Между тем он был лишь немногим моложе Пола. Но Пол, видимо, родился окруженным аурой власти. Это качество было присуще ему изначально, как внутренний стержень, засевший в нем накрепко.
Пол бросил на нее всего один взгляд и словно облил презрением. Она видела в его глазах холодную вспышку пренебрежения. Потом он отвернулся.
Следующий час Ясинта провела, слушая Гарри Мура. Он выпил больше, чем ей бы хотелось. Гарри не спускал глаз со своей подружки, но при этом не отходил от Ясинты. Он рассказывал ей разные истории, чаще смешные, но иногда и ужасные. Но все они были о фильмах, в которых он снимался.
Наконец его подруга вернулась, и Ясинта получила возможность подойти к Лоуренсу Перри. Этот странный, одновременно милый и ужасный актер средних лет тоже останется здесь до утра. Он улыбнулся ей искренней сияющей улыбкой и заметил:
— Я завидую вам, вы живете в таком восхитительном месте.
— Я только гостья. Вам нравится в Новой Зеландии?
Его взгляд скользнул по холеной женщине рядом с Полом.
— Да, очень, — ответил Лоуренс. — Знаете, когда мы познакомились сегодня днем, я подумал, что вы кого-то мне напоминаете. Мучился весь день и только теперь понял, когда увидел вас в этом золотом одеянии.
— У меня есть двойник?
— Ну, не совсем двойник, но сотню лет назад или чуть поменьше жила женщина, похожая на вас. — Лоуренс всматривался в Ясинту внимательным, изучающим взглядом. — У моей бабушки была репродукция картины, написанной в викторианскую эпоху. Она называлась «Пламенный июнь» и изображала спящую девушку с обнаженными плечами. У нее был такой же нос с горбинкой и мягкие губы. Волосы того же цвета. И она спала, завернувшись в оранжево-золотое покрывало.
Ясинта недоверчиво приподняла бровь.
— Интересно. — Голос ее чуть дрогнул. Пол и Мириам, которую он обнимал за талию, двигались в их направлении. В Ясинте бушевал настоящий пожар ревности и отчаяния. — Любопытно, дразнили ли нарисованную девушку в детстве за цвет волос, как меня, — обратилась она к Лоуренсу.
Тот, к ее удивлению, улыбнулся.
— Большинство женщин отдали бы все на свете за такие же зеленые глаза и кожу цвета слоновой кости. Не говоря уже о роскошных волосах.
Ясинта окончательно смутилась.
— Сомневаюсь, — ответила она. — Покупать крем от загара, чтобы не обгорать на солнце, — довольно дорогое удовольствие.
Лоуренс только усмехнулся:
— Но оно того стоит, не правда ли?
— Что именно? — спросила Мириам, подошедшая вместе с Полом.
— Стоит потратить кучу денег на крем от загара, чтобы сохранить такую роскошную кожу, — объяснил Лоуренс.
Ясинта не смотрела на Пола.
— Действительно, стоит, — проворчал он. И каждое его слово впивалось ей в сердце как острый шип.
Хотя Мириам Андерсон была некрасива, она держалась с достоинством, которое с лихвой искупало недостатки внешности.
— Слава Богу, мы живем во времена, когда нет проблем с кремами и прочей косметикой, — сказала она. — Пол, ты организовал великолепную вечеринку. Что ты скажешь, если я захочу погостить у тебя еще пару дней?
— Буду рад. А есть такой шанс?
— К несчастью, нет, — вздохнула Мириам. — Но я, пожалуй, когда-нибудь воспользуюсь твоим согласием.
Он улыбнулся ей.
Без всяких усилий, подумала Ясинта, Пол сразу же занял главенствующее положение. Ладно, он умен и красив, но все эти люди обладают властью и силой, которые дают деньги. И все же любой из них блекнет рядом с Полом…
Даже подружка Гарри Мура смотрит на него подозрительно блестящими глазами.
Я не влюблена в Пола, твердила себе Ясинта, пробираясь через толпу гостей. Но девушке становилось все труднее и труднее поддерживать эту видимость безразличия. Если бы не боязнь показаться трусихой, она бы уже давно ускользнула с вечеринки.
Впрочем, ужин был великолепен. Он состоял из прекрасно приготовленного мяса, поджаренного на решетке, рыбы, завернутой в пальмовые листья и приготовленной на угольях, а также нескольких видов салатов и самых разнообразных фруктов. Салаты были потрясающе вкусными, а фрукты — спелыми и свежими. Все блюда были расставлены на столах, покрытых скатертями с национальными новозеландскими узорами.
Ясинта поговорила чуть ли не со всеми гостями. Ее немало удивило, какими вежливыми, приятными и интересными людьми они оказались.
Сам же хозяин снова разговаривал с двумя банкирами. Ясинте хотелось бы уйти незамеченной, но стоило ей об этом подумать, как Пол повернулся и посмотрел ей в лицо с невозмутимой бесстрастностью. Он что-то сказал собеседникам и направился к Ясинте с ленивой грацией сытого льва.
— Вечер прошел просто замечательно, но, если ты не возражаешь, я хотела бы уйти прямо сейчас, сказала Ясинта, когда Пол подошел ближе.
— Собираешься уйти первая?
Ясинта сжалась под его стальным взглядом.
— Кажется, никто не будет по мне скучать.
— Нет, думаю, будут. Тебя заметили. А Лиан даже решила, что ты являешься прямой угрозой ее абсолютной власти над Гарри.
Она вздохнула, пытаясь не обращать внимания на его циничную усмешку.
— Она просто нервничает, — ответила Ясинта. — Спасибо, Пол, мне правда все очень понравилось.
— Но ты все-таки уходишь. — Сжатые в тонкую линию губы преобразила улыбка, почти виноватая, внушающая полное доверие.
— Нет, конечно же, нет, — сказала она, сдаваясь.
— Вот и хорошо, — сказал он, добавив:
— Все равно уже недолго осталось. Подают кофе.
Пол был прав. Вскоре, обменявшись на прощание наилучшими пожеланиями, гости отбыли.
— Замечательный вечер, — объявил Лоуренс Перри, когда последняя машина скрылась за поворотом. — Спасибо, Пол, особенно за твое радушие и гостеприимство. Обязуюсь пригласить тебя к себе.
— Мне что-то не хочется идти спать, — со смешком заявила Мириам. — Меня пленили эти места. Какой чудесный вечер. Я лучше отправлюсь на прогулку.
— А почему бы и нет? — Глубокий красивый голос Пола звучал весело.
Ясинта, наскоро пожелав всем спокойной ночи, ускользнула. Хвала небесам, что можно скрыться в спальне, закрыть дверь и задернуть шторы.
Сон Ясинты потревожил женский смех и звук легких шагов на веранде. Мириам, подумала Ясинта. Пол двигается бесшумно. Но потом она услышала голос Пола и тут же спрятала голову под подушку, чтобы не слышать и не знать, что происходит сейчас на веранде.
Когда она наконец рискнула снова прислушаться, стояла тишина. Ясинта зачем-то поднялась, чтобы плотнее задернуть шторы, и увидела свет, который лился на улицу из окон. Из окон Пола.
Это ничего не значит, в отчаянии подумала Ясинта. Может быть, он тоже не может заснуть. Они не похожи на людей, способных на случайную связь. Но, вполне возможно, у Пола и Мириам был длительный роман все то время, что представители кинокомпании провели в Новой Зеландии.
Ни Пол, ни Мириам не похожи на людей, выставляющих напоказ свои чувства, но этот вечер они провели, что называется, «вместе». Распространялось ли это «вместе» и на спальню?
И какое место в жизни Пола занимает актриса из Понсонби, о которой говорил Жерар? Это не твое дело, сказала себе Ясинта строго и залезла под одеяло.
Она встала поздно. Гости уже уехали и Пол вместе с ними. Обслуживающий персонал убрал все еще вчера вечером, так что единственным напоминанием о вечеринке служил потемневший, вытоптанный газон.
В первый раз Ясинта спросила себя: сколько же у Пола денег? Такой тихий и ненавязчивый сервис обходится очень дорого. Однако Пол мог себе позволить все это, и, похоже, цена его совсем не беспокоила.
Конечно, он рожден для такой жизни. Она же выросла в нищете. У них нет ничего общего, и прошедший вечер показал это яснее ясного.
Съев тост и яблоко на завтрак, Ясинта пошла на прогулку. Потом устроилась в шезлонге перед своей комнатой и раскрыла книгу, которую подарил ей Пол.
Вскоре книга увлекла ее по-настоящему. Она прочла пару страниц, затем перечитала их еще раз. В голове одна за другой начали зарождаться идеи. Ясинта бросилась к компьютеру.
Много позже она откинулась в кресле с единственной мыслью: да! Я сделала это!
Ясинта встала и потянулась, зевая.
Что-то заставило ее посмотреть на часы. Половина третьего. Похоже, Фран в первый раз забыла о ней.
На кухне Ясинта приготовила себе бутерброды, вышла на лужайку, присела на ступени веранды и все же заставила себя поесть, хотя совершенно не было аппетита.
Еда не помогла ей скрыться от отчаяния, снова настигшего Ясинту, стоило ей оторваться от работы. Ясинте хотелось выть и плакать, бить себя в грудь и топать ногами от осознания несправедливости этого мира. От злости на собственную глупость и слабость. Надо же было влюбиться в человека, который не предназначен для нее!
Но стоило девушке вообразить себя разбушевавшейся, как на ее губах появилась улыбка.
— Кажется, я где-то читал, что очень приятно смотреть на женщину, которая улыбается своим мыслям. — Пол вышел из-за угла веранды, словно выплыл из пышного облака цветов, обвивавших стены. Сердце Ясинты екнуло.
— Похоже, у кого-то из писателей викторианской эпохи, — предположила она.
— Слишком сентиментально? — Солнце золотило его волосы, голубые глаза казались бездонными, как небо над головой. На лице, как всегда, застыло чуть надменное выражение.
Она снова улыбнулась.
— Викторианские писатели вообще часто грешили сентиментальностью.
— Согласен. — Он окинул девушку странным оценивающим взглядом, как будто искал в ней какие-то другие, скрытые черты, и произнес:
— Да, я понял, что имел в виду Лоуренс вчера вечером. Именно такие лица любили рисовать прерафаэлиты в викторианскую эпоху.
Его глаза на секунду задержались на ее губах. Пульс Ясинты набирал скорость.
— Я польщена, — ответила она вежливо. — Ты только что вернулся?
— Пять минут назад. Я отвез их в аэропорт и посадил в самолет. А ты чем занималась?
— Писала, — ответила она смущенно и добавила:
— Должна еще раз поблагодарить тебя за книгу. Я прочитала пару глав и поняла, в чем ошибалась.
— Хорошо, — проговорил Пол и протянул руку, чтобы сорвать розу со шпалеры. — Она того же цвета, что и твои волосы, — сказал он, заправляя стебелек цветка ей за ухо. Ясинте показалось, что она чувствует прикосновение Пола даже кончиками волос.
Он отступил на шаг назад и осмотрел ее.
— Да. Цвет в точности такой же. Значит, ты говоришь, рукопись успешно продвигается?
— Думаю, что так, — сказала она осторожно и тут же отругала себя за скрытность. — Я старалась следовать сюжету, придуманному мамой. И мне это удавалось, хотя и не без труда. Но когда я перечитала написанное, то пришла в ужас. В этой книге сказано, что, если герои отказываются исполнять волю писателя, он должен дать им шанс действовать самим и подождать результата.
Пол кивнул, глядя внимательно и с пониманием.
— И что же получилось?
— Ну, — сказала она виновато, — получилось нечто совсем другое.
— И это тебя беспокоит?
Ясинта старательно разглядывала свои руки.
— Да, — ответила она почти шепотом. — У меня такое чувство, что я отдаляюсь от матери, от памяти о ней. Бросаю ее, если честно. Книга должна была стать своеобразным напоминанием о маме…
— Понятно, — задумчиво протянул Пол. — Но, знаешь, ты никогда не напишешь ничего стоящего, если не будешь делать это сама. Для себя.
Еще раз удивившись его проницательности, Ясинта кивнула. Хотя он построил свою карьеру на понимании других людей.
— Я и не знала, что у меня такая тяга к писательству, — призналась она.
— И как же ты пришла к этому? — спросил он.
— Сначала я старалась писать каждое предложение как можно лучше. Доводить его до совершенства. Но это оказалось невозможно. Тогда я постаралась записывать все так быстро, как только смогу, а потом возвращаться и переделывать историю частями. Иногда вставлять целые абзацы, иногда выкидывать.
— А потом?
Она уставилась на него:
— Что ты имеешь в виду?
В его глазах плескалось чистое лазурное озеро:
— Что ты будешь делать с книгой? Куда ее пошлешь?
— Яне…
— Только не говори мне, что ты решила потратить три месяца работы только на то, чтобы забыть ее в нижнем ящике стола!
— Я не знаю, хорошо ли получится, — неуверенно пролепетала Ясинта.
— Но ты никогда этого не узнаешь до тех пор, пока не пошлешь книгу в одно из издательств, — сказал Пол со свойственной ему решимостью. — Мне кажется, твоя мать хотела именно этого, не так ли?
Ясинта покачала головой в нерешительности:
— Да, наверное… Мы никогда об этом не говорили.
— Книги пишутся для публикации.
— Ты хоть понимаешь, что только что сделал? горячо спросила она, наполовину злясь, наполовину восхищаясь новой идеей. — Я никогда раньше не думала, что мою книгу прочтет кто-то еще. Теперь, когда я в следующий раз сяду писать, то буду постоянно чувствовать, как мне заглядывают через плечо будущие читатели.
— Это будет тебе мешать?
— Ну, скорее нет, чем да, — сказала она. — По крайней мере, я на это надеюсь Губы Пола снова вытянулись в угрюмую линию. Но голос звучал спокойно:
— Давай прогуляемся. Тебе, наверное, нужно проветриться, да и мне не помешает. Я завтра уезжаю в Европу, и мне предстоит очень трудная неделя.
Ясинту охватило чувство потери и одиночества. Стараясь не показать виду, она сказала:
— Мне бы тоже хотелось посмотреть Европу. Особенно Францию и Италию.
— Туда можно добраться за день. — Он протянул руку, и она, не задумываясь, взяла ее. Его ладонь была сильной и теплой.
Она отступила на шаг, и он отпустил ее руку. Она успела заметить, как из-под темных ресниц сверкнула вспышка какого-то загадочного чувства.
— Скажи мне, — попросил он, когда они уже шли по пляжу, — как ты познакомилась с Жераром? Ведь ты знаешь его достаточно хорошо.
Осторожно подбирая слова, Ясинта ответила:
— Он был моим руководителем с начала года, так что мы успели неплохо познакомиться. Однажды ночью он нашел меня спящей в библиотеке.
— Вообще-то, многие засыпают в библиотеке, сказал Пол, — особенно перед экзаменами. И что же, Жерар пригласил тебя пожить с ним? — Его голос был шутливым, почти спокойным, однако по коже Ясинты прошел холодок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17