С экрана в гостиной доносилось приглушенное тарахтение утренних «Новостей» — спасительный якорь Кэрол. В вестибюле часы-патриарх пробили половину.
Шесть тридцать утра, понедельник. Этот самый понедельник.
Кэрол Розен уронила взгляд на свои запястья, бледные, изящные и до сих пор носящие на себе следы повреждений в виде тонких белых шрамов. Она оглядела кухню, с ее шкафчиками вишневого дерева, мраморными столешницами, и при этом все так же чертовски пустынную. Еще Кэрол подумала о своем теле — о своем, по общему мнению, красивом, соблазнительном теле, к которому теперь уже почти год никто не прикасался. И тогда она ощутила радость по поводу сегодняшнего дня. Она почувствовала просто сатанинскую радость от того, что он наступил. Кэрол вся дрожала от неуемной, дьявольской радости, не могла, черт подери, дождаться сегодняшнего события!
— Все равно тебе еще мало, гребаный сукин сын! — злобно выпалила она в безмолвную пустоту помещения.
Потом обхватила голову руками и разрыдалась.
Глава 8
Фитц
Гриффин и Уотерс вернулись в расшевеленный ими Мемориальный парк вовремя и застали там лейтенанта Морелли, капитана Доджа и майора Уолша. Эти трое образовали маленькую группу посреди гурта незаконно припаркованных здесь полицейских машин. Лейтенант Морелли подняла голову и, встретившись взглядом с детективами, энергично замахала им рукой.
— Ух ты! — тихонько присвистнул, глянув на это сборище, Уотерс. Появление лейтенанта Морелли не представляло собой чего-то из ряда вон выходящего. Возглавляя отдел расследования особо тяжких преступлений в составе следственного управления, она обычно приезжала на место каждого убийства. Начальник следственного отдела, капитан Додж, также не был здесь слишком редкой птицей. Он обычно появлялся, если дело расценивалось как особо важное. Но вот прибытие командира, отвечающего за боевые операции на местности, майора Уолша, второй по значению фигуры в иерархии (он же Босс), означало, что шутки закончились и делом заинтересовались крупные персоны. Что дело это из разряда сенсационных, которое оккупирует заголовки всех газет. Что в его успешном раскрытии заинтересованы весьма высокие фигуры и не избежать самой напряженной работы и постоянного давления сверху. Полицейские дела подобного рода создают либо ломают профессиональные карьеры. Последний раз, когда Уотерс с Гриффином видели такое же скопление начальства на месте преступления, был как раз тот самый, недоброй памяти, случай...
Уотерс, вспомнив то дело, постарался не взглянуть ненароком на кулак Гриффина. Гриффин при этом воспоминании старательно отвел взгляд от носа Уотерса.
— Майор! — щелкнув каблуками, отдал честь Гриффин. — Капитан! Лейтенант! — Приветствовав других, он подождал, пока то же самое сделает Уотерс. Тот, однако, отсалютовал только майору и капитану, поскольку официально уже приветствовал лейтенанта Морелли ранее, утром.
— Мы уже располагаем описанием примет снайпера? — немедленно спросил майор. В своей новенькой, безупречно отутюженной полицейской форме штата Род-Айленд, он так и просился под объектив телекамеры. Темно-серая ткань оторочена бордовым кантом, темно-желтая ковбойская шляпа низко надвинута на лоб, темно-коричневые ботинки зашнурованы до самых колен. Чертовски лихая форма, самая красивая во всей стране! Можете спросить у Леттермана.
Уотерс на правах хозяина, принимающего гостей, протянул пакет с вещественным доказательством.
— У нас есть кое-что получше. Благодаря любезности новостной съемочной бригады с десятого канала мы располагаем видеоматериалом. На пленке все очень наглядно — вплоть до нервного тика на лице стрелявшего.
— Отлично. Давайте, детектив, как можно скорее доставим это в лабораторию. Пусть проявят и распечатают увеличенное изображение лица преступника, чтобы раздать всем патрульным полицейским. — Майор выжидательно посмотрел на Уотерса.
— Есть, сэр, — с готовностью отозвался Уотерс и, повернувшись, отошел прочь. Уотерс не был болваном. Передать улики в криминалистическую лабораторию мог и обычный полицейский, но начальству, видимо, хотелось без помех побеседовать с Гриффином.
В тот момент, когда Уотерс оказался вне пределов слышимости, капитан и лейтенант сосредоточили внимание на его коллеге.
— Сержант, — обратился к нему майор.
— Да, сэр. — Гриффин ничего не мог с собой поделать: против ожиданий, он почувствовал, как живот будто сковало стальным панцирем, словно он приготовился к удару.
— Вы хорошо выглядите, — заметил майор.
— Благодарю вас, сэр.
— Каковы ваши ощущения?
— Что, простите? — Гриффина вдруг охватили растерянность и смущение. «Мой уровень возбудимости находится в пределах нормы. Стоп, не то... А, черт!»
— Я говорю о сложившейся ситуации, сержант. Скажите, что вы о ней думаете.
Напрягшиеся было плечи сержанта расслабились. Сжимавшие живот тиски разжались. Заговорив о работе, он сразу почувствовал себя свободно.
— Профессиональный киллер. Всю ночь прятался на крыше здания суда. Утром, вскоре после восьми тридцати, поразил намеченную цель — а именно Эдди Комо, он же Насильник из Колледж-Хилла — когда тот вышел из тюремной кареты. Затем снайпер вернулся к своей машине, чтобы в спешном порядке покинуть место преступления, однако, как выяснилось, заказчик в качестве окончательного расчета оставил ему в машине бомбу.
— Есть подтверждение этой версии со стороны начальника пожарной охраны штата?
— Еще нет, сэр. Насколько я понимаю, на месте взрыва пока слишком жарко, чтобы подойти туда. Очевидно, это будет возможно не раньше чем через час.
— Но вы уверены, что погиб именно стрелявший?
Гриффин пожал плечами:
— У нас есть неопознанное тело на стоянке машин художественной школы. Поскольку взрыв произошел в пределах десяти минут после выстрела, думаю, можно смело утверждать, что эти два инцидента связаны. Правда, возможно предположить, что на самом деле преступник совершил двойное убийство: первой жертвой стал Эдди Комо, второй — некое неустановленное лицо на стоянке машин. Но по-моему, такой сценарий маловероятен. Во-первых, преступнику несвойственно менять свой почерк, в данном случае — превращаясь из снайпера в подрывника. Во-вторых, мы знаем, что стрелок бросил на крыше орудие убийства — винтовку с полным магазином патронов двести двадцать третьего калибра. Зачем бросать оружие, если у него еще оставалась невыполненная работа? Нет, на мой взгляд, более вероятно, что снайпер, справившись с задачей, намеренно избавился от оружия, чтобы уйти чистеньким, однако затем, уже сев в машину, столкнулся с непредвиденным осложнением. Следовательно, наш обугленный покойник и есть искомый киллер.
Майор что-то недовольно пробурчал. Лейтенант Морелли подавила улыбку.
— Каковы будут ваши дальнейшие шаги? — вступил в разговор капитан Додж, и Гриффин переключил внимание на него, усилием воли заставляя себя сохранять терпение, хотя на самом деле его будто поджаривали на решетке — ни дать ни взять зеленый новобранец.
— Если придерживаться версии, что это профессионал, — бодро отозвался Гриффин, — то необходимо установить личность стрелявшего, со всей непреложностью доказать его виновность в убийстве Эдди Комо (что будет довольно легко благодаря видеопленке), затем найти связь между исполнителем и заказчиком. Идентифицировать стрелявшего будет не так уж трудно. У нас есть его визуальный портрет. Начальник пожарной охраны штата обеспечит возможность установить номер его машины. Патологоанатом снимет с трупа отпечатки пальцев. Раз-два — и готово.
— Но на это может уйти не один день, — многозначительно сказал капитан. Его взгляд метнулся в направлении парка, где представители СМИ вытаптывали траву и напирали на полицейские заграждения.
— Ну, тогда зайдем с другой стороны. Со стороны автомобильной стоянки художественной школы. Туда допускают только по пропускам, верно? А мы знаем, что машина снайпера неизбежно должна была простоять там некоторое время, потому что на ночь он устроился на крыше. Едва ли он хотел привлечь к себе внимание, получив штрафной талон за неправильную парковку, или, того хуже, потерять свое транспортное средство в случае, если бы припаркованную без разрешения машину отбуксировали со стоянки. А это означает, что у него скорее всего был пропуск. Мы свяжемся с администрацией школы, добудем у них список получивших гостевые пропуска, прогоним через базу данных и получим хороший первоначальный задел, отталкиваясь от которого установим личность данного автовладельца.
— Неплохо, — одобрил капитан.
— Кроме того, проведем перекрестное сопоставление имен людей, имеющих доступ на парковку художественной школы, с именами жертв изнасилования и членами их семей, — добавил Гриффин.
— Еще лучше, — подхватил майор.
Гриффин, однако, начал хмуриться.
— У-у, — сказала Морелли. — Мне знаком этот взгляд.
— А мне нет...
— Побалуйте нас, сержант. Если дела будут развиваться в том же духе, нам не повредит сегодня хорошая порция смеха.
Гриффину пришлось как следует все обдумать, чтобы правильно сформулировать.
— Проблема в том, что здесь мы получаем длинный список допущений. Допущение первое: имеется снайпер, нанятый убить так называемого Насильника из Колледж-Хилла, Эдди Комо. Допущение второе состоит в том, что самый очевидный, лежащий на поверхности мотив для найма киллера — как будто бы месть. А стало быть, самыми вероятными подозреваемыми становятся жертвы преступника или члены их семей. Знаете, по принципу: «Хороший насильник — мертвый насильник» и т.д. и т.п. Но много ли известно вам случаев мщения, в которых замешан наемный убийца? Как правило, обезумевший от горя отец, взбешенный муж, сама морально раздавленная жертва — все эти люди, если жаждут мести, появляются в зале суда, вынимают бережно хранившееся в семье оружие и улаживают дело сами — безыскусно и без всяких посредников. Они не заботятся о том, что их могут выследить или схватить. Они одержимы одной идеей — жаждой мести. Они сокрушены горем, разъярены, безрассудны. С их стороны — акт чисто эмоциональный. Напротив, использование наемного убийцы — это акт чертовски рассудочный и хладнокровный.
— Но со времени последнего изнасилования утекло немало воды, — заметила лейтенант. — Возможно, человек успел уже прийти в себя.
— Что станет для меня второй проблемой, — немедленно откликнулся Гриффин. — С момента нападений прошло, кажется, уже около года? Насколько я понял, жертвы держатся весьма неплохо. Они основали что-то вроде своего клуба — «Клуба непобежденных», развернули кампанию с привлечением прессы, сделались настоящими активистками. По всеобщему мнению, арест Эдди Комо стал их победой. И вот наконец они выходят на финишную прямую. Со дня на день начнется судебный процесс над их насильником. Через две недели суд бы закончился, и скорее всего Комо засадили бы за решетку раз и навсегда. А женщины из этого «Клуба», целеустремленно шедшие к своей цели, тем самым добились бы справедливости. Так вот: одно дело, если бы имелись сомнения относительно исхода процесса... Тогда убийство можно как-то объяснить. Однако, судя по тому, что я слышал, Комо схватили с поличным на основании анализа ДНК.
— В деле О-Джея анализ ДНК тоже дал положительный результат, — сухо обронил капитан.
— Но Комо не является ни знаменитостью, ни миллионером. В данном случае даже назначили государственного защитника, так как ему было не по карману нанять адвоката. Иными словами, парень был подготовлен по всем правилам, и лишь две недели отделяли его от гарантированного публичного поджаривания. Так зачем было убивать его сейчас? Если ты действительно разъярен и хотел бы оградить себя или близкого тебе человека от новых страданий, связанных с публичным отправлением правосудия, не лучше ли было застрелить Эдди Комо еще год назад, когда его изловили?
— Лучше поздно, чем никогда?
— Что ж, может, и так. — Гриффин продолжал хмуриться. — Теперь уже трудно сказать. Наем снайпера говорит о холодном расчете. Все это оставляет странное ощущение. Что-то здесь не так.
— Вы хорошо знакомы с делом Комо? — спросил майор.
— Не слишком, — признался Гриффин, глядя майору в глаза. — Я некоторое время вовсе не смотрел телевизор, взял тайм-аут.
— А сейчас?
— Сейчас уже немного смотрю. Сомневаюсь, что у меня будет на это время в обозримом будущем, но смотреть могу.
— Отлично. — Явно испытывая неловкость, майор прочистил горло. — Так вот, городская полиция Провиденса тоже хочет участвовать в расследовании дела.
— Да ну? С какой стати?
— Комо — их добыча. Они знают его вдоль и поперек. А также его жертв и всех фигурантов по делу об изнасиловании.
— Хм, если они так хорошо всех знают, как же это «их добыча» только что стала мертвецом?
Лейтенант Морелли опять подавила улыбку. Отвернувшись от Гриффина, она с преувеличенным вниманием разглядывала свои туфли.
— Нам все равно понадобится их сотрудничество, — говорил между тем майор. — Например, чтобы получить информацию относительно взрыва. А управлению городской полиции, конечно, захочется, чтобы ведущий следователь по делу Насильника из Колледж-Хилла присоединился к нашей следственной группе, занимающейся убийством.
— А кто был у них ведущим следователем по делу об изнасиловании? — подозрительно прищурился Гриффин.
— Детектив Джозеф Фитцпатрик из отдела сексуальных преступлений.
— Вот пропасть! — досадливо бросил Гриффин. Он знал детектива Фитцпатрика только по репутации, в соответствии с которой Фитц был особым типом городского копа в третьем поколении и, мягко говоря, не жаловал детективный отдел управления полиции штата Род-Айленд по городу Провиденсу. По мнению Фитца — как и многих других городских полицейских, — штат должен заниматься тем, что ему лучше всего удается — то есть патрулированием шоссейных дорог, и оставить на долю городских копов то, что лучше удается им, а именно — распутывание настоящих преступлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64