Ольгу Игоревну на машине отправили домой. Перед этим ей сделали укол, принесли кислородные подушки. Врач, измерив кровяное давление, озабоченно покачал головой.Сергей после этого долго еще ходил по кабинету, стараясь успокоиться.Потом вызвал на допрос Чуприна.Тот вошел, все так же сутулясь, заложив за спину руки, шаркая спадавшими, без шнурков, ботинками. Подойдя к столу, он с усилием, опираясь руками о худые, острые колени, опустился на стул.Сергей некоторое время молча смотрел на него.Чуприн сидел, безвольно опустив голову, морщинистое, измученное лицо его с впалыми щеками ничего не выражало, тусклые глаза неподвижно и равнодушно уставились в какую-то точку на полу.– Ну что, Леонид, будем говорить? – спросил наконец Сергей.Тот, не меняя позы, молча передернул плечами.– Я должен тебе сказать, – продолжал Сергей. – Ты не убивал Гусева. Понял? Не убивал– Убил… – тихо произнес Чуприн, не поднимая головы– Нет, Леонид. Все было не так.– Убил, – уже твердо повторил Чуприн.– Нет. Это доказано. В тот вечер, на Цветочной, ты вылез из машины и пошел домой. А в нее сел другой человек. Вот он-то…Чуприн вдруг поднял голову и пристально посмотрел на Сергея.– Кто этот человек? – спросил Сергей. – Скажи, кто он.Но Чуприн только молча покачал головой и отвел глаза.– Он дал тебе гашиш, – продолжал Сергей. – Он целый день возил тебя на машине по городу. А вечером велел сесть к Гусеву и ехать домой. Он ведь так и сказал: «Теперь поезжай домой». Сказал?Чуприн слабо кивнул головой, но тут же, словно спохватившись, снова поднял измученные глаза на Сергея и тускло, устало произнес:– Хватит… я убил… и все тут… Я…– Кто был этот человек? – повторил Сергей, чувствуя, что не в силах пробиться сквозь эту чугунную усталость и безмерную, смертельную апатию.Чуприн молчал.Сергей достал из папки с делом записку, найденную в машине Гусева, и показал ее Чуприну.– Смотри. Ну, смотри же.Чуприн с усилием поднял голову, взглянул на записку. На лице его ничего не отразилось.– Тебе известна эта записка?– Не знаю… Не моя…– Ну, а кто такая Дина, ты знаешь? – снова спросил Сергей.– Кто ее знает… – равнодушно ответил Чуприн.– Вот погляди. Может, вспомнишь?Сергей достал фотографию девушки, обнаруженную в бумажнике у Гусева.Нет, Чуприн ничего не вспомнил. Скорее всего, он действительно не знал эту девушку.– Ну что ж, Леонид, – сказал Сергей. – Тогда все. Не хочешь ты нам помочь, не надо. Того человека мы все равно найдем. А тебя будем лечить. Обязательно лечить; Гусева ты не убивал. Ты только себя убиваешь. И еще Олю…Чуприн поднял голову. Впервые в глазах его мелькнула какая-то мысль, тревожная, взволновавшая его мысль.– А ей-то чего? – хрипло спросил он.– Она же тебя любит. Брат ведь ты ей. Родной брат. – Сергей досадливо нахмурился. – Она была у меня. Если бы ты видел, как она плакала…Чуприн отвернулся. Губы у него вдруг задрожали.– Ты хочешь вылечиться? – спросил Сергей. – Ну, отвечай же!Чуприн безнадежно махнул рукой:– Э-эх… Ладно уж…– Если бы тебя видел отец, что бы он сказал? – стиснув зубы, процедил Сергей. – Он тоже был такой тряпкой?– Ну! – крикнул вдруг Чуприн и вскинул голову. – Не трожь!– Вот это уже другое дело, – улыбнулся Сергей. – Это вселяет надежду.
* * * Когда Сергей остался один, он с усилием потянулся, закурил и только сейчас почувствовал, как устал.Тяжелый разговор с Ольгой Игоревной и не менее тяжелый допрос Чуприна в общем ничего нового не дали и ни на шаг не приблизили к цели. А ведь Чуприн знает того человека. Неужели в его отравленном мозгу ничего не шевельнется?Зазвонил телефон. Сергей снял трубку и услышал спокойный голос Нуриманова.– Тюрьма сообщает: доставлен Рожков. Кто будет им заниматься?– Я буду.– Хорошо. Леров достал лекарство. Уже отвез.– Молодец. Где он сейчас?– Работает согласно плану. По почтовым отделениям.– Ну, там ему работы хватит. Подписчиков искать. А где Вальков? С утра его сегодня не видел.– Связи Гусева, – коротко ответил Нуриманов и в свою очередь спросил: – Тебе что-нибудь надо?– Пока нет. Позвоню.Сергей повесил трубку и задумался.Из Борска доставлен Рожков. Но допрашивать его сейчас бесполезна. Никаких новых фактов у Сергея пока нет. Связи Рожкова в Ташкенте еще не установлены. Вот только Трофимов. Но это связь случайная. Их соединил тоже пока неведомый Юсуф. Неужели он не встретится с Трофимовым? Ведь. Рожков не вернулся, Семенов молчит. Единственный человек, который может сообщить о том, что произошло в Борске, – это Трофимов. Юсуф должен с ним встретиться. У него нет другого выхода: Вот только где и когда произойдет эта встреча? Удастся ли ее зафиксировать? И как поведет себя Трофимов?Сергей снял трубку одного из телефонов и набрал короткий номер.Ответил Нуриманов.– Мне нужен Трофимов, – сказал Сергей. – Пошли кого-нибудь за ним. Он, наверное, еще на занятиях.– Пошлю. Обедать собираешься?– Спасибо. Я еще твоим пловом сыт.– Ну-ну, слабо ел. Помню.– Все равно. Обед потом. Жду Трофимова.– Хорошо. Жди.Они простились.Да, Трофимов пока единственная известная связь Рожковав Ташкенте. А в Борске? Там Семенов, Стукова и кто-то еще, чей адрес потерял Рожков. Чей же это адрес? Это должен узнать Лобанов, обязательно должен узнать. Как там вообще у него дела, интересно.Сергей посмотрел на часы и торопливо вышел из кабинета.В дежурной части его мгновенно связали с Борском.К телефону подошел Храмов.– Николай Григорьевич, привет. Коршунов говорит.– Здравия желаю, товарищ полковник– А где Лобанов? – усмехнувшись, спросил Сергей.– Выехал, товарищ полковник… в городскую больницу.– Что случилось? Ах, да…Сергей засмеялся.– Как себя чувствуете, товарищ полковник? – участливо спросил Храмов.– Нормально. Даже зарядку делаю. Вы мне вот что скажите. Установили связи Рожкова?– Так точно, товарищ полковник. Семенов и Стукова.– Их адрес он знает. Бывал у обоих.– Так точно.– А других его знакомых в Борске не нашли?– Пока нет, товарищ полковник. Занимаемся.– Как здоровье Жаткина?– Все в порядке. Вышел на работу.– Ну ладно. Привет Лобанову и всем товарищам.– Слушаюсь. Желаем удачи, товарищ полковник.Сергей досадливо повесил трубку.В кабинете его поджидал маленький черноволосый Ибадов. Узкие глаза его весело блестели.– Чего это вы такой довольный? – улыбнулся Сергей.– Суббота, товарищ полковник.– Ну и что? С утра отдыхаете?– Никак нет. Но Алексей Макарович приказ вам велел передать, – хитро прищурился Ибадов.– Ишь ты. Какой же?– Прибыть сегодня вечером к нему, пожалуйста. И нам с Гошей тоже. А сейчас… – Ибадов прищурился еще хитрее. – Сама Полина Осиповна звонила. Уточняла.Сергей засмеялся:– А плов будет? Я теперь только на плов хожу.– Все будет. И Нина будет, пожалуйста. Самая красивая девушка в Ташкенте. Так Гоша говорит. Он это точно знает.Ибадов неожиданно вздохнул.– И вы так полагаете? – с улыбкой спросил Сергей.– Обязательно! Очень хорошая девушка, – снова загорелся Ибадов. – Сами увидите, пожалуйста.В этот, момент в кабинет заглянул один из сотрудников и доложил, что приехал вместе с Трофимовым.– Пусть заходит, – распорядился Сергей и кивнул Ибадову: – Ну, до вечера.Ибадов торопливо вышел, пропустив в кабинет высокого плотного паренька в мятом пиджаке, под которым виднелась клетчатая рубашка, ворот ее был расстегнут. Это был Трофимов.Остановившись у порога, он хмуро и настороженно посмотрел на Сергея. Лицо у него было скуластое, упрямое, на выпуклый лоб падала темная челка.– Долго меня таскать будете? – спросил он. – Ни в чем я не виноватый. Подумаешь, чемодан с барахлом вез.– Проходи и садись, – строго сказал Сергей. – Поговорить надо.Он уже прочел протоколы допросов Трофимова и кое-что знал о нем еще со слов Лобанова.– Ну так вот, – продолжал Сергей, когда Трофимов опустился на стул возле его стола. – Тебе, Борис, семнадцать лет, это, как ты понимаешь, вполне достаточно, чтобы понимать, что хорошо и что плохо. А вот впутался ты в очень плохую историю.– Уже выпутался, – все так же хмуро, но не очень твердо возразил Трофимов.– Верно, выпутался. Хотя и не по своей воле, заметь.– Майор хороший попался.– Тоже верно. Фамилия его, кстати, Лобанов, – улыбнулся Сергей. – Большой мой друг. Он мне про тебя рассказывал.Улыбка у Сергея была удивительно располагающей. Живое смуглое лицо со шрамом на щеке и голубыми глазами в лучинках морщинок у седоватых висков становилось в такой момент вдруг простым и добрым, каким-то даже домашним. И люди невольно улыбались ему в ответ. Улыбнулся и Трофимов, застенчиво и чуть виновато, сам словно стесняясь своей улыбки.– Главное сейчас, Боря, в другом, – покачал головой Сергей. – Ты-то выпутался и, надеюсь, никогда больше не впутаешься.– Да уж. Будьте спокойны.– Вот-вот. Но преетупление-то осталось пока не рас крытым. И мы должны его раскрыть. Нельзя позволить отравлять людей, губить их. Нельзя, понимаешь? Закон и совесть не позволяют.– Еще бы не понимать. Ясное дело, не позволяют.– Между прочим, чемодан мы тот нашли. Вот он, гляди.Сергей подошел к шкафу и, достав оттуда чемодан, протянул его Трофимову.– Узнаешь?– Точно, он, – кивнул тот. – Я на нем колбасу резал. Вон, видите? Знал бы, что там, нипочем не резал. И вообще… не полез бы. Я уж майору говорил. Это точно.– Он тебе поверил. И я верю.Сергей видел, как паренек постепенно словно оттаивает. Исчезла настороженность, в голосе появились какие-то новые, доверчивые, искренние нотки.– Придется, Боря, нам помочь, – вздохнув, сказал Сергей. – Без тебя трудно нам будет.– Чем помочь-то? – Трофимов удивленно и чуть испуганно посмотрел на Сергея.– Ты больше не видел этого… Юсуфа?– А-а… Видел.«Ну вот, – пронеслось в голове у Сергея. – Так я и знал».– Где ты его видел?– На улице. Он в машине проехал. За рулем. – И насмешливо прибавил: – Говорил, жить ему негде. А сам на машине разъезжает.– Какая же у него машина?– «Москвич». Четыреста восьмой. Новый совсем. Красного цвета, как пожарный.– А номер не заметил?– Не. На номер я не посмотрел. – Трофимов усмехнулся: – Сыщик из меня неважный.– Зато человек ты, кажется, стоящий. И если Юсуф к тебе придет…– Он мне монеты обещал.– Ну, монет не жди. Поручение его ты, слава богу, не выполнил. Но он придет узнать, что случилось в Борске. Ведь Рожков оттуда не вернулся.– Иван? А вы почем знаете?– Задержан он.– Ну да?Трофимов с изумлением посмотрел на Сергея.– Что ж тут удивительного? – усмехнулся Сергей. – И не таких задерживали.– Он говорил, у него там знакомая баба есть. Всегда спрячет, если что.– А тебе, если что, куда велел прятаться?– Мне-то? – неуверенно переспросил Трофимов. – А никуда. Чего мне прятаться? Его, он говорил, искать могут. А меня кто будет искать?– А его, значила могут искать, – задумчиво повторил Сергей и, взглянув на Трофимова, неожиданно спросил: – Что бы ты, Боря, делал, если бы Семенов не встретил тебя на вокзале, куда бы ты пошел?– Домой к нему, куда же еще? – пожал плечами Трофимов. – У меня же вон чего было. – Он брезгливо кивнул на чемодан.– Конечно, куда же еще с ним идти, – подтвердил Сергей и снова спросил: – А где живет Семенов, ты знал?– Не. Иван обещал сказать, и… не знаю… не успел, что ли. Еще в поезде должен был.«Не успел, – подумал Сергей. – Так-таки не успел? Ну, Рожков, теперь есть о чем с тобой поговорить. Кажется, есть». Он почувствовал нетерпение. «Погоди, погоди, – сказал он себе. – Только не торопись. Надо еще кое-что сделать и кое-что выяснить».…Ибадов оказался на месте, когда ему позвонил Сергей, и тотчас зашел к нему в кабинет. Живой, энергичный, он словно ждал этого звонка и заранее уже был полон желания выполнить любое поручение.Мурат не только помнил слова Валькова, сказанные им накануне прилета Коршунова: «Это не просто знающий, опытный работник, это – талант, каких мало». Теперь Мурат сам убедился в справедливости этих слов. Как Коршунов перевернул, как опроверг их, казалось бы, неопровержимые выводы! Это было сделано так ювелирно и точно, так психологически тонко, что не только обижаться или сердиться, но даже огорчаться было невозможно. Только помогать, помогать изо всех сил идти дальше. Ведь Коршунов теперь взвалил на свои плечи всю ответственность за успешное раскрытие дела по убийству Гусева. И уже что-то нащупывает, безусловно, нащупывает! А ведь на нем лежит и другое не менее серьезное дело, ради которого он прилетел в Ташкент.– Послушайте, Мурат, – сказал Сергей, когда молодой оперативник вошел к нему в кабинет. – Вы помните людей, которые видели Чуприна в закусочной и около аэропорта?– Помню, конечно! – воскликнул Ибадов. – Могу их найти хоть сейчас, пожалуйста.– Их надо будет найти. И пригласить сюда. Но сначала надо будет сделать вот что…Сергей говорил спокойно, неторопливо, стараясь умерить горячность свого молодого помощника. Ему хорошо было известно это состояние, когда начинаешь вдруг явственно ощущать плохо пока различимый, но кажущийся совсем близко финиш, конец большого, запутанного дела. И нервы уже не выдерживают размеренного, последовательного хода событий, медленного, осмотрительного движения вперед. Хочется все ускорить и сократить, и невыносимы остановки и петли. Но раскрытие преступления не беговая дорожка, и спурт на финише ему больше всего противопоказан. Один слепой рывок, один слишком поспешный шаг – и все может полететь. Ведь борьба тут идет не с секундами и метрами, а с живым, совсем не глупым, порой очень хитрым врагом, который, чем ближе к концу, тем все яростнее, все изобретательнее обороняется. Поэтому тут надо в кулак зажать нервы, ни в коем случае не торопиться и все предусмотреть. Ох, как трудно это было когда-то самому Сергею, как он спешил и как расшибался! А сейчас так же трудно взять себя в руки вот этому парню. И надо ему помочь, надо, чтобы он не нервничал и не спешил.– Вы все поняли, Мурат? – спросил Сергей. – И не спешите. Людей надо выбрать точно, чтобы у нас не было тут осечки.– Понял! Конечно, понял!– И приготовьте фотографии еще нескольких человек, близких ему по возрасту, по цвету волос, и без усов, бороды, очков, словом, без особых примет, которых нет у него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39