— Это хорошо. Тогда он не будет возражать, если я попрошу вас уделить мне немного внимания. Мне бы хотелось познакомиться с окрестностями, и было бы прекрасно, если бы вы были моим гидом. Вы не против?
Они как раз дошли до кухни, и Абби была рада, что поиски банки из-под джема могли послужить оправданием ее молчанию. Она не видела серьезных причин для отказа. Почему бы не провести день на природе. И все же…
Абби колебалась. Острое, почти физическое восприятие его присутствия волновало и настораживало ее. Она видела в этом скрытую угрозу своему мирному и спокойному существованию, и все в ней восставало против этого. Однажды она уже пережила подобное, и у нее не было ни малейшего желания пройти через это еще раз. Пусть это глупо, но ей будет легче, если она будет придерживаться своего предубеждения, повторяя себе все время, что он американец. Ей вовсе не хотелось влюбляться в американца еще раз.
— Чувствую, что вам это совсем не по душе, — сказал Ник, с интересом оглядывая ее уютную кухню. — Что-нибудь не так?
Абби достала кофе из кухонного шкафа и повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу.
— Почему я? — спросила она несколько резковато. — Вы же знаете, что я не люблю американцев. Да и нельзя сказать, что я была с вами достаточно приветлива. Думаю, что в нашем городке найдется достаточно людей, кто с удовольствием покажет вам окрестности.
— Я с ними еще не знаком, — вполне резонно возразил Ник. — Я знаком только с вами, и вы, скажем так, заинтриговали меня. — Он улыбнулся. — Может быть, мне захотелось изменить ваше мнение об американцах.
В этот момент, встревоженный звуками, доносящимися с кухни, в дверях появился Илайджа. При виде постороннего человека рядом со своей хозяйкой он остановился и стал изучать его своими немигающими желтыми глазами.
— Илайджа, — ответила Абби на вопросительный взгляд Ника, а когда тот присел на корточки, добавила:
— Боюсь, что с незнакомыми людьми он не очень приветлив.
— Как и его хозяйка, а? — В голосе Ника прозвучали дразнящие нотки. И, к ее досаде, кот направился прямо к нему и потерся о его колено. Абби закусила губу, но, когда Ник, все еще сидя на корточках, мельком взглянул на нее, она не смогла сдержать ответной улыбки.
— Он это сделал нарочно, — сказала она.
— Я знаю. Типично для кошек. — Ник почесал коту за ухом последний раз и встал. — Красивые создания, не правда ли? Такие грациозные и независимые. — Его глаза, теплые и тревожащие, смотрели прямо на нее.
— Я отсыплю вам кофе, — торопливо сказала Абби и начала ложкой перекладывать кофе в баночку из-под джема.
— Так вы мне и не сказали, согласны ли вы? — напомнил он ей.
Абби сделала вид, что очень занята крышкой от банки. Лучи солнца, проникавшие в кухню через открытую дверь, падали на ее склоненную голову, придавая ее каштановым волосам восхитительный оттенок.
— Я сейчас занята, — сказала она наконец, так и не придумав лучшей отговорки.
— Ладно. Тогда подождем, когда у вас будет время. — Ника, видимо, веселила эта ситуация. — У меня раньше никогда не было такой проблемы — уговаривать девушку о свидании.
— Вы меня удивляете, — сказала Абби холодно.
— Я уверен, что вы думаете, что я тщеславен и самонадеян, как все американцы. — С притворной миной огорчения на лице он глубоко вздохнул. — Мне, видимо, придется приложить много сил, чтобы произвести на вас впечатление.
— Пожалуйста, не беспокойтесь. — Она протянула ему баночку с кофе. — Вот ваш кофе. А сейчас, если вы не возражаете…
Ник подбросил баночку в воздух.
— Несомненно, я позволю вам вернуться к работе. Спасибо за кофе. И не забудьте о нашем уговоре. — Насвистывая, он перепрыгнул через калитку.
— Но мы ни о чем не договаривались, — крикнула Абби, но его уже и след простыл.
К большому неудовольствию Абби, хотя она этого ожидала, городок очень доброжелательно отнесся к появлению Ника. Куда бы она ни приходила, ей везде приходилось выслушивать лестные слова в адрес ее знаменитого соседа.
— Такой простой и дружелюбный, — говорили одни.
— Всегда найдет доброе слово для каждого, — говорили другие. И даже Тед Батлер, мясник, человек, которого никто не мог бы заподозрить в любви к ближнему, пробурчал, что, кажется, он разумный парень.
Тоже мне похвала, думала Абби, забирая свою баранью котлету. Никто из них ведь не живет рядом с ним. Его присутствие раздражало ее, но, когда она пыталась объяснить, что же ей так не нравилось в нем, выяснялось, что существует только одна причина — он «всегда там». Из его окон всегда была слышна музыка — от тяжелого рока до классики, но она не могла пожаловаться, что музыка играла слишком громко.
И нельзя было сказать, что он мешал ей. Абби понимала, что нечестно ворчать на человека, который сидит и тихо читает в своем саду. Но у нее создалось впечатление, что в любой момент он готов отбросить все в сторону и что-нибудь предпринять, и это ее очень тревожило. Она хотела избавиться от этого постоянного ощущения его присутствия и даже надеялась, что он что-нибудь сделает — не важно что! — что оправдает ее растущее раздражение. Ее безумно раздражало и его пристрастие к кричащим, по ее мнению, рубашкам, которые, правда, нравились всем остальным.
— Да у тебя все цвета, кроме коричневого и серого, кричащие, — сказала ей Лиз, не согласившись с подругой, когда та стала ее убеждать, что одежда Ника лишена всякой индивидуальности.
О прогулке больше не было произнесено ни слова. Если Ник видел ее в саду, то он улыбался ей приветливой улыбкой, на которую Абби отвечала чопорным кивком головы. Казалось, он решил игнорировать ее, найдя более подходящие знакомства среди местных жителей. Ну и хорошо! Именно этого она и хотела!
Глава 3
Калитка в дальнем конце сада выходила на пыльную дорогу, которая, петляя между чахлыми кустами живой изгороди, вела к небольшому ручью, превратившемуся за несколько засушливых недель в маленький вялый ручеек. Абби давно уже завела привычку по вечерам после полива цветов прогуливаться вдоль этой дороги босиком, и Илайджа каждый вечер степенно вышагивал рядом с ней.
Этот ежедневный ритуал омрачал глубокий ров с перекинутой когда-то через него деревянной решеткой для скота. Ров этот служил как бы границей луга, но Абби казалось, что он был вырыт здесь специально, чтобы стать преградой между ней и ручьем. Ребенком она очень боялась этого места, в ее воспоминаниях оно было связано с какой-то давно забытой историей, где говорилось о том, что там, на дне, притаилось нечто скользкое и ужасное и ждет, когда маленькая ножка поскользнется на бревне. Она вспоминала, что, гуляя здесь с отцом, очень нервничала, подходя к этому месту, и всегда настаивала на том, чтобы отец переносил ее через ров на руках. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, воспоминание об этих сильных и ласковых руках было живо в ее памяти.
Конечно, уговаривала себя Абби, я уже взрослая женщина и твердо знаю, что там, внизу под бревнами, ничего нет. Несмотря на смутное ощущение стыда за свой нелепый, какой-то детский страх, она, подходя ко рву, все равно заглядывала под бревна, как бы проверяя, не притаился ли кто там, хотя и делала это с наигранно беспечным видом.
В этот вечер, прежде чем отправиться на прогулку, Абби удостоила Ника обычным приветствием — сдержанно кивнула ему. Пыль на дороге была мягкая и теплая и сразу забилась между пальцам» босых ног. Это ощущение напоминало ей о бесчисленных детских прогулках. Как всегда, она остановилась перед рвом в нерешительности и осторожно заглянула вниз, содрогнувшись от мысли, что однажды там действительно что-нибудь окажется.
Во рву копошилась масса маленьких коричневых лягушек. Абби скорчила гримасу от чувства гадливости, охватившего ее, и уже собралась перейти ров, как что-то вдруг остановило ее и заставило заглянуть вниз еще раз. Присмотревшись получше, она увидела, что лягушки громоздятся друг на друге. Большинство лежало неподвижно, а наиболее решительные экземпляры предпринимали отчаянные, но безнадежные попытки преодолеть стену рва и выбраться наружу.
Вероятнее всего, они попали в ловушку, и, если она им не поможет, думала Абби, они все погибнут. Ей вовсе не нравилась мысль о том, что весь остаток лета, отправляясь на свою вечернюю прогулку, она каждый раз будет проходить над сотнями маленьких лягушачьих тел.
Она опустилась на колени и просунула руку между бревнами. Все попытки дотянуться до дна были тщетны, и тогда она легла на живот, одной щекой касаясь земли, вытянув руку до предела. Сморщив лицо от усилия, она предприняла последнюю попытку, как вдруг над ее головой раздался знакомый голос, говоривший с американским акцентом.
— Вы что-то потеряли здесь? — спросил Ник с нескрываемым удивлением.
Забыв о своей неприязни к нему и обеспокоенная тем, чтобы просунуть руку вперед еще немного, Абби только пробурчала в ответ:
— Нет, нет. Это все бесполезно.
Она вытащила руку и села. Рука была красная и саднила в тех местах, где она поцарапала ее о металлические крепления бревен. Абби осторожно потерла руку.
Ник сел на корточки рядом с ней.
— Что вы там делали?
— Посмотрите сами.
Он посмотрел туда, куда она ему указывала, и присвистнул, увидев такую массу лягушек.
— Что они все там делают?
— Пытаются выбраться оттуда. Они попали в ловушку. — Абби немного пришла в себя и села на корточки. Волосы ее растрепались, и она небрежно убрала их с лица, проведя рукой по грязной щеке. — Мне кажется, они пытались добраться до воды. А ручей здесь совсем высох, и им не хватает влаги. Они либо попали сюда случайно, либо прыгнули по доброй воле, потому что им показалось, что здесь тень и прохлада, а оказалось, что они попали в ловушку. Там так же сухо, как и наверху.
На лице Ника появилось странное выражение, и Абби вдруг ясно представила себе, какое зрелище она сейчас представляет: грязное лицо, пыльная одежда, растрепанные волосы. Инстинктивно она подняла руку, чтобы вытереть грязную щеку.
— А что вы собираетесь делать, если дотянетесь до них? — спросил Ник. Он, казалось, не замечал ее смущения и разглядывал дно рва через решетку.
— Честно говоря, не знаю. Вытащить их, я полагаю.
— Что? Всех? Их же там сотни.
— У меня не было времени производить подсчеты, — отрезала Абби, возвращаясь к своему привычному тону.
Ник не обратил на нее внимания и попытался просунуть между бревнами свою руку. Но она застряла чуть ниже локтя.
— Нам нужны каминные щипцы или что-нибудь в этом роде. Нет ли у вас случайно шампуров?
— Это идея! — Абби посмотрела на него с восхищением, сожалея, что не додумалась до этого сама.
— Вот видите, я еще и сообразительный. Я полагаю, нам нужно сделать для них нечто вроде сходен, соорудить какую-нибудь наклонную плоскость, по которой они смогли бы выбраться на поверхность. Мне вовсе не нравится перспектива сидеть здесь всю ночь, пока вы будете вытаскивать их по одной.
— А вы можете? — спросила Абби с долей сомнения в голосе.
— Конечно. Если ты кинозвезда, то это вовсе не значит, что ты не умеешь даже гвоздя забить, как твой сосед или соседка, — сказал он, глядя Абби прямо в глаза.
Она рассмеялась.
— Если сказать правду, то я абсолютно беспомощна в этих делах. А вы правда можете помочь?
— Могу. — Ник поднялся и начал отряхивать пыль со своих светлых брюк. — Мне приходилось делать разные вещи, когда я был маленьким. Все, что мне нужно, — это кусок дерева и несколько гвоздей.
— Я думаю, что смогу найти все это. — Абби сделала движение, как бы собираясь подняться, и Ник подал ей руку. У него была сильная и теплая ладонь. Абби быстро выдернула свою руку и стала демонстративно отряхивать с себя пыль.
— Как вы думаете, если я принесу лейку и полью их, может быть, некоторые из них оживут?
— Вы что, очень любите лягушек? — спросил Ник, когда они шли по направлению к дому.
— Что? Нет. Они довольно противные существа.
— Вы, кажется, собирались взять на себя массу хлопот.
Абби вызывающе посмотрела на него:
— Так же как и вы. — Глаза их встретились, и оба они фыркнули от смеха.
— Не можем же мы оставить их вот так, погибать, — сказала Абби тихим голосом.
— Думаю, что не можем.
Приспособление, которое соорудил Ник, имело большой успех. Просунув несколько скрепленных друг с другом дощечек в отверстие между бревнами, они начали подталкивать наиболее активных лягушек к «трапу» с помощью щипцов для угля, найденных у Летти в сарае для садовых инструментов, и шампуров, которые нашла у себя Абби.
— Какие глупые, — ворчала Абби на лягушек, прыгающих куда угодно, только не на дощечку. — Можно подумать, они не хотят выбраться отсюда.
— Не волнуйтесь, вот эта маленькая, кажется, поняла, в чем дело.
Они сосредоточенно наблюдали, как маленькая лягушка медленно и неохотно двигалась к «трапу», и оба радостно закричали, когда Абби, взяв лягушку в руку, протащила ее через отверстие в бревнах и опустила в ведро.
— Ой. — Она потерла пальцы с отвращением. — Они ужасно неприятные на ощупь. — Ей казалось совершенно естественным, что они вот так стоят на коленях и руки их соприкасаются, когда они с помощью щипцов и шампуров стараются направить лягушек в сторону «трапа». И все же она как-то по-особому воспринимала его присутствие, твердую линяю его тела и ясные зеленые глаза, когда он поворачивался, чтобы улыбнуться ей.
Смеясь над характеристиками, которые он давал этим маленьким созданиям, Абби вдруг поняла, что больше не замечает его американского акцента. Через некоторое время они уже начали различать особенности поведения своих подопечных: одни были любознательны, другие безразличны к происходящему, были лягушки, которые прыгали с деловым видом, были и такие, которые неуклюже падали вниз, дойдя почти до самого верха. Ник прекрасно изображал каждую, говоря на разные голоса, и Абби смеялась до слез, не в состоянии остановиться.
— Никогда не думала, что получу столько удовольствия от лягушек.
Ник хитро посмотрел на нее.
— Может быть, у вас изменится мнение и об американцах тоже, — заметил он, и, не найдя сразу ответа, Абби закусила губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20