досл. «эмир благоверных») именуются арабские эмиры.

Апохапсу и попросили отселить их и переместить в новое место, ибо де стеснены они своей многочисленностью и тяготятся недостатком припасов. Апохапс снарядил большие суда, посадил на них изрядное войско из арабов и, питая тайное намерение, направился грабить подвластные нам острова, расположенные к востоку. Он выполнял желание своих людей и кормил их чужими припасами и одновременно хотел посмотреть, не найдется ли какого-нибудь плодородного и изобильного острова для переселения. Не раз подплывал он к островам, но нигде не встретил ни противника, ни большого судна, ни малого (не могло быть там кораблей, все ушли вместе с Фомой против Константинополя). Везде, где бы ни причаливал, захватывал он большую добычу [36] и в конце концов приплыл к критянам, как и должно, взял у них много добра и пленных, а когда увидел там повсюду плодородные земли и сколь они благостны и изобильны, сказал: «Вот та самая земля, что сочится медом и молоком» Предыстория колонизации Крита испанскими арабами иначе рассказывается арабскими историками. Около 814 г. омейядский эмир Хакам I (796—822) изгнал из страны выступивших против него жителей Кордовы. Пятнадцать тысяч изгнанников поселились в окрестностях Александрии в Египте. Вскоре под предводительством Абу-Хафса (Апохапса у нашего автора, см. о нем: Dozy R. Spanish Islam: A History of the Moslems in Spain. New-York, 1913. P. 254), они захватили Александрию. Затем «испанцы» вынуждены были покинуть Египет и отправились на Крит. Все византийские авторы полагают, что арабы явились на Крит непосредственно из Испании. Необычным для византийских историков является здесь попытка найти «экономические» причины для переселения испанских арабов. О завоевании Крита и арабском владычестве на острове существует большая научная литература. Укажем лишь на содержащие богатую библиографию работы: Miles G. Byzantium and the Arabs: Relations in Crete and the Aegean Area // DOP. 1964. Vol. 18; Christides V. 1) The Raids of the Moslems of Crete in the Aegean Sea. Piracy and Conquest //Byz. 1981. Vol. 51, N 1; 2) The Conquest of Crete by the Arabs (ca. 824). A turning Point in the Struggle between Byzantium and Islam. Athen, 1984.

. Запасшись всевозможным добром, он вернулся на родину и всеми силами принялся за сооружение флота. С окончанием зимы и первой улыбкой весны он посадил воинственных мужей на сорок кораблей, дождался попутного ветра и, не обращая никакого внимания на другие острова, прямым путем отправился к Криту. Арабы приблизились к острову, подошли к берегу и причалили у мыса Харак. Они не наткнулись на противодействие ни при подходе, ни при высадке, отправились за добычей и на разбой и с легкостью осуществили свой замысел, потом Апохапс послал подходящих людей в набеги и на захват пленных, а сам с остальными, когда усилился ветер (а его люди уже были в десяти-пятнадцати стадиях от берега), поджег корабли и спалил их все до одного. Все были поражены и испуганы столь неожиданным поступком, и войско, которое немедленно возвратилось, потребовало объяснить причину и возмущенно роптало. Когда же услышали, что давно замышляли... Текст, видимо, испорчен.

«Это вы стремились к отселению и искали получше землю. А мне кажется, что лучше этой нет. Я и отправился в такой путь, чтобы и вас ублажить и себя от вашей назойливости избавить». Тут они вспомнили жен, пригорюнились о детях, но он им ответил: «Женами вам станут пленницы, а дети не заставят себя ждать». Такими речами он принудил их замолчать, и они, одобрив его слова, прежде всего вырыли глубокий ров, разбили лагерь (поэтому и место это до сих пор именуется Хандак), в котором ночевали, расставив необходимую стражу, и хранили свои припасы Учеными предлагаются две возможные даты высадки арабов на Крите: 824 и 827—828 гг. (см.: Miles G. Byzantium... Р. 10, n. 45). Автор наиболее полного исследования проблемы В. Христидис склоняется к первой ( Christides V. The Conquest... Р. 85). История с сожжением кораблей, хотя и представляется по своему характеру чисто фольклорной, в очень сходных выражениях передается и арабским историком Хумаиди. Такое совпадение прежние ученые склонны были объяснять наличием общего источника (см.: Hirsch F. Byzantinische Studien. S. 136; Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 48, пр. 2). Что касается «жен и детей», то, согласно арабским источникам, «испанцы» везли их с собой, и, таким образом, не имели никаких оснований заводить новые семьи ( Christides V. The Conquest... Р. 105). Название места Хандак — ошибка, легко исправляемая из параллельного пассажа Генесия (Gen. 33.11), где место носит название Харак (т. е. «лагерь»). Хандаком (совр. Ираклион) именуется город, который арабы основали на Крите позднее (см ниже). Скорее всего, арабы высадились на южном побережье острова.

. 22 . Прошло совсем немного времени, и весть о случившемся дошла до царя. Распоряжаться критскими делами он назначил протоспафария Фотина — прадеда Зои, блаженной участи боговенчанной августы Имеется в виду Зоя Карбонопсина — четвертая жена императора Льва VI, см. с. 152.

. А тот, прибыв на остров, кое-что увидел собственными глазами, кое о чем услыхал и обо всех событиях точно доложил Михаилу, при этом попросил отправить ему войско, чтобы изгнать врага с острова. В ответ послал царь на помощь стратигу Фотину комита царских конюшен и протоспафария Дамиана с большим войском и снаряжением. Объединенными силами они вступили в бой с агарянами, но ничего хорошего из этого не вышло. В самом начале сражения пал, израненный, и был заколот упомянутый Дамиан, чем и побудил войско не к победе и стойкости, а к бегству и поражению. В результате Фотин едва спасся на монере Монера — судно с одним рядом гребцов, слово, образованное по аналогии с «диерой» и «триерой».

на Дию и сам стал для царя вестником происшедшего Это единственное свидетельство экспедиции Фотина на Крит. А. Васильев произвольно датирует ее 825, началом 826 г. ( Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 51, прим. 3).

. Однако поскольку он всегда находился в чести у царя, то вместо Крита получил в управление стратигиду Стратигида — трудно провести грань между понятиями стратигида и фема.

Сицилию. 23 . Когда еще испанцы пребывали в волнениях и заботах, спустился к ним с гор некий монах, сказавший, что есть для них место куда удобнее для сооружения крепости и будет у них и там достаток и власть. И показал он им Хандак, где и теперь стоит их город. А тогда стал его правителем Апохапс. И вот из него, словно с некоего акрополя, принялись они совершать набеги на весь этот остров, а помимо того, и на соседние, так что даже кое-где обосновались и обращали в рабов коренных жителей. [37] Легковооруженные воины захватили двадцать девять критских городов, и лишь один-единственный остался не взятым, невредимым, хранил верность Слову, блюл в неприкосновенности свои обычаи и сохранял христианство. Тогда, словно беспорочная жертва, отдан был на заклание и Кирилл, епископ Гортины, отказавшийся им в угоду отречься от Христа, и кровь его, неизменно там оставаясь, вопиет к Богу, как кровь Авеля и Захарии О личности этого Кирилла никаких иных сведении до нас не дошло. Исследователи склонны считать эту историю результатом ошибки компилятора (см.: С. de Boor. Ein falscher Bischof //BZ. 1904. Bd. 13. S. 433; Papadopoulos J. Υπαρχει και δευτερος Αγιος Κιριλλος επισκοπος Γορτυνης //ЕЕВ2 1940. т. 16. σελ 247.

. Миро оттуда верующий может собрать губкой, а вот цвет крови изменить нельзя. Сооружены там гробницы и могилы и многих других, принявших тогда мученичество за Христа, а также десяти знаменитых мучеников. Таким вот образом и в такое время были критяне похищены из числа христиан. 24 . С великим трудом избавился Михаил от окружавших и тревоживших его врагов, и надо бы ему обратиться к Богу, у него испросить благоволения, умилостивить его своими делами, а он действовал и правил вопреки гражданским установлениям, будто своими руками, а не Богом был спасен. Когда умерла его жена, Михаил хотел всех убедить, будто хранит о ней незабвенную память, и в то же время тайно, секретными напоминаниями побуждал синклит заставить его вновь жениться, причем велел действовать не только увещеваниями, но и принуждением и даже возмутиться, если этого не случится. «Негоже, — должны были они сказать, — жить царю без жены и оставлять наших жен без госпожи и царицы». И вот в конце концов уступил царь этим фальшивым речам (это недолго могло оставаться в тайне). Прежде всего он потребовал, чтобы все дали ему собственноручную роспись относительно того, чего не было тогда и не могло быть в будущем, а именно, что и после его смерти будут они защищать и оборонять его будущую супругу и детей и считать их, как должно, госпожой и царями. Таким образом, рассчитывал он царствовать не только в свой век, но и после, хотя все, должно полагать, зависит от длани не людской, а божественной, коей и цари царствуют и тираны властвуют над землей. И вот властитель всей земли подчинился приказу синклита и, отвергши целомудренную жизнь, будто вопреки воле сочетался браком, взяв в жены не какую-нибудь другую, а женщину, давно отвергнувшую мир с его радостями, обрученную с Христом, с детства в подвижничестве проводившую свои дни в обители на острове Принкипо Принцевы острова в Пропонтиде (главный из них — Принкипо) были традиционным местом ссылки в Византии. На Принкипо находились три мужских и один женский монастыри (си.: Janin R. Constantinople... Р. 465 suiv.).

, Богу преданную. Имя ей Евфросинья, и была она дочерью того самого Константина, который по справедливому суду матери был обречен на ослепление Первая жена Михаила II, Фекла (см. с. 275, прим. 7), умерла, судя по словам Михаила Сирийца (Mich. Syr. 72), после четырех лет правления императора, т. е. в 825 г. Вторая жена — Евфросинья — была дочерью Константина VI и внучкой императрицы Ирины. Константин был ослеплен по приказу матери в 797 г. Евфросинья вместе с матерью жила в монастыре. Брак с особой царских кровей мог только укрепить положение Михаила, однако женитьба на монашенке строжайше наказывалась по византийским законам. По юстиниановым законам такое преступление каралось смертью. «Эклога» предусматривала отсечение носа для обоих участников прелюбодеяния. — Эклога. Византийский законодательный свод VIII в. / Вступ. статья, пер., коммент. Е. Э. Липшиц. М., 1965. Тит. XVII, 23. И действительно этот брак вызвал резкую критику со стороны ортодоксального духовенства. С нападками на Михаила выступил Феодор Студит.

. Такое он совершил и делами своими не только не умилостивил, но еще и прогневил Бога. 25 . И вновь отправил он войско против занявших и оскверняющих Крит агарян. Полководцем же был Кратер, тот, что правил в то время стратигидой Кивириотов. Взяв из своей и всех других областей семьдесят диер, он с шумом и великой самонадеянностью двинулся на врагов. Однако и те решили от боя не уклоняться, а, напротив, в сражении явить силу войска и свое мужество (из всех агарян они самые достойные). И вот, когда солнце только коснулось земли своими лучами, те и другие храбро выступили и сшиблись в схватке; до середины дня не дрогнула ни одна сторона, но в мужественном бою являли они свою опытность и силу. [38] И лишь когда на закате утомленные критяне устремились в бегство, ромеи пустились преследовать их по пятам, при этом многих из них убили, а многих бросивших оружие захватили в плен. При старании они, может быть, могли бы тут же и город взять, если бы опустившаяся ночь не смешала все кругом и не уготовила им, жаждущим передышки, вместо спасения смерть. Они вроде как бы уже победили, надеялись легко захватить назавтра немногих оставшихся и потому предались пьянству и неге, словно находились не в чужом краю, а у себя дома, и не позаботились ни о страже, ни о других мерах безопасности, предписанных воинскими правилами, а на уме у них были лишь сон и все с легкостью разрушающая и ниспровергающая беспечность. Вот почему в середине ночи бодрствовавшие в своем отчаянном положении критяне, узнав от своих стражей, что ромеев одолели сон и вино, сразу совершили вылазку и всех перерезали, так что, как говорится, не удалось оттуда вернуться и спастись даже вестнику Т. е. враги вырезали всех и не осталось даже вестника, способного сообщить о несчастии. Фраза эта часто встречается у античных и византийских писателей.

. Один лишь стратиг попытался спастись, взойдя на торговый корабль. Агарянский предводитель повсюду его разыскивал, нигде не мог обнаружить, а когда услышал, что тот бежал, велел отправить на поиск суда, с предводителями. Его поймали на Косе, распяли на кресте и умертвили. Вот что случилось в том сражении, принесшем ромеям великое несчастье Время неудачной экспедиции Кратера, вероятно, около 829 г.

. Беда заключалась не только в поражениях: с тех пор там утвердилась многоглавая гидра, которая, если отрубали ей голову в одном месте, отращивала ее в другом. 26 . Затем некий муж по имени Оорифа, человек, не обделенный ни умом, ни находчивостью, ни военным опытом, собрал по царскому приказу войско, названное сороковником (его воинам раздавали по сорок золотых Сороковник — так мы переводим греч. στρατος τεσσαρακονταριον

), и с небольшими своими силами стал совершать набеги и на остальные острова, опустошал их и разорял, при этом в одних случаях действовал из засады, в других — в открытом бою Экспедиция Оорифы должна была иметь место также около 829 г. У нашего автора и в параллельных источниках встречается несколько лиц, носивших имя Оорифа. Приходится только гадать, какой из них имеется в виду в данном случае (см.: Bury J. A History... Р. 144).

. Что же касается этого острова, то он как бы оставил его нам. Его судьба станет Божьей заботой, однако немало будет он заботить и нас, дни и ночи источавших свою душу в мыслях о нем Крит был возвращен Византии лишь почти через полтора столетия, в 961 г. Все это время он оставался опорным пунктом для арабской экспансии в восточном Средиземноморье и представлял для Империи грозную опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57