Дневник заканчивался записью от 30 апреля: рядом с именами Гитлера и Евы Браун стоял древнегерманский рунический символ, означающий смерть (три черточки, сходящиеся в одной точке; две из них направлены под углом вниз, третья — вертикально вверх). Записную книжку передали советским властям, она попала в СМЕРШ и затем в архив. Елена Ржевская увидела ее спустя много лет. Вот что она пишет по этому поводу:
«…Но этого дневника у нас не было. Он был найден на улице разведчиками соседней армии и к нам не попал. Правда, странные обстоятельства, при которых был найден этот дневник, наверное, не позволили бы… слепо довериться ему: он мог быть фальсифицирован, подкинут…» . Подчеркнем: обстоятельства обнаружения дневника кажутся странными Е.М. Ржевской, которая с негодованием отметает любые сомнения в истинности факта самоубийства Гитлера, для подтверждения которого было приложено столько сил ею самой и ее товарищами.
Обстоятельства, что и говорить, странные. В ночь на 1 мая 1945 года рейхслейтер вместе с группой обитателей фюрербункера пытался прорваться из Берлина на Запад под прикрытием танка. Перед этим он переоделся в солдатскую шинель. Очевидно, чтобы не быть опознанным, он должен был уничтожить или спрятать где-то в бункере личные документы и бумаги. Борман погиб при попытке прорыва. Труп его был захоронен неопознанным, ибо никаких документов при нем не оказалось. И этот циничный прагматик, начисто лишенный сентиментальности, отправляясь в весьма рискованный рейд, берет с собой свой дневник, подобно романтической барышне из XIX столетия! Едва ли он успел бы проглотить его в случае задержания.
Странной является и эта последняя запись: Борман, который славится чудовищной памятью, фиксирует в дневнике одно из важнейших событий в своей жизни, как бы опасаясь позабыть о такой мелочи…
Странен и факт потери дневника — Борман педант до мозга костей, он никогда ничего не забывает и ничего не теряет.
Странной является и история его обнаружения. Вопреки приведенной выше распространенной версии, напечатанной во многих источниках, начиная с , в действительности дневник Бормана был передан советским военным властям мастером берлинского автозавода Эрнстом Отто, который, по его словам, отобрал этот документ у некоего французского рабочего (очевидно, угнанного нацистами в Германию. — Л. А.). Француз вскоре репатриировался на родину, и разыскать его не удалось. Со слов Отто известно, что француз обнаружил дневник в кармане кожаного пальто, которое ему подарили русские солдаты. Проведенным расследованием было установлено, что во время пребывания в фюрербункере (до 30 апреля 1945 г.) Борман был облачен в серый комбинезон, а во время прорыва в ночь на 1 мая на нем была надета солдатская шинель.
Указанные сведения содержатся в записке по «ВЧ», направленной 29 июня из отдела СМЕРШа 5-й ударной армии на имя начальника Управления СМЕРШа Группы Советских оккупационных войск в Германии генерал-майора Мельникова. Эрнст Отто передал в комендатуру дневник Бормана 18 мая, оттуда он попал в Военный совет 5-й армии, а 4 июня был вручен чекистам.
Содержание дневника убого и банально: хроника событий на фронтах перемежается с упоминанием о визите к тетушке. Деловые записи отсутствуют. Поистине странный документ! Подлинность дневника сомнений не вызывает. Последнее подтверждено графологической экспертизой.
Вывод, на наш взгляд, может быть только один: дневник явно «потерян» для того, чтобы его нашли и передали русским. Для них этот документ послужит еще одним подтверждением факта смерти фюрера.
Кожаное пальто, в кармане которого был оставлен дневник, представляло собой (как рассчитывали специалисты СД) завидный трофей для русских, его обязательно подберут — а это гарантия, что дневник не затеряется среди сугробов документов, устилавших полы правительственных учреждений и прилегающие улицы.
Немцы поостереглись бы его поднять: еще недавно в кожаных пальто щеголяли чины гестапо. До 1944 года гестаповцы не имели форменной одежды, они ходили в штатском; лишь после передачи тайной полиции в ведение СД люди Мюллера получили звания офицеров СС и соответствующую форму, а до того ее заменяли кожаные пальто.
Поистине загадочная ситуация: с одной стороны, делается все возможное, чтобы скрыть от русских и всего остального мира гибель Гитлера: его выносят из кабинета, где он покончил с собой, завернутым в одеяло; сжигают, чтобы труп не удалось опознать; хранят в строжайшей тайне от многочисленной охраны и обслуги фюрербункера сам факт и обстоятельства самоубийства главы Третьего рейха — в начале расследования подполковнику Клименко и его людям пришлось добывать информацию буквально по крупицам — никто ничего не знал! И в то же время кто-то позаботился о том, чтобы развеять сомнения русских по поводу гибели их злейшего врага.
Непротиворечивое объяснение этого феномена: убит, сожжен и похоронен «не тот Гитлер», дымовая завеса секретности должна была скрыть это обстоятельство от очевидцев и свидетелей; а дневник Бормана призван убедить русских в том, что умер именно тот Гитлер, которому следовало умереть. Дневник Бормана представлен на выставке.
Глава 22. Отрублена часть головы, но это не смертельно.
В заключении судмедэкспертизы (Акт № 12 от 8.05.45 г.) сказано: «На значительно измененном огнем теле видимых признаков тяжелых смертельных повреждений не обнаружено…» И далее: «…часть теменной и левой височной костей черепа отсутствует». Обратите внимание на слово «отсутствует». Оно означает, что верхняя часть черепа на месте захоронения не обнаружена. Хотя искали тщательно — нашли медальон с цепочкой, когда-то висевший на шее у любимой овчарки Гитлера (отравленной 28 апреля 1945 года по приказу ее хозяина для того, чтобы испытать эффективность яда, и похороненной в той же воронке, что и Гитлер с супругой), а также стеклянные ампулы, денежные купюры, «обгорелые листы из книг» … Но осколок кости размером в ладонь не обнаружили.
Что поразительно: согласно Акту № 12 отсутствие свода черепа не считается «видимым признаком тяжелых смертельных повреждений»! Пока в саду рейхсканцелярии пылал погребальный костер, там непрерывно рвались снаряды и мины. Осколок мог снести верхнюю часть черепа Гитлера, раскрошить ее либо отбросить в сторону.
Писатель Л. А. Безыменский в 1965 году встретился с председателем судебно-медицинской комиссии 1945 года, подполковником медицинской службы Ф. И. Шкаравским. В дальнейшем они обменялись письмами. На вопрос, почему в акте судмедэкспертизы № 12 от 8 мая 1945 года не уделено должного внимания вопросу об отсутствии части свода черепа, последовал ответ: часть теменной и височной костей откололась случайно, в результате небрежного погребения или эксгумации. Достаточно было случайного удара лопаты, чтобы обожженная кость раскололась. Кстати, в акте экспертизы зафиксировано отсутствие не только свода черепа, но и левой стопы. Оторванная стопа в «яме Чуракова» также не была обнаружена.
Гюнше дал показания, что когда производили захоронение трупа после сожжения, то «головы почти не было»; «остатки головы завернули в плащ-палатку». (Никакой плащ-палатки не обнаружили; во всяком случае, в акте проведения раскопок от 5 мая 1945 г. и 30 мая 1946 года об этом не упоминается). Впрочем, тот же Гюнше сообщил одному из свидетелей, показания которого приведены в английском меморандуме (см. гл. 9), что «трупы горели до тех пор, пока от них ничего не осталось». Куда же девались отсутствующие части теменной и височной костей?
Не зря сказано в Писании, что нет ничего тайного, что не стало бы явным. Год спустя после обнаружения и экспертизы останков по приказу замминистра внутренних дел И. Серова образована новая судебно-медицинская комиссия для повторной экспертизы (в рамках дела «Миф»). В нее входит консультант Московской городской судебно-медицинской эспертизы профессор Семеновский. В соответствии с планом работ по делу № 1-Г-23 «об исчезновении Гитлера» комиссия должна была обследовать останки, обнаруженные 4 мая 1945 года в саду рейхсканцелярии, которые первой судмедэкспертизой были идентифицированы как останки Гитлера.
Останки к тому времени были доставлены в город Финов и захоронены на территории расположения отдела контрразведки 3-й армии. Контрразведчики отказались выдать захороненные трупы прибывшему из Москвы профессору для новой экспертизы. Замминистра внутренних дел им был не указ, они подчинялись Министерству госбезопасности. Дело о самоубийстве Гитлера было объявлено государственной тайной, и получить доступ к любым материалам можно было, лишь получив специальное разрешение из МГБ. У москвичей допуска не было, и ответственный за соблюдение режима секретности вполне резонно отказал им в выдаче останков. Возмущенные москвичи обратились за содействием в разрешении конфликта к московскому и берлинскому начальству…
Однако времени комиссия не теряла. 30 мая были предприняты раскопки на месте первоначального захоронения останков в саду рейхсканцелярии. Согласно представленному на выставке акту в яме обнаружили много металлического лома, собачий ошейник и кости мелкого животного (видимо, одного из щенков). А еще комиссия обнаружила в воронке недостающую часть черепа. Каким образом розыскники подполковника Клименко ухитрились ее не найти в 1945 году? А может, она не случайно осталась не обнаруженной?
…Осколок черепа представлен на выставке. За стеклом витрины зазубренная по краям желтая вогнуто-выпуклая кость. Под ней созрели идеи мирового господства «высшей расы», уничтожения целых «этнических единиц»… Странное чувство испытываешь перед этой витриной. Гитлер приказал сжечь свой труп, так как опасался, что «враги выставят его в паноптикуме». Отчасти его опасения сбылись… (Разумеется, сказанное справедливо при условии, что эта кость действительно принадлежала Гитлеру.)
Внимание посетителей привлекает маленькая — несколько миллиметров — дырка со скошенными, так называемыми «кратерными», краями. В акте судебно-медицинской экспертизы от 31 мая 1946 г., подписанном профессором Б. Семеновским, эта дырка квалифицирована как «выходное отверстие пули на левой теменной кости». В этом все и дело. Именно из-за этого отверстия кость осталась не обнаруженной в 1945 году. Остается удивляться интуиции московской комиссии, которая принялась искать в воронке от авиабомбы неведомо что — ведь год назад все, что там было, уже извлекли, включая собачью бляху на цепочке, заполнявший воронку мусор чуть ли не через мелкое сито просеяли…
Впрочем, это была не только интуиция. Комиссия располагала показаниями Линге о том, что «на левом виске (Гитлера. — Л. А.) было видно входное отверстие пули». Приведенная выше цитата содержится в протоколе допроса от 31 мая 1946 года (представленном на выставке) — т. е. допрос состоялся в тот самый день, когда профессор писал свое заключение. Но это ведь наверняка был не первый допрос — дело «Миф» начато осенью 1945 года. Не исключено, что между находкой, сделанной 30 мая 1946 года, и допросом Линге на следующий день существует связь: из Берлина позвонили в Москву, рассказали о находке и попросили проверить «вновь открывшееся обстоятельство», допросив об этом главного свидетеля.
Возможны три объяснения происхождения этой находки.
Объяснение первое. Отколотая часть свода черепа действительно принадлежит Гитлеру, и отверстие в ней доказывает, что он застрелился, а не отравился. От удара пули часть свода черепа откололась и удерживалась лишь кожей, обтягивающей череп. Когда та сгорела, отколовшаяся часть отвалилась.
Отсюда следует вывод, что розыскники подполковника Клименко преднамеренно «не заметили» осколок черепа, а значит, осколки стеклянной ампулы были положены в пасть уже мертвому Гитлеру.
Сделано все это было с целью доказать, что он отравился. Еще раз напомним: такая смерть для немецкого офицера считалась позорной. Правда, после публикации в 1968 году книги Л. А. Безыменского, где приведен акт № 12 от 8.04.1945 г., некоторые западногерманские СМИ принялись утверждать, что это предрассудок: главное — не попасть живым в руки врага, а выбор средства для этого — личное дело самоубийцы.
Ответственность за фальсификацию несут либо контрразведчики из СМЕРШа, либо судмедэксперты; а точнее — некое высокое начальство, отдавшее соответствующий приказ. Однако существуют версии, объясняющие упомянутый феномен — осколки ампулы во рту в сочетании с выходным отверстием пули в черепе — обстоятельствами самоубийства. Мы их еще рассмотрим.
Объяснение второе. Доктор x. Томас обращает внимание на то, что выходное отверстие пули расположено весьма странно : единственно возможное направление выстрела — почти вертикально вверх. На это указывают также «кратерные» края выходного отверстия — угол скола почти один и тот же по всей окружности; если бы пуля летела под углом к поверхности кости, характер скола по периметру отверстия был бы разным.
Правда, эксперт комиссии МГБпрофессор Б. Семеновский определил направление выстрела иначе: «снизу вверх, справа налево, кзади» (так в оригинале. — Л.А.), при этом он считал наиболее вероятным выстрел в рот, но допускал и возможность выстрела в правый висок.
Таким образом, вывод X. Томаса о том, что единственная возможность получить такого рода выходное отверстие на теменной кости (которую X. Томас почему-то упорно называет «затылочной») — это отделить ее от черепа и затем прострелить, направив ствол пистолета перпендикулярно поверхности кости, — этот вывод оспаривается профессором Семеновским. Кстати, подобное выходное отверстие можно получить и выстрелив себе под подбородок вверх — но в данном случае такой вариант исключен.
Но доктор X. Томас выдвигает новые аргументы: если выстрел был произведен в рот или в висок, то на трупе должно остаться входное отверстие пули — его не было! — и пулевой канал внутри мозга или хотя бы следы разрушений, произведенных пулей в мозгу — ни того ни другого также не было!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26