Он уехал.Минуту назад он был здесь, целовал ее, вселяя в ее душу мечты и надежды.А теперь… уже нет.Конечно, нет, – твердо сказала себе Роза. Она и не ждала, что это продлится вечно.Но, Боже, как же ей хотелось!И все-таки он уехал.Роза стояла неподвижно, смотрела вслед… все еще надеясь… пока его грузовик не свернул за угол.Он уехал.Она осталась одна. И тогда, только тогда она повернулась и начала медленно взбираться по лестнице – назад к реальной жизни.Ее кот сходил с ума. Цветы нуждались в поливке. Газеты были свалены в кучу у двери. Лампочка автоответчика мигала, не переставая.Роза попросила у кота прощения и подсыпала корма в его миску. Она полила цветы и тоже извинилась перед ними. Собрала газеты и отправила их прямиком в мусорное ведро. Отключила автоответчик, не выслушав ни слова. Телефон тут же начал звонить. Она не обратила внимания.Она вернулась в настоящий мир, мир, в котором жила все свои двадцать пять лет, даже не задумываясь об этом.Теперь задумалась.Она хотела вновь оказаться с Шейном в хижине.Ничего, переживешь, – сказала она себе резко. – Ты знала, что это скоро кончится.И, естественно, это чистая правда.Но знать что-то и примириться с этим – вовсе не одно и то же, как она сама говорила Шейну накануне, рассказывая ему о маминой смерти.Роза знала, что ее мать умирает. Она знала, что несколько дней, проведенные в хижине, закончатся. В обоих случаях ей пришлось столкнуться с жестокой реальностью.И этот опыт чему-нибудь тебя научил? – спросила Роза.Нет.Не слишком умно, правда?Не слишком.Телефон умолк. Роза скинула ботинки и плюхнулась на постель. Ее кровать должна была казаться мягкой, уютной, привычной. Но казалась чужой.Мягко и уютно ей было в хижине, в объятиях Шейна Николса.– Я совсем свихнулась, – громко объявила Роза.Нет, – поправила она себя. – Просто пережила потрясение.Ее ведь похитили, верно?Ее увезли против воли, продержали трое суток в горной хижине, целовали, как никогда в жизни, любили до умопомрачения, а затем вернули назад к разъяренному коту и автоответчику, полному гневных сообщений от отца.– Это сведет с ума кого угодно. – Роза перевернулась на спину, прижав к груди подушку и стиснув ее изо всех сил. – Кого угодно, – повторила она, словно это могло ее убедить.Наверное, это сработало. Потому что комната исчезла. Зажмурившись, Роза видела перед собой хижину, ее бревенчатые стены и деревянный пол. И уже не подушку обнимала. Она чувствовала на себе вес Шейна, его объятия. К ее щеке прижималась не прохладная наволочка, а влажная трехдневная щетина Шейна.Влажная щетина?Роза раскрыла глаза.Кот моргнул, уставившись прямо ей в лицо, тихонько фыркнул и продолжил вылизывать ее щеку.– Фу, – буркнула Роза, отворачиваясь. – Уйди, Уолли.Но Уолли уходить не собирался. Он начал тереться о ее плечо. И его маленькие лапки вовсе не напоминали о Шейне.О да, она вернулась.Это ее жизнь.– Вот и живи себе, – буркнула Роза.Придется. С завтрашнего дня.Завтра она позвонит отцу, перечитает почту, откроет магазин, займется работой, встретится с «идеальным» мужчиной.А сегодня будет спать.И может, если повезет, увидит во сне Шейна. * * * – Что значит, как прошла свадьба? Разве тебя там не было? – Амбер, помощница, которую Роза наняла на время медового месяца Милли, была потрясена ее вопросом.Роза явилась в магазин в шесть утра. Она не выспалась. Ей снился вовсе не Шейн, а разгневанный отец, так что валяться в постели не было смысла.Поэтому она встала, сварила кофе, съела сухарик и заявила, что чувствует себя намного лучше. Это была необходимая ложь. Но если часто повторять ее, она может стать правдой.А пока надо вести себя так, словно этих дней в хижине с Шейном не было вовсе.А может, их действительно не было?!Как же иначе могла Амбер не заметить ее отсутствия на свадьбе Милли и Майка?– Мне… пришлось уехать из города, – уклончиво ответила Роза, вынимая из вазы несколько цветков бессмертника. – Внезапно. Мне жаль, что я пропустила свадьбу. Наверное, чудесно все прошло.Амбер сняла пальто и повесила его на вешалку.– Чудесно? Вряд ли. Это было нечто. Кэш заявился, ворвался прямо в разгар церемонии, совсем как в кино!Роза остановилась, разинув рот.– Кэш это сделал?– Сорвал свадьбу, – жизнерадостно сообщила Амбер. – А ты не знала? Где ты была? На Северном полюсе?– Что-то вроде этого. За городом. Я же говорила. Рассказывай, что случилось.– Ну, сначала все шло прекрасно. Вот только Милли немного злилась из-за того, что ты бросила на нее все эти цветы.Роза пропустила шпильку мимо ушей.– Продолжай.– Но это не важно, потому что теперь об этом никто уже не вспомнит.– Что же случилось?– Священник только-только начал свою речь, как вдруг у входа поднялась какая-то суматоха, и один из друзей жениха воскликнул: «Эй, тебе сюда нельзя!», а Кэш ответил: «Посмотрим, как ты меня остановишь!» Короче, этот парень попробовал, и в следующую секунду он уже валялся на полу, а Кэш шел по проходу!– Кэш ударил одного из друзей Майка?– Что ж, вполне возможно этот приятель поскользнулся на льду, – серьезно заметила Амбер, и тут же улыбнулась. – Но сегодня он разгуливает с фингалом.– О, Боже. – Роза сжала в руке бессмертник.– Кэш перешагнул через него, подошел к алтарю, посмотрел Милли в глаза и заявил, что уйдет и не скажет ни слова, если она поклянется перед всеми этими людьми, что больше его не любит. – Амбер сделала многозначительную паузу.– И? – не утерпела Роза. – И что?– И она не смогла! Она расплакалась, и ее мама тоже, папа воскликнул: «Господи Боже!», а Мик ничего не сказал, и священник тоже промолчал. По-моему, он просто не знал, что сказать.– Наверное, в семинарии они такого не проходили, – заметила Роза. У нее голова шла кругом.Кэш это сделал? Кэш вернулся, ударил человека и сорвал свадьбу любимой женщины?Как бы он поступил, если бы, вернувшись, узнал, что свадьба не состоится, потому что накануне ночью его приятель сбежал с невестой?– Боже мой, – прошептала она.Амбер сделала круглые глаза.– Жуть, правда?– Ты и не представляешь, – еле слышно произнесла Роза. Что скажет Шейн, когда узнает?– Милли ревела в три ручья. А потом начала извиняться перед Майком, а Майк вроде бы собирался Кэшу морду набить.– И не набил? – с надеждой спросила Роза.– Нет. Только казался разъяренным. А потом сказал Милли: «Ты его хочешь? Прекрасно. Получай. Теперь я все понимаю». И он ушел. Все так и застыли, глядя на Милли и Кэша. Потом Кэш заявил, что незачем прерывать венчание. Нужен только новый жених. И его эта роль вполне устраивает. Милли крикнула: «Зато это не устраивает меня!» и влепила ему пощечину! Жалко, что ты не видела.– Угу, – буркнула Роза. – А где сейчас Милли и Кэш?– Кто их знает? Она умчалась вся в слезах. А Кэш пожал плечами, извинился за испорченный праздник и объявил, что если кто-нибудь соберется в «Бочку», выпивка за его счет. Кажется, он решил дать Милли возможность остыть.– Умно.Амбер кивнула.– Так где же ты была?– Э… просто… уехала на выходные с… одним человеком.– В такой снегопад?– Когда мы уезжали, мело не так уж сильно, – соврала Роза.– Была жуткая метель. Но, видимо, парень того стоил.– С чего ты взяла, что это парень?– А кто еще? В противном случае ты не решилась бы на такое безумие.– Это не безумие.– Конечно нет, если парень – что надо, – согласилась Амбер. * * * Перед закрытием явился ее отец.– Ты знала, да? – спросил он с порога.Роза, занятая составлением праздничного букета и по уши погруженная в воспоминания о Шейне, непонимающе уставилась на него.– Знала? Что знала?– Что этот Каллахан собирается ворваться и навести шороху! Вот она – настоящая любовь! – Почтенный судья Джордж Уинтроп Гамильтон фыркнул не по-джентельменски и величавой поступью прошелся по магазину, едва не сбив пальму в кадке.– Что ж, весьма романтично, – робко поддакнула Роза. Неужели даже отец не заметил ее отсутствия?– Он говорил тебе о своих планах, да?– Что? Нет, конечно, нет.Отец остановился, повернулся и окинул ее пристальным взглядом.– Тогда почему тебя там не было?Значит, заметил.– Я… э… ездила по делам.– Долгое было дело, – коротко сказал судья. – Ты отсутствовала трое суток.– Я была за городом, – поспешила ответить Роза.Отец прищурился.– Ты должна была прийти на свадьбу. Готовила праздничные букеты. По крайней мере, так ты мне говорила. А я сказал, что привезу с собой молодого Филлипса. Или ты из-за этого не явилась?Роза покачала головой.– Нет. У меня был важный заказ. Я… буду рада познакомиться с ним когда-нибудь, – сказала она. – Должно быть, он… очень симпатичный.– Симпатичный, – повторил отец в сердцах. – С лица воду не пить! Филлипс – настоящий мужик. Старая школа. И голова у него варит. Когда-нибудь он станет самым влиятельным человеком в Монтане. Вот увидишь.– Увижу.Судья нахмурился и сделал еще один круг по магазину.– Не важно, что тебя не было, – сообщил он наконец. – Филлипс тоже не приехал. У него была назначена встреча в Хелене. Хорошо, хоть позвонил. – Он окинул Розу яростным взглядом, давая понять, что не простил ее выходку. – Сказал, что заедет через пару недель. Я позвоню тебе, когда он назначит встречу. И тогда ты вернешься домой, чтобы познакомиться с ним. На этот раз никаких отговорок. Приготовишь ему хороший ужин. Жаркое по маминому рецепту.– Папа, я не…Он уперся ладонями в прилавок и склонился к ней.– Это хорошая пара, Роза. Хороший человек. Хорошее образование. Хорошая работа. Его семья владеет половиной земель в округе. Он может стать отличным мужем. А ведь когда-нибудь ему понадобится хорошая жена. – Он выразительно взглянул на дочку.– Может, он сам захочет выбрать себе жену, – рассудительно заметила Роза.– Ему некогда, – ответил отец. – Он очень занят. Сам намекнул, что я мог бы помочь ему в этом.Роза охнула.– Папа, в наше время так не делают.– Я делаю, – заявил судья Гамильтон своей единственной дочери. Он выдернул из букета увядшую маргаритку и швырнул в мусорное ведро. – Я позвоню, когда договорюсь о встрече. * * * – Мы думали, ты уже не вернешься.– Что? – Шейн вздрогнул. Он смотрел в окно, но видел там не играющих в снегу детей, а Розу. Он не услышал ни слова из того, что сказала ему Дженни.И что в этом нового? Три дня после его возвращения на ранчо он жил, как в тумане.– Я говорю, когда ты не вернулся в субботу, мы подумали, что тебе надоело болеть. Мы решили, что ты уехал и натворил глупостей – например, поперся на родео.– Нет, – ответил Шейн.Да, он сделал глупость, но не эту.– Я рада, – сказала Дженни. И улыбнулась.Шейн выдавил в ответ блеклую улыбку и снова отвернулся к окну, пытаясь восстановить в памяти дни, проведенные с Розой. И не только часы их близости. Нет, он хотел заново пережить все: еду, улыбки, шутки, разговоры, снежки и заигрывания, серьезные беседы и тихие вздохи.Он хотел этого с тех пор, как уехал и оставил ее. Он говорил себе, что сможет ее забыть. Он умел забывать, умел отворачиваться и продолжать свой путь. Он даже не мог вспомнить имена всех своих женщин.Но вряд ли когда-нибудь он забудет Розу.– …хорошо?Внезапно Шейн заметил, что Дженни все еще здесь.– А?– Я спрашиваю, у тебя все хорошо? С тех пор, как ты вернулся, ты какой-то… не знаю даже… другой. Как пришибленный. – Она подошла ближе и пощупала его лоб. – Температуры вроде нет.– Я не болен!– Но и на здорового не похож.Шейн не собирался спорить. Он раздраженно повел плечом.– Я скучаю, – сказал он. – Засиделся на одном месте. Такое бывает. Лучше бы я уехал.– Врач сказал, месяц. Как минимум. Тебе нужно больше времени, чтобы вылечиться.– Моей руке, может быть. Но не мне. – Вот в чем проблема. А вовсе не в Розе Гамильтон. Шейн так сильно привязался к ней, потому что не мог найти себе лучшего занятия. – Наверное, мне пора в путь.– Куда ты поедешь?– Какая разница, – упрямо буркнул Шейн. – Друзей навестить. Куда глаза глядят.– Это безумие, – возразила Дженни.Дверь распахнулась и вошел ее муж, держа за руки сыновей. Дочка восседала у него на плечах.– Мэйс, Шейн собрался уезжать!Шейн решительно кивнул.– Знаешь, я ведь не привык к оседлой жизни.Мэйс взглянул на него недоверчиво.– Люди меняются.– Но не я.– А вроде бы последние несколько дней сильно тебя изменили, – мягко заметил Мэйс.Шейн покачал головой.– Нет.Он еще не был готов расстаться с прошлым. Даже приблизившись к краю пропасти, он не мог так просто повернуть. У него еще будет время на это. Вся его дурацкая жизнь! Но не сейчас.Мэйс пожал плечами.– Береги себя.– Но… – начала было Дженни.– Это не наше дело, – оборвал жену Мэйс, пристально посмотрев на нее, но затем его взгляд снова переместился на младшего брата. – Раз уж тебе приспичило.– Вот именно. Мне приспичило. Я уйду с рассветом. * * * Вот, что ему нужно: широкий простор, новые впечатления, расстилающийся впереди горизонт.Шейн почувствовал прилив сил в тот самый миг, когда выехал с ранчо Мэйса и Дженни.Не то, чтобы он не любил их. Нет, любил. И детей тоже. Казалось, с появлением этих трех пострелят в жизни его брата добавилось что-то, чего не хватало раньше. Теперь Шейн не мог представить себе Мэйса и Дженни без них.– Почему ты уезжаешь? – спросила Пилар. Племянница не отпускала его руку с тех пор, как услышала, что дядя Шейн завтра их покинет.– Я должен, – ответил он, уложив вещи и поставив сумку с одеждой у двери.– Почему? Тебя кто-то заставляет? – спросила она. Пилар этой осенью пошла в первый класс, и уже понимала, что люди могут действовать по принуждению.Но Шейн покачал головой.– Никто меня не заставляет.Пилар подтянула колени к груди и обхватила их своими тонкими ручонками.– Почему тогда уезжаешь? Ты больше не любишь нас?Шейн взглянул на нее.– Конечно, люблю.– Значит ты уезжаешь ради нашего блага?Шейн попытался угадать ход ее мыслей. Возможно, это связано с ее бабушкой, живущей на юге, которая не могла больше заботиться о внуках и переправила их обратно к Мэйсу и Дженни. Пилар знала, что бабушка их не разлюбила. Она поступила так «ради их собственного блага».Но Шейн даже этого сказать не мог. Он только пожал плечами.– Наверное, он сбегает, – предположил его племянник, Марк.Глаза Шейна сверкнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17