– А может, и дальше по Европе махну.– С Лизой? – сощурилась она и, не дожидаясь ответа, сказала:– Этой бабе надо что-то передать родне в Германии. Она сама пока не собирается туда ехать, а посылать – долго. Искала оказию. Возьмешься? Она тебе заплатит.– Ладно, – ответил он, почти пропустив ее слова мимо ушей. – Дай ей мой телефон, пусть позвонит.И Анна позвонила. В тот же вечер он впервые услышал ее голос. Очень деловым тоном она назвала свое имя – Бахман Анна Викторовна, сообщила, что ей нужно передать кое-какие книги и фотографии, и предложила за услугу сто марок. Он помедлил с ответом, и она забеспокоилась:– Вам нужно больше?– Да ничего мне не нужно, – неожиданно ответил он. – Я старый друг Наташи, так что какие могут быть счеты!– Да, но вы не мой друг… – растерялась она. – Ну, если вы не хотите денег .– Где мы встретимся? – спросил он, и они договорились о времени и месте.Анна ему не понравилась: ростом не удалась, полновата, широка в кости, слишком простое лицо, никакой изысканности. То есть у нее были как раз те «технические параметры», которых он в женщинах не любил. Он забрал у нее сверток, кивнул и уехал в своей машине, даже не предложив подвезти. И в тот же день случилось нечто. Он приехал в фирму, и ему прямо заявили, что в его услугах не нуждаются – теперь будут торговать напрямую с Эмиратами, время одиночек проходит. Олег еще покрутился там, совершенно растерянный, ему выплатили какие-то деньги за товар, попрощались, и больше он там не показывался. Он не слишком переживал и все еще не понимал, что это начало конца. Знакомых у него было множество. Решил еще перед поездкой в Германию уладить вопрос с работой и обратился в другую фирму. Его друг потрепался с ним, попил кофе, выкурил сигаретку и мягко сказал, что лучше бы ему, Олегу, найти себе какую-то должность. Олег настаивал, тот отказывал. Они поругались, и тут он впервые ощутил тревогу. Именно эта тревога заставила его пойти на такой шаг, который раньше казался ему безумием. Он заручился обещанием одной фирмы – найденной с трудом – купить у него большую партию кейсов для видеокамер. Из Эмиратов Олег собирался привезти их за свои собственные деньги. Фирма обещала расплатиться на месте. Из-за этих новых комбинаций поездку в Германию пришлось пока отложить. Лиза обрадовалась, Олег помрачнел. О посылке, лежавшей в шкафу его кабинета, он совсем тогда забыл – было не до того. Собрал деньги и поехал в Эмираты. Застрял там надолго – пришлось почти неделю ждать, пока ему достанут эти кейсы. Он приходил в магазин каждый день – утром и вечером, и индус отвечал ему одно и то же: «Завтра, пожалуйста!» Наконец кейсы привезли, но цена оказалась куда выше той, за которую он сторговался. Еще один день он надрывался до хрипоты, выходил из себя, подарил индусу бутылку водки и сбавил цену, но ненамного. По его расчетам выходило, что, как только он приедет в Москву и сдаст товар, ему не удастся отдохнуть и придется ехать еще раз, чтобы что-то заработать.В Москве его ждал неожиданный удар. Фирма, с которой он договорился (конечно, устно!), заявила ему, что кейсы им уже привезли, и по меньшей цене, и доходчиво объяснили, что он теперь может сделать со своими кейсами.Скандал ни к чему не привел. Впервые в жизни он почувствовал, что теряет почву под ногами. Олег заметался, товар удалось сдать по цене, едва превышающей закупочную. Если учитывать расходы на поездку, он остался в убытке. Такого с ним никогда еще не случалось, хотя за годы одинокой коммерческой деятельности было всякое. «Мне везет», – говорил он часто себе и друзьям. И действительно, ему везло все время, вплоть до последнего момента. Но он все еще отказывался признаться, что слепое счастье ему изменило, что изменилось само время. Снова собрал деньги и поехал за товаром. На этот раз все как будто обошлось, товар он сдал, но выплату денег ему задержали… Ненадолго, на пару недель… Но эти две недели он сидел как на иголках, со связанными руками. Его характер резко портился, он ни за что ни про что накричал на Лизу, увидел ее испуганные детские глаза и разозлился еще больше. Новую поездку он спланировал с размахом. Ему казалось, что именно размах поможет поправить дела. Он взял первый кредит – из пятнадцати процентов в месяц. Поездка принесла ему небольшой барыш, он выплатил проценты и продлил срок кредита еще на месяц. Уехал снова. Время неслось как сумасшедшее, он лихорадочно крутился, но все это сводилось к бегу на месте – кошмарному бегу, как во сне, когда тратишь массу сил, а продвигаешься всего на шаг-другой. Когда пришло время платить проценты, у него не оказалось свободных денег – они были вложены в товар. Он выговорил себе отсрочку, но процент ему повысили.Теперь он составлял двадцать в месяц, включая неоплаченные проценты. Он впервые почувствовал, что делает что-то не то, и решил исправить положение – покончить с кредитом, проценты по которому все нарастали… Для этого он сделал следующий шаг – взял еще один кредит, больший, чем первый. Как раз в это время ему снова позвонила Анна.Он не сразу понял, кто с ним говорит, а когда понял, ничуть не смутился. Эта женщина вообще не относилась к числу тех, которые могли его как-то смутить. Поэтому он очень небрежно ответил:– Ах да, верно" Ваша посылка? Я не смог поехать, ничего не получилось. Сейчас слишком много работы.Я ее вам верну. Где? Когда?Она растерянно сказала:– Когда хотите… Почему же вы мне раньше не сказали, что не поедете? Я давно нашла бы другой способ передать.– Извините, ради Бога, – так же небрежно ответил он. – Ну, так где я вас увижу?На следующий день, когда они встретились в городе, он заметил, что она принарядилась. Какой-то более яркий костюм, подрумяненные скулы, блестящие глаза. Передавая ей пакет, он спросил из вежливости:– У вас какое-то торжество?– У меня? – растерялась она. Эта взрослая женщина могла быть совершенно беспомощной, хотя не более чем на минуту. – У меня… Ничего. Просто настроение хорошее.– Завидую! – искренне сказал он.Она быстро спросила:– У вас какие-то неприятности?– Мелкие, не стоит говорить. Знаете, я все же перед вами провинился. Давайте куда-нибудь зайдем и отметим примирение.Она сразу согласилась, чего он не ожидал. Он отвел ее в недорогое кафе, взял ей сок – она отказалась пить что-то крепче, вообще отказалась от всего, что он ей предлагал. Сам он взял коньяк, закурил, попросил ее рассказать о себе. Она смутилась снова, неуверенно сообщила, где работает, чем занимается.– Вы замужем? – спросил он неожиданно для себя.Как она покраснела! Как девочка, у которой спросили, нравится ли ей какой-нибудь мальчик… Он в ту минуту ясно понял, что этого вопроса она очень боялась, и боялась именно в его устах. «А бабочка-то влюбилась… – лениво подумал он. – Господи, но почему они все на один лад! Такие дурищи…» Он прекрасно знал, какое впечатление производит на женщин, и это сознание собственной привлекательности давно не щекотало ему нервы. Он привык. А она так и пылала, когда ответила:– Я замужем, у меня дочка… Алисе шесть лет.– Какая большая! – бестактно заметил он и продолжал:– А родня в Германии откуда?– Мой отец немец, – ответила она. – Все родственники с его стороны и он сам уже уехали.– А почему вы до сих пор тут? Я бы непременно уехал, если бы мог.– Я не могу.– Почему?– Просто не могу.Он подвез ее на работу, попрощался и не виделся с ней несколько месяцев. За это время он скатился в пропасть. У него было несколько кредитов с невыплаченными процентами, мизерные заказы и никаких видов на будущее. Запутался как в паутине. Теперь он видел все свои ошибки, все промахи, все глупости…И проклинал себя за слепоту, за самоуверенность, за все на свете. Лизе в это время лучше было вообще не показываться ему на глаза. Он ее просто возненавидел, без особых причин, только потому, что все было так ужасно. «Лиза, в отличие от машины, – роскошь, а не средство передвижения! – шутил он с теми знакомыми, которые у него еще оставались. – Она вообще ни к чему не пригодна, кроме траты денег. Ей хоть миллион в день давай – все равно истратит». Его слова насчет миллионов были сильным преувеличением. Лиза в эту пору не получала почти ничего, за исключением денег на еду. Тогда-то у него и явилась первая мысль о побеге. Сперва это было очень туманно – так, просто сознание того, что ему не выпутаться. Оставалось сбежать как можно дальше, укрыться ненадежнее и никогда не возвращаться в Москву.Сама эта мысль для него, коренного москвича, была ужасна. Но вскоре он задумался над этим серьезней.Сбежать? Почему именно сбежать, когда есть слово «уехать»? Куда? Он чистокровный русский, Израиль исключен, да там вовсе не рай на земле. Америка?Только там его и ждали! Словакия? Денег на покупку недвижимости и на разные формальности нет. Другой город в России? Еще чего!Анна подкараулила его на улице. Он сразу это понял, когда увидел ее смятение. Она стояла на углу того перекрестка, где он жил, и делала вид, что собирается перейти улицу. Наверное, простояла так не меньше часа, потому что совсем окоченела – была осень.– Привет, – сказал он, подходя к ней. – Какими судьбами?– Ах, это вы… – Она пошла рядом с ним, стуча каблуками, отводя взгляд. – Я случайно шла мимо…– Удивительно… Как у вас дела? – вяло спрашивал он.– Да так… Я ведь одна здесь осталась, все уже уехали. И русские, и немцы. – Она рассмеялась. – Вся семья там.– Во Франкфурте? – вдруг припомнил он, и серая московская улица внезапно озарилась новым светом. Решение пришло молниеносно. Это было так просто, проще быть не могло. И русские, и немцы.Вся семья. Господи, какой он был дурак! Что там она плела насчет мужа и дочери? Стоит только посмотреть на ее лицо, и сразу станет ясно – она на все пойдет. Если влюбляется женщина такого склада, то это очень серьезно, очень. Конечно, она будет страдать и терзаться, долго и упорно, но сделает все, что скажет он. Олег взял Анну под руку, пожал ее холодные маленькие пальцы…– Пойдемте куда-нибудь, – сказал он. – Я давно хотел вас увидеть……И вот теперь, за завтраком, она вдруг заговорила на запретную тему. Да, она пошла ради него на все – развелась в кратчайшие сроки, бросилась к нему как сумасшедшая… Но сделать еще один шаг – уехать с ним – отказывалась. Нет, ему снова начинало везти!Судьба помучила его и отпустила. Сперва одно, потом другое. Деньги, можно считать, уже у него в кармане.Анна скоро согласится. Он допил кофе и погладил ее по щеке.– Я пойду на курсы, дай только закончить одно дело. Вечером поговорим.Он отвез Алису в школу. Девчонка всю дорогу молчала. Ему вообще не нравились чужие дети, а своих у него не было. Уж эта точно была не своя! Слова не скажет, смотрит куда-то в сторону. Он дарил ей игрушки, а она сажала в угол всех этих здоровенных медведей и слонов и не прикасалась к ним больше. В то утро она вообще была точно каменная. Он высадил ее у ворот школы и поехал назад. В магазине на Солянке купил прорезиненный чехол – подходящего размера, как ему показалось. Приехал домой, поднялся со свертком в квартиру, открыл шкаф… Вытаскивать тело было трудно и противно, его прошиб пот. Особенно мешали ноги – опять! Наконец он завязал мешок, вытер лоб. Надо было спешить. Он поволок мешок к выходу, отпер дверь, послушал, нет ли кого в подъезде…Было тихо. Спустился с мешком на лифте, выволок его из подъезда. Его расчет был верен – на него не обращали внимания. Мало ли зачем человеку битком набитый мешок! Может, вещи перевозит.Багажник закрылся легко, он торопливо обошел машину, сел за руль. Дорога была ему хорошо знакома, но он удерживался от желания припустить на большой скорости. Ехал, как новичок, старательно соблюдая все правила – не хватало только засветиться перед милицией! Но все обошлось. Через полтора часа он подъезжал к даче. На подъезде был очень осторожен – высматривал людей на соседних участках. Но никого не увидел – день был будничный. Ему везло, он как заклинание повторял про себя: «Мне везет, мне чертовски везет!» Открыл ворота, завел машину в гараж, прикрыл двери, включил свет. Вытащил мешок из багажника, прислонил его к стене. Тишина, удивительная тишина… У него вдруг затряслись руки, он, полез за сигаретами и, уже поднося зажигалку, вдруг услышал нечто ужасное… Голоса, совсем близко! Разговаривали мужчины, судя по звукам, их было много, целая толпа! Он похолодел, подкрался к дверям гаража, выглянул в щелку. Никого не увидел. Но голоса раздавались теперь совсем рядом. Он понял, что говорят на соседнем участке слева. Выругался. Как же он не слышал подъезжающей машины! Нет, он ничего не слышал, никого не видел… Может быть, они все время были тут, только в доме или за домом?Он прислушивался изо всех сил, так что у него даже заболела голова. Из разговора уловил, что они собираются чем-то заняться тут, на даче. Чем? Ответ скоро явился. Хозяин привез сюда рабочих, и они все вместе собрались крыть заново крышу!Олег опустился на пол, ноги его не держали. Выехать из гаража у них на глазах?! Исключено, безумие.Сосед его знает в лицо, пару раз Олег занимал у него спички, соль, какие-то мелочи. Сосед потом выдаст его, вспомнит, что он был тут. Это было невозможно, недопустимо.Загремело листовое железо, кто-то искал лестницу, кто-то предлагал сперва выпить, другие отказывались – это после работы! Значит, они расположились тут надолго, может быть, с ночевкой… Олег сжал зубы. Посмотрел на часы. Время его подстегивало, надо было вернуться домой до прихода Анны. Надо было забирать девчонку из школы, это его обязанность. Он не приедет в школу, девчонка устроит панику. Нет, она не устроит, но ее мать! Анна сойдет с ума, заявит в милицию… Значит, надо выбираться.Труп придется спрятать завтра, когда они уберутся отсюда. Он не может сразу везти тело к озеру, сперва надо осмотреть место, прикинуть, куда тащить, где сваливать… Машину в это время придется оставить на дороге, к озеру вплотную подъехать нельзя, там деревья, подлесок… Оставить машину с трупом?! Исключено. Нужно ехать наверняка, чтобы сделать все очень быстро, не таскаться по лесу с мешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59