Вы не можете не предполагать, что вы и подобная вам личность были мне неизвестны, и что я не предпринял предосторожностей. Мой друг Джек Уильямс, – он вспомнил историю Кеннера, – к счастью, был знаком с вами в Америке. Я каждый час ожидаю его и 50 человек, и он прежде всего будет меня искать здесь!
Она пожала плечами.
– Джек Уильямс, вы сказали?
– Он самый!
– А, это тот человек, о котором в журналах говорят, как о Джеке Кеннере. Разве он вернется?
– Конечно! И так как он знает немного о вашем прошлом, то могут быть неприятности, если он нас не застанет здесь!
Он сказал это тихо и выразительно, как ему казалось, но женщина, услышав его слова, к его удивлению, не сразу ответила.
Во время наступившего молчания после его слов глубокое дыхание испанцев было слышно ясно. Он отлично знал ее мысли, когда она сидела на своем стуле; на плечах у нее была пелерина, ее хищные глаза видели только картины, которые рисовал ей ее ум. Он знал, что она взвешивала риск, который последует после его смерти, и в то же время обсуждала возможность найти деньги без его помощи. Если бы он был на ее месте, он бы поступил, не колеблясь, более смело, и ни один человек с «Семирамиды» не прожил бы и часа; но он не мог забыть, что она женщина, а женщины более осторожны, чем смелы в каждом действии, в котором они принимают участие. Наконец испанка заговорила, ее слова согласовывались с его предположениями.
– Ну, это было умно с вашей стороны – послать американца в Ферроль. Мне с ним надо свести много счетов, но, mon ami, может быть, он уже на пути в Англию арестован полицией!
– Очень возможно, – возразил Мессенджер, тотчас понявший, в чем дело, – но это нам безразлично; он передаст наши письма другим!
– А другие будут всем рассказывать, что вы на этом берегу с миллионом денег или около того, которые вы спасли от крушения, и вас надо спасти от меня! Какая умная мысль!
– Это не умно, – сказал Мессенджер, пожимая плечами, – но это наш последний шанс: Разве только…
– Что только?
– Если вы нам поможете! Я сделаю вам такое предложение: я заплачу вам треть из всей суммы, спасенной от крушения, если вы дадите ваших людей в наше распоряжение на неделю и на время позволите нам остаться в этом доме. Пожалуйста, обдумайте это спокойно! Если мы будем отстранены, может быть, вы и найдете золото, но, вернее всего, никогда не найдете его. Если же вам удастся это, наши друзья, узнав о нашем отсутствии, немедленно обнародуют все происшедшее, но больше всего будут говорить о вашем участии в этом деле. Обдумайте получше, и вы убедитесь, что весь ваш интерес войти в долю с нами!
– Это все очень хорошо! – воскликнула испанка, – но есть проблемы в ваших доводах. Позвольте мне напомнить вам, что вы можете найти пропажу до восхода солнца! – Думаете ли вы, что мы будем здесь сидеть беззаботно и ждать, сколько вам угодно? Наверное, вы так не думаете, так как не настолько глупы.
– Имея вас соучастницей, – сказал Мессенджер, – я буду рисковать. В противном случае перевес на моей стороне, и тогда я могу посмеяться над вашими попытками!
Он становился смелее, чувствуя ее колебание. Но испанцы все еще стояли за решеткой, и при последних его словах он услышал их ропот. Что касается испанки, то ее спокойное настроение перешло в явный гнев.
– Я еще не начну смеяться, – сказала она, – еще есть время для этого. Я с вами теперь закончила! Завтра я решу, что делать. Но не забудьте, что я предложила вам вашу жизнь и жизнь юноши.
– Или что я требую жизни других! – сказал Мессенджер.
– Вы требуете? – ответила она. – Ха-ха-ха! Я вынуждена буду проучить вас. За всю мою жизнь вы первый человек, который осмеливается спорить со мной в моем собственном доме!..
– Будем надеяться, что я не последний! – воскликнул Мессенджер, который видел, что он выиграл дело!
– Вы дерзкий, – сказала она вставая. – В следующий раз, когда мы встретимся, я приму меры, чтобы вы вели себя лучше!
Сказав это, она ударила по столу два раза своим веером; потом исчезла в стене, которая открылась от прикосновения ее руки. Она исчезла в гневе, но ее угрозы нисколько не тронули Принца, и, к его бесконечному удовольствию, он предвидел минуту, когда конец торга вернет к нему все, что вчера казалось потерянным. С помощью этой женщины он достигнет Южной Америки на глазах всех плавающих броненосцев, с ее же помощью избегнет и ареста.
Его размышления были прерваны внезапным появлением слуги, одетого во все черное, с серебристыми пряжками на башмаках. Мессенджер не заметил, как он подошел, и, посмотрев на решетку, откуда несколько минут назад выглядывали испанцы, никого не увидел. Толпа янычар исчезла, как картины волшебного фонаря, в дальней комнате было темно, только один слуга терпеливо ждал его. Другой человек, может быть, подумал бы при таких обстоятельствах выбраться на свободу, но он был слишком умен. Хотя он не мог видеть, но чувствовал, что много глаз наблюдают за ним; стоило ему поднять руку, как тотчас же его убили бы.
Убежденный в этом, он последовал за лакеем к каменной лестнице и поднимался по ней до тех пор, пока лакей не отворил тяжелую деревянную дверь и указал ему его помещение. Когда он вошел в комнату, дверь за ним заперлась, но веселое приветствие успокоило его, и он был обрадован, что заключен с остальными соучастниками, считавшими его умершим.
XXII
Предостережение
– Ну, как вы расстались с ведьмой в черном платье? – заговорил Берк. – Спрашивала она о моем здоровье?
– К сожалению, нет, – отвечал Принц, – она была слишком занята спором со мной.
– Где негр?
– Здесь, сударь, – закричал Джо из темного угла комнаты, – совсем разбитый, сударь, как будто меня выбросили из окна!
Комната, где беглецы были заперты, находилась наверху одной из башен замка; вся правая сторона ее была открыта. Здесь парапет не более 4 дюймов вышиной служил единственным препятствием кому-нибудь уйти из заключения. Посреди комнаты стоял стол, на котором виднелись бутылки обыкновенного испанского вина вместе с ужином из мяса и хлеба; пол был устлан тростником.
– Чего же хочет от вас эта ведьма? – продолжал Берк.
– Всю сумму взамен свободы для нас четверых. Я считаю это скромным!
Шкипер изумился.
– Весь груз?
– До последнего соверена!
– А что она может сделать с нами?
– Многое! Начать с того, что она может отравить нас!
– Я об этом и не подумал! Что вы отвечали ей?
– Я сказал, что дам ей треть груза взамен ее помощи!
– Вы сделали глупость! Что помешает ей получить эту сумму, потом покончить с нами?
– То, что мне пришло в голову раньше, чем я сделал предложение. Если она примет мои условия, я пошлю вас двух в Ферроль отыскать Кеннера!
– А можно выйти из этой ямы?
– Так же, как из Лондонской тюрьмы, если бы мы попали туда!
– Она узнала о деле из газет, я полагаю?
– Именно, помощник капитана с «Адмирала», как я и думал, уцелел и теперь направил по нашим следам полицию всей Европы!
– Я предвидел это! Вы, должно быть, были слепы, отпустив его!
– Ну что об этом толковать! Давайте лучше заснем!
Сообщники примостились поудобнее на тростнике и постарались заснуть. Негр и Фишер заснули первыми. Сон Мессенджера часто тревожило сознание опасности – не открыла ли испанка золотой клад? Эта хищная волчица ни за что не смирилась бы с оговоренной долей, а постаралась бы завладеть всем золотом.
Наконец сон смежил усталые очи Принца и он крепко заснул. Проснувшись, он увидел себя, к своему удивлению, в другой комнате, носившей уже отпечаток комфорта: кожаное кресло, стол с книгами, зеркало над камином и часы около кровати – все это служило уже некоторым знаком внимания хозяйки к своему гостю. Взглянув на часы, Принц увидел, что проспал целых 12 часов. В голове у него шумело, мысли путались: он сообразил, что выпитое им вчера вино привело его в бесчувствие и, чтобы освежиться, подошел к окну, но тут же в ужасе отшатнулся: ему бросились в глаза ноги повешенного на нижнем суку Берка. Нельзя было сомневаться в смерти несчастного шкипера, хотя лицо его было скрыто в зелени.
Будь на месте Мессенджера другой человек, он подумал бы о несчастном сообщнике. Англичанин же только пробормотал про себя:
– Ну что ж! Одним стало меньше для дележа.
Ему стало ясно, что испанка не нашла денег и, если британский крейсер все еще был в открытом море, вероятно, прекратила всякие поиски. Значит, теперь можно ставить ей более выгодные для него условия! Берга она, очевидно, повесила в назидание другим трем гостям. «Не на такого напала! – злорадно подумал Принц. – Посмотрим, что она скажет теперь!»
В это время дверь в комнату отворилась, появился слуга-испанец и молча пригласил Мессенджера следовать за ним.
Оба направились по длинному каменному коридору, затем пришли в главное строение и через ряд больших полинявших комнат дошли до зала с фонтанами и той комнаты, где сидела испанка при их первом приеме. Но теперь Мессенджера приняли не в этой комнате, а в более маленькой, позади стены, которая накануне вечером так таинственно открылась от прикосновения испанки. Здесь сидела старуха в большом кресле, около нее стоял человек в лохмотьях, держа истрепанную фуражку в руке, и, жестикулируя, передавал потрясающий рассказ. Увидев англичанина, испанка проговорила:
– Я послала за вами! Есть новости с холмов, и плохие новости; я боюсь, в 5 милях отсюда расположился отряд карабинеров. Во главе их стоит один англичанин. Насколько я догадываюсь, они наметили себе этот дом!
При этом известии Мессенджер побледнел.
– Вполне ли верны ваши сведения? – спросил он.
– Судя по словам этого вестника, так же правдивы, как я сама. Он думает, что другая партия уехала из Ферроля, и холмы полны людей. Мы каждую минуту до полуночи можем ждать их посещения!
Мессенджер в волнении прошелся по комнате, засунув руки в карманы и закусив губы.
– Скажите, – проговорил он через некоторое время, – нет ли от вашего дома другого пути, по которому не могло бы пройти войско!
Испанка засмеялась.
– Вы думаете, что я стала бы жить в таком месте, где меня можно было бы поймать, как крысу в мышеловку?
– Я так не думаю! Тогда я сообщу вам, где деньги, и мы убежим вместе!
– Это единственный выход, – подтвердила испанка, – нам обоим грозит опасность!
– Ну, а можете выдержать здесь осаду, пока мы достанем спрятанные деньги? Едва ли они будут ломать ваши двери, если вы откажетесь принять их! – продолжал Принц.
Старуха снова засмеялась.
– Mon ami, – воскликнула она, – вы не знаете испанских карабинеров. Я думаю, мои знакомые в Мадриде рассказали про меня, и потому эти люди пришли сюда с двойной целью: во-первых, поймать вас, а во-вторых, оказать подобную же ласку и мне. Но ваше присутствие на берегу вызвало их сюда. Ведь испанское правительство знало о моих делах в течение 10 лет и так могло бы продолжаться еще десять лет, если бы англичане в городе не потребовали моего ареста. Не будь вас, я просто бы отправилась сегодня вечером в Вену и возвратилась бы сюда к новому году. Они и оставили бы меня в покое!
– Но теперь дело совсем другое, – воскликнул Принц, прерывая ее, – в бухте вашего берега находится миллион, его нужно переправить в холмы, не медля ни минуты. Далеко ли стоят войска отсюда?
– Посланный говорит, что в трех милях. Кто они, я теперь пойду и разузнаю сама. К счастью, английское судно подняло якорь и час тому назад отплыло, так что с наступлением ночи я спокойно выведаю все! Теперь условимся с вами, что, когда мы будем за холмами – я предлагаю отправиться в мой другой дом, в Финистер, прячась до тех пор, пока не уйдут войска, – разделим то, что следует, и отправимся по разным дорогам!
– Прекрасно! Я согласен, – отвечал Мессенджер, – но ваши люди должны помогать мне до тех пор, пока моя доля не будет выгружена в первом порту!
– Это само собой понятно! – проговорила испанка, вставая. – Однако мы теряем минуты, которые нам могут понадобиться. Готовьтесь к отъезду! Я отослала свою дочь в Какубин сегодня утром с тремя слугами. Больше мне не о чем разговаривать, пока вы не исполните своего дела!
– Постойте еще одну минутку! – остановил ее Принц, видя, что она уходит, – я хочу еще попросить вас за своих друзей. Надеюсь, вы с ними не поступите, как с Берком?
– Я поступила с ним? Да у меня никакого дела с ним не было! Он ударил одного из моих слуг в своей комнате – и они убили его во время драки. Он не был умен, и я удивляюсь, что вы жалеете его, вы, такой умный!
Он пробормотал что-то неясное в ответ; его деятельный ум был занят вопросом, опутывала ли его эта женщина искусной нитью лжи или она была честной? Впрочем, по отношению по крайней мере к себе он удостоверился, что больше не пленник и что испанка относительно его совершенно изменилась.
Выйдя за нею во двор замка, он увидел там двадцать человек, вооруженных ружьями, на крепких темных пони. Появление испанки было приветствовано громкими криками.
– Вот вам мои друзья! – рекомендовала банду старуха.
– Можно ли доверить этим людям наше золото в бухте? – спросил осторожный Принц.
– Смело!
В это время испанец, которого звали Фернандо, бывший во главе банды, привел двух пони во двор и начал что-то спешно рассказывать. Наконец испанка снова заговорила.
– Я не могу придумать лучшего плана: пусть вот этот мальчик, – она указала на Фишера, появившегося вместе с негром, – и Фернандо сопровождают лодки, пока вы со мной поедете в горы. Я не могу предложить вам лучшей охраны!
– Я и не прошу! – отвечал Принц. – Но отчего бы сразу не отправиться в холмы?
– Потому что я предпочитаю видеть опасность позади себя!
– Вы правы! Готовы ли лодки?
Испанка отвечала утвердительно. Принц обернулся тогда к Фишеру, быстро проговорив:
– Хель, ступайте вот с этим человеком и покажите ему бухту! Стойте около него, пока он будет нагружать деньги, и, что бы ни случилось, не спускайте с него глаз! Понимаете?
Фишер кивнул, все еще удивляясь, и пошел за испанцем; но тот вскочил на пони и выехал из ворот рядом с испанкой.
Это была смешная кавалькада. Всадники были в различных костюмах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17