Парень, который организовал это убийство, обдумал свой приход и уход в высшей степени тщательно.Маркхэм с сомнением взглянул на Ванса, но ничего не ответил. ГЛАВА 7НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ(вторник, 11 сентября, 11 ч. 15 мин. утра) Хэс вышел в холл и вернулся в сопровождении дневного телефониста, болезненного на вид, худощавого юнца, которого звали Спайвли. Его почти черные волосы, оттенявшие бледность лица, были зачесаны назад и напомажены, у него были очень жидкие усики, вытянутые в шнурок тщательным образом. Одет он был с иголочки в костюм ярко-шоколадного цвета, чрезвычайно тесно облегавший его фигуру, и в розовую рубашку с жестким отложным воротничком, в ботинки на пуговицах, с замшевым носком. Он заметно нервничал и немедленно уселся на плетеный стул у двери, все время дотрагиваясь до безукоризненной складки на брюках и облизывая губы.Маркхэм сразу приступил к делу.– Насколько я понимаю, вы дежурили у щита в течение вчерашнего дня и вечера, вплоть до десяти часов. Верно?Спайвли судорожно глотнул и кивнул головой.– Да, сэр.– В котором часу мисс Оделл отправилась обедать?– Около семи. Я как раз послал в соседний ресторан за сэндвичами…– Она уходила одна? – прервал Маркхэм его объяснения.– Нет. За ней зашел один малый.– Вы знаете этого малого?– Я видел его пару раз, когда он заходил к мисс Оделл, но я не знаю, кто он такой.– Как он выглядел? – Маркхэм задал вопрос с нетерпеливой поспешностью.Описание спутника девушки, которое дал Спайвли, совпадало с описанием человека, провожавшего ее домой, данным Джессапом, хотя Спайвли был более многословным и менее точным, чем Джессап.Очевидно, мисс Оделл ушла в семь и вернулась в одиннадцать с одним и тем же человеком.– А теперь, – сказал Маркхэм, особенно выделяя свои слова, – я хочу знать, кто еще заходил к мисс Оделл в промежуток после ее ухода до десяти часов, когда ваше дежурство кончилось?Спайвли был удивлен этим вопросом, он в недоумении поднял и свел свои низкие изогнутые брови.– Я не понимаю, – пробормотал он, – как можно было зайти, когда, ее не было?– Но кто-то все-таки заходил? – сказал Маркхэм. – И он вошел к ней в квартиру и оставался там до одиннадцати часов.Глаза юнца полезли на лоб и рот широко открылся.– Господи боже, сэр! – воскликнул он. – Так вот как ее убили. Ее поджидали в засаде.Он резко остановился, внезапно осознав свое место в таинственной цепи событий, приведших к убийству.– Но ведь никто не входил к ней в квартиру, пока я был на дежурстве, – испуганно выпалил он. – Никто. Я не отходил от щита с того времени, как она ушла, до конца смены.– Мог кто-нибудь пройти через боковую дверь?– Как? Она была открыта? – Спайвли был поражен. – Она никогда не бывает открыта вечером. Привратник запирает ее в шесть часов перед своим уходом.– А вы не отпирали ее вчера вечером для чего-нибудь? Подумайте хорошенько.– Нет, сэр. – Он убедительно покачал головой.– И вы утверждаете, что никто не прошел в квартиру через парадную дверь после ухода мисс Оделл?– Утверждаю. Я вам говорю, что ни разу не отошел от щита, и никто не мог пройти мимо меня, чтобы я этого не заметил. Был, только один человек, который зашел и спросил ее…– Ага! Так кто-то все-таки заходил! – воскликнул Маркхэм. – Когда это было? И как? Соберитесь с мыслями, прежде чем ответить.– Да ничего особенного не было, – уверял его искренне запуганный юнец. – Просто малый, который вошел, позвонил в ее дверь и ушел обратно.– Предоставьте нам судить, было тут что-нибудь особенное или нет. – Маркхэм говорил холодным повелительным тоном. – Когда он заходил?– Около половины десятого.– А кто он такой?– Молодой парень, которого я видел несколько раз, когда он навещал мисс Оделл. Я не знаю, как его зовут.– Расскажите мне подробно, как это было, – настаивал Маркхэм.Спайвли опять с трудом вздохнул и облизал пересохшие губы.– Было как будто так, – начал он с усилием. – Этот парень вошел и стал прохаживаться по холлу, я сказал ему: «Мисс Оделл нет дома». Но он сказал: «Я все-таки позвоню, чтобы быть уверенным». В эту минуту мне понадобилось отвечать на вызов и я ему ничего не сказал. Он позвонил у ее дверей и постучался, но ему, конечно, никто не ответил, и он сейчас же вернулся и сказал: «Кажется, вы были правы». Потом он дал мне полдоллара и ушел.– Вы действительно видели, как он уходил? – в голосе Маркхэма послышались нотки разочарования.– Конечно, я видел, как он уходил. Он остановился в парадном и закурил сигарету. Потом он открыл дверь и свернул в сторону Бродвея.– Друг за другом с розы спадают лепестки, – послышался с тахты голос Ванса. Он зевнул. – Очень интересная ситуация.Маркхэму не хотелось расставаться с верой в преступные наклонности единственного посетителя, приходившего около половины десятого.– Можете вы описать этого человека? – спросил он.Спайвли выпрямился и в его ответе послышался энтузиазм, показавший, что он обратил на посетителя особое внимание.– Он хорошо выглядел, может быть, лет тридцати. На нем был вечерний костюм, шелковая рубашка и лаковые туфли.– Что, что… – переспросил Ванс с проворным энтузиазмом, – шелковая рубашка под вечерний костюм? В высшей степени необычайно.– О, все, кто любят хорошо одеться, носят их, – пояснил Спайвли со снисходительной гордостью. – Так модно одеваться на танцы.– Что вы говорите – в самом деле? – Ванс казался ошеломленным. – Я должен это проверить… А, кстати, когда этот законодатель мод в шелковой рубашке остановился у двери, не достал ли он сигарету из длинного плоского серебряного портсигара, который вытащил из нижнего кармана жилета?Юнец поглядел на Ванса с восторженным изумлением.– Откуда вы знаете? – воскликнул он.– Простое совпадение, – объяснил Ванс, возвращаясь в лежачее положение, из которого вышел при описании посетителя. – Большие металлические портсигары как-то очень вяжутся с шелковыми рубашками под вечерний костюм.Маркхэм, явно раздраженный вмешательством Ванса, резко перебил его, обратившись к телефонисту с просьбой продолжать описание.– Волосы у него были гладко зачесаны назад, – продолжал Спайвли, – и довольно длинные, но пострижены по последней моде. У него были короткие усы, в петлице большая красная гвоздика, а на руках замшевые перчатки.– Господи боже! – пробормотал Ванс.Маркхэм, которого неотступно преследовали мысли о ночных клубах, нахмурился и глубоко вздохнул. Наблюдательность Ванса явно направила его мысли все в ту же сторону.– Высокий или низкий был этот человек? – спросил он.– Не очень высокий – примерно с меня, – пояснил Спайвли. – Он довольно худощав.В его голосе звучало еле уловимое восхищение, и я почувствовал, что юный телефонист видел в госте мисс Оделл свой полный идеал. Этот явный восторг, в соединении с несколько утрированным костюмом юноши, помог нам воочию увидеть перед собой посетителя мисс Оделл.Когда Спайвли был отпущен, Маркхэм встал и заходил по комнате, окутавшись сигарным дымом, а Хэс сидел и, хмурясь, наблюдал за ним. Ванс встал и потянулся.– Увлекательная проблема, кажется, застряла, – заметил он. – Как проник сюда убийца прелестной Маргарет?– Знаете, м-р Маркхэм, – прорвало вдруг Хэса, – я думаю, что этот парень мог явиться сюда днем, когда боковая дверь не была еще заперта. Оделл могла сама впустить его и спрятать, когда этот другой пришел приглашать ее обедать.– Может быть, и так, – согласился Маркхэм. – Позовите-ка горничную еще раз и мы попробуем это выяснить.Когда женщина явилась, Маркхэм начал задавать ей вопросы о том, что она делала днем, и выяснил, что около четырех часов она уходила за покупками и вернулась в половине шестого.– У мисс Оделл кто-нибудь был, когда вы пришли?– Нет, сэр, – последовал быстрый ответ, – она была одна.– Она не говорила, что кто-нибудь заходил?– Нет, сэр.– Ну, – продолжал Маркхэм, – а мог кто-нибудь спрятаться в квартире когда вы уходили домой в семь часов?Горничная была искренне изумлена и немного испугана.– Где же он мог прятаться? – спросила она, обводя взглядом комнату.– Мало ли мест, – сказал Маркхэм, – в ванной, в одном из стенных шкафов, под кроватью, за занавеской.Женщина решительно покачала головой.– Никто не мог здесь спрятаться, – заявила она. – В ванную я заходила раз шесть, а из шкафа в спальне я доставала платье мисс Оделл. Когда стемнело, я сама задернула все занавески. А что касается кровати, то она почти достает до пола и под нее нельзя залезть. (Я посмотрел на кровать и убедился, что это было совершенно верно).– А шкаф в этой комнате? – в голосе Маркхэма слышалась надежда, но горничная снова покачала головой.– Там никого не было, в нем я держала свое собственное пальто и шляпу, я сама их сюда положила и сама доставала, собираясь уходить, И я даже переложила сюда одно старое платье мисс Оделл перед уходом.– И вы совершенно уверены, – снова повторил Маркхэм, – что никто не был спрятан в квартире, когда вы уходили?– Совершенно, сэр.– Вы не помните случайно, когда вы открывали дверь шкафа, чтобы достать свою шляпу, ключ торчал снаружи или изнутри?Женщина задумалась и поглядела на дверь.– Он торчал снаружи, как всегда, – наконец сказала она. – Я точно помню, потому, что зацепилась за него старым платьем, когда вешала его туда.Маркхэм сдвинул брови.– Вы говорите, что не знаете имени человека, с которым мисс Оделл обедала вечером. Вы можете назвать имена людей, с которыми она обычно встречалась?– Мисс Оделл никогда не называла мне никаких имен, – сказала женщина. – Она была очень осторожна, даже скрытна. Видите ли, я обычно бывала здесь только днем, а ее знакомые джентльмены приходили по вечерам.– И вы никогда не слышали от нее ни о ком, кого она боялась? О ком-нибудь, кого она имела причину опасаться?– Нет, сэр… Хотя был у нее один человек, от которого она старалась отделаться. У него был плохой характер – я бы ему не стала доверять – и я говорила мисс Оделл, чтобы она была с ним настороже. Но, кажется, она знала его уже давно, и когда-то была с ним дружна.– Откуда вы это знаете?– Однажды, с неделю тому назад, – объяснила горничная, – я пришла после завтрака, а он был с ней в другой комнате. Они не слышали, что я пришла, потому что портьеры были опущены. Он требовал денег, а когда она попробовала отказать, стал угрожать ей. И она сказала что-то такое, из чего я поняла, что она давала ему деньги и раньше. Я чем-то загремела, и тогда они перестали спорить, и очень скоро вслед за этим он ушел.– Как он выглядел? – спросил Маркхэм.– Он был довольно худой – не очень высокий – и я бы дала ему лет тридцать. И у него было, пожалуй, красивое лицо, но с неприятным выражением, и светло-голубые глаза, от которых мурашки ползли по спине. Он зачесывал назад волосы и у него были маленькие светлые усики.– Ого, – сказал Ванс, – наш модник.– Был он здесь еще? – спросил Маркхэм.– Не знаю сэр. Я его не видела больше.– Это все, – сказал Маркхэм, и женщина вышла.– Не очень то она помогла, – жалобно сказал Хэс.– Как! – воскликнул Ванс. – Мне кажется, удивительно помогла. Она пролила свет на некоторые неясные стороны дела.– И какую же часть сообщенных ею сведений вы находите особо важной? – спросил Маркхэм с плохо скрытой досадой.– А разве мы теперь не знаем, – ответил Ванс, – что здесь никого не было, когда горничная отбыла вчера вечером.– Я бы сказал, – возразил Маркхэм, – что этот факт нам не только не помог, а запутал дело еще больше.– Да, пожалуй, это выглядит так сейчас. Но потом – кто знает – может оказаться самым важным обстоятельством, блестящей путеводной нитью… Далее мы выяснили, что кто-то явно прятался в шкафу и что, больше того, это произошло уже после ухода дуэньи, то есть после семи часов.– Конечно, – кисло улыбнулся Маркхэм, – когда боковая дверь оказалась заперта, а в главном холле сидел телефонист, который клянется, что никто не проходил мимо него.– Это несколько туманно, – грустно согласился Ванс.– Туманно! Это невозможно понять, – проворчал Маркхэм.Хэс, который напряженно рассматривал внутренность шкафа, беспомощно покачал головой. – Чего я не понимаю, – задумчиво рассуждал он, – так это того, почему парень, который здесь прятался, но разметал здесь все, как он сделал это с остальной квартирой, когда вылез отсюда.– Сержант, – сказал Ванс, – вы попали в самую точку. Аккуратный нетронутый вид шкафа наводит на мысль о том, что грубое существо, терзавшее эту прелестную квартиру, не уделило этому шкафу достаточного внимания, потому что он был заперт изнутри, оно не могло его открыть.– Ну, ну, – запротестовал Маркхэм. – Эта теория допускает, что прошлой ночью здесь находилось двое неизвестных.Ванс вздохнул.– Увы! Я знаю, что это ужасно. Мы не можем поселить сюда логическим путем даже одного… Печально, не правда-ли?Хэс стал искать утешения в другом направлении.– Как бы то ни было, – заявил он, – мы знаем, что франт в лакированных туфлях, который заходил сюда в половине десятого, был, вероятно, любовником Оделл и занимался тем, что вымогал у нее деньги.– А каким же образом поможет этот несомненный факт рассеять тучи неизвестности? – спросил Ванс. – Почти у каждой современной дамы есть скуповатый любовник. Было бы довольно странно, если бы тут поблизости не имелось такого юноши.– Это верно, – возразил Хэс. – Но я скажу вам, м-р Ванс, кое-что, о чем вы, может быть, и не знаете. Мужчины, от которых эти девочки теряют голову, обычно бывают отъявленными мошенниками – профессиональными преступниками, понимаете. Поэтому, зная, что эта была работа рук профессионала, я не могу без интереса узнать о том, что парень, который грозил Оделл и вымогал у неё деньги, слонялся тут вчера вечером… И вот что я вам скажу: по описанию он очень напоминает взломщиков высокого класса, которые болтаются в этих ночных кафе.– Вы убеждены, таким образом, – мягко спросил Ванс, – что эта, как вы ее называете, девочка связана была с профессиональным взломщиком? ГЛАВА 8НЕВИДИМЫЙ УБИЙЦА(вторник, 11 сентября, 11 ч. 45 мин. утра) Маркхэм подошел к окну и стоял, заложив руки за спину, глядя на маленький мощеный задний дворик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32