— спросил я, в то время как Кемминг, вскочив в шлюпку, поспешно вытаскивал весла из-под сиденья.
На лице его появилось успокаивающее выражение.
— О нем не беспокойтесь, сэр. Я дал пять монет старичку, чтобы он за ним присмотрел.
— Ну, тогда едем. Чем нас будет больше, тем лучше. И, не теряя ни минуты, мы все впятером вскочили в шлюпку.
Несколько взмахов весел, и мы достигли моторной лодки, в которую быстро пересели. Кемминг сейчас же опустился на корточки и начал приводить в действие рычаги и стрелки, а мы рассаживались, стараясь равномерно распределить наш вес.
— Хотите, сэр, я возьмусь за мотор? — спросил шофер. — Во Франции мне приходилось иной раз этим заниматься.
Кемминг кивнул головой в знак согласия, и, пока один из них брался за руль, другой завел мотор. Через минуту мы быстро летели мимо множества стоящих на якоре судов, держа путь к самой середине речного устья.
Как только мы порядочно отъехали и машина заработала ровно, Кемминг выпрямился и взялся сам за управление.
— Она легко может делать двадцать узлов, — заметил он самодовольно, — мы до них доберемся раньше, чем они выйдут из песков.
Затем, помолчав, прибавил:
— А какая у нас программа? Мы должны их только окликнуть или стать рядом и перескочить на яхту?
— Да разве лодка может так близко подойти? — спросил я.
— Она меня и до ада довезет, если там хватит воды, — весело ответил он. — Вопрос только в том, сможете ли вы, ребята, перепрыгнуть на ту палубу.
Билли угрюмо усмехнулся.
— Некоторые из нас смогут, ну, а остальные доплывут.
Маленькая лодочка поплыла между двумя пенистыми волнами. А далеко впереди плавно двигалась «Чайка», дополняя восхитительную картину безоблачного летнего дня. Согнувшись в дугу, я безмолвно глядел на разделявшую нас длинную серую полосу воды, длина которой уменьшалась с каждой минутой.
Билли порылся в указанном ему Кеммингом ящике с инструментами, затем придвинулся ко мне, протягивая тяжелый стальной стержень.
— Вот вам, Джек, — сказал он. — Вы держите это. У меня есть револьвер.
Я взял это коротенькое, но смертельное орудие и положил в боковой карман, надеясь, впрочем, что вполне достаточно будет моих кулаков.
— Билли, — сказал я, — если мы попадем на «Чайку» вместе, то предоставьте Сангетта мне.
— Ладно! — согласился он. — Там будет у меня довольно работы с экипажем, так что его сиятельство будет всецело предоставлен вам.
И, взглянув на «Чайку», которая уже находилась в полумиле от нас, прибавил:
— Не лучше ли вам, Джек, спуститься в каюту, на тот случай, если Сангетт сторожит? Если он вас заметит, то сейчас же догадается, что тут что-то кроется, и нам будет затруднительно попасть на яхту. Лучше выйдете наверх, когда мы уже встанем рядом.
Предложение Билли мне показалось таким благоразумным, что я тотчас же его исполнил, хотя мне страшно не хотелось уходить с палубы. Я спустился в каюту, где нашел бесстрашного Вильтона спокойно лежащим на деревянной скамье. Все происходящее, по-видимому, представлялось ему самым обыкновенным делом, входящим в программу его обыденной работы.
Когда я влез в каюту, он встал; никто из нас не сделал ни малейшей попытки завести разговор. Я был так раздражен, что не мог говорить, а Вильтон казался мне слишком угрюмым даже для сыщика. Словом, мы сидели молча, прислушиваясь к шуму машины и беспрестанному плеску воды, омывающей бока лодки.
Не могу сказать, как долго длилось наше выжидание. Оно было прервано появлением Билли.
— Мы уже равняемся с ними, — сказал он очень спокойным и довольным тоном. — Там на палубе стоят трое, но они как будто ничего не подозревают.
— Сангетт? — спросил я нетерпеливо. Он покачал головой.
— Никаких признаков, свидетельствующих о его присутствии и о присутствии Мерчии; они, вероятно, находятся внизу.
Я встал, и Вильтон за мной.
— Мы втроем должны напасть на них первыми, — продолжал Билли. — Кемминг должен внезапно подойти и стать рядом с яхтой. Мы перескочим через перила. С верхней каюты это, думается, вполне возможно.
— Ну, а потом? — спросил я, зная, что Билли уж заранее составил весь план действия.
Он с блаженной улыбкой похлопал рукой по карману, где лежал револьвер.
— Это уже мое дело блюсти порядок на палубе в то время, как вы с Вильтоном пойдете разыскивать Мерчию. Шофер останется сидеть в лодке. Ему хотелось бы присоединиться к нам, но нам нужно иметь кого-нибудь в помощь Кеммингу.
Он выскочил на узкую палубу. Вильтон и я последовали за ним. Мы плыли на одной линии с «Чайкой», но приблизительно на расстоянии ярдов тридцати. Трое мужчин на ее палубе не обращали на нас внимания. Один из них правил рулем, остальные усердно стягивали слабо завязанный канат.
У руля нашей лодки сидел Кемминг с папироской во рту, а невинный взор его был устремлен вперед на водное пространство.
Вдруг, не меняя направления своего взгляда, он подал чуть слышный, быстрый свисток. Билли, Вильтон и я поднялись на крышу каюты, и в тот же момент наша лодка повернулась и ринулась на «Чайку», как ласка на кролика. Крик ужаса, вызванный этим неожиданным нападением, вырвался из груди рулевого. Он с невероятным усилием повернул руль, чтобы избежать столкновения. В самый последний момент, когда катастрофа уже казалась неизбежной, Кемминг опять стал лавировать, а мы в тот же самый момент со всего размаха прыгнули вперед, стараясь ухватиться за перила «Чайки».
Моя левая рука сорвалась, а правая, казалось, была вывихнута от сильного ушиба. Но мне удалось удержаться, а через минуту, весь мокрый и ослепленный брызгами, я уже карабкался на палубу «Чайки». Оглянувшись вокруг, я убедился, что Билли и Вильтон так же удачно перескочили на яхту.
Двое матросов, занятых стягиванием каната, до того остолбенели, что не сделали ни малейшей попытки нас остановить. Мы очутились на самой палубе. И лишь когда я направился в кают-компанию, они набросились на нас с целым взрывом вопросов и проклятий. Только одному из них удалось вовремя меня схватить; он получил в ответ здоровенный удар в челюсть, от которого откатился к перилам. В то же время послышался голос Билли. Вооруженный револьвером, он смело и громко выкрикивал команду. Матрос остановился и поднял руки вверх.
Не выжидая дальнейших событий, я бросил его товарища вниз и, таким образом, одним взмахом очистил лесенку. Передо мной была дверь, белая каютная дверь с медной отделкой. Я схватился за ручку, с яростью открыл дверь настежь, и в верхнем отверстии в тот же момент показалось лицо Вильтона.
При моем входе в каюту передо мной предстал Сангетт, бледный от удивления, ужаса и ярости. Он, по-видимому, пил и курил, сидя за столом: на столе стояла бутылка бренди и наполовину выпитый сифон, а в каюте пахло сигарным дымом.
Такими же блестящими и полными ужаса глазами смотрела на меня Мерчиа. Она лежала на диване, на другом конце каюты, прижимаясь к стене, как красивый загнанный зверь, доведенный до отчаяния. Как только она увидела меня, лицо ее засияло невыразимым счастьем. Выкрикнув мое имя, она тотчас же встала с места.
Бесшумно, словно волк, набросился я на Сангетта. Он схватил бутылку за горлышко и изо всей силы швырнул в меня. Я отстранил ее левой рукой, и на нас обоих полился спирт и посыпались осколки стекла. В следующее мгновение оба мы, отскочив в дикой схватке от стола, всем своим весом грохнулись о противоположную стену каюты.
Сангетт был сильный мужчина, почти такого же сложения, как я, и боролся он с яростью животного, охваченного диким страхом; но его сила была ничтожна по сравнению с моей, так как я был доведен до бешенства. С невероятным усилием освободив правую руку, я ударил его кулаком по лицу и почувствовал, как кости хрустнули под моими пальцами, словно они были из хрупкого вафельного теста. Он уже схватил было меня за горло, но при этом ударе рука его ослабела, и он издал ужасающий, придушенный крик. Я собрал последние силы и швырнул его во весь рост на пол каюты.
Тут я услышал протяжный, тяжелый стон Мерчии.
— А… а!..
Я поднял голову; грудь моя тяжело дышала, лицо и платье были залиты бренди и кровью.
— Хотите, чтоб я его убил? — спокойно спросил я. Мерчиа приблизилась ко мне. Ее дорогое лицо было бледно, как смерть, но глаза были ясны и сверкали гордостью.
— Не нужно его убивать, — сказала она мягким голосом. — Вы всегда успеете это сделать.

Вне себя от счастья, я прижал ее к сердцу, и, несмотря на то, что я весь был покрыт кровью, она обняла меня и прижала свои губы к моим.
ГЛАВА XXIV
Внезапный шум приближающихся шагов и треск ударов, доносившихся снаружи, положили конец нашим объятиям. Схватив со стола сифон, я пустился к дверям, где столкнулся лицом к лицу с верным Вильтоном; вооруженный корабельным ключом, он энергично сдерживал натиск двух матросов.
Как только они меня увидали — а вид у меня, надо полагать, бы ужасный, — мужество изменило им.
— Вперед, Вильтон! — заорал я и, размахивая сифоном, подскочил к противникам.
Для них это было уже слишком. Не в силах дольше драться, они пустились бежать. Когда они исчезли в конце коридора, с палубы донесся призывающий меня голос Билли.
Я вернулся в каюту:
— Пора идти, Мерчиа.
Она протянула мне свои нежные пальчики. Вдруг Сангетт, до сих пор неподвижно лежавший на полу, сделал отчаянную попытку приподняться и, опираясь на локти, пробормотал сиплым голосом:
— Будьте прокляты! Я всегда буду стоять между вами. Будьте вы оба прокляты! — И с диким стоном снова повалился на пол.
Я решил не обращать на него внимания.
Для нашего спуска с «Чайки» потребовался более сложный церемониал, чем для вступления на нее. С помощью своего внушительного револьвера Билли, по-видимому, принудил экипаж поднять паруса. Поднявшись на палубу, мы увидели, что наша яхта плавно качается на волнах, а рядом с ней пыхтит изящная моторная лодка Кемминга. Побежденные, в том числе и шкипер, лежат на полу в одной куче и смотрят на Билли далеко не нежным взглядом.
— Джек, надеюсь, я не слишком вас торопил, — крикнул он, когда мы вышли из будки вместе с Вильтоном.
— Нет, благодарю вас, Билли, — ответил я. — Я как раз успел закончить свое дело.
Он подошел пожать руку Мерчии.
— Как себя чувствует наш хозяин? — справился он.
— Наш хозяин? Его, вероятно, можно будет принять за Гуареца, когда он будет залеплен пластырем.
Билли одобрительно кивнул головой.
— Вы умеете щедрой рукой раздавать подарки!..
В этот момент из-за борта яхты высунулся Кемминг и несколько театрально осведомился, к которому часу нам понадобится автомобиль.
— Кажется, нам действительно пора ретироваться, — сказал Билли неохотно. — А все-таки жалко, я было успел войти во вкус. Чертовски хорош весь этот экипаж Сангетта, особенно, когда с ним умеешь обходиться.
Несмотря на лестный комплимент, экипаж не выразил особого сожаления при нашем уходе, враждебно следя за тем, как я передавал Мерчию в руки Кемминга, а потом сам спрыгнул за ней в лодку. Оттолкнув лодку при помощи крюка, мы медленно поплыли задним ходом к западу, пока не удалились на достаточное расстояние от яхты, а затем, развернувшись, направились к берегу. Через минуту мы уже быстро неслись против ветра и течения, а за нами, по воле волн, лениво двигалась «Чайка».
Наскоро обменявшись несколькими фразами, мы убедились, что Билли был совершенно прав в своих предположениях относительно Сангетта. Он прислал Мерчии очень ловко составленное письмо, в котором давал понять, что собирается дать показание в мою пользу, и таким образом убедил ее прийти к нему в дом. Когда она пришла, он сообщил ей, что не сомневается в моей невиновности, и предложил отвезти ее в суд. Мерчиа, нисколько не подозревая его подлых намерений, согласилась и только очутившись в громадном быстроходном лимузине, поняла, в чем дело, но бежать было уже поздно, кроме того, перед тем как остановить машину, Сангетт накинул ей на лицо носовой платок, пропитанный хлороформом. Она почти потеряла сознание и пришла в себя только на борту яхты, далеко от берега.
Это было единственное насилие, которое он себе позволил по отношению к ней. Сангетт был очень высокого мнения о себе, считая себя неотразимым. На яхте он стал разыгрывать роль бесстрастного, почти раскаивающегося влюбленного, чувство которого вдруг остыло. По-видимому, он сильно рассчитывал, что под влиянием его чар и в таком безвыходном компрометирующем положении Мерчии ничего не останется, как согласиться на его предложение. Он как раз собирался проверить на деле свою талантливую систему, когда вмешался сам рок — с помощью моего кулака.
Такова была история, наскоро и шепотом переданная мне Мерчией, пока мы плыли к берегу по серым водам реки Кручи.
Мы с Билли, в свою очередь, рассказали ей в самых кратких словах все, что пережили, до момента нашего появления на палубе «Чайки». Кемминг прислушивался ко всем нашим словам с таким напряженным вниманием, что даже раза два посадил нас на мель. Он только теперь понял, кто мы такие.
— Мне адски повезло! — воскликнул он, когда я закончил. — Значит, вы Бертон, тот самый Бертон!.. Я читал ваше дело за завтраком и мечтал о том, как бы встретиться с вами. — Да, черт возьми, вот так история! — продолжал он, с восхищенным любопытством поглядывая то на меня, то на Мерчию и Билли. — Этот правдивый рассказ даст много очков вперед самой моей пылкой выдумке, а это что-нибудь да значит! И к тому же, я сам присутствовал при развязке. Весь «Авторский Клуб» позеленеет от зависти.
— Поедемте с нами в город и прослушайте все дело, — предложил я ему. — Они, правда, отказались от меня как от убийцы, но осталось еще много разных интересных возможностей. Весьма вероятно, что меня привлекут за кражу десяти тысяч фунтов у Норскотта.
— Что бы там ни случилось, — сказал Билли, с улыбкой глядя на Мерчию, — мы во всяком случае может обещать вам свадьбу.
— С тем же успехом и похороны, — прибавил я, — если только мне случится встретиться с Морицом.
— Как все это нравится мне! — сказал Кемминг, ловко лавируя к берегу между массой стоящих на якоре судов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25