Этого незначительного движения оказалось достаточно, чтобы кровь закипела у нее в жилах. Но Рейчел все-таки смогла взять себя в руки.
Она должна прекратить это немедленно! Райли думает, что держит в объятиях брошенную одинокую женщину. Кто знает, как он отреагирует, узнав правду? Вполне возможно, что он сейчас хочет ее просто потому, что видит перед собой беззащитную женщину, которой нужна поддержка.
Она знала, что многие соблазняются на таких женщин. Многим нравилось строить из себя опекунов. Рейчел же долгое время сама заботилась о себе, и меньше всего ей требовалось, чтобы кто-то подставлял ей плечо.
Через силу Рейчел выпустила его из объятий. Понимая, что не сможет выразить ничего словами, она просто уперлась ему в грудь и стала отстранять от себя, пытаясь не обращать внимания на мягкость и теплоту его кожи и надеясь, что он поймет ее жест. Сначала он не сдвинулся с места и продолжал стоять, как раньше — его нога между ее ног, его рука у нее на груди. Рейчел уперлась сильнее, и постепенно до Райли начало доходить. Он медленно выпустил ее и отступил.
Прежде чем она успела сказать хоть слово и что-то объяснить, он развернулся, подхватил с пола рубашку и одним движением влез в рукава. Рейчел оставалось только молча наблюдать, как он застегивается, стоя к ней спиной. Закончив, он выскочил в прихожую и стал натягивать сапоги, полностью игнорируя ее. И мало-помалу все ее радужные надежды, что из их поначалу нескладного знакомства выйдет что-нибудь путное, начали улетучиваться.
— Райли?
При звуке ее голоса он замедлил движения, но по-прежнему не поднимал взгляда. Ей показалось, что он вообще не собирается отвечать. Она уже открыла рот, чтобы снова позвать его, но тут он повернулся и взглянул на нее. Однако, едва встретившись с ней глазами, отвел взгляд.
— Извините меня, — через силу выговорил он, сухо и вымученно. — Это не должно было случиться. Извините меня за то, что перешел границы… существующие между людьми в таких ситуациях.
— А что особенного в этой ситуации? — Она не удержалась от вопроса, хотя, конечно, знала ответ лучше, чем Райли. Но ей хотелось узнать, как выглядят вещи с его точки зрения.
— Она немыслимая, невозможная.
— Что же тут невозможного?
Райли долго и пристально разглядывал ее. Потом сердито фыркнул и ответил:
— Вы должны знать это лучше меня. — У него на щеке задергался мускул. — Только не вздумайте извиняться за то, что произошло. — Он показал на кухню. — Это… это моя вина, а не ваша. Я не имел права…
— На что?
Он замялся, на щеках вспыхнул румянец. Рейчел не могла определить, было ли это результатом смущения, или злости, или недавней страсти.
Казалось, больше он ничего не скажет, но после долгого молчания он наконец вздохнул и выпалил:
— Я не имел права воспользоваться вашим состоянием.
— Не понимаю.
— Вы знаете, о чем я говорю.
Рейчел покачала головой.
— Совершенно не понимаю. Просветите меня.
Он ругнулся себе под нос, подбоченился и сердито посмотрел на нее.
— Может быть, я и не знаю многого о беременных женщинах, но я знаю, что в это время у них выделяется много всяких гормонов… которые заставляют их поступать так, как они бы не стали поступать в нормальных условиях. Например…
Она стиснула зубы, понимая, что он скажет дальше.
— И как же?
Он еще больше покраснел и отвел взгляд.
— Ну, например, бросаться в объятия к совершенно незнакомому человеку. И тому подобное.
Рейчел даже задохнулась от негодования.
— Бросаться… Думаете, я бросилась к вам в объятия, потому что из-за беременности у меня вдруг забурлили гормоны и мне потребовалось немедленно заняться любовью, все равно с кем?
Он быстро, коротко кивнул.
— В таком случае вы глубоко заблуждаетесь.
Он по-прежнему не осмеливался взглянуть ей в глаза.
— Только не говорите мне, что такие сведения для вас — новость.
— Я думаю, это окажется новостью для всего сообщества акушеров и гинекологов, — съязвила она. — В отличие от вас, доктор Хантер, большинство экспертов затруднились бы объяснить, как гормональные перестройки могут враз превратить
беременную женщину в нимфоманку. Вам стоило бы написать статью по этому поводу.
— Я не это имел в виду.
— Ах, в самом деле?
Он покачал головой и, наконец, осмелился посмотреть ей в глаза.
— Я просто имел в виду, что в нормальных обстоятельствах это… — он тяжело вздохнул. — То, что произошло на кухне, не могло бы произойти. А так как я здесь единственный…
— …нормальный человек, — подсказала она, немало гордясь тем, что смогла удержать себя в руках и не засветить в глаз этому негодяю. Надо же такое предположить! Беременные женщины, оказывается, склонны к нимфомании!
— Нет. Я вовсе не хотел такого сказать.
— Так что же вы собираетесь мне сообщить, в конце концов?
Он нахмурился.
— Я хотел сказать, что в вашем теперешнем состоянии вы, возможно, плохо осознаете свои поступки. Но я-то должен был держать себя под контролем. Мне не следовало пользоваться вашими слабостями. Я очень сожалею. Вы можете принять мои извинения и забыть об этом?
Он громко и тяжело дышал и явно был готов убить себя. Не услышав никакого ответа, он пробормотал себе под нос что-то невразумительное, и Рейчел решила, что ей и в самом деле лучше этого не слышать. Потом он провел руками по своим еще не просохшим волосам и торопливо пробормотал:
— Мне надо идти.
— Но…
— Я должен проведать Верджила и Розарио, — перебил он, хватая куртку. Его движения сделались неловкими и торопливыми. — Они, наверное, решили, что я сквозь землю провалился. В последний раз, когда такое случилось, Розарио послала свою сестру проведать меня. Ничего не имею против Консуэло, но все равно не хочется, чтобы она еще раз заявилась ко мне домой со своей микстурой от гриппа. Эта гадость пахнет… просто невыносимо.
Рейчел покачала головой.
— Послушайте, Райли, мне кажется, мы должны…
— …попрощаться, — вставил он, нахлобучивая шляпу. — Вы совершенно правы. — И в три шага оказался у двери. Уже на пороге, как будто невзначай, бросил через плечо: — И не забудьте, Сабрина. Завтра вы должны сообщить, что собираетесь делать с Вентворфами. Я буду звонить им под вечер.
И с этими словами шериф Райли Хантер закрыл за собой дверь.
Глава СЕДЬМАЯ
В одиннадцать пятнадцать утра в понедельник Райли, как всегда, сидел в своем офисе и занимался своим обычным делом — ждал, пока что-нибудь произойдет. Но сегодня ему еще не давали покоя воспоминания о том, что произошло предыдущим утром в трейлере у Сабрины Дженсен. Черт возьми, он уже больше суток прокручивает в голове все подробности. Не пора ли остановиться? За все это время он нисколько не приблизился к объяснению произошедшего. Так стоит ли зацикливаться до такой степени?
Когда он увидел, что Сабрина обожглась о сковородку, из его головы разом испарился весь здравый смысл, и все освободившееся место заняла готовность и необходимость защитить, заявившая о себе с невиданной силой. Он увидел, что ей больно, и ему захотелось немедленно помочь ей, и все тут. Но дальше случилось что-то непредвиденное. Вдобавок к желанию помочь и защитить ему вдруг захотелось обладать ею. Хорош защитничек!
Просто он слишком долго жил в одиночестве. В Вэллес-Каньоне многого не хватало, и не в последнюю очередь — свободных девушек. Несколько проживавших здесь сверстниц Райли все были замужем, кроме, разумеется, Элоизы Хокинс, про которую все поголовно знали, что она души не чает в Верджиле Байби. Все остальные незамужние женщины были столь почтенного возраста, что единственным проявлением их внимания к Райли могли служить время от времени испекаемые и преподносимые ему домашние пироги.
Он вздохнул, поднес к губам чашку с кофе, и этот жест напомнил ему о первой встрече с Сабри-иой, когда она стала готовить ему кофе и разлила его, а потом они совершенно ненамеренно оказались друг у друга в объятиях.
Райли потряс головой. Что бы он ни делал, все напоминало ему о Сабрине. Он не мог принять душ без того, чтобы не вспомнить утро у нее в трейлере. Завтракая, он вспоминал, как она жарила бекон и обожглась. Даже одеться нельзя было без того, чтобы не вспомнить, как он торопливо и нервно одевался перед уходом.
Он не мог даже съесть свое любимое пирожное без того, чтобы перед глазами не возник образ Сабрины, сидящей в его офисе и ровными белыми зубами откусывавшей по кусочку от такого же пирожного. Да и само пребывание в офисе теперь напоминало ему прежде всего о Сабриие. Уму непостижимо! Раньше ни одной женщине не удавалось заставить его думать о ней круглые сутки. Каким-то образом за столь короткое время она проникла во все уголки его существа, во все его мысли и действия. Райли в любой момент мог вызвать у себя ощущение окутывавшего ее тонкого аромата лаванды, почувствовать мягкость и теплоту ее кожи, ощутить вкус сладкого кофе, оставшегося у нее на губах. И он знал, что, даже если проживет до ста лет, память о Сабрине Дженсен не изгладится из его сознания.
— Райли! Быстрее сюда!
В голосе Верджила слышалось необычайное беспокойство. Райли вскочил, вмиг отбросив размышления, и помчался на голос. Он нашел Верджила в «ксероксной комнате» — во всяком случае, они называли это помещение именно так, хотя старый копировальный аппарат, стоявший здесь, вряд ли, даже в дни своей молодости, имел какое-то отношение к известной марке Xerox. Помощник с предельной настороженностью смотрел на факсо-вую машину. Машина жужжала, стонала и явно вела себя не так, как обычно.
— Кажется, она взбесилась, — шепотом сказал Верджил, словно боялся, что машина услышит и рассердится. — Ты только посмотри на нее! Раньше она таких номеров не выкидывала.
Что верно, то верно, подумал Райли. Вообще-то он ни разу не видел, чтобы какая бы то ни было машина такое выкидывала. Это был какой-то припадок неизвестного происхождения. Аппарат скрипел, трясся…
— Ай!
А еще искрил, шипел и дымился. Оба они разом отступили назад. Потом еще и еще, пока не уперлись в стену, ожидая, чем же все это кончится. Машина продолжала рычать и дергаться, из ее недр показалась еще одна струйка дыма.
— Иди выключи ее, — обратился Райли к помощнику, убеждая себя, что он перешел на шепот вовсе не из-за того, что боится быть услышанным спятившим агрегатом.
Верджил твердо покачал головой.
— И не подумаю. Сам иди и выключай.
Райли уставился на него.
— Верджил, это приказ.
— Ну и что? Я все равно ни под каким видом не собираюсь приближаться к этой штуковине. У меня еще сегодня свидание с Элоизой.
Райли сделал несколько крадущихся шагов вперед. Машина, видимо, не оставила без внимания его действия и издала очередную серию звуков, в которых и в самом деле слышалось что-то демоническое. Райли замешкался и стал расстегивать кобуру. Вместо того чтобы угомониться при виде столь явной угрозы, машина еще громче затрещала и задребезжала, сыпля во все стороны искрами и исходя дымом. Наконец она дернулась последний раз, издала несколько судорожных вздохов, и…
И начала выплевывать бесконечно длинную ленту измятой бумаги. Несколько долгих секунд машина извергала информацию, и бумажная лента складывалась на полу в бесформенную кучу. Потом, выполнив свою миссию в этом мире, она сделала последний вздох и успокоилась навсегда.
С минуту оба молча стояли и смотрели на дымящиеся останки. Затем Верджил медленно и осторожно приблизился и оторвал вылезшую ленту, после чего поспешно ретировался. Райли вопросительно кивнул в его сторону.
— Это что, завещание потомкам?
Верджил покачал головой, задумчиво рассматривая неожиданное послание.
— Похоже, здесь собраны все не дошедшие до нас обрывки сообщений за последние несколько лет.
— Ты серьезно?
— Посмотри сам. — Он ткнул пальцем в один из абзацев: — Это кусок из рецепта, который Розарио хотела узнать к прошлому Рождеству. Она попросила Линет Парментир из Фелта прислать рецепт по факсу, но получила только первую часть. Боже, как она злилась, когда недополучила перечень всех необходимых специй! — Верджил поднял глаза от бумаги. — И, между нами говоря, она решила заменить их перцем чили… Могу только сказать, что без ее стряпни прошлогоднее Рождество потеряло бы всю остроту.
Райли нетерпеливо кашлянул, еле удержавшись, чтобы не выказать удивления.
— Там есть что-то, что может нам пригодиться? По-настоящему важное?
Верджил понемногу продвигался вдоль ленты.
— Сейчас посмотрю… Слушай, тут что-то про игру футбольной команды Вэллес-Каньона в прошлом месяце! — Он повернулся к Райли, глаза его загорелись. — Жалко, что ты этого не видел. Вот было зрелище! Когда Роберта Славос…
— Верджил, — перебил его Райли.
— Ну хорошо… — помощник двинулся дальше. — Посмотрим… Кажется, больше ничего интересного. Нет, подожди. Может быть… Похоже, здесь остаток того сообщения, что пришло в пятницу. Насчет Сабрины Дженсен.
Райли выхватил у него бумагу.
— Покажи-ка.
Вряд ли, конечно, здесь будет что-нибудь, чего он еще не знает. В официальном послании не будет написано, какие мягкие у нее волосы, какой от нее распространяется аромат, насколько теплее на душе становится от ее улыбки. Он торопливо, по диагонали просмотрел обрывок сообщения.
Разумеется, ничего. Ничего о том, как замечательно держать ее в объятиях, или что испытываешь, когда просто находишься с ней в одной комнате. Всякая ерунда про то, когда и где ее в последний раз видели, места работы, и то, что она должна родить…
— В феврале!..
Райли перечитал еще раз, чтобы исключить возможную ошибку. Внимательно перечитав весь текст, он нашел еще два упоминания о том, что разыскиваемая была на седьмом месяце беременности. Так что всякая вероятность ошибки исключалась. Ежу понятно, что у женщины на седьмом месяце нельзя не заметить живот. Райли достаточно пообщался с обитательницей Вестпорт-Трейлер-Парка, чтобы установить, что никаких намеков на беременность у нее не имеется. При этом она сказала, что ее зовут Сабрина Дженсен.
Она выглядела в точности, как Сабрина Дженсен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17