Один удачный фильм, – и мы будем просто купаться в деньгах.
– За последние два года «Милленниум» уже потеряла почти двести миллионов, – ответил Рон. – Не было ни одного удачного фильма. Кроме того, Майк не верит в кинобизнес.
– Думаю, он ошибается.
– Но Майку нравишься ты, и он хочет делать с тобой дела. Если ты вольешь «Милленниум» в «Дженерал Авионикс», он считает, что сможет продать для тебя на целых пять миллиардов высокодоходных акций.
Я внимательно посмотрел на него.
– Это абсолютная чушь, – ответил я. – «Дженерал Авионикс» не нуждается в деньгах, и я не собираюсь висеть на крючке из-за этой кинокомпании.
Рон отнесся к моим словам спокойно.
– Это всего лишь возможный выход, – заметил он. – Майку хотелось помочь.
Я поднялся и протянул ему руку.
– Поблагодари его, – сказал я. – Но это не та помощь, которая мне нужна.
Мы вежливо простились, и они ушли.
– Сукины дети! – выругался Хэндли.
– Это ничего не значит, – откликнулся я. – Для Майка это всего лишь бизнес.
Шерман Сиддели повернулся ко мне.
– Я говорил с Макманусом, и он дал понять, что «Американский банк» тоже не поможет нам.
Я расхохотался.
– Ну где вы видели банк, который дал бы вам денег, когда они нужны до зарезу?!
– Вы совершенно правы, – откликнулся Макманус. – Но «Американский банк» уже безвозвратно потерял сорок миллионов долларов, вложив их в фильмы, которые провалились.
– Да ладно тебе, Мак, – вмешался я. – «Американский банк» за многие годы потерял сотни миллионов в кинобизнесе. Сорок миллионов – просто капля в море. Кроме того, единственная причина, по которой вы дали ссуду «Милленниум», заключается в том, что вы надеялись, что Шепард переведет счета своих нефтяных компаний к вам.
Макманус усмехнулся.
– Умник, – сказал он.
– Почему бы тебе из спортивного интереса не заключить вместе со мной сделку со «Стар Айленд», которая, возможно, не принесет дохода? Пять миллионов, разве это много?
– А что я получу от тебя за это?
– Финансирование новых аспектов деятельности «Дженерал Авионикс».
– Ты это серьезно?
– Я всегда держу свое слово, – ответил я. – И, кроме этого, я гарантирую тебе первый доход с картины, если она будет иметь успех.
Макманус повернулся к Сиддели.
– Как ты думаешь? Сиддели согласно кивнул.
– Пичтри знает свое дело. Я поставлю на него свои деньги. Если бы у Шепарда был такой директор студии, как этот гомик, он бы не вылетел в трубу.
– Я свяжусь со своим банком, – сказал мне Макманус. – Думаю, что мы договоримся.
– Спасибо, – ответил я. – Нам это поможет. Сиддели повернулся ко мне.
– Джарвис знал, что делал. Он поручил проверить Пичтри вдоль и поперек.
– Плохо только, что он не додумался так же тщательно проверить свою машину, – заметил я.
– Просто он погнался не за той девушкой, – возразил Сиддели. – У нее дружок – гангстер из Лас-Вегаса.
Он посмотрел на меня.
– А я не знал, что вы были знакомы с миссис Джарвис.
– Много лет назад она была замужем за моим двоюродным братом.
– Я пытался переговорить с ней, – продолжал Сиддели, – но она не захотела даже встретиться со мной.
– Я к этому не имею ни малейшего отношения. Я с ней даже не разговаривал, пока она сама не обратилась ко мне по поводу этого дела.
– Это был просто счастливый случай, – отметил Сиддели.
– Да, пожалуй.
Сиддели опять внимательно посмотрел на меня.
– Джарвис предлагал мне пост вице-президента и главного юрисконсульта в «Милленниум».
Я посмотрел ему прямо в глаза.
– Ну что ж, если вы все еще хотите получить этот пост, считайте, что он ваш.
Он заколебался, потом протянул мне руку.
– Мы сработаемся, – ответил он. Я улыбнулся.
– Я в этом не сомневаюсь.
Наконец совещание закончилось, и я вернулся к себе в офис. Я прошел к маленькому бару в углу кабинета и налил себе виски со льдом.
Ким наблюдала за мной.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Я устал.
Я выпил половину бокала одним глотком.
– Дозвонись до дяди Рокко, – попросил я.
– Зачем он тебе понадобился? Я взглянул на нее.
– Он обещал мне пятьсот миллионов долларов, а я пока не получил ни цента.
Глава 6
Когда я вернулся после ленча, у меня в офисе сидел какой-то человек. Улыбаясь мне, он поднялся со стула.
– Мистер Стивенс, – сказал он.
Потом протянул свою визитную карточку. Я быстро пробежал ее глазами. Такие карточки делают в Европе, они больше по размеру, чем американские.
Леонардо Да Винчи
Директор по финансовым операциям
Супер-Сэттел Евроскай
Радиовещательная корпорация
Канал 21
Лихтенштейн
Я удивился.
– Примите мои извинения, мистер Стивенс, – сказал незнакомец. – Мне не хотелось, чтобы мой визит выглядел как вторжение, но мистер Ди Стефано уверил вашего секретаря, что это вполне удобно.
Я молча подошел к своему столу и позвонил дяде Рокко.
– Поздравляю, – проговорил он, – я слышал, что ты заключил сделку.
– У тебя что, свои шпионы в моем офисе? – вскипел я. – Сперва ты узнаешь, что я заключил сделку, потом присылаешь своего эмиссара ко мне в контору, даже не предупредив меня об этом. Я думал, мы договорились, что я буду вести дела на студии самостоятельно.
– Но мы же одна семья. Какие же могут быть секреты друг от друга в семье? И потом, это не имеет никакого отношения к твоей самостоятельности. Леонардо всего лишь уладит наши финансовые отношения.
– Хорошо, – согласился я, – каким образом?
– Успокойся, – ответил дядя Рокко, – и положись на Леонардо.
Раздались гудки отбоя, и я положил трубку на место.
Да Винчи был высокого роста, примерно метр девяносто, с широкими, как у атлета, плечами, голубыми глазами, черными волосами и аккуратно подстриженной бородкой. На нем был черный шелковый костюм, сшитый по итальянской моде, белая рубашка и черный галстук. Он протянул мне руку.
– Как художник я из себя ничего не представляю, – сказал он смеясь, – это, если вы имеете в виду мою фамилию.
Я рассмеялся вместе с ним.
– Тогда откуда же взялась такая фамилия? – спросил я.
– Я подумал, что иметь такую фамилию гораздо интереснее, чем быть просто Леонардом Дэвидсоном, – объяснил мой гость. – Что-то в этой фамилии всегда производит впечатление на людей.
– Ну, на меня-то она точно произвела впечатление. Из внутреннего кармана пиджака он достал конверт и передал его мне. Я вскрыл его и быстро просмотрел цифры, написанные на листке бумаги. Здесь были записаны все суммы, которые я предоставил Шепарду, и все новые обязательства, данные «Милленниум». Все вместе составило пятьсот девяносто пять миллионов. Он посмотрел на меня.
– Ну как, все верно? Я кивнул.
– Да. Не понимаю только, как это вы успели так быстро все раскопать.
– В этом мы специалисты, – отозвался Леонардо. – Теперь, когда вы проверили сумму и признали ее верной, давайте займемся взаимными расчетами.
– Хорошо, – согласился я. – Тогда я позову Джима Хэндли, моего вице-президента, пусть присоединяется. Он поможет нам перевести деньги на нужные счета.
– Отлично.
– Между прочим, вы будете выписывать чеки на американские банки или на иностранные?
– Выписывать чеки – несовременно. Мы переведем деньги прямо на ваши банковские счета.
Хэндли вошел в офис как раз в тот момент, когда Да Винчи поставил на мой стол свой толстый неуклюжий дипломат и открыл его. Внутри оказался компьютер. Он поднял откидной экран и подсоединил его к десятидюймовому диску спутниковой связи. Вся эта система питалась от четырех шестивольтовых батарей. Он нажал кнопку включения – и экран засветился. Сперва экран был пуст, пока он не набрал код, после этого на экране загорелись голубые буквы: ЕВРОСКАЙ КАНАЛ 21. Леонардо повернулся ко мне.
– Теперь мы готовы.
Я представил их друг другу. Хэндли не совсем понимал, что происходит, но он был достаточно умен, чтобы не задавать вопросов. Я быстро объяснил ему ситуацию.
Он повернулся к Да Винчи.
– Похоже, это не совсем законно. Да Винчи покачал головой.
– Вовсе нет, если вы заранее известите свой банк, что будете делать некоторые вклады таким образом. В конце концов, ведь банки между собой постоянно переводят и вкладывают деньги таким образом.
– А какое отношение имеет мистер Ди Стефано к «Евроскай»? И зачем «Евроскай» понадобилась «Милленниум»? – спросил я.
– Насколько я знаю, – ответил Да Винчи, – мистер Ди Стефано является одним из инвесторов «Евроскай». А «Евроскай» – это новая компания, созданная на основе международного телевидения в Европе. Она уже запустила четыре спутника связи над Западной и Восточной Европой и теперь напрямую конкурирует с британскими государственными компаниями и компанией Мердока за вещание на континентальную Европу. А «Милленниум» – одна из последних крупных компаний, которая владеет более чем полутора тысячами художественных фильмов, другими киноматериалами, которые можно демонстрировать.
– Это «чистые» деньги? – поинтересовался Хэндли.
– Да. Деньги поступят из лондонского банка Ллойда и из «Швейцарского кредитного банка» в Женеве. – Он замялся. – Чтобы перевести деньги прямо на ваши счета, мне необходимо знать номера ваших счетов в каждом банке.
Мы с Джимом переглянулись.
– Ладно, дай ему номера, – сказал я. Джим все еще нервничал.
– Если мы назовем вам номера счетов, не окажется ли для вас возможным снимать деньги с этих счетов без нашего на то согласия?
Да Винчи улыбнулся.
– Нет, это будет невозможно, если вы уведомите свой банк, что такие операции возможны только для внесения денег на ваш счет.
– Хорошо, – сказал я, – давайте начнем.
Вся операция с переводом денег заняла около пятнадцати минут.
– Ну вот вы и получили свои деньги, – сказал наш гость.
Джим посмотрел на него.
– Откуда вам это известно? У нас же нет никакого подтверждения.
Да Винчи рассмеялся.
– Позвоните в свои банки, они вам подтвердят.
– О'кей.
Джим подошел к моему столу и снял телефонную трубку. Ему понадобилось еще минут двадцать, чтобы удостовериться, что деньги переведены. По его лицу было видно, какое впечатление это на него произвело, когда каждый банк подтвердил, что деньги переведены на счета.
Он повернулся ко мне.
– Те первые восемьдесят пять миллионов долларов, которые ты предоставил Шепарду, это ведь твои собственные деньги. Так вот, я распорядился, чтобы деньги были помещены на резервный счет.
– Хорошо.
– Все остальные суммы мы выплатим, как договорились на совещании, – продолжал Джим.
Я перечислил Джиму суммы.
– Миссис Джарвис и мистеру Шепарду деньги будут выплачены после того, как они оформят все документы. Как мы и договорились с Пичтри, один миллион долларов будет внесен на текущие нужды компании и еще отдельная сумма будет внесена для приобретения права проката для «Стар Айленд».
– Хорошо, – согласился Джим, – я все понял, а теперь пойду к себе и займусь делом.
Джим ушел, а я наблюдал, как Да Винчи складывает свой компьютер и другие принадлежности обратно в свой дипломат.
Он поставил чемоданчик на пол и спросил:
– Вы планируете остаться в руководстве студии?
– Нет, не думаю. Я ничего не смыслю в бизнесе развлечений. Это совсем другой мир.
– Это больше не бизнес развлечений, – уточнил Да Винчи, – теперь это называется система коммуникаций. Связь – это совершенно новая область.
Я посмотрел на него.
– С меня достаточно и «Дженерал Авионикс», я не жадный.
Леонардо пожал плечами.
– Это ваше дело.
Он посмотрел на часы.
– Уже поздно, почти пять часов. Если у вас нет других планов на сегодняшний вечер, я хотел бы пригласить вас поужинать со мной.
– У меня нет никаких планов, – ответил я.
– Вот и хорошо. Давайте встретимся в «Палмз» на бульваре Санта-Моника в восемь часов.
– Договорились. Я буду с девушкой. Да Винчи улыбнулся.
– Я тоже.
Я подождал, пока он уйдет, и тут же перезвонил дяде Рокко.
– Мы все закончили, – сказал я. – Что будем делать теперь?
– Я все равно хочу, чтобы ты подумал над тем моим старым предложением. У меня очень большая инвестиционная компания, и ты с ней вполне бы справился.
– Это она вкладывает деньги в «Евроскай»?
– Конечно. Она полностью принадлежит нам. Ею руководят самые влиятельные люди в сфере кинобизнеса и радиовещания в Европе.
– Во сколько же тебе все это обошлось?
– Не слишком дорого, – ответил дядя. – Примерно одиннадцать миллиардов долларов, но в течение первых пяти лет мы вернем более пятидесяти процентов этой суммы, потому что сдаем в аренду свои спутники европейским телефонным и другим компаниям, занимающимся связью. Они принесут нам около миллиарда в год.
Я рассмеялся.
– Я не понимаю, зачем я тебе понадобился? Ты сам отлично справляешься.
Когда мы в восемь часов приехали в «Палмз», то оказались шестыми в очереди желающих попасть в бар. И я был рад, что заранее попросил Ким заказать для нас места. Мы нашли Да Винчи в баре со стаканом в руке, но лицо у него было озабоченным.
– Вы случайно не говорили с мистером Ди Стефано в течение последнего часа? – спросил он.
– Нет, – ответил я. – Я говорил с ним раньше, днем, после того как мы с вами закончили дела. Больше мы не разговаривали.
– Я немного озабочен. Я пробовал несколько раз связаться с ним по телефону, но у него никто не отвечает.
– Это действительно странно, – согласился я. – У него дома всегда кто-то есть.
– И там никто не отвечает, – повторил он.
– Я сам попробую с ним связаться, – предложил я. В этот момент раздался звоночек моего сигнального устройства. Кто-то вызывал меня по телефону. Я взглянул на крошечный экранчик: светившийся там номер был мне незнаком.
Я повернулся к Ким.
– Выпей пока что-нибудь с мистером Да Винчи, а я отвечу на телефонный звонок и попробую связаться с дядей Рокко. Я недолго. Пойду позвоню из своей машины.
Мне повезло. Хорошо иметь такую машину, как у меня. Ее швейцар всегда ставит перед входом в ресторан. Я сунул ему пятерку, и он распахнул передо мной дверь. Я сел и начал звонить. Сперва я набрал номер квартиры дяди Рокко. Телефон прогудел шесть раз, но никто не ответил. Тогда я набрал другой номер, тот самый, с которого меня вызывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27