Тот день, когда я сообщила ему о своей беременности, был последним днем нашего знакомства. С тех пор я его тоже никогда не видела.Кент прислонился к грузовику. Солнце вызолотило пряди в его шевелюре, и от этого его голубые глаза казались ярче и выразительнее.– Его потеря.Довольная тем, что Кент разделяет ее взгляд на ситуацию, Брук улыбнулась:– Я тоже это всегда так понимала.Кент очень здорово смотрелся в этой позе – длинные крепкие ноги в голубых потертых джинсах, загорелые руки.Когда он обнял Брук за шею и привлек к себе, она с готовностью приникла к нему. Не прошло и пары секунд, как по телу ее растекся жар, а дыхание участилось. Мозолистая ладонь Кента накрыла ее щеку. Он осторожно взял Брук за подбородок и чуть приподнял голову.Глаза их встретились.– Простыни будут гореть под нами, Брук. Можешь на это рассчитывать.Она поежилась и задышала глубоко.– Но ты должна знать с самого начала: мне нужно больше, чем просто секс.– Правда? – вздрогнув от неожиданности, переспросила Брук.– Правда.– Но почему? – Она только что свыклась с мыслью о том, что ее ждет любовное приключение. Для нее уже это было громадным шагом. Обычно она так себя не вела. У нее было несколько тайных романчиков, и ни один из них не был настолько серьезным, чтобы она сочла нужным ставить в известность Бена. Она давно решила, что с мужчинами у нее могут быть только временные отношения. Причем сексуальный контакт происходил как бы случайно, она никогда заранее такого развития событий не планировала.Сейчас же впервые она вступала в связь открыто: когда секс был не случайным следствием, а основной целью. Никогда она с таким нетерпением не ожидала того, что будет.Они находились в дальнем от дома конце подъездной дороги, за густой живой изгородью. Кент нежно поцеловал Брук, оставив ее в предвкушении продолжения.– Проклятие, – сказал он со сдерживаемым раздражением. – Сейчас не лучшее время и место, так что я постараюсь быть кратким.– Быть кратким в чем?– В своих объяснениях. – Кент привлек ее к себе и теснее прижал к груди. Брук чувствовала щекой, как бьется его сердце, она вдыхала острый, солоноватый, горячий, солнечный запах. – После того как умерла моя жена, я потерял интерес к жизни, и мне понадобилось время, чтобы снова стать собой. Но даже когда жизнь моя более или менее наладилась, женщины значили для меня не больше, чем теплое тело...Его грубая прямота шокировала Брук и почему-то возбуждала. Но она не хотела слушать, как он говорит о себе и других женщинах. Даже о жене.– Тебе ни к чему...Кент поцеловал Брук, не дав ей договорить. Этот поцелуй уже не был нежным. Кент буквально пожирал ее рот, одновременно вжимаясь в живот Брук возбужденным членом, который казался ей необыкновенно большим и твердым. И изобилие мужского в Кенте заставляло Брук острее чувствовать себя женщиной.Она не смогла сдержать стон, и мелкая дрожь прокатилась по ее телу.Прижав свой лоб к ее лбу, Кент сказал:– Ты не похожа на других, Брук. И дело не только в сексе, хотя, видит Бог, когда я войду в тебя, нам будет чертовски хорошо.Брук снова застонала, потому что она знала, что он прав.– Но мне нужно больше, чем одна ночь, больше, чем неделя. Больше, чем временные отношения.Брук вздрогнула и осторожно отстранилась.Но Кент снова обнял ее, придвигая ближе к себе.– Тебе понравится, когда я буду любить тебя быстро. Быстро, жестко и глубоко.– Да.Он помолчал немного, словно собирался с мыслями, а потом сказал:– Когда я впервые встретил Сьерру, у нее был синяк под глазом, а на теле синяков и вовсе было не сосчитать.Брук испуганно вскрикнула. Он огорошил ее этим заявлением, словно ушат ледяной воды на нее вылил. Она не нашлась что сказать.– Когда я познакомился со Сьеррой, я был, словно мертвый душой, скорбел по жене. Однажды я проезжал мимо их маленького городка и увидел Сьерру со стареньким чемоданом в руке, бредущую по шоссе. Она не хотела, чтобы я ее подвозил, но я боялся, что она вот-вот упадет без сил – такой у нее был измученный вид. Я уговорил ее забраться в мой грузовик и разделить со мной ленч... – Кент повел плечами и уставился в ясное синее небо. – Странно все складывается – Сьерра уверена, что я ее спас, хотя на самом деле это она меня спасла. Я запутался, я не мог думать ни о чем, кроме как о своей потере, а она дала мне новую цель в жизни.– Господи! – Брук потянулась к нему сердцем. Кент был прямой противоположностью Пирсу. Отец Бена отвернулся от нее, когда она больше всего в нем нуждалась; Кент помог женщине, с которой даже не был знаком. Брук улыбнулась с робкой надеждой на то, что счастье все еще возможно для нее.– Да, ей нелегко пришлось, – сказал Кент, глядя Брук в глаза. – Ее бывший муж – трус, и я должен был давно с ним посчитаться.Брук прикоснулась к лицу Кента.– Почему ты этого не сделал?Как ни странно, Кент был доволен тем, что она задала этот вопрос.– У него нюх – он чует, как может сильнее всего ранить Сьерру. И у него много влиятельных родственников. Мне он навредить не может, и он это знает. Но если я пойду против него, он сделает для Сьерры невозможным получение ссуды или лишит последнего, что у нее есть. Он уже сделал это с ее отцом, и бедняга все потерял.– Это законно?– Все, кроме побоев, что он наносил Сьерре, у нас в суде не оспоришь. Да и факт побоев доказать не так просто. Его отец был шерифом, затем стал мэром.– И это дает ему определенный иммунитет?– Да, что-то вроде этого. Сьерра надеялась, что может решить проблему, уехав из города, и, поскольку никаких определенных планов у меня не было, я поехал с ней. Она здесь счастлива и довольна. Все было бы прекрасно, если б не Грифф. Он последовал за ней сюда.– Ну, так надо же что-то делать!Кент усмехнулся и обнял Брук еще крепче.– Я знал, что ты поймешь. И да, я согласен. Я просто еще точно не решил, как надо действовать. Сьерра не хочет, чтобы я вовлекал в это других людей.– Я поговорю с ней.– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. Она расстроится, если узнает, что я тебе обо всем рассказал.– Понятно. – Брук задумчиво нахмурилась. – Тогда, может, Бен...– Тсс. Я держу ухо востро, и я надеюсь, что она сама все ему расскажет. Я надеюсь, когда-нибудь она доверится ему настолько, что введет его в курс дела.– Но если муж Сьерры может навредить моему сыну, я должна его предупредить.Кент погладил щеку Брук подушечками пальцев:– Ты мне позволишь взять это на себя, ладно?Брук не очень этого хотелось, но она также понимала, что Сьерре ее вмешательство не понравится, и она решилась на компромисс:– Ну ладно. Я тебе доверяю.– Спасибо. – Кент подарил ей быстрый и жаркий поцелуй. – И теперь ты знаешь, что Сьерра мне очень дорога. Только по-другому. Скорее как дочь. Я вернусь вечером, когда мы сможем побыть наедине. Семь часов тебя устроит?До вечера, как ей показалось, оставалась целая вечность ожидания.– Да. Хорошо.Кент потянулся к Брук, но она отступила:– Мне надо идти. Миссис Харпер уже заждалась. – Кент усмехнулся озорной мальчишеской улыбкой:– Хочешь сказать, что не желаешь, чтобы она в твое отсутствие весь дом обшарила?Брук тоже улыбнулась, на этот раз вполне искренне. Кент был не просто красивым мужчиной. Он был еще и очень хорошим человеком.– Точно. – Брук легонько толкнула его в грудь. – Не опаздывай.
Агата выглянула из окна и увидела Брук, идущую к дому. Она не винила Брук за то, что та позволила себя увести. Будь она, Агата, лет на сорок моложе, и она не устояла бы перед чарами Кента Монро.Когда Брук влетела в гостиную, Агата скромно сидела в кресле.– Простите, что заставила вас ждать.Агата усмехнулась про себя, но внешне сохраняла пристойный вид. Она не переставала удивляться тому, как вежливо и достойно держится Брук, между тем как сама она давала мало поводов для уважительного отношения.Агата сразу перешла к делу:– Я хочу, чтобы Бен был упомянут в моем завещании, но он продолжает утверждать, что буквально выбросит все, что я ему оставлю.Брук присела на диван напротив.– Понимаю. – Взглядом она словно просила у Агаты извинения. – Но он взрослый человек и принимает решения без моей помощи.– Ерунда. Он тебя любит и уважает. И этого достаточно. Он к тебе прислушивается. – Брук хотела, было отрицательно качнуть головой, но Агата продолжала: – Он заслуживает своей доли в наследстве. И я хочу, чтобы он ее получил.Брук какое-то время молча смотрела на Агату. Потом вздохнула и на тон ниже сказала:– Возможно, то, что вы хотите ему дать, не вполне совпадает с тем, что Бену от вас нужно.– Тогда что же? Я завещаю ему недвижимость, акции, валюту...– А любовь?Агата осеклась на полуслове.– Простите?– Уважение. Соучастие.Черт, в этом возрасте не так-то легко чем-то удивить, тем более ввести в смущение. Но Агата сама не узнала свой голос.– Негодник знает, что он мне небезразличен. – Брук улыбнулась, и Агата увидела, чем мать и сын похожи.– В самом деле? Как часто вы ему об этом говорите? – Агата в ужасе почувствовала, что краснеет. И что уже совсем невероятно, она вскочила и принялась расхаживать по ковру.– Мне, знаете ли, восемьдесят, и я хотела бы уладить этот вопрос.– Вот и улаживайте.Агата и не предполагала, что у Брук может быть столько металла в голосе. Те несколько раз, что они встречались, Брук была с ней тиха, как мышь. Агата бросила на нее неприязненный взгляд:– Вы мне выговариваете?– Не делайте вид, что вы так удивлены, миссис Харпер. Вы и сами были матерью. Вы знаете, что иногда строгость необходима. А Бен всегда был трудным ребенком. Он заставлял меня понервничать.Вот она – боль. Агата устало опустилась в кресло и сделала признание, которого никому до этого не делала.– Боюсь, – сказала она, – мать из меня была неважная. – Агата не смела, смотреть на Брук, а вместо этого смотрела на дальнюю стену.Тишина становилась невыносимой. От этой тишины ныли старые кости Агаты. Ей хотелось расслабленно опустить плечи, сгорбиться в кресле. Затем она услышала, как Брук встала. Еще несколько секунд спустя Брук присела рядом и взяла ее старческую руку в свою.Агата была настолько ошарашена этим жестом, что от неожиданности открыла рот. Если не проявить осторожности, так можно и вставную челюсть потерять.– Мы все стараемся делать то, что можем. – Брук нежно пожала пальцы Агаты. – Иногда мы, матери, совершаем ошибки, которые преследуют нас всю жизнь, а иногда нас осеняют гениальные педагогические идеи. К несчастью, понять, что есть что, становится возможным лишь, когда ребенок превращается во взрослого.Агата решила забыть о гордости и сказала Брук то, что должна была сказать много лет назад:– В отношении Бенджамина вы приняли ряд блестящих решений. Из него получился замечательный парень.Брук улыбнулась, и Агата отметила, что улыбка у нее и вправду чудесная. Глядя на эту улыбку, Агата могла понять, почему ее сын стал встречаться с этой женщиной, но не то, почему он так безответственно с ней поступил.– Спасибо, миссис Харпер.Агата заставила себя выпрямить спину.– Хватит этих формальностей. Зовите меня Агата.– Хорошо, Агата. Вы когда-нибудь говорили Бену о том, как вы им гордитесь?– Он не облегчает мне задачу. – Бен либо вступал с ней в спор, либо все превращал в шутку. – У него весьма впечатляющее чувство юмора, но со мной он пользуется им в основном для того, чтобы не оскорблять меня прямыми высказываниями. – Агата покачала головой. – Он душка, и он об этом знает.– Если вы хотите, чтобы ваши отношения с Беном были ближе, вы должны быть с ним честной.Агата с пристальным вниманием посмотрела на Брук:– Именно поэтому я решила записать вас и его девушку, Сьерру, к себе в союзники.– Каким образом мы должны вам помочь?– Он любит вас обеих. Первое время Ной тоже показывал свой характер, и именно Грейс помогла мне наладить с ним отношения.Брук покачала головой:– О нет. Свои личные отношения с Беном вы должны строить сами.– Вы отказываетесь мне помочь? – Агата сознательно придала голосу начальственную интонацию.Брук встала.– Я ни разу не попыталась настроить Бена ни против вас, ни против вашего сына. Не ждите от меня, что я сейчас начну делать что-то противоположное. Бен – взрослый мужчина, неглупый, справедливый и добрый. Если вы хотите завоевать его любовь и уважение, вам придется дать ему любовь и уважение взамен.– Возможно, Сьерра...– Я знаю моего сына, Агата. Боюсь, в этом деле Сьерра вам не поможет. Не пытайтесь ее использовать.Агата хотела вступить в спор, но, видит Бог, за свою долгую жизнь она устала отдавать приказы и теперь была старой и довольно одинокой. Она поднялась.– Я должна над этим подумать. Вы ничего не скажете Бену?– – О вашем визите? Не скажу, если вы этого не хотите.Агата улыбнулась:– Вы действительно благородная юная леди. – Брук улыбнулась:– Мне сорок пять, едва ли меня можно назвать юной.– Все познается в сравнении, моя дорогая. Для меня вы просто младенец.На этот раз засмеялась Брук. Однако смех ее оборвался, когда Агата проговорила, незаметно смахнув слезы с глаз:– Я очень сожалею о том, через что вам пришлось пройти. Мой сын был разочарованием во многих смыслах.Брук улыбнулась нежно и понимающе:– Но он все равно ваш сын, и вы любили его, и вам всегда будет его не хватать.– Да.– Я понимаю. И я уверена, что если вы откровенно поговорите с Беном, он вас тоже поймет.– Спасибо.Брук ее обняла и тем очередной раз удивила.– Вы должны больше доверять Бену. Я уверена, вы не будете разочарованы.Растерянная, огорошенная неожиданными проявлениями участия, на грани слез, Агата пыталась справиться с собственными эмоциями.– Да, у него хорошие гены. – Она знала, что должна уйти отсюда, пока окончательно не опозорит себя, но все же остановилась в дверях. Оставаясь спиной к Брук, Агата сказала: – Сьерра спрашивала меня, как это бывает, когда вся большая семья собирается вместе. Мне как-то не приходило в голову об этом думать, – солгала Агата, – но, раз уж она об этом упомянула, может, в какой-нибудь выходной день мы могли бы...– Отличная мысль.Черт! Агата была готова разрыдаться. Все, на что она была сейчас способна, – это скупой кивок. Слезы душили ее. С прямой спиной и высоко поднятой головой она зашагала прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33