И хотя выставленное в библиотеке письмо было большего формата и бумага совсем другая, мелкий аккуратный почерк в обоих письмах казался одинаковым. Впрочем, вполне возможно, кто-то соорудил подделку.
Достаточно убедительную, чтобы заморочить ей голову.
Тупик…
Элиза пришла к печальному, но неизбежному выводу: определить подлинность найденных ею писем под силу только эксперту. Могло бы показаться странным, почему ей сразу не пришла в голову столь очевидная мысль о необходимости лабораторной проверки бумаги и чернил, почерковедческой экспертизы и прочего, но в этом была вся Элиза.
Мечтательница и фантазерка, она была очарована романтичностью этих писем, и материальные их характеристики не столь ее интересовали.
И все же, решила она, визит в библиотеку оказался не напрасным и тщательно охраняемое письмо под пуленепробиваемым пластиком сослужило свою службу. Именно оно помогло понять, что в одиночку даже и пытаться не стоит установить аутентичность найденных бумаг.
– Прекрасно! – воскликнула Элиза. Пожалуй, слишком громко, потому что, несмотря на царивший в зале шум, на ее голос отреагировали сразу несколько посетителей, повернув головы. – Где же здесь, черт побери, отыскать эксперта?
Элиза сердито защелкнула застежку сумочки. Этот резкий металлический звук эхом разнесся по комнате, точно выстрел. Она виновато улыбнулась, подняла голову и увидела, что в ее сторону направляется охранник, средних лет мужчина с выпирающим брюшком. Он подозрительно оглядывал присутствующих, стараясь понять, откуда донесся шум.
– Ой!
Еще одна ошибка. Элиза сразу же отошла от стенда с письмом и с самым небрежным видом ленивой походкой двинулась в другой конец зала. Сердце билось как бешеное.
Ибо до нее только что дошло, что приносить письмо Джейн Остин в столь строго охраняемое место, на выставку артефактов из жизни этой самой Джейн Остин, было с ее стороны, мягко говоря, не умно.
– Дура ты, дура! – шепотом корила она себя. – Дура набитая, кретинка, полная, законченная идиотка!
В самом конце длинного зала Элиза нашла себе временное убежище среди манекенов, одетых в костюмы и платья, которые было принято носить в эпоху Джейн Остин.
Укрывшись за строем костюмированных кукол, весьма искусно расставленных среди раскрашенных предметов обстановки и декораций, должных создать впечатление, что эти «дамы и господа» гуляют в парке, или сидят в кабинете, или же находятся в будуаре, Элиза настороженно огляделась по сторонам. И сразу успокоилась, увидев, что никто ее не преследует.
Страх попасть в неловкое положение, быть застигнутой с поличным, и все оттого, что имела глупость принести эти письма в библиотеку, тут же прошел. И Элиза с чисто профессиональным интересом принялась рассматривать выставленные костюмы, переходя от одного манекена к другому.
Внутренне усмехаясь от осознания того, что она уже видела эти костюмы эпохи Регентства в недавно вышедших экранизациях «Гордости и предубеждения» и «Эммы», Элиза подошла поближе, чтобы рассмотреть украшенное искусной вышивкой платье из ржаво-красного бархата с глубоким декольте. Рядом с манекеном висела табличка с описанием. Элиза прочла вслух:
«В этом изысканном наряде молодая женщина эпохи Регентства чувствовала себя удобно и модно одетой на грандиозном зимнем балу».
– Ха! – насмешливо воскликнула Элиза. – Модной – быть может. Но чтобы удобно, это вряд ли.
– Вот как? А почему, собственно, нет?
Элиза вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял мужчина в прекрасно сшитом темном костюме. Сощурив темные глаза, она окинула незнакомца с головы до пят наметанным и оценивающим взглядом типичной обитательницы Нью-Йорка. Высокий, крепкого телосложения, хотя не похоже, что не вылезает из спортивных залов. Лицо и руки потемнели от загара, из чего Элиза сделала вывод, что он, очевидно, занимается спортом на открытом воздухе – возможно, велосипедист или альпинист. И в целом очень недурен собой, не преминула отметить она. Можно даже сказать, очень хорош.
Незнакомец, насмешливо изогнув бровь, ждал ответа.
– Да стоит только посмотреть на это дурацкое платье! – воскликнула Элиза, скрывая смущение под вызывающим тоном. – Во-первых, совершенно безобразный фасон. Во-вторых, вырез настолько глубокий, что бедняжка, вырядившись в него, могла в любой момент подхватить воспаление легких. Если, конечно, то, что я слышала об английских зимах, является правдой.
Красивый незнакомец кивнул в знак согласия.
– Верно подмечено, – протянул он с еле уловимым южным акцентом. – И дело не только в том, что в Англии зимы холодные. В начале девятнадцатого столетия центрального парового отопления в домах еще не было.
Нежданный собеседник задумчиво свел брови у переносицы и решил, видимо, отметить очевидное достоинство этого наряда.
– С другой стороны, – сказал он, указывая на низкий вырез, – еще за двадцать лет до этого французские аристократки носили платья, почти полностью обнажающие грудь. – Он глянул на нее, усмехнулся и торопливо добавил: – Исключительно во имя ее величества моды.
Элиза поймала себя на том, что улыбается в ответ, и одновременно отметила, что глаза у незнакомца зеленые, необычного оттенка морской волны, и что при улыбке в них вспыхивают искорки.
– Ох уж эти француженки! – рассмеялась она. – Что тут скажешь.
Смех ее напоминал мелодичный звон хрустальных бокалов, когда ими чокаются при тосте.
– Впрочем, – заметила художница более суровым тоном и ткнула пальцем в выставленный наряд, – не могу представить, чтобы Джейн Остин когда-нибудь надела что-то в этом роде. – И, стремясь обосновать свое утверждение, добавила: – Это платье напоминает мне дизайнерские модели, штучный товар, в которых знаменитости являются на церемонию вручения «Оскара». Ну, вы понимаете, о чем я. Последний писк моды и все такое, но абсолютно непрактичны и выглядят нелепо.
Незнакомец выслушал ее, слегка склонив голову набок. По выражению зеленых глаз она поняла, что он разделяет ее мнение. И не ошиблась.
– Вынужден согласиться с вами, – кивнул он. – Джейн действительно не была дурой. И она ни за что не надела бы такое платье.
Затем он повернулся к мужскому манекену, стоявшему напротив, через проход, и облаченному в роскошную военную форму темно-синего цвета, богато расшитую золотым шнуром, со сверкающей серебряной саблей у пояса.
– А вот форма этого офицера флота больше соответствует той эпохе, и ее вполне мог носить кто-то из знакомых Джейн, – заметил он, – Кстати, да будет вам известно, ее брат, сэр Фрэнсис Остин, стал адмиралом Британского военно-морского флота.
Элиза отступила на шаг, чтобы лучше разглядеть костюм.
– Этого я не знала, – созналась она. – И вообще у меня всегда складывалось впечатление, что семья ее жила довольно бедно.
– Да, богачами Остинов назвать было нельзя, – подтвердил незнакомец. – Но у них имелись полезные связи, а также много друзей среди богачей и аристократов. Со временем, – добавил он, – семья стала довольно состоятельной. Еще одного из братьев Джейн усыновили богатые родственники, и в наследство он получил огромное поместье. А Генри, самый младший, стал преуспевающим банкиром. – Незнакомец умолк, давая Элизе возможность осмыслить услышанное, затем указал куда-то в самый конец ряда манекенов. – Если желаете взглянуть, как на самом деле жили Остины, пройдемте вон туда, в следующий выставочный зал.
И, не глядя, следует она за ним или нет, высокий мужчина развернулся и зашагал в указанном направлении. Элиза не двигалась с места еще секунду-другую, глядя ему в спину. Она никак не могла решить, остаться здесь или последовать за ним. Не хотела, чтобы у этого красавца сложилось впечатление, будто он ее слишком заинтересовал. Но потом все же пожала плечами и затрусила вдогонку.
Миновав ряд манекенов, она увидела загорелого мужчину у двери, вход в которую был загорожен канатом, с тем чтобы посетители могли лишь снаружи осматривать следующий зал.
Элиза подошла к незнакомцу и заглянула в слабо освещенную комнату.
– О!.. – вырвалось у нее. – Какая прелесть!
Перед ней была уютная гостиная английского аристократического дома, обставленная, как было принято в эпоху Регентства. Тщательно подобранная мебель, статуэтки, украшения, на всем лежал отпечаток изысканности и шарма, начиная от изящной кушетки с яркой обивкой и заканчивая изумительным пианино. А в камине ревел огонь.
– Комната Джейн для занятий музыкой в Гемпшире. Воспроизведена со всей точностью согласно описанию из биографии одного из братьев, – пояснил Элизе ее анонимный экскурсовод. – Говорят, что именно здесь она сочинила финальные главы нескольких своих романов, – добавил он.
Стоя у бархатного каната, Элиза лишь вполуха слушала эти объяснения. Слегка склонив голову набок, она любовалась уютной комнатой. Мужчина деликатно отступил на шаг, давая ей возможность сполна насладиться моментом. И смотрел на падающие на плечи темные волосы девушки, в которых вспыхивали искорки от пламени искусственных свечей. «Красавица с волосами цвета воронова крыла», – подумал он и даже немного покраснел от смущения, столь романтичным показалось ему это описание. Он поспешил отвести взгляд.
Элиза мечтательно вздохнула.
– Такое ощущение, точно я сама когда-то там жила, – протянула она и шутливо добавила: – Как думаете, мне позволят здесь поселиться?
Он усмехнулся и покачал головой.
– Сильно сомневаюсь, чтобы доктор Клейн дала на это согласие. Где-то я читал, что она позаимствовала эти экспонаты в Британском музее.
Элиза отвела взгляд от заворожившей ее комнаты и посмотрела на незнакомца.
– Доктор Клейн?
Он кивнул.
– Тельма Клейн, начальник отдела редких документов библиотеки. Именно ей принадлежала идея устроить эту экспозицию. Мало того, у нее репутация ведущей специалистки по Остин, – чуть ироничным тоном добавил он.
Эта новая информация пробудила у Элизы особый интерес. Отвернувшись от чудесной комнаты, она взглянула незнакомцу прямо в глаза и спросила:
– А вы, случайно, не знакомы с этой доктор Клейн?
Странно, но вопрос этот почему-то смутил красавца.
– Да нет… лично нет, – ответил он после недолгого замешательства и взглянул на свои золотые часы.
– Но, похоже, вы весьма много знаете о Джейн, – не унималась Элиза. – Вы сами-то, случайно, не специалист в этой области, а?
– Специалист? – Незнакомец нахмурился и глянул через плечо Элизы в дверь комнаты со старинным интерьером. А потом покачал головой. – Нет, просто старый поклонник ее творчества. Но я прочел несколько статей доктора Клейн и, когда приехал сегодня в город, не мог побороть искушения заглянуть сюда. – Он улыбнулся и жестом обвел людное помещение. – Должен признать, организовано все замечательно, вы согласны?
Элиза застенчиво улыбнулась.
– Ну, если не считать бального платья…
– Да, – рассмеялся он. – Если не считать этого самого платья. – Он снова взглянул на часы. – Уже опаздываю на встречу.
И без дальнейших слов и объяснений резко повернулся и зашагал прочь.
– Приятно было пообщаться, – крикнула ему вдогонку Элиза.
Не оборачиваясь, он вскинул руку в знак прощания.
– И мне. Наслаждайтесь выставкой.
Элиза провожала глазами высокую статную фигуру, которая вскоре растворилась в толпе в конце зала. Самой ей не хотелось уходить. Почему она не попыталась остановить его? Глубоко вздохнув, она призналась самой себе: да, она ждала, рассчитывала, что он попросит у нее номер телефона. Хотя бы имя спросит. Но этого не случилось, и она… не предприняла ничего, чтобы его остановить.
Элиза бросила последний взгляд на комнату для занятий музыкой, вздохнула, покачала головой. И отправилась на поиски доктора Клейн.
ГЛАВА 6
– Я бы хотела видеть доктора Клейн из отдела редких документов.
Элиза стояла в главном вестибюле перед круглой стойкой справочной и пыталась привлечь внимание жующего жвачку длинноволосого охранника, который, похоже, страдал глухотой.
– Эй! Я к вам обращаюсь! – громко воскликнула она, хоть и находилась всего футах в трех от него. – Я хочу видеть доктора Тельму Клейн!
Охранник оторвался от книжки комиксов, явно раздраженный, что ему помешали.
– Я вас слышал, – пробурчал он. – Но доктор Клейн никого не принимает без предварительной договоренности. – Парень окинул Элизу подозрительным взглядом. – Вы договаривались?
– Нет, – спокойным тоном ответила Элиза. – И мне как раз хотелось бы договориться.
– Клейн никогда ни с кем сама не договаривается, – со злобным торжеством в голосе заметил охранник.
Игнорируя просительницу, он вновь вернулся к книжке, где красовалась иллюстрация во всю страницу: фантастическое и грозное создание, напоминающее жука, пыталось атаковать столь же фантастически прекрасную пышногрудую блондинку в бикини маскировочной раскраски.
Через несколько секунд он заметил, что настырная посетительница все еще стоит рядом и оглядывает вестибюль.
– Чем еще могу помочь? – осведомился он, глядя на нее поверх страницы.
С трудом подавив искушение высказать этому недоумку все, что она о нем думает, в том числе и куда он может засунуть эту книжку комиксов, Элиза покачала головой.
– Нет, спасибо, – вежливо протянула она и отошла. – Вы и так очень помогли.
Обойдя вестибюль по кругу, она остановилась у стены, на которой были вывешены указатели, и узнала, что отдел редких документов располагается на третьем этаже. Тут же, поблизости, обнаружилась лестница, и она направилась к ней, лишь в последний момент заметив, что путь к ступеням преграждает красный бархатный канат. Размещенная рядом небольшая пластиковая табличка гласила, что эта лестница предназначена исключительно для администрации и научных сотрудников библиотеки.
Осторожно покосившись на охранника и убедившись, что тот по-прежнему целиком поглощен иллюстрированной историей изнасилования красотки жуком, Элиза отстегнула медный крючок, удерживающий канат, проскользнула в запретную зону и быстро взбежала по ступенькам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35