В одежде из грубой шерсти он нес на одном плече свернутый кольцами толстый канат, а на другом – шест с ловушкой для ловли птиц в воздухе.
– Меня ждут дружинники, чтобы отправиться на птичьи скалы, – сказал он. – Поскольку отец и Череподробитель в отъезде, я решил, что вам следует знать, где меня найти.
Мать улыбнулась:
– Ты поступил правильно, сын, ведь ты теперь наш единственный защитник, и тебе следует быть особенно осторожным, когда полезешь на скалы!
– Да, – окликнула брата Норна, так как Корнак уже собрался уйти. – Не веди себя так безрассудно, как раньше. Помни, ты – мой единственный брат, и, если ты сорвешься со скалы, сердце мое разобьется.
– Не бойся! – ответил юноша, тряхнув копной волос, и решительно направился к двери. – Я не собираюсь покидать вас.
Счастливая мать вздохнула, видя как ее дети любят друг друга.
Птичьи базары располагались на южных и западных склонах скалистого мыса, что выдавался в море почти на милю в северную сторону. Первые полчаса Корнак с дружинниками провели лежа на спине, загоняя в ловушки нападавших на них птиц, а потом начали собирать птичьи яйца, которым мудрая природа придала форму, предохранявшую их от скатывания с уступов скал. Для этого Корнаку нужно было спуститься вниз по склону, перевалив через седловину скалы.
Он уже приготовился к спуску, но случайно бросил взгляд в сторону моря. В одно мгновение мысли о птичьих яйцах вылетели у него из головы. От линии горизонта надвигались два зловещих облачка. Всего навсего крошечные паруса, но шетлендцам они могли грозить опасностью.
– Два военных корабля, – прошептал, напряженно вглядываясь, один из дружинников. – Видишь блеск позолоченного форштевня и щитов вдоль поручней?
– Это не христианские корабли, – объявил второй. – На одном парусе изображен молот Тора.
– А на другом – воин, скачущий на коне! – воскликнул третий.
– Это викинги! Идут на нас набегом! – крикнул Корнак. – Бегите по домам. Соберите всех мужчин с оружием и ждите меня у причала. Я сбегаю домой и предупрежу там всех!
В следующее мгновение юноша несся в сторону замка. Корнак так запыхался от бега, что не мог говорить и лишь молча потянул мать и сестру из зала ко входу в башню, успев только показать рукой в сторону моря.
– Викинги! Языческие разбойники! – воскликнула Норна.
Мать побледнела.
– А Стагбранда и воинов нет!
Как только по замку разнеслась эта жуткая весть, все обитатели сгрудились у амбразуры, чтобы взглянуть на приближающегося врага. Корнак схватил Норну за руку.
– Приведи соседей в замок и приготовьтесь к его обороне. Я спущусь к берегу и пришлю сюда служанок, а слугам раздам оружие!
– Да, мой брат. И не забудь, что я тоже могу взяться за лук.
Корнак кивнул. Мать удержала его за рукав.
– Обязательно вернись сюда до того, как причалят викинги.
Он снова молча кивнул и побежал вниз по склону. Норна быстро собрала вокруг себя женщин помоложе и наказала им предупредить всех в округе.
В открытом море у руля ближайшего из кораблей, вселивших ужас в сердца шетлендцев, стоял Лейв, счастливый, словно провожавшие их к берегу чайки-маевки, которые то погружались в волны, то высоко парили над ними. Сын Эрика вел свой собственный корабль и чувствовал, как сливается с ним в одно целое, душой которого был он сам. Легкость, с которой корабль преодолевал голубые валы и срезал пенные гребешки, скользил в зеленые глубины и вновь взмывал к вышине с изяществом чайки, то исчезающий, то вспыхивающий под солнцем блеск позолоченного носа, скрип уключин и плеск воды – все радовало его. К тому же они шли в набег на безбожных христиан. Красный бархатный плащ Лейва развевался на ветру. Новый шлем и кольчужные доспехи вспыхивали в лучах солнца, клонившегося к горизонту. Он отдавал четкие команды, и голос его звучал взволнованно. Сын Эрика упивался сладостью морского ветра.
Рядом с Лейвом на кормовой палубе стоял его побратим Ульв, нарядный, в новом зеленом плаще и в новом шлеме. Команды «вперед!» дожидались тридцать три молодца, все как на подбор, а были и такие, что стоили четырех. Слово «страх» было им неведомо. Лейв уже наслушался за время плавания хвастливых речей, что, дескать, какой бы суровой не была обстановка на море, они не спрячутся под палубный настил, и неважно, что шторм разгулялся, они все равно не ослабят парус.
С общего согласия команда выбрала Скульду своей покровительницей. И когда в начале похода парус на «Оседлавшем Бурю» наполнился ветром и все увидели на нем огромную фигуру богини, которую Лейв нарисовал в профиль, каждый поклялся биться так, чтобы заслужить ее благосклонность. И вот она здесь – несется на стремительном коне по парусному полю впереди мачты, волосы развеваются за спиной, а в руках – нацеленное вперед копье.
Такой и должна быть их богиня, оседлавшая бурю. Ха! Каким же он был глупцом, когда увидел в ней сходство с дочерью ярла. Конечно, обе они юны и прекрасны, но на этом их сходство кончается.
Ульв крикнул ему в ухо:
– Должно быть, это и есть гнездовище Стагбранда на том склоне горы.
Лейв вгляделся в приближающийся берег.
– Да, должно быть, но я вижу в гавани одни рыбацкие суда. Может, ярл уплыл на своем корабле?
– Если так, то твой отец будет вне себя от ярости после такого плавания, которое он предпринял ради того, чтобы убить ярла.
Лейв засмеялся.
– Лучше представь, в какой ярости будет конунг Олав, когда узнает о нашем ночном набеге.
Тут Лейв обнаружил, что в своем нетерпении намного опередил «Кусающего ветер». В поход их повел отец, и ему следовало бы попридержать свой корабль, а не вырываться вперед. Но так как «Кусающий ветер» с его огромным молотом Тора, готовым обрушиться на головы врагов с красного поля в центре паруса, тяжело пробивался сквозь темные морские валы, сильное желание Лейва первым подойти к берегу подсказало ему заманчивую идею.
– Может, устроим гонки? – крикнул он отцу, когда расстояние между кораблями сократилось.
– Чем быстрее доплывем, тем меньше времени будет у христиан на подготовку, – крикнул в ответ Эрик. – А что получит в награду победившая команда?
Ответ у Лейва был готов:
– Исключительное право на разграбление замка ярла.
– Согласен! – крикнул Эрик. – Как только корабли выровняются, начнем гонки.
Приняв на себя командование обоими кораблями, он отдавал приказы, пока не сравнялись их носы. Затем скомандовал:
– Все весла на воду! Навались!
Ощетинившиеся из-под шести десятков круглых щитов четыре ряда длинных, соперничающих между собой весел вспыхнули в лучах заходящего солнца. Под ритмичное гортанное пение и грубые окрики загребных шестьдесят крепких гребцов мчались наперегонки грабить замок, который хмуро смотрел со склона горы, торопились мародерствовать в поселении у ее подножия. Тяжело было выдержать такой темп, и победила молодость.
Спрыгнув с носа подлетевшего к причалу «Оседлавшего Бурю», Лейв первым ступил на берег. И когда «Кусающий ветер» подошел с противоположной стороны причала, его дружинники принимали швартовы с корабля Эрика.
– Замок ваш! – признал Эрик, когда Лейв встретил его и Торстейна на причале. – Но помни, этот набег необычный, мы пришли разорять только христиан.
Увидев выстроившихся в боевом порядке на берегу защитников замка, вождь викингов, прикрываясь щитом, подошел на расстояние удара копьем к их юному предводителю, объявил свое имя и потребовал ответа, не здесь ли обитает шетлендский ярл и если это так, то пусть выйдет к нему.
Корнак успел приказать всем жителям поселения, не способным взяться за оружие, укрыться в замке. Вместо того, чтобы вернуться туда самому, он выстроил сорок воинов и вооруженных слуг и образовал трехсторонний заслон, который преграждал теперь путь викингам. Из-за стены, образованной щитами, он отвечал Эрику:
– Да, ярл Стагбранд обитает здесь, но сейчас он в Норвегии у короля Олава. С какой целью ты пришел сюда, Эрик Рыжий?
Вождь был удручен известием, что враг оказался вне досягаемости его меча. Хоть и жаждал он наказать ярла за разлад с женой, но твердо решил не причинять вреда шетлендцам, если они отрекутся от своего нового бога.
– Мы пришли в ответ на визит ярла в Гренландию, – прорычал он. – Он привез туда своего Белого Христа и угрожал – коли не откажемся мы от своих богов и не станем поклоняться его богу – снова придти и убить нас. Теперь мы привезли Одина, Тора и Тюра назад вам, шетлендцам. Все, кто выйдет вперед и поклянется приносить жертвы богам своих предков, как вас тому учили, сохранит свои жизни и имущество. Те же, кто трусливо цепляется за юбки монахов и священников, потеряют и то и другое! – Подняв свой боевой топор в форме молота, он приказал: – Выбирайте! Выходите вперед и клянитесь приносить жертвы как прежде… или готовьтесь к смерти!
По лицам многих островитян было видно, что они рады были бы сбросить навязанное им силой поклонение Белому Христу и вернуть своих прошлых богов. Но они были за стеной из щитов и боялись мести приверженцев новой веры, и ни один из них не решился нарушить строй.
– Твои угрозы напрасны, Эрик Рыжий, – отозвался Корнак. – Пусть моего отца здесь нет, но дружинники знают, что Белый Христос защитит всех, кто стоит за него!
– Ладно, тогда посмотрим чей бог сильнее! – Эрик обернулся к сыну. – Давай проверим, так ли прочны доспехи этих христиан, как их стойкость. Но щадить всех, кто попросит помощи Одина.
Лейв опустил забрало шлема, вытащил меч и повернулся к дружине.
– Накажем их! – воскликнул он. Выставив вперед увенчанный славой щит, бок о бок с Ульвом, увлекая за собой дружинников, Лейв бросился вперед и с силой метнул копье прямо в сына ярла. Жадный до битв старый Хеллбор, прихрамывая, двинулся за ними, высоко вздымая меч. Рядом с Эриком наступал Колскегг Черный.
Один из шетлендцев поймал копье Лейва на свой щит и метнул его обратно. Но на христиан обрушился такой град стрел, копий и топоров, что им показалось, будто демоны вырвались из преисподней и окружили их. Язычники наносили колющие и режущие удары мечами, прорубали себе дорогу топорами и при этом громкими возгласами выражали удовольствие от битвы. За несколько секунд слабосильный заслон был разбит, шесть шетлендцев погибли, остальные удирали вверх по склону.
Лейв с Ульвом преследовали Корнака, который припустился бежать к замку, а Эрик с Торстейном и своей дружиной рассыпались по берегу грабить дома.
В сумерках пламя горящих домов осветило склон горы. Уже не только добро, но визжащих и сопротивляющихся женщин волокли викинги к своим кораблям. Ожесточенное сердце Эрика наслаждалось этим зрелищем. Он задержался на причале, наблюдая за разбоем.
Возле него остановился Скаллаглюм Весельчак, пытавшийся заглянуть в лицо женщине, вытащенной им из темной комнаты. Схватив девушку за волосы, он силой заставил ее показать свое лицо. Увидев смеющиеся глаза и дружелюбную улыбку викинга, она перестала сопротивляться и бесстыдно прильнула к нему. Эрик разразился хохотом. Но еще громче вождь смеялся, когда добыча старого Торголла, которую он уже притащил на корабль, оказалась уродливой ведьмой и была с шумным плеском брошена в море!
Огорченный тем, что и в этом набеге он остался в живых, старый Хеллбор заковылял на поиски новых врагов.
А в это время Лейв со своими воинами теснил Корнака с остатками заслона к входу в замок, большинство защитников которого было ранено или убито. У двери Лейв скрестил меч уже с самим сыном ярла.
Хотя юноша был стойким христианином, Лейв не испытывал желания убивать младенца и хотел лишь обезвредить его на время.
В это время внутри замка Норна была вне себя от волнения, потому что брат так и не вернулся, несмотря на свое обещание, а прислал слугу за кольчугой, щитом и мечом. Теперь через узкую амбразуру в башне она увидела его – он прижался спиной к двери и вел бой с сильным язычником. Обезумев от страха за жизнь мальчика, девушка думала только об одном: надо впустить его в замок и спасти. Дрожащими пальцами она с трудом отодвинула огромные засовы двери и чуть приоткрыла ее. Но к этому моменту воины поменялись местами, и Лейв оказался между Корнаком и дверью. Прежде, чем голос Норны достиг слуха брата, Лейв плечом открыл дверь. Увидев в страхе, что ее опрометчивый поступок открыл врагу доступ в крепость, девушка помчалась в дальний конец зала и вооружилась, решив защищаться до последнего.
Чтобы избежать убийства Корнака, Лейв оглушил его ударом плоской стороны меча. Мальчик упал. Теперь с твердым намерением отыскать Норну, сын Эрика ввел внутрь свою дружину. В него сразу же полетели стрелы, ударившие о щит, который, к счастью, он держал перед собой.
Внутри была сплошная темень, и Лейв не мог понять, откуда летят смертоносные стрелы, пока Ульв не зажег два настенных факела. Тогда он бросился через зал и взлетел по лестнице на галерею, и в глубине ее с удивлением обнаружил не воина, а дерзкую женщину в доспехах. Стрелы у нее кончились, и она встретила его с кинжалом в руке. Было слишком темно, чтобы разглядеть лицо воительницы, поэтому Лейв шагнул вперед и схватил ее за руку. От боли девушка разжала пальцы и выронила нож. Викинг поднял и понес отбивающуюся и царапающуюся, как дикая кошка, валькирию, вниз к лавке с подушками, стоявшей у стены под горевшим факелом.
Здесь на мгновение она перестала биться, чтобы взглянуть на лицо своего захватчика. Лейв понял, что его вели боги, ведь женщина, которую он держал в руках, была прекрасная Норна. На миг его охватил благоговейный страх, и мелькнула мысль, что она и в самом деле богиня, настолько девушка была красива.
Но когда Норна закричала от ярости, прокусила ему руку и сбила с головы шлем, Лейв понял, что перед ним обычная женщина, и предъявил на нее права, как на свою добычу. Не обращая внимания на сопротивление и крики, он прижал ее к широкой лавке, а сам сел с краю. Чтобы лучше разглядеть красивое лицо Норны и соблазнительную ложбинку между грудей, Лейв отодвинулся от нее на расстояние вытянутой руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25