Раньше я всегда отмечал День Благодарения и Рождество вместе с малышом… то есть, со Стю. Может, и мы могли бы…
– Не переживай, Рейф. Это была лучшая ночь в моей жизни.
Он кожей чувствовал улыбку Молли. У нее голос менялся, когда она улыбалась.
– Ага, но…
– А я думала, что это выдумки. О людях, которые зацикливаются на одной и той же мысли… не хочу лезть в медицину, но ты понял, что я имею в виду.
Рейфу захотелось сгрести ее в охапку и крепко-крепко обнять, но он не отважился. Его тело уже начало откликаться на исходящее от нее тепло, а главное – на опьяняющий аромат секса и детской присыпки. А он уже использовал свой единственный презерватив.
– Вообще-то, тебе не обязательно оставаться здесь. То есть, в моей кровати. Если не хочешь…
– Молли?
– Что?
– Умолкни и засыпай.
Молли вздохнула. Это был довольный вздох. По ее дыханию Рейф понял, что она и в самом деле задремала. Он и сам готов был провалиться в сон, когда в соседней комнате раздался телефонный звонок.
Восьмая глава
Рейф, держа в одной руке трубку, а в другой брюки, несколько минут слушал доносившийся из трубки голос. Когда Молли подошла к нему в расстегнутой рубашке (это было первое, что она успела схватить), он с трудом натянул штаны и теперь пытался одной рукой застегнуть молнию.
– Что случилось? – прошептала Молли. – Кто это? – Несмотря на волнение, она не могла отвести глаз от его стройной, бронзовой фигуры. Сколько бы встреч в будущем ни уготовила им судьба, ей никогда не забыть этого густого загара, покрывающего все его тело, за исключением узкой полосы на бедрах. Она возбуждалась от одного только взгляда на него.
– Не думай об этом… я же здесь. Ага, мы познакомились, – сухо произнес Рейф. Одной рукой он привлек Молли к себе и не отпускал ее на протяжении всего разговора. – Мы приедем…. Нет, я не могу вылететь, пока не рассветет. Взлетная полоса не…
– Что случилось? – прошептала Молли.
– Ты уверена? Не вздумай ничего скрывать. С тобой все в порядке?
– Рейф, что случилось? – раздраженно прошептала Молли. – Кто это?
Он владелец гостиницы. На него работают десятки людей. Наверное, что-то произошло во Флориде.
– Ты сказал, «мы приедем». Ты имел в виду нас с тобой, или я что-то не так поняла?
Рейф положил трубку и пару мгновений молчал, собираясь с мыслями. Молли стало не по себе. Что бы ни случилось, он уедет. Вылетит во Флориду с первыми лучами солнца. Оставит ее с двумя попугаями, котом и жизнью, в которой его уже не будет.
Эта мысль разбивала ей сердце.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы собрать вещи? – спросил он.
Молли ошеломленно уставилась на него.
– Что собрать?
– Вещи на пару дней. Твоя соседка… как ты думаешь, еще не рано сходить к ней и попросить, чтобы она позаботилась о птицах?
– Салли Энн? Она работает на паромной переправе… наверное, рано встает. Рейф, что происходит? – Значит, не во Флориде. Но тогда… – Что-то случилось с Анной-Марией?
Рейф перечислил ей голые факты – все, что знал сам.
– Они попали в аварию, оба легко отделались, но их положили на обследование. Давай отложим вопросы на потом. У нас остается один час, чтобы все уладить. А потом я уеду в аэропорт, с тобой или без тебя.
Он позвонил какому-то Майку. Молли не стала дожидаться окончания разговора. За долгие годы она научилась не поддаваться эмоциям. Наскоро приняв душ, она выволокла из-под кровати чемодан и побросала в него самое необходимое. Но меньше чем через пару минут у нее созрел очередной вопрос.
– Ты уверен, что они оба не пострадали?
– Я уверен лишь в том, что они оба могут говорить, – крикнул ей Рейф из соседней комнаты. – Она сказала, что, когда машина загорелась, они оба уже вылезли наружу.
Машина загорелась! Натягивая свои единственные приличные джинсы, Молли пошатнулась и рухнула на кровать.
– Почему ты не дал мне поговорить с сестрой?
– Потому что она была расстроена, по ходу дела пререкалась со Стю, а если бы еще и ты вмешалась, мы вообще бы ничего не поняли. Ты не забудешь запереть все окна и выключить отопление?
– Выключать нельзя. А как же птицы? – Молли застегнула джинсы и принялась натягивать свой черный свитер. Едва она успела закрыть чемодан и расчесать волосы, как небо уже начало светлеть. В окне соседнего дома зажегся свет. Молли помчалась к Салли Энн, чтобы рассказать ей об аварии.
– Как мы поняли, Стю и Анна-Мария не пострадали, но их положили на обследование в Чесапикскую центральную больницу.
– Поезжай, милая, и ни о чем не волнуйся. Мы с Карли обо всем позаботимся.
– Я уверена, что вернусь через денек-другой. Даже если Рейф захочет остаться, я попрошу его, чтобы он отвез меня назад, и…
– Ничего страшного. Поезжай, девочка. Мы как-нибудь управимся с твоим зоопарком. Просто покажи, где что лежит.
Женщины бегом вернулись в коттедж. Молли написала на бумажке указания, выложила на кухонный стол кошачьи консервы и две упаковки с зерном и открыла холодильник, чтобы показать, где хранятся нарезанные овощи для попугаев. Она объяснила Салли Энн, как устроены клетки, и как моются и наполняются водой поилки.
– Анна-Мария уверяет, что попугаи не кусаются, но я видела, что они могут сотворить с цыплячьим крылышком, просунутым в клетку. Так что береги пальцы.
– Я бы кота к себе забрала, если бы не щенки.
– Он все время гуляет на улице, когда нет дождя. Уж не знаю, как тебя благодарить, Салли Энн.
– Знаешь-знаешь. Сколько дней тебя не будет, столько и щенков у меня заберешь. – Она улыбнулась, показывая, что это всего лишь шутка.
Когда во двор вышла заспанная Карли, Рейф уже укладывал сумки в багажник. В длинной футболке и отделанных мехом тапочках она казалась совсем ребенком.
– Надо поторапливаться, пока погода снова не изменилась, – заметил Рейф. Его серые глаза потемнели от волнения.
Карли зевнула, потянулась и почесала в затылке.
– Вы полетите на самолете?
Рейф кивнул.
– Круууто, – сказала она и добавила: – А можно, я буду кормить попугаев.
– Если твоя мама позволит, но предупреждаю, они ругаются матом.
– Круууто!
Наконец, они выехали. Стоило Молли взглянуть на нахмуренное лицо Рейфа, и она решила, что вопросы подождут. Как ни пыталась она сосредоточиться на происшествии, ее мысли неуклонно возвращались к сидящему рядом мужчине.
Подумать только, меньше часа назад она лежала в его объятиях, обнаженная и счастливая, и видела сладкие сны. Теперь и поверить трудно. Молли напомнила себе, что у Рейфа наверняка были десятки женщин. Чего еще можно ждать от богатого, преуспевающего, красивого и обаятельного мужчины? Не может же он потерять голову от толстухи средних лет из Гроверс-Холлоу, штат Западная Вирджиния.
«Вот именно, – печально размышляла Молли, – если семьдесят два года считаются старостью, то тридцать шесть – как раз средний возраст. И не важно, что Рейф старше. У мужчин все иначе».
Она искоса поглядывала на его профиль. Несмотря на нахмуренный вид и резкие, угловатые черты, его лицо было по-своему красивым. Трудно поверить, что они со Стю родственники. Милый, застенчивый Стю со вздернутым носом и веснушками, краснеющий по любому поводу, а иногда даже заикающийся от волнения. Когда он стоял у алтаря рядом с прекрасной невестой, цветок в его петлице уже увял, а галстук сбился набок. Он с первого взгляда пробудил в Молли материнский инстинкт, хотя и оказался всего лишь на десять лет ее моложе.
«Рейф пробуждает во мне совершенно другие инстинкты», – подумала Молли, когда машина замедлила ход перед огромной лужей, протянувшейся поперек шоссе. Молли казалось, что она совершила непоправимую ошибку. Ей хотелось верить, что если бы жизнь можно было прожить заново, она ни за что не улеглась бы с Рейфом в постель, но знала, что это не так. Если бы перед ней выстроили сотню самых красивых мужчин мира, она не задумываясь выбрала бы Рейфа. Было в нем что-то такое…. И все же сейчас не время задумываться об этом.
Самолет был готов к вылету. Рейф кое-что проверил, пока долговязый подросток втаскивал внутрь их сумки. Рейф сунул ему в руку две смятые купюры. Парень усмехнулся и сказал:
– Всегда пожалуйста, кэп.
Молли боялась даже вздохнуть, пока они мчались по узкой бетонной полосе в сотне метров от океана. Плотно зажмурив глаза, она чувствовала, как самолет поднимается в воздух и разворачивается на север. Приоткрыв сначала один глаз, а затем другой, она прижала руки к животу и тихо застонала.
– Ремень давит? Все равно не расстегивай, ладно?
– Это не ремень. Это завтрак, на который у нас не хватило времени.
– Открой глаза и посмотри на горизонт. Дыши глубже.
Молли послушно открыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов.
– Не перестарайся, – предупредил ее Рейф, перекрикивая шум двигателя. – Просто смотри и радуйся.
Между прочим, именно этим Молли и занималась. Очарованная непривычным зрелищем, она и думать забыла о тошноте. Но сначала надо было получить ответы на мучившие ее вопросы.
– Они сюда ехали? Что с машиной, она взорвалась? Стю хороший водитель? Анна-Мария водит машину очень плохо. Она и права-то получила с третьей попытки. – Молли зажала рот ладонью. – Только ей не говори, что я это тебе сказала. Ей будет очень стыдно. Не знаю, как это у меня вырвалось, но…
Рейф накрыл ладонью ее руку, и Молли испуганно вскрикнула:
– Не отпускай руль! Что ты делаешь?
– Успокойся, Молли. Ничего с тобой не случится. И твоя тайна умрет вместе со мной.
– Какая тайна?
Ухмыльнувшись, Рейф ответил:
– Что Анна-Мария никак не могла получить права, и что ты переболтаешь любого попугая, когда нервничаешь или смущаешься.
Молли молчала секунд тридцать. А затем, с видом оскорбленного достоинства произнесла:
– Ну-ну.
– Вот все, что я знаю. Три человека пострадали. У водителя самосвала несколько переломов и, возможно, ушиб внутренних органов. Стю получил легкое сотрясение мозга и сломал левую руку в трех местах. К несчастью, он левша. Твоя сестра отделалась легким испугом, насколько…
Самолет изменил курс, чтобы избежать столкновения со стаей диких уток, и Молли, затаив дыхание, вцепилась в края сиденья. Рейф улыбнулся.
– Посмотри вниз.
– Чтоб я глаза открыла? Да ты с ума сошел!
Но Молли все-таки открыла глаза, а когда Рейф указал ей на темное пятно на воде и объяснил, что это косяк рыб, окинула его недоверчивым взглядом.
– Я не обманываю, – сказал он, и Молли посмотрела еще раз, но не увидела ничего похожего на рыб.
– Не так уж плохо, правда?
– Ты о чем, о том, чтобы открыть глаза? О том, что я лечу в миле над океаном, кишащим акулами, и даже не знаю, есть ли здесь парашют? Или о том, что у твоего брата сотрясение мозга и перелом руки, а у моей сестры наверняка нервное потрясение, даже если она и не пострадала?
«Или о том, что мы занимались любовью, и я впервые в жизни поняла, что это такое, и что, возможно, это никогда уже не повторится?»
Самолет был шумным, но на удивление устойчивым. Вскоре Молли успокоилась и насладилась великолепным зрелищем разгорающейся зари над цепочкой островов, которые лежали причудливым темным узором на позолоченной солнцем воде.
Рейф уделил восходу не больше внимания, чем уделял шуму двигателя. Он летал около двадцати лет. Обычно полет был для него лишь способом добраться из точки А в точку Б, но иногда он поднимался в воздух, чтобы отвлечься от суеты и сосредоточиться на главном.
Сейчас он мог сосредоточиться лишь на женщине, которая сидела рядом с ним. Скорее всего, брак Стю окажется неудачным – в их семье разводы не редкость, так что они с Молли могут больше не встретиться. Но что бы ни случилось в будущем, Рейф знал, что никогда ее не забудет. И это его беспокоило, ведь ни к одной из своих прежних любовниц он не привязывался так быстро. Даже к Белл, которая очень ему нравилась. И уж конечно, не к женщине, на которой был так недолго женат.
Молли это… Молли.
«Вечно она витает в облаках, – с нежной улыбкой сказал себе Рейф. – Для тридцатишестилетней разведенки она невероятно наивна. Спящая красавица, которая только начала просыпаться». Мысль о том, что именно он сыграл решающую роль в ее пробуждении, наполняла его гордостью и в то же время пугала до полусмерти.
Заметив, как она поглощена лежащим внизу пейзажем, Рейф заложил вираж, чтобы предоставить ей лучший обзор. Теперь она больше не хваталась за кресло.
Через некоторое время Молли тихо призналась:
– Для меня это сезон открытий. – Рейф придвинулся к ней, чтобы лучше слышать, и уловил слабый запах шампуня и детской присыпки. Повысив голос, она добавила: – Не знаю, говорила ли я тебе, но это моя первая поездка на пляж. И мой первый полет, а прошлой ночью я впервые в жизни… – Она зажала рот ладонью.
– Впервые в жизни что?
– Ничего.
– Ты хочешь, чтобы я попробовал угадать? Впервые в жизни что, Молли?
Но Молли не собиралась признаваться, что Рейф оказался первым мужчиной, с которым она переспала после развода с мужем. И что впервые в жизни с ней случилось событие, в сравнении с которым меркло даже восходящее над океаном солнце.
– Впервые в жизни увидела попугая, который ругается на трех языках.
Рейф рассмеялся. Молли знала, что он догадался о ее вранье, но, будучи джентльменом, не стал на нее давить.
Казалось, они летят уже целую вечность. Только теперь Молли поняла, что никогда в жизни не двигалась с такой скоростью (еще одно открытие!), но внизу уже показалась земля.
– Как странно, – пробормотала она. Возможно, Рейф не расслышал, а скорее всего просто не понял, о чем она говорит. Но он протянул руку и положил ладонь на ее левое бедро, и на этот раз Молли обрадовалась его прикосновению и не стала возражать.
После приземления Рейф велел ей купить кофе и булочки, пока он позаботится о самолете.
– Встретимся у пункта проката автомобилей. Я сам заберу вещи, – сказал он, объяснив ей, куда идти.
Аэропорт был еще одним приключением, но Молли уже устала удивляться. Ее мучила мысль о том, что Анна-Мария могла пострадать гораздо сильнее, чем уверяла. А как насчет ушиба внутренних органов? Не зря ведь ее положили на обследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16