купить зеркало в ванную комнату 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Трант волокла за собой потерявшую сознание Саскию.
Именно трантшу и атаковал фраск.
Трантша жутко взвыла, и ее вопль зазвенел в металлических стенах. Фраск был у нее на спине, разрывая одежду, вырывая мех.
Саския качнулась вперед и упала на пол, но трантша ухватила ее за волосы. Она держалась за Саскию и одновременного колотила по когтям фраска, вонзившимся ей в плечо. Она казалась переросшим и слишком разряженным леопардом, старающимся стряхнуть с себя колючий куст, но у куста было много рук и ног, и они цепко обвились вокруг нее. Ее крики боли и ярости эхом отдавались в грязном помещении.
Роботу понадобилась одна-две минуты, чтобы оценить новую ситуацию, прежде чем он заковылял назад, на помощь напарнице, таща с собой и Табиту.
Табита пыталась сопротивляться, зацепиться каблуками, но это было бесполезно. Поверхность пола была скользкой, и она только беспомощно волочилась за роботом, а ее сумка била ее по бедру. Робот между тем небрежно протянул руку и забрал Саскию у трантши.
Трант ревела от боли и злости. Она подняла свое огромное ружье, но Табита видела: что-то остановило ее, и она не стала стрелять снова, хотя фраск, шипя и отплевываясь, пытался выдавить ей единственный глаз. Звуки, которые они издавали при этом, напоминали кошку, разъяренную только что разожженным костром.
Из дальнего конца корабля чей-то голос выкрикнул неразборчивую команду.
Робот прирос к земле. В его груди с жужжанием открылась панель.
Освобожденная от Саскии, трантша стояла, широко расставив ноги и работая ружьем, как ломом. Она злобно тыкала им между своей спиной и живой вязанкой хвороста, так крепко прилепившейся к ее плечам.
Из углубления в груди робота появился носик.
Трантша развернулась, с силой подняв дерущегося фраска. Теперь она стояла спиной к роботу.
Робот выстрелил.
Из носика в направлении боровшихся вырвалась под давлением струя пара. Она ударила фраска прямо в середину спины.
Фраска охватила судорога. Он свалился со спины измученной трантши и упал навзничь. Он стукнулся о грязный пол, вдруг потерял всю свою эластичность и свернулся, потрескивая, как моток замороженной веревки.
— Медленно, — критическим тоном сказал тот же голос, — очень медленно.
Теперь Табита видела его — маленького сгорбленного китайца, стоявшего в углу. Он был стар, его желтую физиономию обрамляли лохмы длинных, похожих на солому волос. На нем было черное вязаное пальто, спускавшееся ему до лодыжек, синие антигравитаторы и пара ювелирных очков в медной оправе, а в его наушник был вставлен образный усилитель. В костлявых руках он держал какое-то громоздкое устройство, что-то наподобие допотопной клавиатуры с идущими от нее антеннами. Тонким пальцем с почерневшим ногтем он нажал какую-то кнопку:
— Тарко, ты ранена? — спросил он.
Аэрозоль робота, дымясь, поник и спрятался в углубление. Панель за ним закрылась.
Трантша рычала и ворчала. Она подошла к фраску и толкнула его ногой. Он треснул и захрустел.
— Подбери это, — приказал старик.
— Об эт'м никто н'говорил, — пробурчала трантша.
— Подбери его, — повторил старик.
Трантша с отвращением протянула длинную коричневую лапу, схватила свернувшуюся вязанку и закинула ее на плечо, туда где он недавно висел.
Работая с панелью, старик направился к двери. Робот с лязганьем пошел за ним, бездумно таща за собой Табиту и Саскию.
Саския все еще была без сознания. Она висела в своей стальной петле, на ее бледном виске выделялась большая ссадина. Табита, как ни пыталась, не могла до нее дотянуться. Она поставила ноги на пол и, по крайней, сделала попытку идти.
В дверях она посмотрела на человека, принявшего командование. Его лицо было очень морщинистым, волосы — совершенно седыми. Тощая борода спускалась на грудь, и там вдруг что-то задвигалось. Табита увидела, что он носит живого синего скорпиона, прикованного цепью к булавке на пальто. Скорпион пошевелился, изгибая хвост, словно почуял свежую добычу.
— Капитан Келсо Пеппер, я полагаю, — сказала Табита.
Китайца это позабавило, он поднял голову и посмотрел на Табиту, его воспаленные глаза увеличивали стекла очков.
— О, нет, капитан Джут. Меня зовут Шин. Капитан Пеппер ожидает вас на мостике.
53
— Здрасьте, — сказал капитан Пеппер.
Это был белый человек средних лет, с мясистым лицом и белыми волосками, растущими из носа. Он сидел в кресле капитана, удобно сложив руки на своем брюшке. Трант Тарко стояла между Табитой и Саскией, положив огромные руки на их плечи. Саския пришла в себя и держалась прямо. Они забрали шлем Табиты.
Шин сидел у стены на сложенной груде выцветших подушек, с клавиатурой на коленях. Перед ним стоял черный робот, держа на весу фраска, свернувшегося в искусственной бутыли наподобие завязанной узлом рождественской елки. На невидимой поверхности бутыли сами по себе чертились светящиеся диагностические графики, голубые узоры данных, розовые нейрокарты расцветали и сплетались, словно разрастающиеся колонии планктона. Старик что-то радостно бормотал про себя на автономном китайском.
Мостик «Уродливой Истины» был даже еще более убогим, чем на «Элис Лиддел». Здесь стоял запах, как в клетке в зоопарке. Мусор был свален в углах и разнесен по всему полу. На стенах были распечатаны и нарисованы грязные картинки и жестокие призывы; потолок был закопченным от дыма. Большая часть оборудования, казалось, была наполовину демонтирована, из нее торчала неуклюжая новая обмотка. Но все экраны работали, и на пультах горели зеленые огни.
Чего нельзя было сказать об «Элис Лиддел».
На капитане Келсо был выцветший комбинезон и кепка, на которой было написано «КЕЛСО». Он ухмыльнулся при виде пленниц, но не сделал попытки подняться.
— Как дела? — любезно осведомился он.
— Отзовите своего снежного человека, и я покажу вам, как у меня дела, — сердито сказала Табита.
Капитан улыбнулся, приподняв верхнюю губу над пятнистыми, длинными, как у зайца, зубами. Его ярко-голубые глазки были все в морщинах и смотрели прямо:
— Не могу, — небрежно сказал он. — Вы можете пораниться.
— Сначала мы вас разорвали бы на части.
Капитан Пеппер изучал большой палец своей левой руки.
— Вот, это то, что называется желать невозможного. — Он снова поднял глаза, расправил комбинезон на коленях и задумчиво оглядел снизу вверх стройную фигурку Саскии. — А вы как? — спросил он. — Скажите же что-нибудь.
Саския вздернула подбородок:
— Мне нечего сказать пиратам.
Он скосил на нее глаза:
— Пиратам? — И хитро ухмыльнулся Тарко, оглядываясь, чтобы посмотреть, как понравилась эта шутка Шину. — Я здесь не вижу пиратов.
Табита сложила руки:
— Теперь вы еще скажете, что вы обычная дорожная полиция.
Капитан Пеппер откинул голову и захохотал:
— Полиция! Шин, ты слышишь? Тарко, слышишь? Дама считает, что мы полицейские!
Шин ухмыльнулся, прищурив глаза и подняв брови, а Тарко пробурчал:
— Слышу.
Капитан Пеппер вдруг помрачнел:
— Тогда почему не смеешься? — спросил он, понизив голос.
Трантша обнажила огромные клыки и послушно разразилась лающим смехом. Старик продолжал невозмутимо разглядывать свою находку.
Капитан Пеппер подвинул свой зад, поудобнее устраиваясь в кресле:
— Ну, вот что я вам скажу, леди, — заявил он и наклонился к ним, словно собираясь сообщить что-то конфиденциальное: — Мы и есть полицейские. Ну, что вы теперь об этом думаете? Капитан Пеппер работает на большую синюю собаку.
Он откинулся и стал играть с ободранной обшивкой своего кресла, скатывая ее обрывок между большим и указательным пальцем. Он взглянул вверх на женщин из-под своих белых бровей, снова бросив хитрый взгляд на Тарко, и продолжал говорить:
— Иногда мы — полицейские, иногда — нет! — объявил он так, словно это была замечательная шутка.
Саския презрительно выдохнула.
Табите хотелось соскользнуть на пол и заснуть, желательно навечно. До сих пор она была вся — воплощение ненависти и отчаяния, какого никогда раньше не испытывала. Эти подонки погубили Элис, а теперь им еще хочется поиграться перед тем, как погубить ее и Саскию. То, что они сейчас говорили и делали, если они еще могли что-то сделать, уже не имело значения. Может быть, если ей удастся разозлить этого расчетливого негодяя, он потеряет контроль и побыстрее покончит с ними. Но это значило, что надо мобилизовать еще какие-то силы, а она просто устала, так устала.
— Я знаю, кто вы, — сказала Табита.
Капитан Пеппер пропустил мимо ушей ее язвительный тон:
— Профессионалы, — сообщил он ей.
— Подонок, — очень отчетливо произнесла Саския.
При этом капитан Пеппер широко раскрыл глаза:
— О-о, — воскликнул он, — слышите что она говорит? Мы заполучили себе настоящую шаровую молнию! — Он хлопнул себя по бедрам и разразился хриплым, бронхиальным смехом вместе с трантшей Тарко, похлопавшей их по плечам в знак признания.
Это уже становилось утомительным.
— В любом случае, что вы тут делаете? — решительно спросила Табита. — Я думала, мы вас вырубили.
Капитан Пеппер продолжал ухмыляться:
— Вырубили нас! — эхом отозвался он. — Действительно вырубили. Вырубили Келсо Пеппера. Вырубили «Уродливую Истину». Немногие могут это сказать. — Он покачал головой. Неожиданно он снова стал серьезен. — У вас не было никакого права так поступать. И, сделав это, вы нам обоим наделали массу неприятностей. Слышите? — заорал он, почти поднявшись с кресла. — Целую кучу дерьмовых неприятностей!
Саския стиснула кулаки и бросилась вперед:
— Вы убили моего брата! — закричала она, вырываясь от Тарко. Тарко удержала ее одной рукой. Саския боролась, бешено сверкая глазами на них обоих: — Вы убили Тэла! А Марко остался там, внизу… — Она выбросила руку назад, показывая в ту сторону, откуда они прилетели, словно думала, что Венера находится где-то под палубами. — …медленно умирает на Венере из-за вас!
— Что вам от нас надо? — свирепо спросила Табита.
Капитан Пеппер снова медленно опустился в кресло. Он исследовал большой палец своей правой руки. Потом вытянул жесткий указательный палец правой руки, указывая прямо на голову Табиты.
— Ты, — сказал он. — Нам нужна ты. И он, — заявил он, ткнув большим пальцем в направлении фраска, безжизненно повисшего в воздухе перед своим престарелым исследователем. — Нам нужна ты и он, и нам нужен твой маленький кораблик. — Пеппер снова тупо ухмыльнулся. — И нам нужен ваш маленький черный приятель, который вырубил нам свет. Мы ведь уже его заполучили, да, Тарк?
Трантша посмотрела на своего капитана, покорно, тупо, непонимающе.
Внезапно, капитан, казалось, потерял к ним всякий интерес:
— Кое-кто хочет с вами увидеться, — сказал он. — А пока вы устраивайтесь здесь, как дома, слышите? Убери их, Тарко.
Трантша замурлыкала. Крепко ухватив их, она потащила Саскию и Табиту прочь от своего пребывающего в задумчивости капитана и любопытного механика — назад в шахту, мимо отсека, где лежала потерпевшая катастрофу Элис в луже своих собственных жизненно важных жидкостей; назад в недра корабля. Она бросила их в камеру.
Камера, хоть и маленькая, судя по всему, часто принимала посетителей. Предыдущие узники нацарапали свои имена и длинные вереницы условных дней на слизисто-зеленых стенах. Пища и что похуже были разбрызганы во всех направлениях, там и здесь виднелись следы ожогов от выстрелов. Внутри на двери не было ручки. Не было здесь и иллюминаторы, а лампочка едва светилась, но это не имело значения, потому что смотреть здесь все равно было не на что.
— Под'ждите, — сказала трантша.
Она взялась за сумку Табиты, стащила ее через голову девушки, а потом оттолкнула ее. Она стояла и мяла сумку в руках. Потом рывком открыла ее, сломав молнию и подозрительно заглянула внутрь:
— Что эт'за дрянь?
— Это моя дрянь, — заявила Табита, встав совсем рядом, готовая выхватить сумку, если представится возможность.
Тарко захохотала. Она с силой толкнула Табиту на Саскию, и они обе свалились на пол.
Трантша стояла в дверях и рылась в сумке Табиты, медленно выбрасывая вещи на пол: носок, скомканные квитанции, пластиковый мешок с тремя фруктовыми леденцами, слипшимися на дне. Потом она отвела руку и швырнула сумку в камеру вслед за ними.
— Радуйтесь н'нее, — сказала она и захлопнула дверь.
Табита слезла с Саскии, встала на четвереньки и вяло поползла к своим разбросанным пожиткам.
Она встала на колени, подтягивая сумку к себе по полу.
Глубоко в стенах содрогнулись и ожили мощные двигатели.
Саския была на ногах. Она стояла и била ногой по двери, решительно и с ненавистью.
За ее спиной Табита подняла рассыпающуюся книжку в бумажной обложке и небрежно прижала к себе, смяв книжку о свой живот.
Саския обернулась, оперлась на дверь, глядя вниз на Табиту.
— О-о-ох, — с горечью сказала она. — Вот. Вот, Табита. Держи. — Она присела на корточки, чтобы помочь Табите, не глядя подбирая вещи с пола. Посмотрела на то, что было у нее в руке: это был пакетик со старыми конфетами: — Вот, — сказала она Табите, подсаживаясь к ней и обнимая ее рукой за плечи. Потом сунула смятые конфеты ей под нос: — Съешь одну, — посоветовала она.
Глаза Табиты были закрыты. Она покачала головой.
Сев на пятки, Саския открыла пакетик из рваного пластика, разорвав его еще больше. Изучила его содержимое.
— Не хочешь конфетку? — спросила она.
Табита, замкнувшись в себе, не отвечала. Она сидела на полу на коленях, прижимая к себе книжку и свою сумку, — черная дыра, воплощение несчастья и поражения.
— Можно, я съем одну? — спросила Саския.
Табита тяжело кивнула головой. Ее подбородок опустился на грудь и там и остался, словно кто-то неожиданно усилил гравитацию, и ее голова стала слишком тяжелой, чтобы подняться.
С трудом Саския отделила липкий леденец от комка. Нахмурившись, она пыталась очистить его от целлофана.
— Ублюдки, — сказала она озабоченным тоном. Потом оставила свои усилия и сунула леденец в рот прямо в обертке. Она оглядела пол, заметила какой-то предмет, завалившийся под койку, протянула руку и достала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62


А-П

П-Я