Обвал ледовой стены, как указывают участники группы, усугубил положение.
Причиной катастрофы также являются излишняя поспешность и неправильный выбор пути и времени для движения по нему. Английские альпинисты писали, что, очевидно, не следовало бы в это время выходить, и этим они сами подтверждают подобный вывод.
Так кончилась вторая английская экспедиция на Джомолунгму. Она показала, что участники ее не были еще подготовлены в достаточной мере к этому сложному высотному восхождению.
Несмотря на то что руководство экспедиции не раз заявляло о достаточности акклиматизации, получаемой альпинистами в течение длительного подхода к Джомолунгме, в выводах по второй экспедиции указывается, что открытием исключительной важности является возможность акклиматизации человека на больших высотах.
В экспедиции было установлено, что при первом подъеме на высоту 7000 м человек чувствует себя значительно хуже, чем при втором.
Это положение иллюстрируется высказываниями Сомервелла и Морсхеда о том, что они очень плохо чувствовали себя во время первого подъема на Северный перевал.
А это в свою очередь полностью опровергает утверждение руководства экспедиции, что ее участники достаточно акклиматизируются за время похода к объекту восхождения.
Но в то же время не было получено практических примеров приспособляемости организма к высотам выше 7000 м, хотя и существовало убеждение в возможности этого.
Сомервелл, например, упорно заявлял, что для обеспечения победы над вершиной необходимо послать в самый высокий лагерь 9—10 альпинистов, дать им возможность оставаться там несколько дней, необходимых для акклиматизации, сделать несколько выходов по направлению к вершине, и тогда люди будут подготовлены к победе над Джомолунгмой.
Но так или иначе экспедиция в 1922 г. закончилась безрезультатно. Вершина осталась непобежденной.
В английской печати неуспех экспедиции объяснялся суровыми условиями погоды, неожиданно подошедшим муссоном и прочими трудностями района. Но ни одного слова о недостаточно четкой организации экспедиции, подготовки и тренировки ее участников, а также о нечеткости тактического плана восхождения не указывалось.
Рекламируя и превознося славные дела экспедиции, печать занималась освещением второстепенных деталей, не делая серьезных деловых выводов, способных помочь следующим экспедициям.
Печать отмечала, что уходя генерал Брус обернулся к сиявшему на солнце массиву и, погрозив ему кулаком, сказал: «Погоди, старый, мы еще доберемся до тебя!».
Дела следующих экспедиций покажут, было ли это серьезным предостережением седому гиганту или простыми словами для собственного успокоения.
А следующая экспедиция состоялась в 1924 г., так как Комитет Эвереста считал недостаточным один год для подготовки серьезного штурма.
28 апреля 1924 г. отряд третьей экспедиции остановился у языка ледника Ронгбук на месте основного лагеря предыдущих экспедиций. Борьба за Эверест продолжалась.
ТАКТИКА «БУЛАВОЧНЫХ УКОЛОВ»
Основным планом штурма вершины во время третьей экспедиции был избран тот же метод, что и во время второй экспедиции — штурм двойками.
Уже во второй экспедиции было видно, что при такой тактике большую роль играет элемент случайности. Достаточно одному из двойки выйти из строя, и движение вверх сразу же должно прекратиться. И не только это. Малейшая случайность — ухудшившееся самочувствие одного из участников, растяжение связок, незначительная травма от упавшего камня или даже незначительное обморожение — ставит двойку в исключительно тяжелое положение.
В таком случае была бы не победа, а катастрофа. Подобная тактика штурма не оправдывала серьезности задачи и тех огромных затрат, которые вкладывались в экспедицию. Она не могла обеспечить успеха.
Руководители экспедиции не сделали серьезных выводов, и слова о необходимости более существенной акклиматизации, сказанные после предыдущей экспедиции, практически остались словами. Предварительной высотной тренировки ни у одного из участников экспедиции не было, да она и не планировалась, хотя наличие вершин в 7 и 7,5 тыс. м вокруг было достаточно.
Восхождения намечалось выполнять двойками, которые будут выходить из лагеря с Северного перевала последовательно в дни с хорошей погодой и ночевать две ночи в промежуточных лагерях — первую ночь в лагере 5 на высоте 7700 м и вторую — в лагере 6 на высоте 8200 м. Отсюда уже выходить на вершину.
Здесь видна старая ошибка — планируя на первый день подъем на 700 м, а во второй — на 500 м, при условии, когда все грузы несут носильщики, руководство экспедиции считало возможным в третий день подняться штурмовой группе на 680 м и в тот же день спуститься обратно в лагерь 8200 м. При этом в третий день альпинисты должны были идти в условиях больших высот и нести на себе груз (хотя сравнительно и небольшой), так как носильщиков с ними уже не было.
В состав третьей экспедиции были привлечены некоторые участники второй экспедиции и ряд новых альпинистов. Из участников предыдущих экспедиций были Нортон, Меллори, Сомервелл и Д. Брус. Последний уже получил первый опыт альпинистских восхождений на Альпах, хотя и не стал еще пока достаточно тренированным альпинистом.
Среди новых членов экспедиции наиболее ценным был Г. Оделл, геолог по специальности и отличный альпинист. Был привлечен также Б. Битгам, педагог по профессии, отличавшийся большим энтузиазмом и считавшийся опытным альпинистом. Был приглашен еще инженер Газард, смелый и опытный альпинист, служивший в свое время в саперных частях в Индии и хорошо знавший ее. И, наконец, в состав экспедиции вошел Э. Ирвин, молодой человек 22 лет. Он не был альпинистом и участвовал только однажды в экспедиции на Шпицберген.
Уже в Индии присоединились и другие члены экспедиции — Е. Шеббир, из лесного департамента Индии, и майор Р. Гингстон, в качестве врача экспедиции.
Начальником экспедиции был назначен генерал Брус, занимавший в это время посты председателя Альпинистского клуба и председателя Комитета Эвереста. Заместителем его был утвержден майор Е. Нортон.
Таким образом, основной отряд экспедиции состоял из 11 человек.
Средства на проведение этой экспедиции, ассигнованные Альпинистским клубом и Комитетом Эвереста, были недостаточны (отпущено было около десяти тысяч фунтов стерлингов). Пришлось изыскивать дополнительные средства, которые были получены продажей прав на киносъемку и фотосъемку экспедиции.
Началась энергичная подготовка к экспедиции — заготовка снаряжения, продуктов питания и прочих необходимых вещей.
А уже 1 марта 1924 г. ядро экспедиции в составе генерала Бруса, Нортона, Д. Бруса и Шеббира собралось в Дарджилинге. 25 марта отряд экспедиции покинул этот городок северной Индии и направился в далекий путь к леднику Ронгбук. При переходе в Тибет генерал Брус заболел малярией и его пришлось немедленно отправить обратно в Сикким.
Руководство экспедицией принял Нортон. 28 апреля караван экспедиции, состоящий, не считая основного отряда альпинистов, из 70 тибетских носильщиков и 300 яков, подошел к леднику Ронгбук.
Началась подготовка к штурму. Но уже здесь выявилась недостаточная акклиматизация альпинистов. При первых же прогулках из основного лагеря (именно прогулках, а не тренировках, так как альпинисты не брали с собой никакого груза, кроме ледоруба) сам Нортон чувствовал себя неважно.
Для ускорения подготовки пути к Северному перевалу, а главное для сохранения сил дарджилингских носильщиков, которые будут необходимы на отрезке маршрута от перевала до вершины, были наняты сто пятьдесят тибетских носильщиков за весьма скромную плату.
Здесь интересно отметить метод управления носильщиками. Тибетскими носильщиками командовали дарджилингские носильщики, а ими — солдаты конвоя, которые сами происходили из племени гурков (проживавших — как уже указывалось выше — в Непале). А гурками уже командовали англичане.
Подготовка к штурму шла успешно, и альпинисты надеялись, что в этот год они смогут раньше выйти на вершину. Однако холодная погода мешала организации промежуточных лагерей, а разразившаяся с 4 на 5 мая холодная буря и последовавшие вслед за нею большие морозы (до —30°С) сильно отразились на этих планах. Первая группа на Северный перевал вышла только 20 мая, а окончательно организовать лагерь на Северном перевале удалось только к 28 мая.
Наконец, наступил день штурма — 30 мая. Вершина Джомолунгмы отчетливо выделялась на фоне безоблачного неба. Мощные хребты Гималаев вздыбившиеся и застывшие гигантскими волнами были видны на востоке и па западе до самого горизонта. Эти седые бурные волны, словно остановленные какой-то титанической силой, блестели на солнце своими разорванными гребневыми линиями. Они, как немые свидетели, казалось, внимательным холодным взглядом наблюдали за попытками людей победить своего высочайшего собрата.
Мощная пирамида Джомолунгмы гордо вздымала свою никем еще не побежденную вершину над всем этим холодным безмолвием.
Даже с расстояния в 150 км этот участок хребта не терял своей грандиозности и величия. Синеватая дымка, задернувшая отдаленные хребты и вершины, только подчеркивала его недосягаемость.
Любуясь знакомыми и изящными формами вершины, альпинисты подолгу, не отрываясь, смотрели на нее и уже не раз в мыслях представляли себя там, на самой верхней ее точке.
Близилась пора муссонов с их бурями и снегопадами, исключающими всякую возможность восхождения. Это тревожило альпинистов и заставляло их поторапливаться.
2 июня 1924 г. первой двойкой вышли Меллори и Д. Брус. В сопровождении 9 носильщиков они успешно преодолели крутой ледовый подъем к Северному перевалу и благополучно достигли лагеря. Здесь их встретили ранее вышедшие сюда участники вспомогательной группы, которые подготовили лагерь и накормили участников штурмовой группы горячим обедом. Это, а также хорошее начало экспедиции, вселяло бодрость и укрепляло надежды на успех.
Продолжая путь, они предполагали в этот день добраться до места лагеря 5 (7700 м), на следующий день — лагеря 6 (8200 м), а на третий день быть на вершине.
Все способствовало их ближайшим намерениям. Небо было изумительно чистым. Никаких намеков на возможное ухудшение погоды не было. Но движению мешал сильный ветер. Он проникал под одежду через шерстяное платье и пронизывал до самых костей.
Вся имеющаяся одежда, которую считали ранее совершенно достаточной для защиты от холода и ветра, по меткому определению одного из участников, помогала не более, чем городской непромокаемый плащ против тропических ливней.
Путь к лагерю 5, как было известно по прошлым экспедициям, был не труден. Большая часть его проходит преимущественно по некрутым бесснежным скалам и лишь иногда здесь попадаются сравнительно несложные небольшие снежные участки.
Несмотря на пронизывающий холодный ветер, альпинисты чувствовали себя еще сносно. Тяжело нагруженные носильщики, шагавшие вслед за ними под леденящим ветром, передвигались с большим трудом. После нескольких часов такого передвижения они сильно устали и двигались вперед, еле переставляя ноги, без видимого стремления и упорства. Отдельные из них еще раньше на некрутом снежном склоне чувствовали себя неважно. Они останавливались и даже садились на снег.
К высоте 7600 м носильщики добрались настолько изнуренными и уставшими, что только четверо из них имели еще силы для продолжения движения вверх. Это обстоятельство заставило нарушить первоначальный план и организовать здесь лагерь 5, вместо предусмотренного на высоте 7700 м
Оставив здесь трех лучших носильщиков для заброски лагеря 6, альпинисты отослали остальных обратно.
Лагерь 5 был разбит на снежной площадке около самого гребня, и на этой огромной высоте он был единственным «населенным» пунктом. Впереди крутой взлет скального гребня, а сзади, где-то внизу, еще маленький лагерек среди снежных нагромождений Северного перевала.
Альпинистов тревожили мысли, сумеют ли завтра носильщики доставить грузы до лагеря? А это было совершенно необходимо. Если они этого не сделают, то сорвется все восхождение.
Утро подтвердило их худшие предположения. Только один из носильщиков согласился идти выше; остальные, сославшись на нездоровье, наотрез отказались. Все попытки уговорить их не привели к желаемому результату.
Теперь ни стремление альпинистов, ни хорошая погода, ни наличие достаточных запасов снаряжения и питания не поддерживали надежд альпинистов на успех восхождения. Произошло то самое худшее, чего они так боялись, — отказ носильщиков делал продолжение восхождения невозможным.
Вершина Джомолунгмы гордо вырисовывалась на все более и более светлеющем утреннем небе. Такая близкая и в то время такая далекая цель, к которой они так страстно и так давно стремились, оставалась для них недосягаемой.
Не оставалось ничего другого, кроме возвращения на Северный перевал.
И эта попытка штурма сорвалась…
С тяжелыми мыслями альпинисты, сопровождаемые обессиленными носильщиками, начали спускаться обратно, горько сожалея о вынужденной потере с таким трудом набранной высоты. В это время они были на высоте 7600 м. Они не раз останавливались, оглядываясь на вершинную пирамиду Джомолунгмы. Теперь уже почти ненужная им прекрасная погода прибавляла горечи в их безрадостные мысли…
На спуске они повстречали вторую двойку — Нортона и Сомервелла, которые, выполняя намеченный план, вышли на вершину днем позднее.
Встреча была нерадостной. Спускающиеся Меллори и Брус не верили в возможность победы друзей. Это настроение невольно передавалось и шедшим на штурм. Перед ними стоял тот же вопрос — смогут ли носильщики дойти до высоты лагеря 6 в 8200—8300 м.
Нортон и Сомервелл упорно продолжали свой путь и к концу дня добрались до лагеря 5. Эта двойка имела то преимущество, что лагерь 5 был уже подготовлен. Разместив четырех носильщиков, которые на следующий день должны были нести грузы до лагеря 6, в одной из двух палаток, оставленных предыдущей двойкой, альпинисты расположились во второй палатке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56