– И решил, что я тоже перебираю варианты.
Она больше не сердилась на него. Ей только было очень грустно:
– Ничего страшного, Люк. Я понимаю, как это должно было выглядеть в твоих глазах.
Люк кивнул.
– Она забеременела, чтобы заманить Доминика. Ребенок был только средством достижения ее цели. После рождения Грейс Натали к ней даже не подходила. Мы из-за этого много ссорились, пока я не понял, что ничего не добьюсь. Тогда я начал бороться за то, чтобы Грейс осталась со мной, потому что Натали ее не хочет и не любит. – Он опять печально рассмеялся: – Я выиграл и забрал ребенка. Это было двойное предательство, потому что Натали добивалась меня только потому, что Доминик отказался признать ребенка, чтобы не поставить под удар свой брак. Я потом говорил с Домиником по этому поводу. Он сказал, что ничем не может помочь, раз уж я оказался таким легковерным и женился на Натали. – Люк повернул к Белле потемневшее от горьких воспоминаний лицо: – Предательство жены, которую я пытался любить, и брата, которого в детстве почти боготворил, ранили меня настолько, что боль и гнев вытеснили на время Грейс из моего сердца. А ведь моя ни в чем не повинная дочка нуждалась в любви и заботе. Но после того вечера я жил в каком-то вакууме.
– Ох, Люк, – Белла не знала, что и сказать.
– Я нанял для Грейс няню и уехал. Я оправдывал свой поступок тем, что семейный бизнес требует моего присутствия во многих странах Европы. Тем, что у меня важная работа, что необходимо продвигать наши украшения по всему миру. Но сам-то я знал правду! Пару раз в год я, хоть и неохотно, навещал дочь, – он тихо выругался.
Беллу слегка трясло. Собственные обиды едва не выплескивались наружу. Ей не хотелось упрекать Люка, но как быть со столь жестоким отношением к девочке?
– И Грейс убежала?
– Да. Я сделал ее несчастной. По чистой случайности я тогда оказался в Италии. Да и то прошло пять часов с момента ее исчезновения и до того, как я нашел ее в нескольких милях от дома, скорчившейся в одном из фермерских домиков.
Белла больше не могла смотреть на его мучения. Не хотела больше вспоминать предательство родителей и собственные раны.
Но Люк продолжал:
– Она прошла весь этот путь, и ее никто не остановил. Она могла бы умереть с голоду. Я предал своего ребенка, Арабелла, так же, как вас предали ваши родители. Я решил все рассказать тебе и надеялся, что еще можно пересмотреть прошлое, чтобы начать сначала. Но, кажется, ошибся, да? Прошлого не выкинешь.
Белла во все глаза смотрела на Люка.
– Мне очень жаль, Лючино. – Она отступила к двери. – Мне очень жаль, но, пожалуйста, пойми… Я все понимаю, но не могу… – Она не могла сказать, что прошлое не имеет значения, хотя, кажется, он ждал именно этого. Слова давались Белле с трудом: – Если ты разболеешься, то с Грейс не будет никого из взрослых, потому я и осталась на ночь. Но утром я уеду и… хочу сама распродать остальные платья. Ты ведь знаешь, я не брошу дело, пока не закончу. И… лучше нам больше не видеться.
У Люка заиграли желваки на скулах, и он отвернулся:
– Я так и думал. Что же касается остатков коллекции, то я все же буду делать то, что мне покажется наилучшим для тети. И если для этого потребуется нам с тобой больше времени проводить вместе, то я жду, что и ты уступишь.
– Отпусти меня, пожалуйста. – Смотреть ему в глаза Белла не могла.
Он вздохнул, почесал голову и тоже отвел взгляд:
– Я сейчас ни о чем больше не могу думать. Потом сообщу тебе, что решил.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Я решил, пусть будет что будет, Арабелла, но это приглашение в корне меняет все дело. – Люк бросил плотный конверт на колени сидевшей на траве Белле.
Это был понедельник, время ленча. Они не виделись меньше двух дней, но Белла мучилась даже больше, чем шесть лет назад. Ей хотелось повернуть время вспять и сказать ему, что она забудет прошлое, лишь бы быть с ним. Хотя забыть такое невозможно.
– Тебя два дня не было, ты даже не звонил. Я решила, что ты вообще больше не хочешь работать вместе.
Она поднялась на ноги и посмотрела ему в лицо. Оно было такое мрачное, что у нее опять заныло сердце.
– Как ты меня нашел?
– Побывал в магазине. Мария занималась покупательницей. Ханна сказала, что ты здесь. – Он смотрел на небоскребы за рекой.
– Не нужно было приходить, Люк.
– А ты можешь себе представить, что со мной творится, когда я думаю о тебе? Скажи, что ты тоже обо мне думала.
Не открывая конверта, она протянула его обратно Люку:
– Спасибо, что принес, но, что бы там ни было, я в этом не участвую.
– Нас приглашают в Милан. На такой же показ, как шесть лет назад. Открой, прочти, а потом говори, что можешь отказаться от возможности представить свои платья всему миру.
Белла открыла конверт и вытащила листок бумаги. В глаза ей сразу бросилось название фирмы «Монтичелли».
Пришлось дважды прочитать текст, прежде чем она что-то поняла.
– Зачем они это делают?
Он едко рассмеялся:
– Такое приглашение – большой сюрприз для меня.
– Тогда почему его прислали? У тебя же свое дело.
Он пожал плечами:
– Ведь я конкурент. Им, видимо, стало известно о моих успехах, и теперь они хотят все увидеть сами, но на своей территории.
– В ювелирном деле места хватит всем, не обязательно приглашать тебя в Милан, чтобы познакомиться с твоими изделиями.
– У них, может быть, не самое хорошее отношение ко мне, но тебе полезно, чтоб они увидели твои платья. Ведь приглашают только лучших из лучших. – Он сунул руки в карманы.
Белла опять посмотрела на конверт. Вряд ли это приглашение прислано из добрых побуждений. Зачем ему возвращаться туда, где его так обидел родной брат?
– Твои родители знают… о Грейс?
– Если бы я и рассказал, они не поверили бы. По их убеждению, Доминик не может совершить ничего дурного.
– Ответь, что мы не приедем.
Ей было совершенно безразлично, чем помогла бы ей семья Монтичелли. Она беспокоилась за Люка.
Но была и другая причина для отказа: поездка, несомненно, погубит их обоих.
– Мы поедем. Для тебя это шанс приобрести мировую известность. Я хочу, чтобы ты использовала эту возможность.
Белла увидела полные решимости глаза.
– Но…
– И не спорь. – Он на мгновение смягчился. – Пожалуйста, не мешай мне, я хочу это сделать для тебя. И это твой единственный шанс.
– Ну, если ты так хочешь, я поеду, – прошептала она, понимая, что совершает ошибку.
Люк с облегчением кивнул:
– Мне очень важен твой успех, потому что ты его заслуживаешь.
Не глядя больше на Беллу, он ушел.
– Поездка в Милан не обсуждается, – повысила голос Мария. – Ты не должен ехать, Лючино. И Белла не должна. Никто не поедет!
Мария, кажется, нервничала больше, чем прежде.
Хорошо, что в магазине не было покупателей, только продавщица. Но и Ханна тактично исчезла за платьями в глубине магазина.
– Я так понимаю, Люк сообщил вам о приглашении, – вскинула голову Белла. – Мария, пойми, для меня это главный шанс в жизни.
– Ты должен передумать, Лючино! Не надо вам туда ехать.
Мария разволновалась еще сильнее. У нее покраснели щеки и дрожали руки.
– Я не передумаю. А тебе не следует волноваться. Лучше последи за делами, пока мы с Беллой отсутствуем. Ты и оглянуться не успеешь, как мы уже вернемся.
Но Мария уже приняла решение:
– Раз ты настаиваешь, я поеду с вами. Они не… если я сама там буду..
– Может, расскажешь, что тебя беспокоит?
Но Мария только поджала губы и покачала головой. Слезы дрожали в ее глазах.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Мы сделали это!
Возглас взлетел к самому потолку шикарного отеля. Возбужденная успехом Белла позволила себе немного отпустить вожжи. После финальной демонстрации платьев Беллы и драгоценностей Люка они направлялись в небольшую, уединенную гостиную, где их ждали Мария, Хизер и Грейс.
– Наши дизайнеры здесь самые популярные.
Они целую неделю тяжко трудились. Показ за показом. Сегодня был последний. Люк радовался счастью Беллы, а она чуть не приплясывала рядом с ним.
Неделя принесла им немало хлопот и волнений, в том числе и все нарастающую нервозность Марии и накал страстей между Беллой и Люком, но об этом не было сказано ни слова.
Люк обнял Беллу.
Волна желания окатила его. Он не знал, как удержать эту женщину.
– Как только пожелаем всем спокойной ночи, мы с тобой покажем Милану, как надо праздновать. А потом я хотел бы пригласить тебя к себе и…
Она чуть не ахнула, но, зарумянившись, выдохнула:
– Да.
Белла все поняла и, так же как и он, хотела этого.
Он взглянул на нее и увидел желание, смущение и… надежду? Оправдает ли он эту надежду?
Потом Белла как бы пришла в себя и в свою очередь вгляделась в его лицо:
– Ты встречался с братом? Я потеряла тебя из виду, пока занималась моделями.
– Ни разу с тех пор, как он признался, что приглашение – его идея. Родители вряд ли знают, что я здесь, они путешествуют.
Люк разыскал Доминика в первый же вечер в баре отеля. Но с тех пор он, похоже, от него прятался.
– Все хорошо, папа? Завтра мы поедем домой?
Грейс немного устала. Ей давно уже пора было спать. Люк поднял ее на руки и поцеловал в щечку. Дочка крепко обняла папу за шею. Сердце Люка ликовало.
– Все хорошо. Завтра домой.
Грейс вырвалась из его объятий и схватила за руку Хизер.
– Пойдемте спать. Я очень устала и буду спать до самого утра.
Когда Грейс с няней покинули комнату, Люк улыбнулся Белле. К его удивлению, Белла крепко его обняла:
– Твоя дочь с каждым днем становится все веселее. Думаю, она уже не сомневается, что папа ее любит.
– Спасибо.
Только они двое знали, как много кроется за этим словом.
– Какой длинный день. Хорошо, что все закончилось. Я так волновалась… – сказала Мария.
Кажется, ее до сих пор трясло.
– Тебе не о чем волноваться. – Люк обнял тетю за плечи: – Можешь все мне рассказать, тетя. В том числе и о прошлом. Ты – моя семья, и я сделаю все, чтобы защитить тебя от обид.
Глаза Марии наполнились слезами:
– Лючино, я хотела уберечь тебя. Следовало бы все рассказать тебе, как только ты пришел ко мне в Мельбурне. Но я так боялась, что ты рассердишься и отвергнешь меня… И все тянула, тянула…
Что-то тяжелое заворочалось в груди Люка:
– О чем ты?
У Марии задрожали губы, она пыталась что-то сказать:
– Я имею в виду, что я твоя… твоя…
– Ну и ну. Что за умилительная сцена! – раздалось сзади.
Голос был для Беллы незнакомый.
– Доминик, ты… – Люк нахмурился, отпустил Марию и сделал шаг навстречу брату, бессознательно стремясь укрыть от него обеих женщин. – Что тебе надо? Ты пьян.
На губах Дома играла презрительная ухмылка:
– Радуешься, что твои побрякушки понравились больше моих? Тебе просто повезло. Все равно ты второй. Как всегда.
Люк сжал кулаки.
– Отправляйся-ка лучше домой. – Люк с презрением оглядел брата.
Доминик не сдвинулся с места, и тогда Люк повернулся к Марии и Белле:
– Идите наверх. Я поговорю с братом и тоже поднимусь. Все будет хорошо.
Белле не хотелось его оставлять, но она все же решила послушаться Люка:
– Пойдемте, Мария!
– Спокойной ночи, тетя. Договорим завтра. Ложись спать и не волнуйся. – Люк повернулся к Белле и прошептал ей на ухо: – К тебе это не относится. Увидимся.
– Она тебе не тетя. – От слов Доминика в комнате воцарилась напряженная тишина.
Белла опять попыталась увести Марию, но лицо пожилой женщины побелело, она слабо вскрикнула и замерла.
Доминик спокойно смотрел на Люка:
– Бедный, глупый Лючино. Похоже, ты один ничего не знаешь.
Люк шагнул к нему, намереваясь схватить его за шиворот, чтобы вытолкать из комнаты, но тот отступил и зловеще рассмеялся. Люк услышал, как за его спиной всхлипнула Мария. Она умоляла Доминика позволить ей все рассказать самой.
А Люк чувствовал себя полным дураком. Он не понимал, чего добивается Доминик.
– Ну так открой свою великую тайну, которая должна сразить меня наповал, – спокойно сказал он брату.
Доминик несколько секунд молчал, но потом решился:
– Мария – твоя мать и ничуть не лучше шлюхи. Семье следовало бы вышвырнуть вас обоих, да дед проявил слабость. Он оставил тебя, потому что я был у него единственным внуком, а он решил, что моим родителям нужно иметь двух сыновей. На всякий случай.
Белла громко ахнула.
Пока Люк пытался осмыслить слова брата, тот слегка ударил его кулаком в грудь и продолжал:
– Меня одного было бы вполне достаточно, но дед настоял на том, чтобы мы росли братьями. Тебя вообще не должно было быть. Твое существование оскорбляло моих родителей.
При одном взгляде на Марию Люку все стало понятно. Он чувствовал себя так, будто у него под ногами разверзлась бездна. Он – сын Марии? Люк напряженно вглядывался в лицо пожилой женщины, но присутствие брата мешало ему.
– Уходи, Доминик. Сейчас же.
Тот рассмеялся прямо в глаза Люку, но, получив удар в челюсть, едва удержался на ногах и сразу замолчал.
– Положение изменилось, братец, – угрожающим тоном произнес Люк. – Убирайся отсюда немедленно. Или покалечу.
– Люк! – Белла встала между ними и перехватила занесенный, кулак. – Неужели ты не видишь? Ему нужен публичный скандал. Не поддавайся. Он такой жалкий. На его совести и так уже предостаточно.
Доминик, старавшийся теперь держаться подальше от Люка, вскинул голову:
– Ничего на моей совести нет. Я счастливо женат. У меня трое детей. И я могу делать, что хочу. Смешно, если бы ты вздумал командовать мной…
– Вот как? Ты думаешь, Доминик, что я ничего не сделаю, чтобы защитить свою дочь и ее интересы? – Люк с удовлетворением увидел, как по лицу брата проскользнула тревога. – Ты не обратил внимания, что кто-то упорно скупает акции трех твоих ключевых компаний? Каждый раз, когда ты попадаешь в финансовую дыру, кто-то перекупает твои акции. Что там было в последний раз? Ах, да… сотня гостей в казино с открытым счетом для каждого, не так ли? А перед этим дорогой кругосветный круиз для так называемых друзей.
Доминик заметно сдулся:
– Откуда ты знаешь?
Белла стояла рядом с Люком и держала Марию за руку. Та уже осушила слезы и теперь с холодной ненавистью взирала на Доминика.
Люк ответил не сразу:
– Я скупил уже достаточно акций, чтобы испортить тебе жизнь, если ты вздумаешь навредить мне или кому-нибудь из членов моей семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13