– Насколько понимаю, вы вели беспорядочный образ жизни.Тон у нее менторский, размеренный, скрывает волнение. Умница моя. Куда бы я без тебя?Бродяга ударился в шутливость:– Вел, барышня, вел. Нынче здесь, завтра там. Где уж быть порядку.– Питались нерегулярно, спали кое-как, пьянствовали?– Что поделаешь, барышня, грешен.– Познакомьтесь с заключением медицинской комиссии. У вас ни малейших нарушений в обмене веществ. И печень непьющего человека.– А я всегда здоровый был. Об лед не расшибешь!– Каким-нибудь спортом занимались?– Разным. Прыжки с поезда – когда контролер догоняет. Бег с препятствиями. И такое прочее.Ну-ну, пошуткуй. Это пока прелюдия.– А вот здесь доказано, что развитие вашей мускулатуры свидетельствует о долгих систематических тренировках. И о том, что до недавнего времени вы пользовались специальными комплексами упражнений.– Зарядочку по утрам в камере делаю – вот и все комплексы. Остальное, как говорится, дары природы. Недаром меня бабы любят.Ишь, чуть ли не кокетничает с Зиной.– Боюсь, вы не убедили никого из нас, – сказал Знаменский. – Вопрос следующий. Зачем все это: «Я – Петров», «Я – Федотов», «Ах, нет, я – Марк Лепко»?– Думал проскочить. Да больно вы въедливый, гражданин следователь.– Но Лепко, Федотов, Петров – все бродяги. Что им было друг за друга прятаться? Чем один лучше другого?– В каком смысле?– Легко понять, если убийца выдает себя за грабителя или грабитель за карманника. Но зачем один бродяга выдает себя за другого бродягу? Цель?Наивное, глуповатое изумление:– На мне же недостача висит!– Те пятьдесят рублей, что растратил кассир Лепко?– Ну да, что я растратил.– Из-за пятидесяти-то рублей вы ударились в бега? Поработали бы месяц на любой стройке, отослали пятьдесят рублей – и не надо бегать.– Слабость человеческая. Как деньги в руки – тут их и прогуляешь. Да и страшновато сознаваться-то.– Ах, до чего вы робкий человек! Такой серый, такой лапчатый.Лапчатый-перепончатый, с яблоками. Выдержка у него классная, но силы все же расходуются (или это освещение?), лицо слегка осунулось, заострилось.– Имею иное объяснение ваших маневров.– Ну?– «Я – Петров» со всеми проверками съел месяц, положенный на следствие. «Я – Федотов» скушал второй. Ровно к тому моменту, как надо было заканчивать дело, пришли документы, которые подтверждали, что вы Федотов. Менее въедливый следователь закруглился бы.– Надо же – разгадали! А я…– Разгадки впереди, – оборвал Знаменский. – Историю кассира Лепко вы держали на крайний случай. Дескать, полгода следствие вести не будут. Осудят как бродягу, а там получу новенький паспорт на имя Марка Лепко.Бродяга черно полоснул взглядом, спросил уже на басах:– Что значит «на имя»? Согласно Уголовному кодексу пока не доказано иное, я – Лепко!– Считайте, доказано.Сашин черед. Готов? Еще бы, грызет удила! Валяй, подсыпь жару. Саша сегодня строгий, в темном галстуке, юмором не пахнет. За ним первый прицельный залп. Пли!– Есть любопытная справочка из больницы города Мукачево. Когда-то мальчишку, которого звали Марк Лепко, оперировали – удаляли аппендикс. Должен был остаться шрам. У вас его нет.Только не оказалось бы больше легенд в запасе! Может все порушиться!Бродяга обратился к Знаменскому:– Вы нынче как фокусник. Букет за букетом из рукава.Уф! Пронесло – нет четвертой легенды.– Вернемся к Федотову. Почему вы выбрали именно его? Давно исчез из родных краев, некому опознать… случайно?– Случайно, не случайно – какая разница?– А такая разница, что человек был подобран на редкость удачно. Очень был подходящий человек.Знаменский повременил, отмеривая секунды три тишины, и сделал внезапный быстрый выпад:– Он говорил вам, что мать ослепла? Да или нет?– Не помню.– Не говорил он. Откуда ему знать? А вот вы знали! Я это понял сразу, как вы ее увидели. Значит, навели тщательные справки. Где вы расстались с Петром Федотовым?– Где-то в поезде.– Место?– Понятия не имею.Опять Сашин ход по плану:– Могу напомнить. На вокзале в городе Калинине.– Почему именно в Калинине?– Потому что там я его нашел. В больнице.– А мне какое дело?– Хочу услышать, были или не были вы с Федотовым в Калинине.– Нет!– Зря. Неподалеку от вокзала буфет. Вы посетили его вместе. А через час буфетчица наблюдала, как Федотова сажали в «скорую». Про вашу фотографию она сказала: с этим мужчиной пил тот, который вдруг спятил.– Ну и что это доказывает? Гражданин следователь, черт дери! Что все это означает?!Проникающее ранение. Скулы выперли, лоб мокрый. Знаменский улыбнулся.– Вот и я ломал голову: черт дери, что это значит? Вы однажды поинтересовались, почему я взял отсрочку. Теперь могу ответить: почти ни по чему. Единственный миг, когда вы были искренни на допросе – разговор о Москве белокаменной помните?Это не по программе. Маленькая откровенность себе в удовольствие.– Нет, не помню! – все еще греб против течения бродяга. – Вы доказали, что я врал! Ну, врал, признаю. Но теперь уже какие-то фантазии и сотрясение воздуха!– Хорошо, перейдем на почву фактов. Зиночка, можешь.На ней кульминация.– Вы владеете иностранными языками?– Ну… в школе учил.– В школе мы все учили. В данном случае это не в счет.– А какой же особый данный случай?– Были исследованы образцы вашего почерка. Вывод экспертизы такой: в тех сочетаниях штрихов, которые характерны только для русских букв, наблюдается значительно меньшая твердость и уверенность, чем в написании букв, общих для русского и латинского алфавита.– Чудеса!– Больше вам сказать нечего?– Ошибочка какая-нибудь.Руки тискают одна другую. Они пусты, а привыкли к оружию.– Есть и вторая экспертиза на ту же тему. Спектрограмма соскоба, сделанного с пломбы во время медицинского осмотра. Обнаружены вещества, которые в практике зубных врачей на нашей территории не применяются.Как он мечется внутри себя, ища лазейку. А рот открывает скупо, чтобы не выпустить рык, скопившийся в горле.– Гражданин следователь, я лечил зубы у армянина-репатрианта… Возможно, он привез состав с собой.– Где он живет?– Жил в Ташкенте.– Вероятно, в эпицентре? – почти ласково заметил Знаменский. – И дом разрушен землетрясением, а репатриант погиб?– К чему вы все клоните?!– Да разве неясно?Бродяга вскочил.– Нахалку шьешь, начальник?! Чернуху лепишь?!Громко рявкнул. Епиш-епи-епи… – отозвались эхом гулкие стены.– Обойдемся без шума, – обыденно сказал мужчина с военной выправкой. – Вас перебросили 21 октября, не так ли?Бродяга метнулся к Знаменскому, воззвал:– Дайте собраться с мыслями! Я все объясню!– Но уже не мне, а следователю КГБ. Я, наверно, не услышу вашего подлинного имени, не узнаю, как оно пишется и на каком языке. И не жалею. Меня интересует одно: химическая формула яда, который вы ввели Федотову. Чтобы спасти его… Мы уходим, товарищ подполковник?Вот и все. Теперь тут хозяин – подполковник.Их работа кончена.Будут многие дела. Но такое не повторится. И еще годы спустя они станут спрашивать друг друга: «А помнишь?..» И изумляться, потому что кто же всерьез верит в шпионов?

1 2 3 4 5