И помощи ему ждать неоткуда. Ранее сплочённая семья, прочно стоявшая на ногах и воистину представлявшая собой незыблемую опору, теперь рухнула, как карточный домик.Резнику пришло в голову, что, может быть, их дом с самого начала был карточным, только он этого не видел и не понимал? Но он тут же возразил сам себе. Его семья всегда была для него самым важным. Важнее, чем работа. И никакая жилплощадь, ни которую они занимали ранее, ведь не всегда же Резники жили в этом доме — дворце, ни этот дом, никогда не были карточными. Наоборот, Резник как нельзя хорошо понимал выражение «мой дом — моя крепость», потому что свято верил в это. А он отнюдь не был дураком, принимающим желаемое за действительное!И всё-же, кто был в кабинете? У кого есть доступ в их с женой спальню? Значит ли это, что ключ сначала взяли, а потом вернули обратно? Или взяли его раньше, и сделали дубликат? Много ли информации успели перекачать?Вопросов было много, а ответов — ноль. Резнику предстояла огромная работа по выявлению в доме «засланного казачка». Им мог оказаться любой, кроме, пожалуй, жены и сына. Любовь Андреевна вообще вне подозрений, она приняла снотворное несколько часов назад и сразу же уснула. Разве что можно предположить, что она — лунатик! Либо что её загипнотизировали, и она, внешне выглядящая спящей, поднялась, взяла ключ, открыла кабинет и скачала нужную информацию на диск. Всё так же, с закрытыми глазами, вернулась в комнату, и спрятала диск под подушкой. Бред какой — то!И Павлу сейчас ничего не надо, ведь его возлюбленная умерла. Он пытается найти причину смерти Жанны, и поглощён только этим. Ну ладно, минус два человека. Зато все остальные теоретически могли это сделать? Несомненно! Мила? Амбициозная, рвущаяся к славе, как её отец — к власти, она не отягощена моральными принципами. И вполне может укусить руку дающего. Джонни? Ветеринар совсем дурной, ничего не смыслит в бизнесе, и не тратит ни цента из денег, которые ему выплачивает Резник. Складывается такое впечатление, что деньги ему вовсе не нужны! На его счёте скопилась уже приличная сумма, но, кто знает, может быть, он просто скопидом, и талантливый актёр, и здорово прикидывается! Настя? Сомнительно, потому что эта упитанная созревшая девица интересуется только мужчинами, и, скорее всего, даже не умеет включать компьютер. Но её тоже нельзя сбрасывать со счетов.Словом, войти в кабинет и воспользоваться конфиденциальной информацией мог каждый. И что теперь делать? Как проверять?Анатолий Максимович схватился было за телефон, чтобы вызвать охрану, спящую в соседнем домике на участке, но передумал. Это означало бы всех разбудить, поднять шумиху. Пусть люди спят, тем более что виновный — всего один, а пострадают из-за него все остальные. Впрочем, может быть, он не один!У Резника голова шла кругом, и всё же он решил отложить разговор с охраной до утра. Пусть ребята сами придумают, как им изыскать возможность найти и наказать предателя. Это их обязанность, в конце концов! А пока что он заберёт компьютер с собой в спальню.По дороге Анатолия Максимовича как обухом ударили. Он вспомнил все неприятности, случившиеся с ним за последнее время, и сопоставил их с только что сделанным открытием. Получалась невесёлая картинка: на протяжении чуть ли не полугода кто — то из домочадцев или прислуги усиленно ему пакостил. Срывались переговоры, сделки, пропал курьер из Элисты с важными документами, падали в цене акции «Терра — нефть», и до сих пор не произошло слияния, хотя новая корпорация с дурацким названием «ТерраСик» должна была начать своё существование ещё три месяца назад.Неужели он прав? Неужели это всё результат его халатного отношения к информации, которую он, принципе, дома никогда особо не прятал, и безграничного доверия ко всем живущим и работающим в доме? Неужели это результат происков его конкурентов? Или тех же азербайджанцев, которые настолько обнаглели, что уже напрямую требуют у него скважину на Каспии? Как же он мог быть так слеп, что ничего не замечал довольно длительное время и списывал все неурядицы и неприятности на стечение обстоятельств?!Анатолий Максимович отнёс ноутбук в спальню, прислушался к ровному дыханию жены, и снова спустился на кухню. Снова сварил себе кофе, и наконец — то выпил, горячий, с молоком, но без бутерброда.Несмотря на своё довольно — таки плачевное положение, он вдруг почувствовал в себе охотничий инстинкт. Что — же, нельзя сказать, чтобы жизнь в этом доме была ровной и стабильной, особенно в последнее время, и всё — же засиделся он, совсем нюх потерял, как говорят дети.Что — же, он обязательно вычислит предателя, с помощью своей службы безопасности или без неё! Резник прислушался к тишине, царящей в доме, и слегка улыбнулся. Жизнь снова кипела в нём, отогревала замороженные горем сына и собственными неприятностями вены, и заставляла его забыть обо всём, кроме этого инцидента.
Труп Верочки был обнаружен на городской свалке через день после её скандала с Ириной. Её убили точным ударом ножа прямо в сердце. Отчего — то крови почти не было, работал профессионал. По крайней мере, так было написано в местных газетах.Ирина, намазывая на хлеб масло и варенье, с удовольствием поедала свой многослойный бутерброд, запивая чаем с лимоном, и дурашливо утверждала, что скоро растолстеет, как кубинские матроны.— Я тебя буду и такой любить, — утверждал Александр.Он не мог нарадоваться на жену, особенно после ночи любви, когда она впервые за столько месяцев допустила его к своему телу. И вот уже третий день он не мог насытиться ею. Впрочем, разве можно наверстать упущенное почти за полгода посредством всего двух ночей?Тем не менее, Ирина тоже расцвела. Между ними словно исчез стеклянный барьер, не позволяющий заходить слишком далеко. Саша был рад, видя, как Ирина шутит и балуется, пачкая его губы вареньем. Он терпеть не мог сладкого, но покорно сносил её озорство, радуясь, что супруга словно ожила, очнулась от долгой спячки.А потом она взяла газету, и он заметил, как белеют у неё губы, прямо на его глазах.— Что такое? Что случилось? — встревожился он.— Веру убили, — потрясённо проговорила Ирина. — Ты помнишь Верочку, позавчера ты столкнулся с ней в моём кабинете?— А, что — то припоминаю, — кивнул муж. — Это которая кричала на тебя?— Да, она… Её нашли мёртвой…Ирина, не в силах больше смотреть на удивлённое мёртвое лицо Верочки, фотографию которой поместили в газету, выскочила из-за стола.Александр хотел было броситься за ней, но потом передумал. Он взял газету и внимательно посмотрел на фотографию трупа. Фото было сделано профессионально. Лицо убитой было показано крупным планом. На нём застыло удивление и недоверие. Верочка не верила, что человек, взмахнувший ножом, убьёт её на самом деле. Не верила до последней секунды своей жизни.Александр тоже отложил бутерброд в сторону. Настроение и завтрак были непоправимо испорчены. И что за дурацкая привычка у этих репортёров помещать в газеты фотографии трупов? Особенно если учесть, что большинство людей читают прессу за утренним кофе…
Мила с мрачным лицом расчёсывала волосы перед зеркалом. Похоже, теперь всегда у неё будет такое лицо, недовольное и словно одеревеневшее. А какое оно ещё должно быть, интересно? С того самого момента, когда она увидела Павла, влезшего в петлю по доброй воле, с ней словно что — то приключилось. Она разучилась улыбаться. И взгляд изменился. В конце концов, ей всего лишь тридцать, правда, скоро будет тридцать один, но выглядеть она стала на все сорок. Может быть, послать Павла с его трагической любовью куда подальше? Жаль, конечно, она потратила около восьми месяцев, чтобы завоевать его, столько напрасных усилий! Но всё-же собственная жизнь и счастье дороже. Иначе она скоро либо превратится в конченую старуху, либо с ума сойдёт в этом доме. Подумать только, и как раньше ей могло прийти в голову, что здесь, именно в этом доме, люди живут настоящей жизнью, по — настоящему любят и дорожат друг другом, ценят и уважают мнение оппонента? С тех пор, как она поселилась здесь, ей кажется, что этот дом — словно болото. И жизнь здесь такая же тухлая и зловонная. Хотя, наверное, она несправедлива. Жизнь бурлила, пока Павел не встретил Жанну. Вот сучка азербайджанская! Даже после смерти она преследует Милу, не даёт ей насладиться счастьем с Павлом и деньгами его отца!Мила прекрасно понимала, что вечно так продолжаться не может. Конечно, замечательно жить в огромном доме, где о тебе заботится целый штат прислуги, и ничего не делать, только ждать, когда же Павел забудет свою восточную принцессу и возьмёт себя в руки. Но это неопределённое положение уже давно стало тяготить её. В конце концов, это неуважение со стороны Павла — почему он позволяет ей жить в своей комнате, спать с ним, и не делает никаких шагов? Он думает, что Мила вечно будет его любовницей, будет ублажать его, когда он того захочет, будет утирать ему слёзы и сопли и слушать слезливые воспоминания о мёртвой возлюбленной? Жанна после своей смерти вообще приобрела в его глазах ореол святой. Милу так и подмывало предложить Павлу раскопать девушку и посмотреть, нет ли нимба над её головой. Вообще — то Мила думала, что тогда всё очень удачно получилось: Жанна исчезла, и, следовательно, оставила Павла ей, Миле. Но не тут — то было… Эта дрянь продолжает держать младшего Резника в своих цепких азербайджанских ручонках!И сколько ещё Мила выдержит, неизвестно. И вообще, стоит ли тратить драгоценное время на этого слизняка, которым стал и ранее не отличающийся особой мужественностью Павел?Внезапно за дверью раздались шаги, и тут же в комнату Милы ворвались ребята из охраны Резника. Мила удивлённо смотрела на них. Они жили тут же, в домике на участке, и девушка знала практически всех их поимённо.— Извини, — обратился к ней Василий, — нас босс попросил осмотреть все жилые комнаты в доме.— А что ищете? — полюбопытствовала Мила. — Наркотики? Оружие? Гексоген?— У Анатолия Максимовича пропала ручка из кабинета, — смутился Василий.— Ах, ручка, — кивнула Мила с умным видом. — Ну да, ну да… Кто-то позарился на шариковую ручку, а Анатолий Максимович не хочет покупать новую, потому что в той ещё осталась паста…— Да она издевается, — возмутился самый молодой из охраны. Он терпеть не мог Милу, считал её высокомерной выскочкой.— Это не шариковая ручка, — спокойно ответил Василий, — это подарочный «Паркер», он золотой, с бриллиантами. Думаю, по цене, как «однушка» в Москве.С Милы как ветром сдуло сонное оцепенение. Надо же, в доме произошла кража! Вот это да, а ведь здесь все свои!— И что, вы хотите узнать, не брала ли я её? Нет, не брала. Я даже не знала, что у вашего босса есть такая вещица, — сказала Мила.— Извините, нам приказано обыскать комнату, — с явным удовольствием сказал тот молоденький парнишка и первым полез в шкаф Милы.— Ну ничего себе, — возмутилась она. — Вообще-то там у меня личные вещи, тампоны и всё такое. Анатолий Максимович не мог разрешить вам без моего согласия рыскать в моей комнате!Мила недавно переехала в эту комнату, устав смотреть на убитого горем Павла, и со спокойной совестью уже считала эту комнату «своей». Несколько дней назад, после несостоявшегося самоубийства Павла, она спровоцировала серьёзный разговор с Любовью Андреевной.— Я больше так не могу, — стонала Мила, заламывая руки. — Он будто не видит меня, только использует! Это невозможно! Я хочу уйти отсюда…— Нет, Милочка, что ты, — испугалась Любовь Андреевна, — не уходи. Павел обязательно забудет ту бедняжку, поймёт, что надо думать о живых, а не мёртвых. И, потом, тебе ведь некуда идти.Мила промолчала. Она знала, что отец, полностью поглощённый предстоящими выборами, почти не бывал дома, и там теперь мать устроила чуть ли не притон или бордель. По словам Анатолия Максимовича, который, в свою очередь, узнавал это от Ковалёва, Милиного отца, в квартире был настоящий бедлам. Мать Милы, Галина Ковалёва, прекрасно сохранившаяся пятидесятилетняя женщина, обожала молодых мужчин. Некоторое время назад она даже переспала с любовником дочери, и меняла мужчин очень часто. Она выглядела чуть ли не ровесницей дочери, поэтому недостатка в них у неё не было. Она и жила за их счёт, паразитировала, можно сказать. Неделями не появлялась дома, напрочь забыв о том, что у неё есть семья, вернее, когда — то была. Но домой она никого не приводила, понимала, что этой последней каплей переполнится чаша терпения, вернее, равнодушия дочери и мужа. А теперь, когда дочь столько времени жила у Резников, а муж был полностью поглощён своей политической карьерой, она совершенно распоясалась, и стала приводить мужиков к себе домой.Ковалёв не протестовал. Жена его давно перестала интересовать, так же, как и другие женщины, кроме того, он был слишком занят. И планировал после выборов купить себе новую квартиру. Мила была уверена, что он попросит денег у Резника, ведь тот потратил почти полтора миллиона долларов на его предвыборную кампанию, следовательно, легко расстанется ещё с шестьюдесятью тысячами, чтобы друг мог купить себе однокомнатную квартиру в Москве. Так что ей действительно некуда было идти. Но и с таким положением вещей Мила больше не хотела мириться. Любовь Андреевна всё прекрасно поняла. И предложила ей переселиться из комнаты Павла в одну из комнат для гостей, чтобы отдохнуть от Павла, и немного подлечить нервы. В этих целях Любовь Андреевна попросила своего врача осмотреть Милу и выписать ей успокоительные. Врач выписал Миле какие — то таблетки и микстуры, и теперь девушка послушно выполняла его волю, глотая разноцветные пилюльки, витамины и запивая их каким-то тошнотворно — сладким сиропом.Куча пузырьков и баночек стояла у неё в коробке, в нижнем ящике трюмо, перед которым она и сидела.Именно там, в этой коробке, среди таблеток, ребята из охраны и нашли ручку «Паркер», которую подарил хозяину дома популярный американский актёр, продавший Резнику виллу в Беверли — хиллз…
Шахид недоверчиво слушал Тофика, своего младшего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26