Их сознание было практичным, трудолюбивым, работоспособным, смекалистым. Но оно не было ни возвышенным, ни духовным, ни философским [538].У великой страны может быть только духовный руководитель.
V I.
Последствия сохранения примата материализма В 1960-е победили физики и товарники, что стало началом конца. Советский Союз разучался мечтать.При том железном щите, который был построен вокруг социализма, несмотря на все усилия внешних и внутренних врагов, они не могли серьёзно подорвать советское общество. Разрушение произошло изнутри , из-за внутренней противоречивости философии марксизма и из-за неспособности жрецов философии адаптировать её к изменившемуся обществу.Всего за 40 лет Советской власти СССР достиг почти всего, о чём мечтали предыдущие поколения. Он отчаянно нуждался в новых мечтах. Но в силу догматичности, приземлённости и отсутствия фантазии у руководства, были просто взяты чужие мечты, мечты Запада.В 1930-1940-е годы мир хотел быть похожим на СССР, и он во многом стал похожим на социализм. В 1960-е годы СССР захотел быть похожим на Запад.В 1920-1940-е годы Советский Союз оценивал Запад, и оценивал весьма критически. В 1950-1960-е годы он начал оценивать себя глазами Запада, он захотел понравиться Западу.Пойдя за чужими целями, общество не могло не начать меняться в противоположную самому себе сторону.
* * *
хрущёвым был выдвинут лозунг «догнать и перегнать» Запад как по объёмам производства, так и по подушному потреблению населения.При такой постановке вопроса противостояние с капитализмом из вопроса кто прав , стало вопросом кто первый , кто здесь более сильный, кто здесь главный [539].Поскольку были взяты цели капитализма, то коммунистическая идеология из сути Советского Союза становилась просто прикрытием неудач в гонке за этими целями. Постепенно идеология стала восприниматься и как тормоз на пути к этим целям.Более того, если дело только в том, кто первый, кто больше потребит, то социализм с его относительно командными методами и наказанием за тунеядство, начинает действительно казаться худшей и менее свободной альтернативой обществу потребления.хрущёв получил в наследство мощнейшую машину народного хозяйства, построенную по чертежам Маркса и Ленина, внимательно отлаженную в течение четверти века Сталиным, и прошедшую критические испытания войной. От хрущёва требовалось как минимум поддерживать эту машину в хорошем состоянии и умело направлять её. Вместо этого он начал дёргать за все рычажки, которые он нашёл в кабине управления. Куда ехать, он не имел ни малейшего понятия. Тогда хрущёв решил погонять на этой машине на перегонки с Западом, чем, вместе со своими последователями, просто загнал и разломал её.
* * *
хрущёв начал делать из России колонию Запада. Великая страна становилась колонией не военной силой, но колонией сознания. Потеря независимости страны началась с потери независимости её самосознания, с потери представления о своём будущем как о своём будущем. О будущем, которое не зависит от Запада, которое принадлежит самой стране, и которое можно придумывать самим. Наши цели, наши мечты стали плебейски подчиняться вихляниям Запада.К сожалению, такой подход довольно логично вытекал из представлений исторического материализма о смене формаций и о развитии материальных производительных сил как о единственном пути развития человечества.Из силы, освобождающей и раскрепощающей сознание людей, каким был исторический материализм во время революции и вплоть до 1950-х годов, он стал превращаться в силу, подавляющую мечты и фантазии, в силу, загоняющую сознание в тупик бессмысленных самоограничений и предрассудков.
* * *
Была провозглашена возрастающая роль науки в целом и математики в частности, роль научной организации труда. Числа, естественные науки, эти миры каббалистов, стали всё активнее вытеснять из сознания духовные понятия. Они переставали быть средством защиты от врага или средством улучшения жизни, а становились самоцелью.Чем больше в школьном и в институтском образовании и в ежедневной жизни было цифр, чем больше было математики и науки, тем сильнее становился взгляд людей на мир через цифры и символы, тем быстрее они катились в религию денег.Школьные программы становились всё более сложными, и всё сильнее забивали сознание точными науками, не оставляя места — не для «объективных» гуманитарных наук, которые такие же масонские, как и точные науки — а для сказок и художественной литературы, для простой радости хорошему дню.Если бы десятую часть советских инженеров обучали бы не математике и физике, а музыке и искусству, в каждом микрорайоне можно было бы создать свой симфонический оркестр, а вместо серых унылых улиц построить сказочные дома. Производство от этого никак бы не пострадало. Хороший кинофильм уже значил гораздо больше, чем хороший тракторный завод.
* * *
Вспомним основное противоречие капитализма, противоречие между трудом и капиталом .Как мы отмечали в 6-й главе, в марксизме де-факто приравнены два бога — труд и золото. Капитал в связи с этой двойственностью также имеет два значения.Первое — капитал как накопленная власть, накопленное золото. Противоречие между трудом и капиталом мы понимаем именно в этом первом смысле. Это противоречие между создающими все материальные блага, но не имеющими власти наёмными рабочими и сконцентрировавшими у себя всю власть кучкой капиталистов. Это противоречие более-менее разрешается в социализме.Есть и второе значение капитала — капитал как накопленный, овеществлённый труд. Соответственно, возникает второе противоречие — между трудом и накопленным трудом .Это противоречие уже никак не связано с формой собственности. Оно связано с самим понятием собственности как с желанием обладать материальными вещами. Оно неизбежно возникает в любом материалистическом обществе. Оно возникает в любом обществе, где материя — и вещи — первичны.В таком обществе труд рассматривается в первую очередь как источник вещей. Если труд и деятельность человека не приводит к созданию новых полезных вещей, то такой труд и деятельность рассматриваются как негативные, неправильные.В любом материалистическом обществе, чем больше полезных вещей, тем меньше смысла в труде, тем больше бесполезных людей. Чем выше производительность труда, тем больше вещей создаётся в единицу времени, тем меньше ценится труд, тем меньше ценится человек.Это противоречие можно разрешить только одним способом — отказаться от абсолютного примата материализма. К сожалению, в СССР это противоречие начало резко усиливаться.
Возникновение культа экономики Вместо изучения и понимания того, что именно нужно людям, чего они хотят, как улучшить их жизнь, начал процветать культ экономики ради экономики.Вместо культа личностей всё сильнее стал культ цифр. Ведь в основе отчётности и выполнения плана всех советских предприятий лежала всё та же бухгалтерская счётная книга. Только если в религии денег она выражает накопление золота и вместе с ним власти, то в советской отчётности цифры вообще перестали что-либо выражать.С другой стороны, советская организация производства к 1960-м годам стала и слишком сложной, чтобы её можно было отразить примитивной арифметической моделью. Хотя внутри предприятий использовались довольно сложные модели управления, место предприятия в экономике в целом определялось несколькими весьма условными показателями, вытекавшими из бухгалтерского отчёта.Суть советского предприятия вообще нельзя отразить бухгалтерией, поскольку никакие цифры не могут показать всех тех общинных связей, того определённого образа жизни, который создавали и поддерживали предприятия. Пионерский лагерь или дом культуры создавались не ради увеличения прибыли или роста экономики. Заводы содержали свой жилой фонд, детские сады или дачные кооперативы не ради роста производительности.Частная фирма — это видоизменившаяся рабовладельческая плантация, которая стремится только к тому, чтобы выжать из раба побольше, а истратить на него поменьше (естественно, создав при этом имидж доброго дяди). Советские предприятия — это большие семьи, которые совместно работали, совместно отдыхали, совместно растили детей.МВФ приказал отделить от предприятий соцкультбыт. Исходя из этого же принципа муж должен платить жене за приготовление обеда, а жена мужу — за вбитый гвоздь. Потому что деньги хотят получить полную и безраздельную власть над каждым отношением в жизни человека.К сожалению, рост экономики — это рост транзакций в счётной книге. И исповедуя ошибочную философию, государство само погоняло это рост, даже если он начинал ухудшать реальную жизнь.
* * *
Лозунги «догоним и перегоним» по уровню потребления, «экономика должна быть экономной», «больше хороших товаров», увеличить социалистическую прибыль — это был прямой путь в религию денег. Действительно, при частной собственности, при превосходстве личного над общим, эти цели реализуются лучше, чем при государственной собственности.Потребительство начинается естественным образом там, где начинается обмен товарами. Человек начинает думать не о том, как сделать лучше, а о том, как бы ни прогадать в обмене. Оно начинается с простого выбора помидоров в магазине.Когда человек растит помидор в деревне или на даче своими руками, то он всегда рад плоду своего труда, вырастет ли помидор меньше или больше, зеленее или спелее. В магазине совсем другая психология. Покупатель хочет, чтобы все помидоры были одинаково хороши, идеальны по размеру и цвету. На даче он не боится поработать подольше, в магазине он ищет цену пониже и недоволен обслуживанием.Собирая ягоды в лесу, человек не знает, соберёт ли он корзинку или ведро, соберёт ли он черники или земляники. В деревне крестьянин не знает, даст ли корова сегодня полведра молока или ведро, жирностью 5 или 7 процентов. И это их особенно не смущает и не волнует. Они рады и стакану ягод, и кружке молока.В городе потребитель хочет и ожидает абсолютного детерминизма. Он начинает нервничать, если чего-то нет в магазине, или если оно не в том виде, как он ожидал, как он привык, каким оно было вчера и позавчера.Такой искусственный детерминизм можно обеспечить только за счёт:1. Резкого сокращения разнообразия.2. Уменьшения всего живого до минимума, особенно с помощью химических агентов и консервантов.3. Создания больших буферных запасов для компенсации колебаний и разделение очерёдности доступа к этим запасам [540].
* * *
Выдвинув лозунг «догнать и перегнать», догоняющий всегда проигрывает, потому что он не знает, куда бежит. Догоняющий по уровню потребления не знает, что он захочет потребить завтра. Более того, если догоняющий приближается слишком близко, то тот, кого догоняют, может просто изменить цели в выгодном ему направлении.Попытки достичь недостижимого и непонятно недостижимого ведут к отчаянию. Усилия не приводят к результатам, отставание сохраняется или увеличивается.В сочетании с мышлением исторического фатализма, с представлениями о неизбежности смены одного строя другим, это становится саморазрушающейся силой.
* * *
Естественно, что советские предприятия не могли достигать цели, заимствованные из религии денег.От них нередко ожидали невозможного. Чтобы «догнать и перегнать», системе управления требовалось ни много, ни мало, но научиться предсказывать, предугадывать, куда в очередной раз вильнёт потребление Запада, чтобы заранее запланировать его «обгон».Перед тем, как запустить моду на джинсы, туфли или жвачку, любая корпорация несколько лет в полной коммерческой тайне планирует их производство и маркетинг. Когда она с трубами и с помпой выпускает очередной культ на массовый рынок, то безумно ожидать, чтобы мгновенно появились советские или иные аналоги. За то время, пока разворачивается производство, причём разворачивается не обязательно медленнее, чем на Западе, просто сменяется культ, и догоняющий опять оказывался проигравшим.Там, где предприятия ставили самостоятельные цели, например, в космосе или в обороне, они работали гибко, эффективно, и опережали Запад.
* * *
«Экономические реформы» 1960-х годов начали буксовать. Но вместо того, чтобы поменять цели, попытались ввести элементы религии денег.В середине 1960-х было введено стимулирование государственных предприятий прибылью , «социалистической» прибылью. Советское правительство начало вводить капитализм.С точки зрения ортодоксального марксизма, прибыль при государственной собственности — это прибавочная стоимость. Соответственно, нет ничего плохого в том, чтобы поощрить того, кто создал большую стоимость.Но на самом деле прибыль — это не материальная, и идеальная категория. Это всегда соблазн наживы, неважно, кто владеет собственностью. Искушение прибылью — это искушение сознания обманом, насилием.Если государство само говорит — получай прибыль, но при этом ставит жёсткие правила, в рамках которых можно получить прибыль, то постепенно человек начинает обходить эти правила, и ненавидеть эти правила. Ведь цель — прибыль, а административные правила мешают ей.Советские предприятия создавались не ради прибыли, не ради счётной книги, а ради того, чтобы сделать то, что нужно людям, не зависимо от наличия денег и золота у этих людей.Теперь предприятия постоянно раздирались внутренними противоречиями — государство требует увеличить прибыль, но прибыль легче всего увеличить, как и при капитализме — увеличением цен или снижением качества.В этой ситуации начался постепенный естественный отбор тех начальников, которые лучше умели играть с показателями и хитрить с ценами, а не тех, которые были лучшими производителями.Предприятиям стало экономически невыгодно, нерентабельно сохранять стабильные цены и производить многие товары. Противоречие двух богов в марксизме — труда и золота — резко усилилось.Для построения нового общества и сознания понадобилось 20 лет, для разрушения тоже понадобилось 20 лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115