Телохранитель, державшийся позади сестер, подошел ближе. Джасмин улыбнулась ему.
– Мы ненадолго остановимся у транспортного агентства. Будьте любезны, скажите водителю.
Джамар помрачнел, но выполнил просьбу и занял переднее пассажирское сиденье, а Джасмин с Сарой устроились сзади. Автомобиль был предоставлен в распоряжение Джасмин правительством Австралии, поэтому в нем не было стеклянной перегородки между передней и задней частями салона. Помня об этом, Джасмин разговаривала с Сарой вполголоса. Когда же она призналась, что скучает по семье, Сара довольно громко спросила ее:
– Так когда ты отправишься в Новую Зеландию? Я сейчас закажу тебе билет.
Джасмин ответила гораздо тише:
– Я узнаю, будет ли у Тарика время после конференции.
Сможет ли она убедить мужа навестить страну, где они причинили друг другу столько страданий?
Как ни странно, обед прошел наилучшим образом. Джасмин, долгое время не имевшая сведений о своей семье, жадно впитывала каждое слово Сары.
– Спасибо, – сказала она, расплачиваясь за двоих. – Мне так нужно было узнать обо всех вас.
Сара томно улыбнулась.
– Наверное, еще увидимся. Мы теперь обе взрослые.
Джасмин кивнула. Она уже не та простодушная девочка, какой была когда-то, и ее сестра, судя по всему, признает этот факт. Наверное, и Сара, выйдя замуж за Харрисона Бентли, аристократа из Бостона, стала зрелой женщиной и не держит больше зла на Тарика.
Только поздним вечером Джасмин узнала, что это ее мнение было в корне неверным.
Тарик вернулся в девятом часу; Джасмин в это время принимала душ. Когда она вышла из столовой, завернувшись в полотенце, Тарик ждал ее, и в его глазах она прочитала сильнейшую ярость.
– Тарик, что с тобой? – Она застыла на месте от внезапного испуга.
– Джасмин, тебе нравится издеваться надо мной? – Его голос дрожал от гнева.
– Т-ты… О чем ты говоришь?
– Какая невинность! Подумать только, я поверил, что ты изменилась!
Он оглядел ее такими злыми глазами, что она поостереглась бы приближаться к нему в эту минуту.
– К несчастью, твоя сестра выдала твои планы.
Джасмин вскинула голову.
– Какие еще планы?
– Твоя сестра выразила мне сочувствие по случаю твоего дезертирства. Она сказала, что ты не собираешься вступать в брак с таким человеком, как я.
Джасмин оцепенела. Когда Тарик достал из кармана какую-то бумагу и швырнул ей, она не пошевелилась.
– Ты не сказала ей, что я твой муж! Так как же ты намерена поступить после побега? Подашь на развод или просто забудешь о браке в Зюльхейле?
Острая боль в его голосе ударила Джасмин словно ножом.
Как могла Сара пойти на такое, мрачно подумала она. Но победы ей не видать. Слишком чудовищная, слишком невероятная ложь. Конечно, Тарик поймет, где правда. Он знает Сару.
– Я не собираюсь тебя покидать. Она обманула тебя!
Тарик разъярился еще сильнее.
– Не громозди одну ложь на другую. Сара попросила меня передать тебе билет на самолет. Билеты не лгут.
Дрожащими руками Джасмин подняла билет; при этом полотенце чуть не свалилось с нее. Билет на ее имя; хуже того, здесь ее паспортные данные.
– Нет! – закричала она. – Мои паспортные данные есть в их файле!
Тарик криво усмехнулся.
– Хватит! Я бы поверил тебе, да вот Джамар слышал, как вы обсуждаете твою измену.
Понятно, что Джамар не слышал ее ответа на вопрос Сары. Джасмин бросилась к Тарику, забыв про полотенце.
– Послушай…
– Мне все ясно. Твоего тела мало, чтобы провести меня еще раз.
Нагота вдруг смертельно смутила ее. Она трясущимися руками обмотала себя полотенцем и еще раз попыталась урезонить Тарика:
– Пожалуйста, Тарик, выслушай меня. Я люблю тебя…
Все свое сердце вложила она в безумную попытку заставить его слушать. А он рассмеялся.
– Джасмин, наверное, ты принимаешь меня за невероятного идиота. Твоя любовь ни гроша не стоит.
Джасмин была сломлена этими лишавшими ее надежду словами. И тогда она швырнула скомканный билет Тарику в лицо.
– Да, это правда! – солгала она. – Я уезжаю в Новую Зеландию и развожусь с тобой!
Тарик молчал. Его лицо превратилось в каменную маску.
– Я вернусь домой и выйду замуж за более подходящего человека. Не знаю, о чем я думала, когда становилась твоей женой!
Ей хотелось рухнуть и разрыдаться, но последние крошечные остатки гордости удержали ее.
– Ты не покинешь Зюльхейль.
– Я уже не в Зюльхейле!
– Ты вернешься, – заявил Тарик.
– Нет!
– Одевайся. Мы уезжаем сегодня. – Голос его звучал совершенно бесстрастно.
Поскольку перед ней стоял шейх Зюльхейля, Джасмин знала, что проиграла сражение. Политическая власть позволяет ему делать все, что он пожелает.
– Мне больше некуда деваться. – Горькие слова были похожи на слезы. – Я отдала тебе все. Все. Все.
Единственным ответом ей была со стуком захлопнувшаяся за Тариком дверь.
Тарик, разбитый, утративший самообладание, едва ли был способен думать. Он знал, что такое Сара, и потому не поверил ей. Даже имея такую улику, как билет, не поверил.
Но Джамар – преданный телохранитель, у него нет причин лгать, тем более что он искренне восхищается Джасмин. Ну ничего, один раз он уже пережил предательство Джасмин, справится и на этот раз.
Пусть даже сейчас его чувство к ней в тысячу раз сильнее, чем тогда, а боль грозит свести его с ума.
Глава тринадцатая
Самолет приземлился в Зюльхейле в полдень. Джасмин не могла не вспомнить, как прибыла сюда в первый раз, как шла по блестящим белым коридорам. И тогда она верила, что если полюбила человека достаточно сильно, то и он придет к любви.
А сейчас она знает: раз он вынес ей приговор на основании такой ненадежной улики, значит, в его сердце нет любви. Ей не удалось доказать ему, что она достойна любви. А если так, значит, ее недостатки губительны.
Когда они прибыли ко дворцу, Тарик провел Джасмин по коридорам. Унизительно было знать, что если она окажет сопротивление, он выйдет из себя настолько, что совершит что-то воистину непростительное.
Но вот он провел ее в спальню и повернулся, чтобы уйти.
– Куда ты?
Тарик даже не посмотрел на нее.
– В Абраз.
– Зачем?
Теперь он взглянул на нее. Его темно-зеленые глаза излучали одну только ярость. И ничего больше.
– Я намерен взять вторую жену. Ты мне больше не подходишь. Возможно, вторая жена проявит большую верность, чем ты.
Сердце Джасмин превратилось в кусок льда.
– Ты хочешь другую жену?
– Я женюсь в Абразе. А тебе советую привыкать к подчиненной роли.
– Как ты можешь так поступить со мной?
На красивом лице Тарика читались жестокость и отвращение.
– А как ты могла предать меня?
– Нет! Этого не было. Почему ты мне не веришь?
Она схватила Тарика за полу пиджака, но он стряхнул ее руку.
– Я не хочу опаздывать. – Бросив на Джасмин через плечо еще один презрительный взгляд, Тарик вышел из комнаты.
Что ей делать? Остался только один способ самозащиты: побег. Она была готова сразиться с гневом Тарика, с его недоверием, даже с его отказом от нее, но это…
– Я не буду его ни с кем делить. Ни за что.
Не может быть и речи о том, чтобы покинуть Зюльхейль на самолете; Тарик наверняка велел своим людям следить за каждым ее шагом. Он желает наказать ее. Раньше она позволяла ему наказывать ее, в уверенности, что победа останется за ее любовью.
– Хватит.
Сейчас он зашел слишком далеко.
Шоссе тоже исключаются. В дорожном патруле работают хорошо обученные и внимательные люди. Кроме того, ее рыжие волосы послужит опознавательным знаком в царстве пустыни.
– Море.
Сердце ее забилось сильнее. У Зюльхейля есть выход к морю, и здесь имеется оживленный порт. Проскочить на борт какого-нибудь иностранного судна, зашедшего в порт для дозаправки, должно быть сравнительно нетрудным делом. Моряки не подчиняются местным властям, а служащие порта не в состоянии проконтролировать всех пассажиров.
Конечно, ей придется оставить здесь все свое имущество, чтобы никто не разгадал ее план, который подводит черту под ее судьбой. Итак, она оставляет все. Сердце. Мечты. Надежду.
Чтобы успокоиться, Джасмин сделала глубокий вдох и подошла к небольшому сейфу. Сразу после бракосочетания Тарик показал ей этот сейф и сказал, что она всегда может найти в нем наличные деньги для своих нужд. Тогда она была тронута его предусмотрительностью, но сегодня почувствовала, что ее положение унизительно. Ей не хотелось бы трогать деньги Тарика, но попытка обратиться к своим новозеландским сбережениям выдаст ее. Подавив в себе гордость, Джасмин набрала комбинацию замка. Денег в сейфе оказалось достаточно, чтобы оплатить проезд и просуществовать несколько недель.
Отойдя от сейфа, Джасмин подошла к письменному столу и взяла ручку.
«Тарик,
С первого дня, как я приехала в Зюльхейль, ты ожидал, что я предам и брошу тебя. Сегодня я оправдаю твое недоверие ко мне, но не стану скрываться молча, по-воровски.
Я люблю тебя так, что при каждом вздохе думаю о тебе. С самой первой минуты, когда мы встретились вновь, у меня не было мысли покидать тебя. Ты был моей первой любовью, моей единственной любовью. Я считала, что сделаю для тебя что угодно, даже перенесу наказание за сделанный мной четыре года назад выбор. Но сегодня мне открылся предел моих возможностей. Ты мой и только мой. Неужели ты потребуешь, чтобы я делила тебя с кем-то еще?
Твоя гордость велит тебе искать меня. Но если ты когда-нибудь испытывал ко мне хоть какие-то чувства, заклинаю тебя, не делай этого. Я не смогу жить с человеком, которого люблю, но который меня ненавидит. Не знаю, что я буду делать, знаю только, что сердце мое разбито и я должна оставить эту землю. Если я тебя больше никогда не увижу, знай, что ты навеки будешь моим возлюбленным.
Джасмин аль эйя шейх».
С сухими глазами (ей было настолько плохо, что не оставалось даже слез) она положила записку в конверт и заклеила его. Садясь за стол, она намеревалась написать что-нибудь злое, такое, что обидело бы его так же, Как он обидел ее. Но не смогла. Взяв свою сумочку и письмо, она прошла в кабинет Тарика, единственное место во дворце, куда никто не заглянет до его возвращения. Пальцы ее на прощание погладили полированную поверхность красного дерева. В этом помещении они узнали друг друга, и Джасмин стала помогать Тарику, деля с ним бремя его обязанностей.
– И этого оказалось мало.
Скрипнув зубами, Джасмин почти выбежала из кабинета, не в силах справиться с нахлынувшим потоком воспоминаний.
Пока шофер подгонял машину, она надела темные очки. Уже через две минуты ее путешествие началось.
При виде прекрасных минаретов и цветистого базара, проносившихся за окном автомобиля, слезы навернулись на ее глаза. Чувство потери было неописуемым. Эти места стали ее домом. Экзотические ароматы, тяжелый зной, смеющиеся люди с горящими глазами – все это вошло в нее и останется с ней навсегда.
Как и Тарик.
В доках царила суматоха. Водитель остановил машину возле прибрежного ресторана, на который ему указала Джасмин.
– Я хочу пообедать с одной знакомой, так что вы свободны.
– Я подожду здесь.
В его темных глазах отразилась рефлекторная улыбка.
Джасмин ничего иного и не ожидала. Тарик был разгневан и распорядился держать ее на положении пленницы.
Едва она вышла из машины, с разных сторон раздались приветственные крики. Люди махали руками. Эти добродушные дети пустыни приняли ее безоговорочно. Но даже ради них она не готова делить Тарика с кем бы то ни было. Она ответила этим людям вымученной улыбкой, вошла в ресторан и поискала взглядом старшую официантку.
– Джасмин аль эйя шейх, вам столик?
Женщина сияла от счастья.
– Спасибо, но я бы хотела просить вас об одной услуге.
Говорила она тихо, но голос не дрожал, как можно было бы предположить.
– Разумеется.
– В Зюльхейле каким-то образом объявилась команда иностранных журналистов. Они выслеживают меня. Мой водитель уже попросил другого водителя меня подобрать. Не могли бы вы показать мне черный ход? Очень раздражает, когда на тебя вечно охотятся.
Глаза женщины оживленно загорелись. Она проводила Джасмин к черному ходу и огляделась по сторонам.
– Здесь нет никакой машины.
– Водитель ждет дальше, в той стороне. Спасибо вам.
Не дожидаясь ответа, Джасмин уверенно зашагала по узкой мощеной дорожке. Скрывшись из виду, она свернула к морю.
Госпожа Удача решила дать ей шанс. Туристический корабль стоял у причала; он сделал всего лишь трехчасовую остановку для дозаправки. Смешавшись с толпой европейских туристов, гулявших по набережной, Джасмин сразу перестала выделяться.
Джасмин узнала, что на предыдущей остановке кто-то из пассажиров покинул лайнер из-за болезни, так что нет никакой проблемы в том, чтобы взять на борт еще одного пассажира. Из почти инстинктивной предосторожности Джасмин предъявила новозеландский паспорт, тот самый, из-за которого у Тарика зародились подозрения. Граждане Новой Зеландии чаще путешествуют на туристических лайнерах, чем граждане уединенного Зюльхейля.
Час спустя сверкающие пески Зюльхейля скрылись за горизонтом. Джасмин стояла на палубе, не в силах оторвать взгляд от исчезающей земли. Ей хотелось верить, что пока она видит землю, последние ниточки, связывающие ее с Тариком, не оборваны. Но настала ночь, и пришел конец даже этим несбыточным грезам.
Тарик не мог избавиться от грызущего ощущения утраты, которое медленно, но верно пожирало все его надежды на счастье.
Когда он был на полпути между Абразом и Зюльхейной, гнев немного улегся, чему способствовали родные пейзажи. Взамен его охватила тоска. Он отдал Мине сердце, и она во второй раз порвала его в клочья.
В его мозгу крутился мучительный образ – жгучая боль в глазах Мины, когда он объявил ей, что намерен взять вторую жену. Что он отвергает ее, отвергает так же, как и ее семья. Какой-то отчаянный глубинный голос твердил ему, что он совершил ошибку, что должен вернуться домой. В поисках любого проблеска надежды он стал прислушиваться к этому голосу.
Если взглянуть на дело логически, без эмоционального ослепления, то все случившееся предстает бессмысленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18