– Конечно, хочу, – удивилась Мэри. – Я бы спросила у вас, но мне казалось, что актерам этого делать нельзя.
– Актерам нельзя, – засмеялся Майкл, – а вам нужно, чтобы понять, что от вас потребуется. Пойдемте.
Он протянул руку и помог ей спуститься с возвышения. Мэри подумала, что у него слишком твердая рука для такого щуплого человека.
Почему-то ей казалось, что его руки должны быть холодными и немного вялыми. По крайней мере выглядели они очень аристократично. Но ладонь была теплая и очень крепкая. Он не выпустил ее руки до самой камеры, но Мэри не сопротивлялась: слишком давно никто не водил ее так за руку, а это было довольно приятно.
– Смотрите сюда, – показал ей оператор и отодвинулся в сторону.
Мэри наклонила голову, заглянула в глазок и замерла. Она увидела настоящее голубое небо, которое можно увидеть ясным весенним утром, пушистые легкие облака, плавающие в пронзительной синеве, и где-то внизу мраморные колонны. Земли не было видно, только краешки древних храмов и развалины мраморных колонн.
Значит, я буду парить в небе? Мэри повернулась к Майклу проверить, правильно ли она поняла.
– Да, – кивнул он. – Мне нужно, чтобы было ощущение вечности. Женщина, вобравшая в себя все исторические и придуманные персонажи. Она и Венера, и Елена Прекрасная, и Джульетта… Понимаете?
– Начинаю…
– Тогда давайте работать, – сказал он и посмотрел на оператора.
Тот недовольно покачал головой и собрался что-то сказать, но Мэри поняла, о чем был спор, и не дала возникнуть конфликту.
– Майкл, простите, что вмешиваюсь, но мне кажется, что свет может быть выставлен не правильно, – сказала она, поглядывая на реакцию оператора.
– Почему вы так думаете? – спокойно спросил Майкл.
– Я там стояла в халате… Наверное, отражение лучей от ткани и от тела…
– Мэри, откуда вы это знаете? – удивился Майкл.
– Я не знаю, просто мне показалось, что вы именно об этом спорите.
– Действительно об этом. Но не могу же я попросить вас раздеться только для того, чтобы мы могли правильно выставить свет. Я и так слишком многого от вас хочу.
– Можете, – спокойно сказала Мэри, развязала пояс на халате, сбросила его с себя и спокойно отправилась к подиуму.
Мужчины переглянулись и молча пожали друг другу руки.
Она еще лучше, чем я думал, поблагодарил Бога за подарок Майкл. Несколько минут он не мог заставить себя повернуться к подиуму, делая вид, что что-то поправляет на штативе. А когда повернулся к Мэри, то замер от восторга. Да, она именно то, что ему нужно. В ее теле была еще неопределенность юности и тяжелая, земная мощь женщины, испытавшей настоящее наслаждение. Восторг художника сменился на момент ревностью мужчины, но он не позволил себе окунуться в эту черную бездну.
Перед ним стояло совершенное творение природы, которого не хотелось касаться обычными мужскими мыслями. Надо просто начать работать, приказал себе Майкл и вернулся на свое место.
Съемки затянулись до самого вечера. Через некоторое время скованность Мэри прошла. Она смогла вполне спокойно выполнять все требования Майкла. Она поворачивалась, поднимала и опускала руки и ноги, принимала различные позы, распускала и закалывала волосы, вертелась на гимнастическом круге, пыталась изобразить то выражение лица, о котором ее просили.
Мэри с удивлением почувствовала в себе волну желания. Оно разрасталось и крепло. Ей нравилось, что на нее смотрят. Мужчины не позволили себе ни одного нескромного замечания или взгляда, они просто сосредоточенно работали, но она понимала, что им доставляет наслаждение видеть ее тело.
Ей было жарко, по спине сползали капли пота, руки и ноги иногда начинало ломить от неестественных движений. Но это ее нимало не смущало. Она была в раю. Тело каждой клеткой отзывалось на горячее желание, которое перекатывалось в ней как огненный шар, глаза и щеки горели, губы раскрывались сами собой.
Ей было совершенно все равно, что думали по этому поводу режиссер и оператор. В этот момент она чувствовала себя абсолютно счастливой и парила в облаках, которые неслись на картонном щите позади нее.
Несколько раз Майкл останавливал съемку и делал перерыв, чтобы она отдохнула. Они пили чай и болтали о всякой чепухе. Строгий оператор оказался замечательным рассказчиком, и Мэри поняла, что слышит свой собственный смех, который все время вырывается из ее груди.
Наверное, я эксгибиционистка, подумала Мэри, без малейшего смущения в очередной раз снимая халат и возвращаясь на подиум. Никакой другой причиной она не могла объяснить, почему чувствует себя абсолютно комфортно в такой непривычной ситуации. Но эта мысль ее не расстроила. Ей нравилось работать, и она согласилась бы, чтобы этот день никогда не кончался.
– Спасибо всем, – громко сказал Майкл, – съемка окончена.
Мэри сошла со своего возвышения, завернулась в халат и тихонько села на стул, ожидая, пока Майкл закончит разговор с оператором. У нее слегка кружилась голова от пережитого и от усталости. Если она не попадет домой в ближайший час, то заснет прямо в студии, подумала она.
Оператор погасил осветительные приборы, Майкл собрал какие-то записи, которые делал по ходу съемки, и они направились в костюмерную. Мэри предстояло переодеться и смыть грим. Она думала, что Майкл вызовет ей такси и ей удастся продержаться до дома и не заснуть.
Он выглядел таким сосредоточенным и погруженным в свои мысли, что она не стала задавать ему вопросы. Мэри знала, что он позаботится о ней.
Комната, в которую она пришла сегодня днем, была пуста, И неудивительно, потому что за окном давно была ночь. Увлеченные съемками, они не заметили, что уже очень поздно.
– Я отвезу вас, – сказал Майкл, оставляя ее в костюмерной. – Спокойно переодевайтесь и ни о чем не беспокойтесь.
Мэри собралась довольно быстро, несмотря на усталость и ломоту во всем теле. Нереализованное желание томило и искало выхода.
Будет очень глупо, если я сегодня же кинусь ему в объятия, подумала она и ужаснулась от своих мыслей.
Майкл поклялся себе, что ни за что не позволит эмоциям возобладать над разумом. Пока они работали, их легко было держать под контролем. Он просто забыл, что перед ним живая женщина. Она была материалом, пластилином, из которого он лепил образ. Когда же она окажется с ним в машине, то опять превратится в Мэри, которая вызывает в нем жгучее желание. Он не должен себе позволять думать об этом.
Пожалуй, лучше было бы вызвать такси. Это была трезвая мысль, но пришла она слишком поздно. Ладно, в конце концов, он не юнец, чтобы не уметь сдерживаться.
В машине Мэри, казалось, замерла. Он пытался говорить о чем-то, но не нашел отклика, поэтому замолчал. Наверное, она очень устала, подумал он и успокоился. Ее равнодушие и молчание делали их совместное путешествие не таким тягостным для него. Она была просто пассажиром, которого он случайно подобрал по дороге. Во всяком случае ему так удобнее думать.
Мэри, изо всех сил старалась не дышать. Если он услышит ее неровное дыхание, он обо всем догадается. Хороша девушка, которая не может сдержать свои желания и в первый же день сама бросается на шею. Скорее бы уж они доехали. Быстрое рукопожатие – и она сбежит от него и от своего наваждения. Хорошо бы он не покидал машины.
Но не туг-то было. Когда автомобиль затормозил возле ее подъезда, Майкл вышел и направился к ее дверце, чтобы открыть и помочь ей выйти. Она приняла протянутую руку и чуть не обожглась об нее.
– Спасибо, Майкл, – прошептала она. Вы не представляете, что для меня сделали.
– А вы для меня… Вы знаете, что сегодня первый съемочный день? По традиции его принято отмечать шампанским.
Она не готова была к этому предложению.
Если она еще и шампанского выпьет…
– Простите, Майкл, я еле на ногах стою.
Никогда не думала, что это такой тяжкий труд.
– Мы обязательно выпьем шампанского. Потом, когда у вас будут силы и настроение, – быстро согласился Майкл. – Спокойной ночи, Мэри.
– Спокойной ночи, Майкл, – ответила она и протянула руку.
Потом Мэри часто спрашивала себя, как это могло получиться, но не находила ответа, потому что следующие мгновения терялись в лабиринтах подсознания.
Она всего лишь протянула руку. Как она оказалась в его объятиях? Как могло случиться, что мужчина, который ей ни капельки не нравился, прижал ее к себе и мучительно долго целовал ее раскрытые губы. Как она могла так неистово прижиматься к нему, желая раствориться в его теле? Как могла забыть в этот миг все? Как могла изменить Ларри?
Это длилось недолго, но обоим показалось, что прошла вечность, которая перевернула их жизнь.
Мэри с трудом оторвалась от его губ и убежала в подъезд. Майкл, плохо соображая, повернулся к машине, сел за руль и завел мотор.
Только открыв дверь своего дома, он поблагодарил судьбу за то, что в этот час машин на дорогах было мало, иначе кто-то мог пострадать от его неадекватного состояния.
Мэри ни о чем не думала. У нее не было сил даже принять душ. Она с трудом добрела до своей кровати, побросала одежду на пол и рухнула. Сон пришел так быстро и был такой крепкий, что настойчивые трели, от которых разрывался телефон, не могли разбудить ее.
Ларри стоял на краю утеса, который высился над ревущими волнами, и протягивал к ней руки. Он был очень далеко, но Мэри знала, что ей стоит только оттолкнуться от земли – и она легко перелетит пространство. Один шаг и она окажется рядом с любимым. Мэри разбежалась, сильно оттолкнулась ногами от земли и полетела к Ларри. Она летела навстречу любви и испытывала восторг.
Ларри поймал ее, поправил растрепавшиеся от ветра волосы и, взяв за руку, куда-то повел.
– Куда ты меня ведешь? – спросила она, хотя ей было совершенно все равно, куда идти.
– Я хочу показать тебе мой дом, – ответил он и поцеловал ее руку, которую сжимал в своей ладони, – У тебя есть дом? – удивилась Мэри. – Ты говорил, что живешь в гостиницах.
– Теперь есть, – засмеялся он. – Тебе понравится. Если хочешь, ты сможешь приходить ко мне иногда.
– Ларри, я не хочу приходить иногда, я хочу жить с тобой, – обиделась Мэри.
– Не теперь, Мэри. – Он погладил ее по голове. – Я пока не совсем устроился. Я буду ждать тебя.
Потом они оказались в полутемной комнате, но Мэри ничего не могла рассмотреть, потому что ей не хватало света. И все время мешал Ларри, который загораживал то одну часть комнаты, то другую.
– Ларри, ты мешаешь мне. Отойди, пожалуйста, – попросила Мэри.
– Я не буду тебе мешать. Только помни обо мне и люби меня.
Ларри исчез. Исчезла комната и весь дом.
Мэри стояла одна на берегу моря. Прозрачная вода ласкала ступни. Она совершенно не расстроилась, что Ларри исчез, потому что знала, что теперь все будет хорошо…
В этот момент она услышала звонок телефона.
Глава 5
Мэри подумала, что не готова еще говорить по телефону, потом сообразила, что это, должно быть, Сью, которая не нашла ее вчера.
Мэри быстро сбросила одеяло и пошла к телефону, с удивлением разглядывая вещи, аккуратным рядком лежащие на полу возле кровати. Обычно с ней такого не бывало, но она ничего не могла вспомнить.
– Ну наконец-то, – услышала она голос подруги. – Где ты была? Я весь вечер звонила.
– Я была дома, – сонным хриплым голосом ответила Мэри. – Спала и ничего не слышала.
– И ты до сих пор спишь? – удивилась Сью. – Ты знаешь который час?
– Понятия не имею. Ты меня разбудила.
– Уже двенадцать. И ты будешь мне рассказывать, что в десять часов легла спать и не могла проснуться до полудня?
– Смешно, конечно, но именно так и есть.
– Ты напилась снотворного?
– Ничего я не напилась, – рассердилась Мэри. – Я целый день снималась и страшно устала. Думала, не дойду до дому. Если бы мне рассказали, что сниматься в кино такая тяжелая работа, никогда бы не согласилась.
– Так ты вчера уже снималась?! – удивлению Сью не было предела. – Что же ты сразу не сказала? Я звоню, чтобы узнать, как вы поговорили.
– Ты же не даешь мне слова вставить. Где была? Что делала? – возмутилась Мэри.
– Ну рассказывай! У меня есть минут двадцать, так что можем поболтать.
– Сью, – взмолилась Мэри, – можно я умоюсь? Да и холодновато стоять голой…
– Иди надень халат и умойся, – приказала Сью. – Я перезвоню через десять минут.
– Угу, – кивнула Мэри и положила трубку.
Ей надо было не только умыться, но и собраться с мыслями. Трудно будет объяснить Сью, как она согласилась на экстравагантное предложение Майкла Сноу. Еще труднее будет рассказать о своих впечатлениях. Несмотря на то что Сью девушка без предрассудков, Мэри почему-то не хотелось рассказывать о своих впечатлениях.
И тут она вспомнила поцелуй. Вообще-то она помнила о нем с тех пор, как проснулась, но сейчас на нее нахлынуло его физическое ощущение. Майкл потрясающе целуется, надо отдать ему должное. Его губы были одновременно нежными и упругими. В его движениях не было напора, только неутоленное желание и радость обладания. Он заставил ее почти потерять сознание. Горячая волна ударила в голову, а потом разлилась по всему телу. Кто из них остановился? Наверное, он… Она точно не могла.
Она хотела, чтобы это продолжалось и продолжалось, чтобы она бесконечно пребывала в этом сладком дурмане, хотела остаться в надежном кольце его рук. Но он отпустил ее…
Мэри нашла халат Ларри и завернулась в него.
Он до сих пор хранил его запах. Часто, когда Ларри долго не было, а она чувствовала себя особенно несчастной, Мэри надевала его халат, и тогда ей казалось, что он рядом, что он с ней, что он никуда не уехал. Сейчас халат понадобился, чтобы освободиться от воспоминаний о поцелуе. Она всего лишь хотела поблагодарить Майкла за тот восторг от работы, который она испытала, за ощущение свободы и счастья. А он мог подумать, что ею движет совершенно другое желание. Ужасно глупо получилось!
Когда телефон снова зазвонил, Мэри уже была готова говорить. Она умылась, налила себе стакан сока и села в кресло возле телефона, понимая, что разговор будет долгим.
– Ну рассказывай, – приказала Сью.
– Мы проводили вчера пробную съемку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19