Эти контакты принесли реальные плоды: 2 мая англичане приняли капитуляцию группы армий «Висла» и без боя овладели Данией, Голландией, Норвегией и Померанией. Американцы, не встречая сопротивления, овладели в эти дни Баварией, частью Австрии и Чехословакии. После капитуляции группы армий «Висла» Черчилль с удовлетворением записал в дневнике: «Кажется, нам и здесь удалось преградить Советам путь в Европу». .
Полномочия правительства Дёница вступили в силу лишь вечером 30 апреля. Однако уже с середины апреля Гиммлер, самовольно присвоив себе полномочия главы государства, вступил в секретные переговоры с английским правительством через посредничество графа Бернадотта (представителя Красного Креста в Швеции и племянника шведского короля). Речь шла о капитуляции только на западном фронте, о заключении сепаратного перемирия на два месяца — за этот срок Гиммлер намеревался, собрав СС и вермахт в единый кулак, отбросить Красную Армию к границам Германии, после чего якобы последует полная капитуляция перед западными державами…
27 апреля правительство Его Величества объявило во всеуслышание, что оно отказывается вести переговоры с Гиммлером. Рейхсфюрер СС представлял собой слишком одиозную фигуру. Тем не менее, во время переговоров в штабе 8-й гвардейской армии в ночь с 1 на 2 мая генерал Кребс пытался шантажировать генерала Чуйкова и маршала Соколовского тем, что, мол, переговоры Гиммлера с англичанами «далеко зашли», поэтому советской стороне следует всемерно поддержать «легитимное» (назначенное Гитлером в «политическом завещании») правительство рейхспрезидента Дёница и рейхсканцлера Геббельса, которое он, Кребс, представляет. Все шло к тому, что западные державы признают фленсбургское правительство де-факто и вступят с ним в сепаратные переговоры о капитуляции (что и произошло), а впоследствии попытаются превратить его во временную гражданскую администрацию оккупационных зон.
В этих условиях «живой» Гитлер был препятствием для признания полномочий Дёница, Геббельса и всех фленсбургских министров как в юридическом смысле (завещание фюрера вступало в силу только в случае его смерти), так и в моральнополитическом аспекте, поскольку все деятели нового немецкого правительства были связанны с ним на протяжении многих лет неразрывными узами. У Гитлера были все основания написать в «политическом завещании», что «…мой дух пребудет среди них (членов нового правительства. — Л. А.) и останется с ними».
Таким образом, у Сталина были причины отрицать факт гибели Гитлера. Однако можно утверждать, что при этом Верховный Главнокомандующий исходил не только из политической конъюнктуры, но и из личного убеждения.
В те дни в своем кремлевском кабинете Сталин обратился к генералу армии Антонову (начальнику генерального штаба) и генерал-полковнику Штеменко (его предшественнику на этом посту и начальнику оперативного управления Генштаба) со словами: «Верить сообщениям о смерти Гитлера не следует». К тому времени Верховный был уже подробно проинформирован о находке в саду имперской канцелярии. Антонов и Штеменко являлись ближайшими сотрудниками Сталина, на протяжении многих лет они пользовались его доверием, им были известны самые важные секретные сведения, от которых зависела судьба державы. Трудно предположить, что Верховный был с ними неискренним. Очевидно, Сталин действительно считал недостаточно достоверными сообщения об обнаружении останков Гитлера.
На сей раз, как убедится вскоре Читатель, интуиция Сталина оказалась безошибочной.
Глава 4. Девятое июня 1945 года. Г.К. Жуков: Гитлер жив.
Выступая перед советскими и иностранными журналистами на пресс-конференции в Берлине 9 июня 1945 г., заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков заявил: «Обстановка очень загадочна. Из дневников адъютантов немецкого главнокомандующего известно, что за два дня до падения Берлина (т. е. 30 апреля 45 г. — Л. А.) Гитлер женился на киноартистке (?) Еве Браун. Опознанного трупа Гитлера мы не нашли… В самую последнюю минуту он мог улететь из Берлина, так как взлетные дорожки позволяли это сделать…»
Фактически дела обстояли так: 4 мая труп «неизвестного мужчины (предположительно Гитлера)», как сказано в акте экспертизы, был обнаружен в саду рейхсканцелярии в воронке от авиабомбы вместе с останками «предполагаемой» Евы Браун . Обгоревшие трупы четы Гитлер нельзя было опознать; к тому же в тот день проводилась процедура опознания одного из двоих мертвых двойников Гитлера, обнаруженных на территории рейхсканцелярии (подробно об этом будет рассказано в гл. 26).
Поэтому командир группы розыскников подполковник Клименко приказал обнаруженные в воронке трупы вновь там закопать. Он был уверен, что мертвый двойник и есть тот, кого они ищут. Поскольку это не подтвердилось, на следующий день провели эксгумацию трупов и перевезли их в расположение СМЕРШа 3-й гвардейской армии. К тому времени контрразведчиков передислоцировали в пригород Берлина Бух.
8 мая в хирургическом полевом госпитале № 496, который был расположен в Бухе, в здании немецкой больницы, началась процедура судебно-медицинской экспертизы и идентификации останков. (Причиной, по которой возобновился интерес к захоронению в воронке на территории сада рейхсканцелярии, явились показания захваченного в плен эсэсовца Менгесхаузена из охраны ставки Гитлера. Он патрулировал коридор рейхсканцелярии, который вел на террасу (см. схему, рис. 11). С террасы Менгесхаузен наблюдал вынос тел и их «огненное погребение» в саду возле запасного выхода из бункера. Не зная о том, что тела уже обнаружены, Менгесхаузен на допросе точно указал место сожжения и место погребения.)
Шестнадцатого мая Берия впервые официально доложил Сталину и Молотову об обнаружении останков Гитлера . 17 мая из Москвы прибыл в Берлин замнаркома внутренних дел комиссар государственной безопасности 2-го ранга П. Я. Мешик . По случаю прибытия высокого гостя из НКВД произвели «частичную эксгумацию» захороненных к тому времени трупов, чтобы он мог составить свое мнение о том, кому они принадлежат. Заключение Мешика, видимо, было положительным. Он увез с собой в Москву челюсть, отделенную патологоанатомом от черепа «предположительного» Гитлера, — главное и чуть ли не единственное вещественное доказательство перешло в руки НКВД. Только после этого, 22 мая, начальник отдела СМЕРШа 3-й гвардейской армии генерал-лейтенант А. А. Вадис посылает по ВЧ в Москву Берии сообщение о том, что Гитлер мертв. Ранее такое же сообщение было послано в Главное Управление контрразведки СМЕРШа генералполковнику В. Абакумову.
31 мая заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом по делам гражданской администрации И. Серов направляет в Москву фельдпочтой 160-страничный доклад, включающий акты опознания и судмедэкспертизы, протоколы допросов свидетелей, фотографии. В качестве одного из главных доказательств в докладе приведена телеграмма Бормана во Фленсбург Дёницу от 30 апреля о том, что «политическое завещание» (посланное ему ранее) вступило в силу.
Таким образом, в Москву информация шла двумя потоками — по линии СМЕРШа и по линии НКВД, но в конечном счете вся она стекалась к Сталину — соответствующие документы обнаружены в «фонде ЦК КПСС» и в «фонде Сталина». Ни один документ по пути не миновал Берию. Последний никак не выражал своего отношения к этой информации, ограничиваясь резолюциями «Направить Сталину», «Направить Сталину и Молотову»…
Итак, к 9 июня — дню, когда Г. К. Жуков выступил на прессконференции, — Сталин и Берия располагали всей информацией о находке в саду рейхсканцелярии.


…В 1968 году давно уволенный в отставку маршал Г.К.Жуков завершал свои мемуары . Ему потребовалось уточнить некоторые факты, имевшие место в ставке фюрера в конце апреля 1945 года. С этой целью он пригласил к себе на подмосковную дачу, где проживал постоянно, Е. М. Ржевскую. Когда Георгий Константинович узнал от нее, что тогда, на пресс-конференции, двадцать три года назад, его, как говорится, «подставили» — он был потрясен. Заместитель главнокомандующего полагал, что он пользуется полным доверием этого самого главнокомандующего.
Е. М. Ржевская вспоминает о том, как реагировал прославленный полководец на ее сообщение: «Не может быть, чтобы Сталин знал! Я был очень близок со Сталиным. Он меня спрашивал: где же Гитлер?» «Когда спрашивал?» — уточняет Ржевская. — «В июне, числа девятого или одиннадцатого»
Таким образом, Сталин допытывался у Жукова — где же Гитлер?! — в день пресс-конференции или вскоре после нее.
Заместитель Жукова по делам гражданской администрации и начальник его контрразведки за спиной маршала направляли сообщения и доклады в Москву, на самый верх…
Глава 5. Двадцать шестое мая 1945 года. Сталин: Гитлер жив и где-то скрывается…
Накануне этого дня в Москву прибыл некто Гарри Гопкинс, частное лицо, бывший советник покойного президента Рузвельта, пребывающий в отставке.
На следующий день он был принят Сталиным, который, как правило, принимал только глав государств и правительств. На встрече присутствовали: с советской стороны — наркоминдел Молотов, с американской — посол А. Гарриман и видный дипломат Ч. Болен.
Открывая встречу, Гарриман обратился к Сталину со словами о том, что президент Трумэн направил в Москву в качестве своего неофициального представителя Гопкинса, поскольку он известен своими симпатиями к Советскому Союзу. Между тем Гопкинс не нуждался в рекомендациях и представлениях. Он был первым из крупных политических деятелей Запада, кто прибыл в Москву осенью 1941 года с предложением оказания помощи — вооружением, стратегическими материалами, продовольствием… Он, советник президента, был действительно крупным государственным деятелем — в Америке он считался «человеком № 2». Рузвельт доверял ему самые сложные и ответственные поручения.
С этого визита началась программа ленд-лиза, по которой СССР получил 18, 7 тысяч самолетов, 10, 8 тысяч танков; 9, 6 тысяч орудий — около 10% всего объема вооружения Красной Армии в годы войны .
На этот раз он прибыл, чтобы снять наметившуюся напряженность в отношениях США и СССР из-за Польши (Сталин и Черчилль тянули лоскутное одеяло Европы каждый на себя, оно должно было неминуемо разорваться пополам, что и произошло вскоре).
Как принято выражаться, «в ходе беседы был затронут вопрос о судьбе Гитлера». Вот отрывок из американской записи беседы :
«Гопкинс затем выразил надежду, что русские обнаружат труп Гитлера.
Маршал Сталин ответил, что Гитлер жив и где-то скрывается. Советские врачи утверждают, что они обнаружили трупы Геббельса и шофера Гитлера (?), но он лично сомневается даже в смерти Геббельса. Он сказал, что все это выглядит довольно странно и все разговоры о похоронах и погребении вызывают у него большие сомнения. По его мнению, Борман, Геббельс, Гитлер и, возможно, Кребс живы и где-то скрываются…
Гопкинс сказал, что у немцев было несколько очень больших подводных лодок, но никаких следов от них не осталось… Он выразил надежду, что мы найдем Гитлера, где бы он ни находился.
Маршал Сталин сказал, что он знает об этих подводных лодках, которые курсировали взад и вперед и перевозили золото и ценности из Германии в Японию… Он сказал, что предложил своей разведке добыть сведения об этих подводных лодках, но до сих пор ей не удалось обнаружить никаких следов, и поэтому он не исключает того, что Гитлер и К° бежали на них в Японию…»
(Кстати, в советской печати и в закрытых информационных бюллетенях ТАСС, предназначенных для высшего руководства — «тассовках», начиная с 24 июня 1945 г. неоднократно упоминалось о бегстве Гитлера на подводной лодке — каждый раз со ссылкой на зарубежные источники. См. «Приложение 3».)
Итак: Сталин заявляет Гопкинсу, к которому он явно расположен, что о судьбе Гитлера ему ничего не известно, зато упоминает об обнаруженных останках Геббельса, но выражает сомнение в их подлинности. Между тем идентичность трупа доктора философии, бывшего рейхсминистра пропаганды, гаулейтера Берлина и нового рейхсканцлера не вызывает сомнений: он обгорел не так сильно (бензина не хватило), и его можно узнать; его опознали многие надежные свидетели; кроме того, обнаружены и опознаны трупы его жены и шестерых детей, которых прикончила лично фрау Геббельс. Наконец, у Геббельса была особая примета: одна нога короче другой и подвернута (колченогость), что и отмечено в акте судмедэкспертизы. Однако Сталин сомневается… Он числит в живых генерала Кребса, который также покончил с собой. Труп его обнаружен в саду рейхсканцелярии и надежно опознан: его не сожгли, а бывшего военного атташе в Москве и парламентера на переговорах в ночь на 1 мая на командном пункте 8-й гвардейской армии знали в лицо не только немцы, но и многие русские. Все это известно Сталину в мельчайших деталях, тем не менее он разыгрывает полное неведение…
Глава 6. Июль 1945 года. Председатель Совнаркома СССР и премьер-министр правительства Его Величества хором: Гитлер жив!
15 июля 1945 года открылась Потсдамская конференция. За несколько дней до этого Сталин прибыл в Берлин.
…Военный корреспондент M. M. Мержанов не только был хорошо осведомлен о ходе поисков Гитлера и его подручных, но и сам принял в них участие: 2 мая он помогал составить протокол обнаружения и опознания трупов Геббельса и его жены. В Берлине М. Мержанов квартировал по соседству с замначальника отдела контрразведки «СМЕРШ» 3-й гвардейской ударной армии В. И. Горбушиным (который сменил подполковника Клименко на посту командира группы розыскников).
Военный корреспондент пользовался доверием полковника, который щедро делился с ним информацией. Со слов полковника Горбушина М. Мержанов пишет в своей книге о том, что во время пребывания Сталина в Берлине ему предложили поехать взглянуть на останки Гитлера (очевидно, их предполагалось в очередной раз эксгумировать).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26