Верный своему слову, Джеймс махнул оператору, и тот навел глазок объектива прямо на нее. Милли сделала вид, что не замечает направленную в упор камеру, и принялась за вязание.
Первое время внимание даже льстило Милли, но после получаса, проведенного под неусыпным контролем журналиста, она перестала находить это забавным и, хотя внешне сохраняла полную невозмутимость, начала искоса бросать разъяренные взгляды. Ее спицы издавали те же звуки, что и шпаги вошедших в раж фехтовальщиков.
— Пойду приму душ, пока есть горячая вода, — сказал Марк, поднимаясь на ноги и вопросительно глядя на Клер. — Правда, печенья закончились…
— Мой гель и шампунь на полочке над раковиной, — засмеялась Клер. — Пользуйся на здоровье.
Между тем, Джеймс Кент держал слово и не выпускал Милли из поля зрения ни на секунду. Он буквально ходил за ней хвостом, надеясь добыть хоть что-то, пригодное для телеэкрана. Милли пошла на кухню выпить воды — камера проследила каждый глоток. Милли принялась готовить слабительную смесь для Лестера — Кент подробно расспросил о рецептуре, не упустив ни одного ингредиента, и заставил выложить все о болезнях пожилой четы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, как только Марк освободил душевую, Милли моментально шмыгнула внутрь и заперлась на два оборота. Джеймс не растерялся и принялся за Лестера. Однако этот джентльмен, казалось, обрадовался случаю поговорить о внуках и своем хобби — работе в саду. В течение двадцати минут он выкладывал журналисту забавные, с его точки зрения, истории, приключившиеся с внучатами.
Клер и Марк сидели за обеденным столом и делали вид, что увлеченно играют в карты, но краем глаза внимательно следили за происходящим. Когда Милли пришлось-таки покинуть душевую, Джеймс немедленно вернулся к ее персоне, требуя рассказать что-нибудь интересное о детях и вязании.
Охота продолжалась до самого ланча, и постепенно ввергла Милли в состояние такого напряжения, что Клер на мгновение испытала чувство жалости. Но вспомнив, как день за днем дама с вязанием упорно и неумолимо доводила всех до состояния глубокого дискомфорта, успокоилась — пусть Милли на себе узнает, каково это.
— Молодой человек, может, в городе уже произошло что-нибудь поинтереснее афганского платка ручной вязки? Пожар или ограбление банка? — не выдержала Милли после того, как полчаса камера не отрываясь следила за ее спицами. Она опустила вязание на колени и достала новый клубок зеленой шерсти. Клер заметила, что последние ряды петель были очень неровными. Полдня, проведенные под неусыпным вниманием Джеймса, заставили Милли сбиться с привычного ритма.
— Пока, к сожалению, нет, — ответил тот и вытащил из кармана отчаянно зазвонивший мобильник. По его внезапно заблестевшим глазам стало понятно, что что-то произошло. Он коротко бросил несколько отрывистых фраз и захлопнул крышку телефона. — Вы просто провидица, Милли. В два часа мэр Лауфорда собирается объявить о своей отставке, и мне необходимо немедленно вернуться в город.
Через пять минут журналист и оператор в спешке покинули салон. Клер опустила голову на сложенные руки и безнадежно вздохнула. В RV по-прежнему оставалось четыре человека.
— Не отчаивайся, — сказал Марк, подсаживаясь к ней на диванчик за обеденным столом, — это обязательно сработает.
Он накрыл ее руку своей ладонью. Ласковое пожатие вернуло Клер уверенность и надежду, которые в очередной раз чуть было не покинули ее.
— Ну, — сказала Милли, деликатно покашливая и втискиваясь в кухню, — я рада, что все наконец завершилось. — Она оставалась верной себе и не могла оставить Марка и Клер в покое. Из душевой появился Лестер и тоже вошел в кухню. Он распахнул дверцу холодильника и начал сосредоточенно шарить по полкам. — Лестер, дорогой, в чем дело? Сейчас ты будешь пить свой коктейль.
— Нет. — Он снизу вверх взглянул на жену, скривился и захлопнул дверцу.
— Почему? Уже половина первого, и давай-ка я…
— Я сказал — нет. Я не буду больше пить эту дрянь. Лучше умереть на десять лет раньше, чем взять в рот еще хоть каплю. — Его внезапная ярость заставила Милли отступить на шаг. — И еще одно, Миллисент! — Его указательный палец почти уперся ей в грудь.
— Что? — испуганно спросила та.
— Я не желаю больше участвовать в состязании, мне не нужен этот чертов RV, и мы не едем во Флориду. Слишком жарко, слишком многолюдно. Даже не понимаю, как тебе удалось уговорить меня! — Он затряс головой. — Я устал от безделья. Пенсия оказалась адом. Сколько можно ничего не делать, сплетничать и играть в карты! — Лестер повернулся к Марку. — Вы меня кое-чему научили, молодой человек.
— Я? — удивился Марк.
— Да. День за днем я наблюдал, с каким увлечением вы работаете над вашими инструкциями, и понял, что завидую вам. Мне просто необходимо вернуться к моему бизнесу. — Он положил руку на плечо Марка. — Помните, чем бы вы ни занимались в жизни, у вас должно быть дело, ради которого вы с радостью будете подниматься по утрам. Именно это продлит ваши дни, а не протертые бобы с нутряным жиром. — Он с возмущением посмотрел на Милли.
— Но что же теперь будет с RV? — растерянно спросила она.
Ничего. Мы немедленно покинем этот сухопутный корабль. Хоть я и пенсионер, но не желаю провести остаток жизни прикованным к автомашине, пусть даже такой большой. Сначала мы отправимся на поиски приключений. Сафари или, может быть, путешествие по Европе. А потом вернемся домой, и я займусь чем-нибудь поинтереснее, чем работа в саду. — Он с торжеством посмотрел на жену.
— Сафари? Европа? Боже мой, как чудесно! — Неожиданно для всех Милли бросилась ему на шею. — Ведь если честно, мне тоже не нужен RV, я думала, ты этого хочешь! — Она крепко прижалась к мужу. — Как я счастлива, что ты снова стал самим собой, Лестер!
— Тогда не будем терять ни минуты, дорогая. Собирай наши вещи.
С этими словами супружеская пара покинула кухню, а пятью минутами позже и салон RV. Число участников сократилось до двух.
* * *
Они стояли в гостиной в двух шагах друг от друга, но расстояние казалось Марку таким же непреодолимым, как если бы окончание состязания развело их по разным сторонам пропасти. Клер, в испуге от собственных чувств, опять отталкивала его, не желая открыть свою душу.
— Поздравляю, — произнес он, — вот ты и победила.
— Не могу в это поверить. — Слабая улыбка коснулась ее губ, отразилась в глазах, и в них заблестели слезы счастья.
Пока неофициально. Еще я должен уйти. — Но у него не было сил двинуться с места. Его взгляд жадно скользил по лицу и фигуре Клер, как будто хотел навсегда запечатлеть в памяти все мельчайшие детали. Он хотел лишь одного: сжать Клер в объятьях и целовать до тех пор, пока не сумеет прочитать согласие в ее глазах. Невозможно представить, что они никогда больше не увидятся. Она уедет в Калифорнию, встретится с отцом, а его забудет, ведь он — часть прошлого, с которым она так стремится расстаться. А он… он будет вспоминать ее всю оставшуюся жизнь.
— Клер.
Одного слова оказалось достаточно, чтобы она бросилась в кольцо сильных рук и прижалась губами к его губам. Но даже сквозь пелену нахлынувшего счастья Марк почувствовал, что Клер вновь отстраняется, ускользает, уходит. Он разомкнул объятия. Клер отступила на шаг.
— Это тебе на прощание. — Ее голос звучал чуть хрипло. — Что же ты будешь делать теперь? Где возьмешь деньги?
— Не переживай, что-нибудь придумаю. Главное, ты сможешь встретиться с отцом.
— Спасибо, — сказала она тихо. — Ты даже не представляешь, как это важно для меня.
— Представляю. — Марк взял ее руки в свои. — Но брак, о котором я говорил, тоже ведь важно?
— Да. — Клер вздохнула. — Но я не могу, Марк.
— Неужели после всего пережитого ты так и не научилась мне доверять?
— Не тебе. Я не доверяю себе. Я не представляю, как выглядит счастливая семейная жизнь. Я даже не знаю, что такое нормальные человеческие отношения. Мне нужно время.
Как тебе будет угодно, — сказал он глухо, повернулся на каблуках и вошел в спальню. Клер тихо вошла следом и села на краешек кровати, наблюдая, как Марк кидает в сумку свои вещи.
— Ты была права, — сказал он, резким движением застегивая молнию. — Я взял с собой немного.
— Женщина всегда оказывается права, — ровным голосом ответила Клер, глядя в темный экран телевизора.
Марк забросил сумку на плечо и засунул руки в карманы, как будто хотел удержаться от искушения вновь обнять ее. Что ж, Клер явно ждала, когда он уйдет. С сегодняшнего дня она больше не желала его присутствия в своей жизни. Может, за пределами RV эта мысль перестанет причинять такую острую боль?
— Ну, пользуясь лексиконом Дэнни, я того, сматываюсь. — Широким шагом он пересек гостиную и взялся за ручку двери.
— Марк, подожди.
— Что? — Он выпустил ручку и повернулся к ней.
— Почему ты это делаешь? — Клер вскочила и широким взмахом рук обвела пространство RV. — Почему даришь мне выигрыш?
Он так стремительно шагнул ей навстречу, что у обоих на миг перехватило дыхание. На этот раз он не стал сдерживаться и сжал ее лицо в ладонях.
— Потому что ради такой прекрасной женщины я готов на любые безумства. Я люблю тебя, Клер. Я любил тебя всегда, но только здесь понял это.
— Ты… ты любишь меня?
— Сильнее, чем ты можешь вообразить.
— Марк… Я еду в Калифорнию. Я не могу… не могу связать свою жизнь с тобой.
Единственное, чего ты не можешь — это преодолеть свои прошлые ошибки. Они у тебя здесь. — Он указал на ее сердце. — И останутся с тобой в Калифорнии. И в Индиане. И, черт возьми, во Франции. Я знаю это по собственному опыту. От прошлого нельзя убежать. Его можно только побороть. И пока я не справился с этим, я не мог жить дальше.
— Я справилась со своим прошлым.
— Тогда почему ты так боишься довериться мне? Неужели это такое счастье — быть одной?
Клер покачала головой и отвела взгляд в сторону.
— Марк, ты просишь о том, чего я не в состоянии дать тебе.
— Посмотри сюда, Клер, — Марк указал на входную дверь. — Это дверь, правильно? Сейчас она закрыта, но если распахнуть ее, то за ней окажется новая и неизведанная жизнь. — Уже ставшим привычным жестом он слегка наклонился и завел за ухо непокорный локон Клер. — Закрытая дверь — это твое прошлое. Открой ее — твое будущее ждет.
— Мой отец в Калифорнии. Яне могу.
— Перестань повторять «я не могу» — и ты обязательно сможешь. — Он погладил ее волосы, стараясь справиться с волнением. Как он надеялся, что сумел пробиться к душе Клер, объяснить то, что сам понял совсем недавно. — Позволь мне кое-что сказать. До той поры, пока я не встретил тебя снова, я продолжал оставаться прежним Марком, бессмысленно проживающим жизнь. Но ты заставила понять, что я не хочу больше оставаться таким. — Он коснулся ее губ согнутыми пальцами. Как он хотел поцеловать ее, но боялся, что от этого боль расставания только усилится. — Ты заставила меня измениться к лучшему. Для тебя, для меня, для нас.
— Ты хороший, Марк, очень хороший. Ты красивый, умный… Но что будет со мной, если окажется, что мы ошиблись и эта дорога никуда не ведет? Что, если я опять останусь одна?
— А что, если нет? — Марк повернул ручку и приоткрыл дверь на несколько сантиметров. — А что, если ты внезапно поймешь, что тоже любишь меня, но меня уже здесь не будет?
Клер промолчала в ответ. Марк распахнул дверь и вышел наружу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ
Клер смотрела на Марка, пока он не затерялся в толпе посетителей торгового центра, и только тогда позволила глубокому вздоху вырваться из своей груди. Свинцовая тяжесть обручем сдавила ее сердце.
Она должна испытывать счастье. Она победила, она уже на пути в Калифорнию к отцу, к новой жизни. Но что-то в душе подсказывало, какую серьезную ошибку она совершила несколько минут назад. Надо позвонить отцу, от разговоров с ним Клер всегда становилось легче на душе. Она открыла мобильник и набрала номер. Он поднял трубку уже на второй звонок. Сегодня его голос звучал чуточку бодрее.
— Я еду к тебе, папа, — сказала она. — Я за рулем, так что увидимся через несколько дней.
— Ты уверена, что хочешь насовсем уехать из Мерси, детка? Ведь у тебя там наверняка много друзей. — Он закашлялся. — Ты знаешь, твоя мама всегда любила этот городок. Говорила, там ее корни.
— Мама так говорила?
— Да. Мы мечтали пожениться и купить дом в Мерси, когда я вернусь из армии. Но… впрочем, ты знаешь эту историю. Как бы то ни было, ты там выросла.
— Меня здесь ничего не держит, папа. — Фраза далась с таким трудом, как будто была откровенной ложью. Слезы брызнули из глаз, Клер вытерла их тыльной стороной ладони. — Я позвоню уже с дороги, когда мы сможем приблизительно рассчитать время моего приезда.
— С нетерпением жду встречи с тобой, детка.
— Я тоже. — Клер повесила трубку и сунула телефон в карман. Разговор ничуть не облегчил ту тяжесть, которая сжимала ее сердце после расставания с Марком. Неужели, отказав ему, она действительно совершила грандиозную ошибку?
В дверь RV настойчиво постучали. Сердце Клер подпрыгнуло и отчаянно забилось в горле. Наверное, Марк передумал и вернулся, чтобы еще раз увидеть ее. Она бросилась ко входу и широко распахнула дверь. На пороге стояла мисс Маршан. В одной руке у нее был пакет с эмблемой местного зоомагазина, а в другой — поводок, на противоположном конце которого доброжелательно помахивал хвостом очаровательный щенок ретривера.
— Полагаю, твое намерение уехать не изменилось? — спросила она вместо приветствия.
— Нет.
Пожилая женщина вздохнула и постаралась пригладить руками слишком пышную прическу.
— Мне пока не удалось научить Дорин справляться с ними, — печально произнесла она, имея в виду свои волосы.
— Она обязательно научится, — улыбнулась Клер.
— Пусть только попробует не научиться, — мисс Маршан угрожающе хмыкнула. — Ладно, меня просили отдать тебе это. — Она протянула Клер сумку и поводок.
— Собака? — недоуменно спросила та, принимая поводок.
— Подарок, — коротко пояснила мисс Маршан и, так как ее миссия была выполнена, повернулась, чтобы уйти, но на мгновение задержалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17