Нельзя прицелиться как следует, если на коленях у тебя сидит человек, на плече висит другой, а третий стреляет на расстоянии двух сантиметров от твоего уха.Наша третья машина — та, что была в тылу за кирпичным домом, — подтянулась и стала нам помогать. Но тут к противнику присоединились еще два автомобиля. Видимо, налет талеровских ребят на тюрьму так или иначе закончился, и армия Пита подоспела оттуда, чтобы не дать нам уйти. Славная заварилась каша.Я перегнулся через чей-то раскаленный пистолет и заорал в ухо Рено:— Так не пойдет. Пусть лишние вылезут, будем отбиваться с улицы.Он одобрил эту идею и распорядился:— Выкатывайтесь по одному, ребята, доставайте их с мостовой.Первым выкатился я, не сводя глаз с темного проулка напротив.Туда же вслед за мной прибежал Брюхо. Я проворчал из своего укрытия:— Не садись мне на голову. Найди себе какую-нибудь дыру. Вон там подходящий подвал.Брюхо покорно затрусил туда, и на третьем шагу его подстрелили.Я осмотрел свое убежище. Закоулок был всего в шесть метров длиной, он упирался в высокий забор с запертыми воротами.Встав на мусорный ящик, я перемахнул через ворота и оказался во дворе, мощенном кирпичом. Из этого двора я перелез в другой, потом в третий, где на меня с визгом кинулся фокстерьер. Я лягнул его, вскарабкался на очередной забор, выпутался из бельевой веревки, пересек еще два двора — в одном на меня завопили из окна и запустили бутылкой — и спрыгнул на булыжник в тихом переулке.Стрельба осталась позади, но не так уж далеко. Последнее я постарался поскорее исправить. Должно быть, я прошагал столько улиц, сколько во сне той ночью, когда убили Дину.У подъезда Илайхью Уилсона я взглянул на свои часы. Они показывали три тридцать утра. 26. Шантаж Мне пришлось долго тыкать пальцем в звонок своего клиента, чтобы добиться толку.Наконец дверь открыл рослый загорелый шофер. Он был в брюках и майке. В кулаке он сжимал бильярдный кий.— Чего надо? — осведомился он. Потом осмотрел меня и сказал: — А, это вы. В чем дело?— Мне надо видеть мистера Уилсона.— В четыре утра? Бросьте. — И он стал закрывать дверь.Я вставил в щель ногу. Он перевел взгляд с ноги на мое лицо, взвесил в руке бильярдный кий и спросил:— Что, трещину в колене захотел?— Я не шучу, — настаивал я. — Мне надо видеть старика. Скажите ему.— Нечего мне ему говорить. Сегодня днем он велел мне вас не пускать, если придете.— Вот как? — Я вынул из кармана четыре любовных письма, выбрал первое, наименее дурацкое, протянул его шоферу и попросил: — Передайте ему это и скажите, что я сижу на ступеньках и остальные письма у меня в кармане. Скажите, что я просижу здесь еще пять минут, а потом отнесу их Томми Робинсу из «Консолидейтед Пресс».Шофер хмуро покосился на письмо.— К черту Томми Робинса и всех его родственников! — рявкнул он, взял конверт и закрыл дверь.Через четыре минуты он появился вновь и позвал:— Эй, сюда.Я пошел за ним наверх, в спальню старика Илайхью.Мой клиент сидел в постели, зажав в одном круглом розовом кулаке свое любовное, письмо, а в другом конверт. Его короткие седые волосы топорщились, круглые глаза налились кровью. Параллельные линии рта и подбородка почти сходились. Он был в славном настроении.Едва увидев меня, старик завопил:— Значит, болтать про свою храбрость вы горазды, а как надо шкуру спасать, так бежите к старому пирату?Я сказал, что ничего подобного. Я сказал, что если он собирается нести чушь, то пусть делает это потише, чтобы в Лос-Анджелесе не узнали, какой он болван.Старикан взял еще на полтона выше и завыл:— Если вы украли чужие письма, это еще…Я заткнул уши. Меня это не спасло от шума, но его оскорбило, и завывания оборвались.Я вынул пальцы из ушей и сказал:— Отошлите холуя и поговорим. Я вам ничего не сделаю.Он повернулся к шоферу и приказал:— Выметайся.Шофер оглядел меня без особой нежности, покинул нас и закрыл дверь.Старик Илайхью разошелся на полную катушку. Он требовал, чтобы я немедленно вернул остальные письма, громко и нецензурно осведомлялся, где я их взял и что с ними сделал, а также угрожал мне разнообразными карами.Письма я не отдал. А на вопрос, где я их взял, ответил:— Взял у одного человека, которого вы наняли, чтобы их вернуть. Не повезло вам — для этого ему пришлось убить девушку.От лица старика отхлынуло столько крови, что оно стало нормального розового цвета. Он пожевал губами, ввинтился в меня взглядом и сказал:— Значит, вот как вы повели игру?Голос у него стал более или менее спокойным. Он приготовился к битве.Я подвинул к постели стул, сел, вложил в ухмылку столько дружелюбия, сколько смог, и спросил:— А почему бы так не сыграть?Старик молча глядел на меня, двигая губами. Я продолжал:— Хуже вас клиентов не бывает. Как вы себя ведете? Нанимаете меня очистить город, меняете решение, бросаете меня вовсе. Работаете против меня до тех пор, пока не выясняется, что я имею шанс победить. Затем выжидаете, сидя на заборе, а теперь, когда вам кажется, что меня опять побили, даже не хотите пускать в дом. Повезло мне, что я наткнулся на эти письма.Он сказал:— Это шантаж.Я рассмеялся и ответил:— Не вам это говорить. Ладно, можете называть как хотите. — Я постучал указательным пальцем по краю кровати. — Меня не побили, старина. Я победил. Вы прибежали ко мне жаловаться, что нехорошие дяденьки отняли у вас ваш городок. Пит Финн, Лу Ярд, Шепот Талер, Нунан. Где они теперь?Ярда не стало во вторник утром, Нунана в тот же вечер, Шепота в среду утром, а Финна совсем недавно. Я возвращаю вам город, хотите вы того или нет. Можете называть это шантажом. А теперь вы сделаете вот что. Вы возьмете своего мэра — должен же быть мэр в этой паршивой дыре? — и вместе с ним позвоните губернатору… Тихо, я еще не закончил! Вы скажете губернатору, что полиция у вас в городе отбилась от рук — бутлегеров приводят к присяге в качестве полицейских, и так далее. Вы попросите у него помощи — лучше всего национальную гвардию. Не знаю, сколько уж осталось здесь бандитов, но знаю, что главных — тех, кого вы боялись, — нет на свете. Тех, которые знали про вас такое, что вы не могли против них выступить. Уже сейчас целая куча энергичных молодых людей только и делает что хлопочет, чтобы сесть на место убитых. Чем больше у них хлопот, тем лучше. Пока все тут вверх дном, солдатам в белых воротничках легче будет здесь закрепиться. А из новичков никто не знает про вас такого, что могло бы вам повредить.Вы добьетесь, чтобы мэр или губернатор — от кого там это зависит — разогнал всю отервиллскую полицию. Пока не наберете другую, порядок будут поддерживать войска, вызванные по почте.Говорят, что и мэр, и губернатор — ваша собственность. Они сделают то, что вы им велите. А сделать это можно и нужно.Так вам поднесут на тарелочке ваш город, чистенький, славный, готовый снова пойти ко всем чертям. Если вы этого не сделаете, я отдам ваши любовные письма газетным стервятникам, и не в какой-нибудь «Геральд», а в крупные пресс-агентства. Письма я взял у Дона. Вам придется попрыгать, пока вы докажете, что он не был у вас на службе и не убил девушку ради этих писем. Но удовольствие, которое вы получите, ничто в сравнении с тем удовольствием, которое получат читатели. Эти послания — забористые штучки. Ни над чем я так не смеялся с тех пор, как помер младший братишка.Я прервал свою речь.Старика трясло, но не от страха. Лицо у него опять побагровело. Он открыл рот и проревел:— Публикуйте их и будьте прокляты!Я вынул письма из кармана, уронил на постель, встал со стула, надел шляпу и сказал:— Я отдал бы правую ногу, лишь бы доказать, что девушку убил человек, которого вы послали за письмами. Желал бы я, черт побери, чтобы для вас все это закончилось виселицей.Старик не прикоснулся к письмам. Он спросил:— Вы правду сказали про Талера и Пита?— Правду. Но какая разница? Вам сядет на голову кто-нибудь другой.Он отбросил одеяло и свесил вниз розовые ступни, торчащие из штанин пижамы.— Хватит у вас духу, — рявкнул он, — пойти на работу, которую я вам уже предлагал, — стать шефом полиции?— Нет. Из меня весь дух вышибло, пока я дрался за вас, а вы прятались под одеялом и придумывали, как бы от меня отречься. Ищите себе другую няньку.Он сверкнул на меня глазами. Потом вокруг глаз у него собрались хитрые морщинки.Он кивнул своей старой головой и сказал:— Ага, боитесь браться за эту работу. Значит, это вы убили девушку?Я ушел от него так же, как в прошлый раз, со словами:— Пошли вы к черту!Шофер, по-прежнему таскавший с собой бильярдный кий и по-прежнему взиравший на меня без нежности, проводил меня до двери, явно надеясь, что я начну задираться. Я не стал. Он со стуком захлопнул за мной дверь.
Улица была бледно-серая — занимался рассвет.Неподалеку под деревьями стояла черная машина. Я не видел, сидит в ней кто-нибудь или нет, и из осторожности пошел в другую сторону. Машина двинулась за мной.Нет смысла бежать по улице, когда за тобой гонятся в машине. Я остановился и повернулся к ней лицом. Она приближалась. Я вынул руку из кармана, только когда за ветровым стеклом увидел румяное лицо Мики Лайнена.Он распахнул передо мной дверцу.— Так и думал, что ты сюда придешь, — сказал он, когда я уселся рядом, — но опоздал на секунду-другую. Я видел, как ты входил в дом, но не успел тебя перехватить.— Как ты выкрутился в полиции? — спросил я. — Лучше поезжай, поговорим на ходу.— А вот так — ничего не знал, ни о чем не догадывался, понятия не имел, над чем ты работаешь, просто случайно попал в город и встретил тебя. Старые друзья, и все такое. Они еще пыхтели надо мной, когда начались беспорядки. Меня держали в маленьком кабинете напротив зала заседаний. Когда начался цирк, я обнаружил, что в кабинете есть окно, и…— А чем закончился цирк? — спросил я.— Фараоны перестреляли налетчиков к чертям. Им кто-то стукнул за полчаса до налета, и вся округа уже кишела этими молодцами, которых только-только привели к присяге. Славная была драка, но и полиции тоже не поздоровилось. По слухам, это были ребята Шепота.— Угу. Сегодня ночью Рено сцепился с Питом Финном. Слышал про это?— Слышал только, что они встретились.— Рено убил Пита и на обратном пути налетел на засаду. Не знаю, что было потом. Дика видел?— Мне сказали в его гостинице, что он выехал. Торопился на вечерний поезд.— Я отправил его домой, — объяснил я. — Он вроде бы решил, что я убил Дину Бранд. Действовал мне этим на нервы.— А ты?— Хочешь знать, убил ли я ее? Не знаю, Мики. Пытаюсь разобраться. Останешься со мной или вернешься, как Дик, на побережье?Мики сказал:— Нечего так петушиться из-за одного паршивого убийства, которого, может быть, и не было. Слушай, ты же не мог стибрить у нее деньги и побрякушки!— Убийца их тоже не взял. В восемь утра, когда я уходил, они еще были на месте. Около девяти туда заходил Дэн Ролф. Он тоже не стал бы их брать. Но… Погоди, кажется, понимаю. Фараоны, которые нашли тело, — Шепп и Ванаман — пришли в девять тридцать. После них пропали не только украшения и деньги, но еще несколько писем к девушке от старика Илайхью. Потом я обнаружил письма в кармане у Дона. И как раз тогда оба сыщика исчезли. Соображаешь?Когда Шепп и Ванаман увидели труп, они не сразу подняли тревогу, а сперва обшарили квартиру. Старик Уилсон — миллионер, вот они и решили, что его письма пригодятся. Забрали их вместе с остальными ценностями и передали этому жулику, чтобы тот перепродал их Илайхью. Но Дон не успел этим заняться — его убили. Письма взял я. Шепп и Ванаман струхнули. Неизвестно, знали они или нет, что писем у Дона не нашли. Все равно они боялись, что дело выйдет наружу. Деньги и драгоценности-то были у них. Они живо смылись.— Похоже на то, — согласился Мики. — Но кто убил, все равно неясно.— Хоть что-то ясно, и на том спасибо. Попробуем пойти дальше. Может, сумеешь отыскать Портер-стрит? На ней есть старый склад Редмана. Как мне сказали, Ролф убил там Шепота — подошел к нему и ударил ледоломом, который вытащил из трупа девушки. Если это правда, тогда Шепот ее не убивал. Иначе он ожидал бы нападения и не подпустил бы чахоточного к себе так близко. Я хотел бы поглядеть на его труп и проверить эту версию.— Портер-стрит? Это по ту сторону Кинг-стрит, — сказал Мики. — Начнем с южного конца, там скорее могут быть склады. А как насчет Ролфа?— Это не он. Если он отомстил Шепоту за девушку, значит, сам Ролф ее не убивал. Кроме того, у нее на щеке и запястье были синяки, а ему силы бы не хватило их наставить. Я так полагаю, он сбежал из больницы, провел ночь Бог знает где, утром явился к девушке после моего ухода, открыл дверь своим ключом, нашел труп, решил, что это дело рук Шепота, извлек из тела ледолом и пошел искать Макса.— Понятно, — сказал Мики. — А с чего ты взял, будто это может быть и твоя работа?— Давай-ка лучше искать склад, — ответил я. 27. Склады Мы поехали вдоль улицы, высматривая здания, похожие на брошенные склады. Было уже довольно светло. Наконец посреди заросшего травой пустыря я обратил внимание на большое квадратное ржаво-рыжее здание. От участка и от дома так и разило запустением. Он подходил по всем статьям.— Притормози на углу, — попросил я. — Вроде как приехали. Сиди в телеге, а я пойду на разведку.Я прошел два лишних квартала, чтобы зайти на пустырь сзади. Пересек его осторожно — не скрываясь, но без лишнего шума, слегка подергал заднюю дверь. Она, конечно, была заперта. Подошел к окну, заглянул в него, ничего не увидел из-за грязи и темноты, попробовал его открыть, но не смог сдвинуть раму.Я обратился к другому окну — с тем же успехом. Обогнув здание, я занялся его северной стороной. Первое окно не поддалось. Когда я потянул второе, оно медленно поползло вверх, и довольно бесшумно.Внутри, сверху донизу, рама была заколочена досками. На вид они казались крепкими и надежными.Я обругал их, и тут меня осенило — вспомнил, что окно поднялось почти беззвучно. Я влез на подоконник, поднес руку к доскам и тихонько толкнул.Они поддались. Я нажал посильнее. Доски отошли от рамы, показав мне ряд блестящих кончиков гвоздей.Я отвел доски подальше, посмотрел внутрь, не увидел ничего, кроме темноты, и ничего не услышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22