– Ужасно хочется послушать эту занимательную историю.
– Вы ее не услышите! – отрезала Элиза. Ее охватила ярость, вот только она сама не понимала почему. – Нет, вы наверняка все это придумали, – продолжила она, зная, что на самом деле это не так. – Я хочу сказать, – тут художница вернулась к врожденной нью-йоркской манере смотреть на все с изрядной долей цинизма, – это попросту невозможно, попасть в тысяча восемьсот десятый год и трахаться в сыром лесу с Джейн Остин!
Элиза еще быстрей зашагала по тропинке, словно хотела дать выход накопившемуся гневу.
– Мы целовались, а потом Джейн ушла, пообещав, что сразу даст знать, как только поговорит с нашедшими меня людьми.
Дарси догнал Элизу и зашагал рядом, продолжая свой рассказ.
Но вот они дошли до главного особняка поместья. Элиза остановилась, подняла глаза на Дарси.
– У меня еще вопрос, – сказала она. – В книге «Гордость и предубеждение» есть одна строчка… Ну, это когда Дарси первый раз делает предложение Элизабет Беннет…
Дарси кивнул и улыбнулся.
– Да, я прекрасно ее помню, – сказал он, глядя прямо ей в глаза. – «Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!»
Произнося эти слова, он вдруг с удивлением почувствовал, что некая часть его души откликается на них со всей пылкостью, точно он сам некогда объяснялся в любви героине романа.
Элиза потупилась, слишком уж гипнотическим показался взгляд зеленых глаз Дарси, откашлялась и заметила:
– Как давняя и преданная поклонница Джейн Остин, я никогда не могла поверить, что такие слова можно написать… не опираясь на реальность. Вы говорили ей эти слова, Фиц?
– Но, Элиза, Джейн написала «Гордость и предубеждение», когда ей не было еще и двадцати, – возразил Дарси. – А когда мы познакомились, она лишь правила этот роман, кое-что переделывала, редактировала. – Он покачал головой, то ли сокрушенно, то ли восхищенно – Элиза так и не поняла. – И поверьте, я не тот мужчина, о котором Джейн Остин писала в своей книге. И вообще не думаю, – добавил он, – что описанный ею герой когда-либо существовал в реальности. Разве что в ее воображении… Хотя, несмотря на это, не перестаю изумляться, что она использовала мое имя и название поместья. Почему она это сделала, я так до сих пор и не понял.
Элизу ничуть не убедили эти его слова.
– Дженни говорит, вы лучший из людей, которых она когда-либо знала.
Дарси громко расхохотался.
– Несмотря на некоторую необузданность характера, наша Дженни – неисправимый романтик.
– Возможно. Но те же слова Джейн Остин использовала в своей книге для описания Дарси.
– Большинство специалистов сходятся во мнении, что Джейн была абсолютно неисправимым романтиком, – заметил он.
– Нет, не думаю, – задумчиво ответила Элиза. И тут вдруг поразила Дарси совершенно неожиданным высказыванием: – Возможно, вы действительно необыкновенно добрый, заботливый и благородный человек, мистер Фицуильям Дарси.
И не успел он возразить, как Элиза, привстав на цыпочки, взяла в ладони его лицо, притянула к себе, откинула назад густые черные волосы, и взгляду ее открылся неровный белый шрам у самых корней, на виске. Она смотрела на него секунду-другую, затем принялась покрывать быстрыми поцелуями губы Дарси, а потом столь же резко отпустила, повернулась и пошла прочь. Он наблюдал за тем, как она исчезает в темноте. Когда их губы соприкоснулись, все тело его словно пронзило электрическим током. И еще ему страшно хотелось обнять ее, прижать к себе, ответить на поцелуи, но что-то удержало. Нечто похожее на чувство вины… или предательства. Но кого он, собственно, предал бы? Давным-давно умершую женщину?.. Немного придя в себя, Дарси бросился за Элизой и быстро ее догнал.
Менее чем в сорока футах от них в темном окне спальни на втором этаже стояла Фейт Харрингтон, следившая за парочкой. Руки ее были плотно скрещены на обнаженной груди, красивое лицо искажалось с трудом сдерживаемой яростью. Высокая белокурая женщина в окне больше всего напоминала в этот момент мраморную статую ангела мщения.
Фейт молча и злобно наблюдала за тем, как Элиза и Дарси, взявшись за руки, неспешно брели по лужайке к озеру.
После первого страстного поцелуя Элиза все же сумела взять эмоции под контроль. Позволила Дарси подхватить себя под руку, и они вместе двинулись сквозь чернильные ночные тени, сгустившиеся над Пемберли.
Элиза понимала: надо как следует разобраться с тем, что творится у нее сейчас в душе. И еще вдруг подумала, что дальнейшая судьба тех сумбурных чувств, что она испытывала к Дарси, будет во многом зависеть от его прошлого опыта. Опыта – это слово удивило ее. Уместно ли оно вообще? Верит ли она этому человеку? Возможно ли такое? Усилием воли художница постаралась успокоиться.
– Итак, вы с Джейн расстались той ночью, и ты вернулся в дом ее брата ждать от нее послания.
Продолжая шагать вперед, она с трепетом ждала, когда он возобновит свой рассказ.
– Да. Мне ничего не оставалось делать, как ждать сообщения от Джейн о том, что ей удалось найти тех людей, – сказал Дарси. – Я скакал к дому Эдварда, и внезапно мной овладело острое предчувствие опасности. Я даже не представлял в тот момент, насколько рискованную игру мы затеяли…
Не встретив по дороге к Большому дому ни единой живой души, он тихо проехал мимо высокого кирпичного особняка Эдварда и свернул к конюшням. Кругом царила тьма, горел единственный фонарик у ворот, и в тусклом его свете Дарси завел Лорда Нельсона в стойло и направился к дому. Уверенный, что остался незамеченным, он поздравлял себя с благополучным завершением ночной вылазки, как вдруг дорогу ему преградила вышедшая из тени фигура. Это был Фрэнк Остин.
Вид его был страшен, капитан совсем не походил на того безупречно выбритого офицера в отглаженной морской форме, которого Дарси видел днем за обедом. Волосы встрепаны, расстегнутая рубашка открывает треугольник волосатой груди, лицо красное от спиртного. В одной руке он сжимал обнаженную саблю, а в другой – недопитую бутылку вина.
– Что-то поздненько выезжали на прогулку, Дарси… – Фрэнк едва ворочал языком, однако сумел привнести в тон оттенок сарказма.
– Капитан Остин? Да, знаете ли, никак не мог уснуть, вот и решил проветриться немного, – ответил Дарси, прокдиная себя за то, что так легко попался.
– А! Проветриться, значит. А вот мне сдается, вы встречались с какой-нибудь прекрасной дамой, не иначе! – И Остин фамильярно подмигнул ему.
– Ничего подобного, – солгал Дарси, измеряя на глаз расстояние до двери и прикидывая, сможет ли совершить бросок и прорваться в дом мимо этого опьяневшего человека.
Проследив за направлением взгляда Дарси воспаленными хищными глазами, Фрэнк Остин медленно приподнял кривую саблю и многозначительно провел кончиком пальца вдоль острого как бритва лезвия.
– Еще во время обеда заметил, какой интерес вы проявляете к моей младшей сестре, – угрожающим тоном пробормотал он. А потом добавил с несвойственной пьяным наблюдательностью и ехидством: – И другие тоже заметили!
– Кажется, вы, капитан, выпили слишком много вина, – сказал Дарси, стараясь не замечать грозно сверкающего в свете фонаря кончика сабли, который раскачивался дюймах в шести от его горла. – Давайте пройдем в дом, и я помогу вам…
– Наша Джейн – все равно что невинное дитя, – перебил его Остин уже не агрессивным, а, скорее, меланхоличным тоном. – Только и знает, что мечтать о поклонниках, бедная девушка, но надежды найти воздыхателя нет никакой.
Пьяный капитан удрученно покачал головой, и Дарси с удивлением заметил, что в уголке его глаза блеснула слеза.
– У бедняжки Джейн нежное сердце, и разбить его так легко, – жалобно добавил Фрэнк Остин.
Видимо, этот человек был уверен, что гость совершил ночную вылазку со вполне определенной целью: соблазнить его сестру.
Дарси замотал головой и вскинул руки.
– Уверяю вас, капитан… – начал он.
– Я солдат, а потому лучше других знаю, насколько оно хрупко, сердце человека, – громким голосом решительно перебил его Фрэнк Остин. – Известно ли вам, Дарси, что один точный удар клинком может рассечь ваше сердце на две половинки с такой аккуратностью, что обе они продолжат биться еще несколько мгновений, словно ничего и не случилось?
– Послушайте, капитан Остин, я должен попросить вас…
Но не успел Дарси договорить, как Остин набросился на него. Лезвие сабли со свистом сверкнуло в воздухе буквально в каком-то полу дюйме от его горла. К счастью, воинственный Фрэнк промахнулся, и острие грозного оружия зарылось в стоге сена по самую рукоятку.
Пьяный капитан тотчас вытащил саблю, вскинул вверх и отдал шутовской салют.
– Не знаю, кто ты такой, Дарси, – проворчал он. – Но твердо знаю одно. Убивать людей – главное дело моей жизни, сколько себя помню, только этим и занимался. И если узнаю, что ты затеял шашни с моей сестрой, – грозным шепотом предупредил он, – выслежу тебя, точно гончий пес, догоню, распорю живот и намотаю кишки на саблю по самую рукоятку.
Бормоча грозное это предупреждение, Фрэнк Остин стоял, пьяно покачиваясь в слабом свете фонаря.
Дарси довольно долго смотрел на него, затем развернулся на каблуках и пошел прочь, готовый в любой момент ощутить смертоносный поцелуй ледяной стали на спине, между лопаток.
Но Фрэнк Остин не двигался с места. Лишь когда Дарси отошел шагов на двадцать, высоко поднял саблю и крикнул:
– Вас предупредили, сэр!
Тем временем всего в двух милях от Большого дома в Чотоне Джейн сидела за туалетным столиком в спальне. Перед ней на отполированной деревянной поверхности возвышалась кипа исписанных листов.
В камине ярко пылали дрова, и Джейн увлеченно работала над своим романом. То и дело макая перо в чернильницу, она вычеркивала целые абзацы и заменяла их новыми, в которых отражался ее личный опыт. И вписывала в книгу новое имя везде, где появлялся этот герой.
В дверь постучали, и она раздраженно подняла голову. Послышался встревоженный голос Кассандры:
– Джейн, пожалуйста, впусти меня! Зачем это ты заперлась, а?
Не обращая внимания на требования сестры, Джейн вернулась к работе. Бесшумно шевеля губами, произносила она волнующие слова, которые будет говорить воображаемый ее возлюбленный, когда они встретятся снова: «Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!»
Подняв глаза, Джейн увидела себя в зеркале. В это трудно поверить, но ведь он говорил, что она красива. Щеки ее раскраснелись от волнения, глаза влажно блестели. Она зажмурилась и представила, что все еще находится с ним в лесу.
– Да, дорогой Дарси, – с улыбкой прошептала она, – говорите мне, что я красива, говорите… И поцелуйте меня еще раз, чтобы мне долго снился этот поцелуй.
Пока Джейн мечтала снова оказаться с ним в лесу, Дарси стоял за шторой у высокого окна своей спальни на втором этаже особняка Эдварда.
Внизу, по дорожке у входа, пьяно метался и кричал что-то несвязное капитан Фрэнсис Остин, а двое перепуганных слуг в ночных одеяниях пытались втащить его по ступенькам в дом.
– Я ждал рассвета, уверенный, что утром он точно придет за мной. И все это время думал о Джейн и о том, что у нее, по словам брата, нежное сердце, разбить которое ничего не стоит. – Дарси взглянул на Элизу. – Пусть даже Фрэнк и был в стельку пьян, но правоты его это не отменяло. Он искренне хотел защитить от меня сестру.
Они сидели на краю деревянного настила у озера, неподалеку от того места, где днем художница делала свои наброски. Отвернувшись от Элизы, Дарси глянул на темную поверхность воды и умолк. Девушка же продолжала выжидательно смотреть на него.
– Так ты хочешь сказать, что не любил ее по-настоящему? – дрожащим голосом спросила она.
– О, я бы мог полюбить ее без всяких условий и усилий! – Он горько усмехнулся. – Может, даже и полюбил. Тогда. Но чем бы все это кончилось? Я не мог остаться, она не могла уйти со мной…
– Откуда ты знаешь?
Дарси отвлекся от своих мыслей, хмурясь, взглянул на собеседницу.
– Что?
– С чего ты взял, что Джейн не могла уйти вместе с тобой? – спросила Элиза. – Возможно, ты вполне мог бы привести ее сюда, в наш мир. – Секунду поколебавшись, она добавила: – Не исключаю, что ты должен был это сделать.
– Нет, – со всей уверенностью ответил Дарси. – Я не хотел приводить ее в этот мир, лишать семьи и друзей, знакомого окружения, литературной карьеры, наконец. – Он задумчиво смотрел на гладкую черную поверхность озера, точно отлитую из вулканического стекла, и голос его звучал чуть отрешенно. – Я решил, что для Джейн будет лучше, если я исчезну из ее жизни раз и навсегда. И как можно быстрей.
Элиза приложила ладонь к его щеке.
– Так ты действительно влюбился в нее, да или нет? – тихо спросила она.
Он отрицательно помотал головой. Элиза опустилась на колени, притянула Дарси к себе, нежно поцеловала в губы. Он в ответ поцеловал ее в плечо. А потом они заглянули в глаза друг другу. И тут Дарси снова с новой силой охватило чувство вины и предательства, он взял Элизу за плечи, отстранил ее и держал на расстоянии вытянутых рук.
– Элиза, я не могу, не должен…
Она нежно прикоснулась пальцами к его губам, призывая молчать и одновременно отметая все сомнения.
– Как и Джейн, – небрежным тоном заметила она, – я только хотела узнать, на что это похоже – целоваться в лунном свете.
Поднялся легкий ветерок, зашептал о чем-то в ветвях деревьев, темная вода на озере пошла рябью. Элиза слегка сгорбилась и отвернулась, не уверенная, огорчаться ей или радоваться молчанию Дарси. Затем она поднялась и протянула ему руку.
– Давай вернемся в дом. И ты закончишь рассказ о Джейн, там будет удобнее.
Молча он взял ее руку и тоже поднялся. В этот момент на берегу затанцевал лучик света от фонаря, покружил и взял их в яркое световое кольцо.
Элиза страдальчески вздохнула.
– Господи, опять! Только не это! – простонала она.
Ей так и не удалось выслушать историю Дарси до конца, и она знала, что не уснет до тех пор, пока не узнает все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35