Ты должна дышать, двигаться, работать. Твоя жизнь еще не кончилась. Понимаешь? Тебе просто очень больно, поэтому ты ищешь несуществующее. Ты ведь была на кладбище, ты все видела…
– Я ничего не видела, – очень разозлилась Мэри. – Я видела какой-то гроб, который зарыли в землю. Видела людей, которых я не знаю.
Видела его мать, которая не проронила ни слезинки.
– Но ведь это было, – попыталась опять остановить ее подруга.
– Что было?
– Кладбище, похороны, гроб…
– Это может быть спектакль, розыгрыш. Понимаешь? – Глаза Мэри возбужденно загорелись. Она не хотела признавать реальность, и переубедить ее было почти невозможно.
– Просто ты не видела его… – Сью не могла выговорить слово «мертвым».
– Да, я не видела его мертвым, – закивала Мэри, вдруг успокоившись. – Ты боишься говорить, а я – нет. Потому что уверена, что он жив. Мне нужно просто найти его.
– Мэри… – начала Сью, но остановилась.
Она поняла, что для сегодняшнего дня и так слишком много событий и, информации. Надо дать отдохнуть и себе и Мэри. – Давай пойдем к тебе. Ты покажешь мне фотографии. Я его совсем не помню, а потом мы обсудим, что делать дальше.
– А ты не будешь считать, что я сумасшедшая?
– Не буду, – пообещала Сью. – Пойдем?
– Пойдем, – согласилась Мэри, поднимаясь из-за стола.
Они шли к выходу, крепко взявшись за руки, как это бывает в детстве, и не видели, как грустно вздохнул официант, а мужчина с соседнего столика направился за ними.
Глава 2
Мэри проснулась ровно за минуту до того, как зазвенел будильник. Вчера она твердо решила с сегодняшнего дня взять себя в руки и выйти из подполья. Встреча со Сью и ее слова «если ты не умерла в тот день, значит, должна жить» пробили панцирь равнодушия, которым защищалась от мира Мэри. Ларри бы не понравилось, что она постепенно превращается в уставшую, некрасивую женщину. Он любил, когда она смеется и у нее сияют глаза.
«Если я не умерла, значит, должна жить», как заклинание твердила она, сбрасывая одеяло и направляясь в ванную. Сколько дней она не смотрелась в зеркало? Зачем считать? Сегодня она начнет именно с этого. Ревизия своего внешнего вида удручила Мэри: щеки ввалились, волосы потускнели, в уголках рта появились морщинки, а на лбу между бровей залегла огромная морщина. Глаза, правда, кажутся еще больше из-за синих кругов, но цвет их стал невыразительным и тусклым. Если возвращаться к жизни, то необходимо попытаться привести в порядок лицо.
Мэри насыпала в ванну ароматические соли, бросила пару масляных шариков и включили воду. Пока наберется ванна, она успеет очистить лицо и наложить маску. Привычная последовательность действий успокаивала, а мыслям она поставила заслон, вслух проговаривая все свои манипуляции.
– Теперь мы двадцать минут полежим в ванне, пока начнет действовать маска, – говорила она, опуская ногу в пенящуюся воду, – и попытаемся спланировать день.
Сделать сегодня ей предстояло очень многое. Первое, это разобраться со счетами. Скорее всего, их накопилось чертова уйма, и многие были уже просрочены. После оплаты счетов надо прикинуть бюджет на ближайшее время, потом составить резюме и попытаться понять, какую работу она хочет найти.
Мэри настолько отвыкла принимать решения, что все эти простые поступки сейчас вызывали у нее ужас. Ларри просто приносил деньги и клал их в тумбочку около кровати. Их было более чем достаточно, и она даже не считала их. Когда они развлекались или покупали Мэри новые вещи, платил всегда Ларри. Он всегда поднимал ее на смех, когда она пыталась урегулировать ведение домашнего хозяйства, говоря, что такой нетребовательной женщины он никогда не встречал и она обходится ему очень дешево.
Мэри поначалу смущала такая зависимость от любимого мужчины, но ко всему привыкаешь. Она стала так же спокойно относиться к тратам и деньгам, как и он. Поэтому теперь она не представляла, на какую реальную сумму может рассчитывать. В тумбочке до сих пор лежали какие-то деньги, а в банке, где был открыт счет на ее имя, она была очень давно.
Сегодня этим придется заняться. Деньги остались от родителей. Их было не так уж много, но тетя Эрна смогла устроить жизнь таким образом, что, уезжая, передала все сбережения почти в неприкосновенности. Деньги лежали на депозите, и, поскольку Ларри появился очень скоро после отъезда тети в Австралию, Мэри представления не имела, обладательницей какого состояния она является в настоящий момент.
Что касается работы, с этим было еще труднее. Мэри прослушала два курса в университете по филологии: когда-то она мечтала заниматься древними языками, как и ее родители.
Но любовь спутала и эти планы. Ей в момент стали неинтересны библиотеки, рукописи, научные открытия, филологические дискуссии… Было ли это ей по-настоящему интересно? Мэри не знала ответ на этот вопрос, но мысль о том, чтобы продолжить обучение в университете, ее почему-то пугала. Уж если жить, то настоящей жизнью, а не в выдуманном мире, в коем пребывают ученые. А вот чем она хочет заниматься, Мэри не представляла.
Значит, надо найти газету с объявлениями о найме на работу и посмотреть, что предлагают.
Или сходить на биржу труда…
Пока она рассуждала таким образом, вода начала остывать, а лицо под маской приятно разогрелось. Что ж, план есть, надо заняться его осуществлением, приказала себе Мэри и встала под душ.
Через час она была вполне готова к выходу.
Сначала она решила спуститься к почтовому ящику и разобраться со счетами. Бумаг было действительно много. Мэри принялась сортировать их по степени важности. И тут она наткнулась на странный конверт. Это было письмо. Но не от тети Эрны. Отправителем была неизвестная Мэри компания.
Мэри замерла. Она боялась раскрыть конверт и прочитать послание, потому что знала, что это связано с Ларри. Какая еще неприятность ожидает ее? А может быть… И она быстро оторвала край конверта. Ей в руки выпал тонкий разноцветный листок. Мэри долго не могла понять смысл написанного. Скорее всего, произошла ошибка. Они перепутали имя.
«Уважаемая мисс Мэри Бартон! Кастинг по подбору актеров для участия в фильме «Любовь… Любовь? Любовь!» состоится 19 апреля в 12 часов в помещении студии № 5 компании «Тайга».
Адрес студии…»
Мэри перечитала приглашение несколько раз. Они могли ошибиться с именем, но ошибиться с адресом? Не слишком ли много ошибок? Какой кастинг, какая студия? Она никогда не хотела быть актрисой или сниматься в кино. Полный бред!
Мэри внимательно рассмотрела штемпель на конверте. Письмо пришло в среду на прошлой неделе. Сегодня понедельник. А 19 апреля будет послезавтра, то есть в среду. Почему-то мысль, что она не опоздала, согрела Мэри. Нет, она, конечно, не собирается туда идти, но сам факт, что она может это сделать, был ей приятен.
Можно, конечно, позвонить на студию и узнать, почему она получила это предложение, но она решила этого не делать. Вдруг это действительно ошибка, тогда ее уверенность не будет такой абсолютной. Может быть, это знак?
Тогда пусть он будет добрым знаком.
Мэри отложила бумаги и на минуту закрыла глаза. И вдруг она увидела себя со стороны: свободная, одинокая, а впереди у нее большая неизвестная жизнь. Она может идти в любую сторону, и все, что с ней будет происходить теперь, зависит только от нее одной, от правильности или не правильности шагов, от поворотов ее собственной судьбы. И Мэри поняла, что никогда не испытывала еще такого необъятного чувства свободы и желания делать эти шаги.
Ее мысли были прерваны настойчивыми телефонными звонками.
Мэри подняла трубку.
– Алло!
– Доброе утро, – услышала она осторожный голос Сью. – Я тебя разбудила? Прости, у меня уже давно «добрый день»…
– Нет, – заверила подругу Мэри, – ты не разбудила меня. Я уже собиралась уходить. Ты могла меня не застать дома.
На том конце провода облегченно вздохнули. Сью попыталась сделать это тихо, но Мэри услышала и улыбнулась.
Сью каждый день звонила, проверяя, чем занимается подруга. Ее труды увенчались успехом, но она понимала, как трудно будет удержать это бодрое состояние. В той неразберихе чувств, в которой пребывала сейчас Мэри, возбуждение могло легко смениться долгой полосой депрессии. Сью не пыталась ее заставить начать что-то делать, она просто каждый день звонила и разговаривала с подругой о своих делах, рассказывала забавные истории, жаловалась на шефа, обсуждала любовные проблемы. Это продолжалось уже две недели и наконец дало результат: Мэри захотелось выйти из дома.
После того обеда «У Питера» они не встречались. Обе понимали, что нужна пауза. Но Сью поклялась, что заставит Мэри стать прежней, поэтому вторую неделю искала ей интересное предложение о работе. Вчера освободилось место помощника режиссера на программе, где она работала, и она уже открыла рот, чтобы обсудить это, но Мэри опередила ее.
– Сью, это так замечательно, что ты позвонила! – быстро проговорила она. – Мне необходимо тебя видеть. Надо поговорить.
– Говори, я тебя внимательно слушаю.
– Извини, я не готова сейчас, – замялась Мэри. – Я действительно собираюсь уходить.
Если ты не занята вечером, может быть, заглянешь ко мне? Я обещаю хороший ужин. Какое вино ты пьешь?
– Очень сухое, очень красное и очень французское, – засмеялась Сью. – Мои вкусы неизменны. Бренди только в особых случаях. Я с удовольствием приеду к тебе. Но это будет не рано. Часов в восемь тебя устроит?
– Вполне, – ответила Мэри. – Тогда я тебя жду. Можешь опаздывать, но обязательно приезжай.
– Извини за нескромность, но куда ты направляешься? – не выдержала Сью.
– На поиски жизни, – постаралась как можно увереннее и веселее ответить Мэри. – Мы поговорим обо всем вечером.
Сью положила трубку и подумала, что может подождать со своим предложением и до вечера. К тому же надо выяснить, нет ли на эту должность других претендентов. Хороша она будет, если уговорит Мэри, а что-то не сложится.
Около семи вечера Мэри добралась до квартиры. Она сделала почти все, что наметила с утра. Осталось только составить резюме и решить, куда его посылать. Об этом она и собиралась поговорить с подругой. Сью при всей ее эмоциональности была довольно трезвым человеком и могла со всей определенностью сказать, на что может рассчитывать женщина, не имеющая никакого опыта работы и достаточного образования. Честно говоря, Мэри рассчитывала на совет Сью: сама она так ничего и не придумала.
Когда раздался звонок домофона и Мэри услышала нетерпеливый голос Сью, стол был накрыт и в доме витали аппетитные ароматы. Мэри приготовила изысканный салат из морепродуктов, чесночные гренки и поджарила отбивные.
Пусть попробует отказаться, подумала она, знаю я, как она питается на своей работе.
Сью и не думала отказываться. Влетев в квартиру, она с удовольствием втянула носом запахи, сказала Мэри, что она ее обожает, и отправилась мыть руки.
Мэри с улыбкой следила, как подруга с аппетитом поглощает салат. Ларри тоже очень любил его и мог съесть целую миску. Мэри всегда подшучивала над любимым, говоря, что в прошлой жизни он был морским жителем.
– Ну как? – спросила она, когда Сью подняла глаза от тарелки.
– Потрясающе. Никогда бы не подумала, что бывают салаты вкуснее, чем у Питера. Признавайся, из чего он сделан.
– Угадай, – засмеялась Мэри.
– Даже не буду пытаться, – ответила Сью, накладывая себе еще. – Если я соберусь кого-нибудь потрясти своими кулинарными способностями, я просто попрошу тебя приготовить этот салат, а потом скажу, что это я такая замечательная.
– Ты до сих пор не научилась готовить? – удивилась Мэри.
– А зачем? – пожала плечами Сью. – Мои поклонники водят меня в ресторан. А дома…
Дома нам не до этого.
– А Ларри любил, когда я готовлю. Пока его не было, я прочитывала горы кулинарных книг, чтобы найти что-нибудь новенькое…
– И тебя устраивала такая жизнь? – удивленно спросила Сью, для которой размеренное существование было хуже тюрьмы.
– Ты не понимаешь, – погрустнела Мэри, – когда любишь, очень хочешь соответствовать.
Ларри нравилось быть дома. Он любил, когда я ходила в халате, теплых тапочках и не красилась. Он говорил, что, когда я в таком виде, он может быть абсолютно спокоен.
– Не поняла…
– Ну, кто будет смотреть на женщину в домашнем облачении, к тому же без макияжа?
Никаких соперников.
– Особенно если она все время сидит дома, – не удержалась Сью. – Ты прости меня, но это какое-то средневековье. Заточить женщину в замок и никому не показывать.
– Ты не понимаешь, – голос Мэри стал тверже, – он очень уставал от своих поездок, и ему хотелось уюта и отдыха.
– Все правильно, – согласилась Сью, – пока его не было, ты ждала, как верный пес, а когда он приезжал, ты ухаживала за ним, как заботливая мамаша.
– Сью, пожалуйста, не говори так. Это была моя жизнь, которую я не променяла бы ни за что на свете на другую. Ты не представляешь, как мне трудно заставить себя захотеть чего-нибудь другого.
– Прости, – сказала Сью и погладила подругу по руке. – Я не права. Просто я очень волнуюсь за тебя и хочу помочь. Но я прикидываю ситуацию на себя, поэтому мне все кажется странным. Расскажи лучше, как прошел день.
– Может быть, ты поешь еще? – спросила Мэри. Ее обидели замечания подруги, и ей не хотелось в таком состоянии начинать важный разговор.
– Ты хочешь, чтобы я лопнула, – засмеялась Сью. – Давай сделаем перерыв. Выпьем вина и поговорим. А потом ты принесешь свои великолепные отбивные.
Мэри хотелось говорить только о Ларри и своей любви, но она понимала, что может наскучить подруге своими излияниями. К тому же действительно надо поговорить о деле.
– Я провела сегодня день весьма плодотворно, – начала она официальный отчет. – Оплатила счета, сходила в банк, была в нескольких компаниях по трудоустройству.
– Прости, что задаю тебе этот вопрос, – перебила Сью, – но это важно. Сколько денег у тебя в банке?
– Двадцать тысяч пятьсот шестьдесят три фунта. Деньги лежат на депозите. Начисляется ежегодный процент. Я пока не хочу ими пользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19