообразием ощущений, существа бесконечно блуждают в порочном круге сансары».
Вот так, одержимые ложными надеждами, мечтами и стремлениями, которые обещают счастье, но приводят только к несчастью, мы подобны людям, ползущим по бесконечной пустыне, умирая от жажды. И все, что протягивает нам сансара, предлагая напиться, – это чаша с соленой водой, чтобы наша жажда становилась еще сильней.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ СО СМЕРТЬЮ
Зная и сознавая это, разве не должны мы прислушаться к словам Гьялсе Ринпоче:
Строить планы на будущее – все равно, что рыбачить в сухом ущелье.
Ничто никогда не будет так, как ты хотел, так что откажись от всех своих расчетов и стремлений.
Если тебе обязательно нужно о чем-то думать –
Пусть это будет неизвестность часа твоей смерти…
Главный праздник в году у тибетцев – Новый Год, и это похоже на Рождество, Пасху, День Благодарения и ваши именины, слитые воедино. Жизнь великого мастера Патрула Ринпоче была полна эксцентрических эпизодов, в которых воплощалось его учение. Вместо того, чтобы весело праздновать Новый Год и поздравлять окружающих, Патрул Ринпоче плакал. Когда его спросили, почему, он ответил, что прошел еще один год, и столь много людей еще на один год приблизилось к смерти, так и не подготовившись к ней.
Подумайте о том, что наверняка когда-нибудь случалось почти с каждым из нас. Вот мы идем по улице, размышляя о чем-то интересном, о чем-то важном или просто слушая свой плейер. Мимо проносится автомобиль и чуть не сбивает нас.
Включите телевизор или просмотрите газету: везде вы увидите смерть. Но разве эти жертвы аварий и крушений ожидали, что они умрут? Они принимали жизнь, как данное, так же, как мы. Как часто мы слышим о знакомых или друзьях, неожиданно умерших? Нам даже не нужно страдать от болезни, чтобы умереть: наши тела могут внезапно выйти из строя, так же, как наши автомобили. Один день мы можем чувствовать себя прекрасно, а на следующий – плохо, и умереть. Миларепа пел:
Когда ты силен и здоров,
Ты и не думаешь о болезни,
Но она поражает внезапно,
Как удар молнии.
Вовлеченный в мирские дела,
Ты и не думаешь о смерти;
Она налетает как гром,
Обрушиваясь на твою голову.
Иногда нам нужно встряхивать себя и серьезно спрашивать: «А что, если я сегодня умру? Что тогда?» Мы не знаем, проснемся ли мы завтра вообще или где мы проснемся. Если вы выдохнули и не можете вдохнуть – вы мертвы. Это вот так просто. Как говорит тибетская пословица: «Hикогда не знаешь, что наступит раньше, – следующий день или следующая жизнь».
Некоторые из знаменитых тибетских мастеров-мыслителей, ложась спать, опустошали свои чаши и оставляли их у постели, перевернув. Они никогда не были уверены, потребуются ли им чаши утром – проснутся ли они. Они даже гасили на ночь огонь в очагах, не оставляя тлеющих углей, чтобы разжечь их утром. Они жили от мгновения к мгновению, с вероятностью неизбежной смерти.
Около жилища отшельника Джикме Лингпа был пруд, через который ему было трудно переправляться. Его ученики предложили построить для него мост, но он ответил: «Зачем? Кто знает, буду ли я жив, чтобы ночевать там сегодня?»
Некоторые мастера пробуют пробудить в нас понимание хрупкости жизни с помощью еще более ясных образов: они приказывают нам думать о себе, как о приговоренном, последний раз в жизни выходящем из своей камеры; как о рыбе, бьющейся в сети; как о животном на бойне, ожидающем своей очереди быть убитым.
Другие советуют своим ученикам создавать в воображении живые картины собственной смерти, спокойно и четко рассматривая их: ощущения, боль, панику, беспомощность, горе близких, осознание того, что они сделали или не сделали со своими жизнями.
Тело вытянулось на последнем ложе,
Голоса шепчут последние слова,
Ум следит, как ускользает последнее воспоминание:
Когда эта драма разыграется для тебя?
Важно спокойно, вновь и вновь, размышлять о том, что смерть реальна, и является без предупреждения . Не будьте подобны голубю из тибетской пословицы. Всю ночь он возится, устраивая свою постель, и восход уже наступает, а у него так и не было времени заснуть. Как сказал замечательный мастер двенадцатого века Дракпа Гьялцен: «Люди всю свою жизнь тратят на то, чтобы готовиться, готовиться, готовиться… Только для того, чтобы встретить следующую жизнь неготовыми».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58


А-П

П-Я