– Очень сегодня жарко.– Ну, давайте обдумывать вместе, – предложил Сергей.Пока они беседовали, в комнату то и дело заглядывали сотрудники. Они знакомились с Сергеем, и при этом каждый стремился чем-то заинтересовать его в своей работе, обратить внимание на что-то, пожаловаться на какую-нибудь неурядицу, чем-то прихвастнуть. Это были разные люди, и по-разному они себя вели, встречаясь с приехавшим из Москвы коллегой.Один сотрудник рассказал, как раскрыл недавно хитрую магазинную кражу, такую хитрую, что никогда еще, наверное, никому не встречалась. Другой упомянул о группе подростков, арестованных за дерзкое хулиганство, и возмущался невниманием окружающих взрослых: ведь давно уже было видно, что с ребятами этими что-то неладно. Третий сотрудник утверждал, что известный приказ за номером таким-то в их условиях выполнить очень трудно, тут нужны коррективы, и стал деловито, напористо перечислять их, загибая пальцы. А один молодой, застенчивый лейтенант, поддавшись общему настроению, вдруг сказал, что вчера арестованная за спекуляцию девушка попыталась переслать письмо и он его задержал. Но это такое письмо, что просто жалко, если оно не дойдет.Сергей, улыбнувшись, спросил, где же это письмо.– А вот, – ответил лейтенант и достал из планшета мятый, сложенный вчетверо листок.Сергей, пробежав Глазами первые фразы, собрался уже было вернуть письмо, как вдруг одно неожиданное слово привлекло его внимание и уже с нарастающим интересом он продолжал вчитываться в неровные, бегущие вкось строчки. Сергей читал:«Здравствуй, дорогой!Ты так и не пришел в тот раз и не написал. Но я все, поняла. Что ж, разве имеет значение, кто первый напишет последнее письмо. Я буду посмелее тебя и напишу. Я отлично поняла, что больше тебе не нужна. Но меня это уже не волнует. Я теперь поняла, что такое твои друзья, твоя родня и ты сам. Разве вы можете ценить просто любовь? Вам понятно только слово «деньги». А когда денег нет, у вас в душе ничего не остается. Вот теперь я тоже стала такой. И за тебя, за других я сидеть не буду. Я вам всем отомщу за свою пропавшую жизнь. Я знаю, мне будет плохо. Но зато я один раз за все отвечу и всю жизнь потом буду честно жить. А быть с вами – это значит всю жизнь прятаться и бояться. Не хочу. А тебе большое спасибо за любовь, которую ты мне подарил. Посылаю последний раз мое фото. Если не надо, вышли назад моей маме, ты ее адрес знаешь. И еще вышли наше фото, где мы вместе. А то во время обыска у меня его забрали. Сделай, пожалуйста, последнее одолжение. Ну, вот и все. Я тебе честно все написала. Так что теперь все. Целую тебя крепко в последний раз. Прощай, моя радость, мое солнышко, мое золото. Вряд ли удастся еще раз нам встретиться.Когда-то твоя жена».Сергей отложил письмо и спросил:– По какому адресу она хотела его отправить?– Не знаю, – смущенно ответил молодой лейтенант. – Она не успела его написать. И назвать отказывается.– За что арестована?– За спекуляцию. Кофточки, кажется. Дело у следователя.– Та-ак…Сергей задумался. Потом снова пробежал письмо.– Она одна проходит по делу?– Одна. И все время плачет. Вообще девчонка, по-моему, неиспорченная.– Как ее фамилия?– Сокольская. Мила или Лина… не помню сейчас.– Откуда же у нее фотография, которую она послать хотела?– Спрятала. Обыскали ее плохо.– Эта фотография у вас?– Так точно.Маленькая, для паспорта изготовленная фотография пошла по рукам. Миловидная девушка с пушистыми волосами смотрела оттуда напряженно и послушно, прямо перед собой, как ей велел, наверное, фотограф. Снимок нужен был для документа, и улыбаться или повернуть голову не полагалось.Когда фотография дошла до Лерова, он смотрел на нее особенно долго и наконец как-то неуверенно передал соседу.– Где-то я ее все-таки видел, – пробормотал он.Сергей внимательно посмотрел на него:– Попробуйте вспомнить, Гоша.В это время один из сотрудников заглянул в список, лежавший на столе, и указал на подчеркнутый там адрес.– Знаю я этого деятеля, – сказал он. – Мой участок. Дом четырнадцать, это точно.– И «Правду Востока» получает, – добавил капитан Расулов. – Нам его проверить надо.Все снова вернулись к списку, шумно обсуждая возникшую задачу. Каждый предлагал свой план проверки. Только Леров время от времени потирал широкий лоб, и взгляд его на миг становился отсутствующим.В конце концов удалось выработать осторожный и вполне надежный план проверки подозрительного жильца дома номер четырнадцать. Леров и Расулов немедленно принялись за его реализацию.Сергей вернулся в управление. Там его уже поджидал Вальков.– Звонили с междугородной, – сообщил он. – Мы просили их зафиксировать, если кто-нибудь будет звонить в Борек Семенову или Стуковой. Дали их номера телефонов. Так вот, какой-то гражданин второй раз сегодня вызывает с переговорного пункта Стукову, а до этого, рано утром, вызывал Семенова.– Он и сейчас там?– Именно.– Поехали!Уже в машине Сергей досадливо сказал!– Они должны были сообщить нам сразу, еще утром.– Скажи спасибо, что сейчас сообщили, – махнул рукой Вальков. – Знаешь, что у них там творится?Они приехали на переговорный пункт.В зале было полно людей. Одни сидели на длинных скамьях или бесцельно и нетерпеливо расхаживали в узких проходах между ними, дожидаясь вызова в какую-нибудь из кабин, стоявших вдоль стен. Многие толпились возле барьера, где принимали заказы. Время от времени гул голосов, наполнявший зал, вдруг покрывал мощный голос динамика: кто-то из ожидавших вызова приглашался в кабину.– Кстати, здесь работает жена Гусева, – сказал Вальков.– Да? Это может оказаться очень кстати.– Только она сейчас, наверное, в отпуске, – добавил Вальков, направляясь к барьеру, за которым сидели телефонистки. – У нее ребенок грудной еще.Они с трудом пробрались к самому барьеру, и Вальков спросил:– Девушка, где у вас тут старшая?– Вон там, видите?Через минуту они оба были уже в маленькой, тесной комнате, уставленной телефонными аппаратами, и пожилая худощавая женщина в очках, положив на край пепельницы дымящуюся сигарету со следами помады на мундштуке, раздраженно сказала:– Добавляете нам работы. Мои девушки и так еле справляются. Одна болеет, другая рожает, третья за ребенком ухаживает или за мужем. Голова от них лопается. Сейчас его вызовут в кабину. – Она сняла одну из трубок: – Гусева! Вызовите того гражданина для разговора с Борском… Неважно. Какая кабина?.. Хорошо.Она резко бросила трубку и сказала Валькову:– Идите. Сейчас его вызовут в пятую кабину.Сергей и Вальков вышли в зал.– Слышал? – спросил Сергей. – Она, оказывается, работает.– Видимо, да, – равнодушно подтвердил Вальков.В этот момент ожил динамик под потолком и, покрывая все голоса, объявил:– Гражданин Борисов, зайдите в пятую кабину… – И через минуту снова повторил: – Гражданин Борисов…Сергей даже вздрогнул от неожиданности: «Борисов!», и впился глазами в пятую кабину. Но в нее почему-то никто не входил.Динамик в третий раз громко и требовательно объявил свой призыв и умолк.Сергей посмотрел на Валькова. Было ясно, что человек, вызвавший Борек, или ушел, или по какой-то причине не решается зайти в указанную ему кабину и прячется в толпе.– Не иначе, как тебя узнали, – прошептал Сергей в спину Валькова. – Черт возьми, как мы оплошали. Ведь это Борисов.Решено было ждать: может быть, человек отлучился случайно и еще вернется.Спустя минут двадцать динамик снова пригласил гражданина Борисова для разговора с Борском, на этот раз в другую кабину.Но и туда никто не зашел.Вальков подошел к Сергею: – Все. Поехали.– Нет, – покачал головой Сергей. – Давай повидаемся с Гусевой. Может быть, она его узнала.Они снова прошли в комнату старшей телефонистки.– О, господи, – проворчала та, щурясь от сигаретного дыма. – Ну как можно ее сейчас вызвать? Там же вся очередь сбесится. – Тем не менее она сняла трубку и хрипло приказала: – Белова, смени Гусеву. Пусть зайдет ко мне.Через минуту в комнате появилась тоненькая, бледная молодая женщина, почти девочка, с двумя смешными, торчащими в стороны светлыми косичками, в белой кофточке и совсем коротенькой, выше колен, юбочке. Она испуганно посмотрела на свою начальницу.– Вы меня звали, Вера Ильинична?– Не я звала. Вот товарищи. – Та недовольно кивнула на Валькова и Сергея. – Пять минут даю. Видите, что у нас творится?Подчиняясь выразительному взгляду Валькова, она, шумно вздохнув, вышла из комнаты.– К вам только один вопрос, Галина Григорьевна, – мягко сказал Вальков. – Остальное потом. Вы случайно не узнали человека, который заказывал разговор с Борском? – И поспешно добавил, словно успокаивая: – Мы из милиции.– Нет, откуда же? – пожала худенькими плечами Гусева. – Если бы это был кто-нибудь из знакомых… – у нее вдруг задрожали губы, – моего Толи…– А как тот человек выглядел? – вступил в разговор Сергей.– Как выглядел?.. Да никак особенно не выглядел. Ну, не старый еще… в тюбетейке…Она стала неуверенно припоминать мелькнувшего перед ней в очереди человека. Сергей и Вальков напряженно слушали. Потом Сергей спросил:– А он вас не предупреждал, что уйдет, что разговор отменяется?– Нет. А то бы я его не вызывала.– Ну хорошо. Простите нас за беспокойство, – сказал Вальков.– А вы… нашли, кто убил… Толю? – не поднимая глаз, тихо спросила Гусева.– Нашли. Его будут судить.– Но за что же он так? Что ему Толя сделал?Теперь она смотрела на Валькова, и столько страдания и наивной, почти детской чистоты было в ее взгляде, что Вальков, нахмурясь, резко, с необычной для него злостью ответил:– Потому что бандит, потому и убил.Они вернулись в управление.А к концу дня примчался потный, взволнованный Леров. Он без стука ворвался в кабинет Сергея, где в это время был и Вальков, и, задыхаясь, с торжеством объявил:– Вспомнил, Сергей Павлович!.. Это же Дина. Та самая!.. Можете проверить!..И он поспешно вытащил из кармана знакомую Сергею маленькую фотографию для паспорта.Тут же принесли фотографию, обнаруженную в бумажнике Гусева. И сразу отпали все сомнения. Память не подвела Лерова.– Не зря же я целый год в полковой разведке служил, – скромно заявил Гоша, сияя от гордости.– Ну, брат, мы с тобой, выходит, коллегами в армии были, – улыбнулся Сергей. – Молодец, не посрамил.И в самом деле Гоша Леров сделал открытие чрезвычайной важности.
* * * Мальцева позвонила около семи часов. Так они условились. И Сергей, в тот день вырвавшийся с работы пораньше, уже успел к этому времени побриться и переодеться. «Что там ни говори, – размышлял он, – и какие у тебя ни есть планы, а у людей свадьба, и к тому же у хороших людей».– Сергей Павлович, будьте готовы, – деловито предупредила Мальцева. – Я сейчас за вами еду.– Всегда готов, – в тон ей ответил Сергей.Ему было любопытно встретиться с ней и посмотреть эту необычную свадьбу. Но главное, конечно, записка… Она сейчас лежала в его кабинете – за стальной дверцей сейфа. Но она не выходила из головы, она все время напоминала: сегодня тебя ждет дело, важное, трудное, может быть опасное. И от этой мысли Сергея охватывало нетерпение и скрытая тревога тоже. Сегодня вечером многое должно было решиться.Мальцева приехала оживленная, даже радостная. На ней было красивое бордовое платье и перламутровые серьги, которые очень шли ей. Сергей невольно отметил это. В руке Мальцева держала маленькую замшевую сумочку.В машине он спросил:– Вы уже написали что-нибудь обо мне?Она улыбнулась:– Нет. Еще рано.– Дадите сначала прочесть?– Пожалуй…– Это будет полезно.– Хорошо… А вы… расскажете мне, зачем приехали в Ташкент?Он снова поймал на себе ее взгляд, зоркий и, как ему показалось, настороженный.– Что ж. Но только позже. Перед самым отъездом, – ответил Сергей и многозначительно прибавил: – Я думаю, это тоже будет полезно.Больше они не возвращались к этому разговору.Машина свернула на тихую, безлюдную улицу. Впро чем, она только в первый момент показалась такой, и такой она, вероятно, бывала в обычные дни. Но сейчас в дальнем ее конце виднелся автобус, толпились люди, оттуда неслись странные, призывные звуки трубы и флейты.Музыка остановила машину.– Здесь мы выйдем, – сказала она и добавила: – Положите пока к себе мою сумочку.Пока они шли к толпе, она объяснила:– Это играют музыканты. Они оповещают людей о свадьбе. Старики уже уехали в дом невесты. Там тоже все готово к свадьбе. Старики побудут там час-полтора, поедят, побеседуют, но ни капли не выпьют. Так положено. Их приезд означает, что все делается серьезно, солидно, без всякого легкомыслия. «Мы послы, и мы несем моральную ответственность за жениха. Можете отпустить дочку и не бояться за нее». Вот что означает приезд стариков. А сейчас музыканты созывают друзей жениха. Вернутся старики и скажут: «Можешь ехать, тебя ждут и встретит как положено». И тогда за невестой поедут жених и его друзья.Мальцева говорила торжественно, черные глаза ее влажно блестели, и в тоне звучала откровенная гордость.– Но такая огромная свадьба, – сказал Сергей. – Как может одна семья справиться?..– Что вы! Семья жениха только встречает гостей, – засмеялась Мальцева. – Все организует махаля.– Да что же такое в конце концов эта махаля? – удивленно спросил Сергей.– Махаля? Как бы вам объяснить… Это крепкое дружеское объединение живущих по соседству в одном квартале людей. Самых разных. Все вместе и в беде, и в радости. Вы представляете, что это значит?– Да, представляю. Это удивительно.– Имейте в виду, здесь живут и самые простые, и самые известные люди. Я вас познакомлю. Знаменитый врач, писатель, народный художник, рабочие с шелкоткацкого комбината, шоферы. Вы увидите. Они все будут на свадьбе. Это не только долг, это потребность. Они сами себе не простят, если не придут. О, вы сейчас все увидите!Сергей с любопытством посмотрел на свою спутницу. Смуглое лицо ее раскраснелось от волнения и стало еще прекраснее. И он при всей своей настороженности вдруг ощутил, что ему приятно идти рядом с этой женщиной.Они приблизились к толпе.Нарядные женщины в пестрых шелковых платьях громко и возбужденно переговаривались между собой по-узбекски, мужчины, тоже приодетые, покуривая, слушали музыкантов или степенно беседовали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39