Опоясаться мечами! Надеть доспехи!
И не успели на «Морском Волке» опомниться, как «Оседлавший Бурю» уже подходил к подветренному борту.
– Отомстим за Норну! – крикнул Лейв дружине. – Будем таранить в середину корпуса.
«Неужели сын Эрика в самом деле помешался? – спрашивали себя члены команды. – Наверное, он забыл, что «Оседлавший Бурю» специально построен для таранного боя и имеет двойную носовую обшивку? – Но спорить никто не стал, и Лейв не замедляя хода, направил корабль прямо в центр борта «Морского Волка».
Побросав весла, гребцы Стагбранда бросились врассыпную. Но тут над бортом появилась голова и грудь Череподробителя. Отплывая от «Морского Волка» к кораблю Лейва, он привязал тонкую веревку и по ней нашел обратный путь к своему кораблю. Он свирепо погрозил Лейву кулаком, затем, в надежде спасти корабль, поднял над фальшбортом Норну и свесил ее, держа за руки, через поручни – теперь первой погибнет она, если «Оседлавший Бурю» не отвернет нос в сторону.
У всех вырвался крик ужаса. Потрясенный Стагбранд онемел. Пот катился по его лицу. Великий Боже, неужели ты дашь ей погибнуть?
Бросившись всем телом на руль, Лейв крикнул: «Табань!» – и отвернул нос корабля влево, но железный таран врезался и проткнул насквозь фальшборт всего в трех ярдах от того щита, с которого Вульфрик уже тащил обезумевшую от ужаса Норну обратно на корабль. От мощного сотрясающего удара мачта «Морского Волка» вылетела из гнезда и рухнула поперек на носовую часть «Оседлавшего Бурю». Палуба накренилась под ее тяжестью, с каждым накатом волны корабль захлестывала вода.
Обвиняя Белого Христа в этом несчастье, Вульфрик осенил себя знаком молота Тора. Дрожащая Норна с трудом поднялась на колени и поползла вверх по настилу.
– Прежде всего надо спасти Норну! – крикнул своим воинам Лейв. – Вперед! Щадить тех, кто просит пощады!
Держа перед собой богато украшенный щит, он вместе с Ульвом и дружинниками перебежал по упавшей мачте на вздыбленную палубу «Морского Волка». Со всех сторон в них полетели стрелы и копья. Бледный, как мертвец, от бешенства Вульфрик с тяжелым копьем наперевес обрушился на Лейва. Два воина ярла, вооруженные мечами, напали на Ульва.
Лейв рад был схватиться с Череподробителем. Этот негодяй пытался зарезать его во время состязания, направил в погоню за ним множество кораблей, нанес ему подлый удар топориком, выкрал у него Норну и безжалостно подвергал ее жизнь смертельной опасности. Пришло время расплаты. Отразив удар копья щитом, Лейв сделал выпад своим знаменитым мечом «Кусающим До Костей», целясь в горло Вульфрику. Великан поднял высокий черный щит и парировал выпад. Теперь схватка разгорелась, мечи вспыхивали и со звоном скрещивались. Мечтая быстрее покончить с мерзавцем, Лейв атаковал с такой свирепостью, что Вульфрик пожалел, что у него не два меча.
В этот момент Норна увидела, что отец дерется с Ульвом, и стала молиться, чтобы Всемогущий не допустил их гибели. Потом она оглянулась на Лейва и вскрикнула так громко, что ее голос перекрыл шум битвы. Вульфрик расколол пополам щит Лейва, а за спиной к нему подкрадывался Эйнар Костолом, готовясь нанести смертельный удар. К счастью, меч Череподробителя застрял в щите, а сам Лейв вовремя увидел тень от топора Эйнара, занесенного над его головой, и с плеча рубанул назад мечом с такой силой, что отсек обе руки Эйнара в воздухе. Затем сын Эрика бешено атаковал Вульфрика, погнал его вниз по наклонной палубе и сбросил в море.
Раздался победный клич гренландцев, Норна подбежала к любимому и обняла его, рыдая от счастья. Вернув себе Норну и повергнув врага, Лейв побеспокоился о том, чтобы избежать дальнейшего кровопролития: он тут же объявил шетлендцам о прекращении военных действий, и бой кончился.
– Несите раненых на борт «Оседлавшего Бурю», – крикнул он, опасаясь, что «Морской Волк» в любую минуту пойдет ко дну. И с Норной на руках повел людей по мачте на свой корабль.
– Всем приняться за работу и подобрать людей из воды, – скомандовал Лейв.
Пока Норна с Эфной перевязывали раны, все воины, кто еще держался на плаву, были спасены. Толстый Тайркер, смешно пыхтевший и отдувавшийся, оказался одним из первых. Затем, ногами вперед, появился старый Хеллбор. Раненый старый викинг узнал, что битва окончилась, а он все еще жив, и разразился такими проклятиями, что все вокруг чуть не умерли от хохота.
– Сдается мне, что я буду жить вечно, – печально ворчал он.
– Не жалует меня Один!
Но Вульфрика не нашли ни мертвым, ни живым. Многие полагали, что он встретил свою смерть.
– Теперь одним мошенником меньше стало, – порешили они. Но другие полагали, что хитрый датчанин поплыл к одному из кораблей Олава.
Когда привели пленного ярла Стагбранда с одной рукой на перевязи, которую ему сделала Норна, он был тут же освобожден.
– Отец с зятем должны встретиться как равные, – сказал Лейв с улыбкой. – Даю вам свободу в обмен на благословение брака дочери со мной.
– О, отец, ты должен понять, что я люблю одного Лейва, – взмолилась Норна, не выпуская его руки. – Теперь я свободна и могу обвенчаться с ним.
Добрая улыбка осветила лицо Стагбранда.
– Я рад благословить вас, – сказал он. – Я всегда сожалел о твоей помолвке с Череподробителем. То была печальная необходимость.
Задохнувшись от счастья, Лейв подхватил Норну на руки и поцеловал ее. Все были поглощены происходящим, и никто не заметил, что туман медленно поднимается. Лейва поразило, что драккары Олава находятся в непосредственной близости от них. Воины короля увидели его раньше и теперь, выстроившись в хвост друг другу, замыкали кольцо вокруг «Оседлавшего Бурю». Неужели Вульфрик доплыл до ближайшего корабля, а оттуда просигналил остальным?
Чтобы вырваться из этой ловушки, с отчаянием думал Лейв, нужны крылья. Бессмысленно с одним единственным кораблем сражаться со всем королевскими драккарами. Впрочем и сейчас он мог бы пробиться через окружившие его корабли и при благоприятном ветре умчаться, словно олень от волков. Он поделился своей идеей с дружинниками.

18. СВАДЬБА НА БОРТУ КОРАБЛЯ
Смелый план Лейва был одобрен дружным криком. Он сразу дал команду – и вот гребцы уже на своих местах, воины с копьями, топорами и щитами стоят наизготовку, стрелки из лука положили стрелы на тетиву. Но в тот момент, когда Лейв собрался крикнуть: «Весла в воду… Навались!», до них долетел требовательный голос басовитого лура. Все повернули головы и увидели тендер с десятью гребцами, на котором развевалось знамя конунга Олава. А впереди, видимый всем, был укреплен белый щит мира. Он ворвался в хоровод кораблей и помчался дальше. Посланец короля, догадался Лейв. Он решил подождать и услышать, с какими вестями тот прибыл.
Когда узкое суденышко подгребло к «Оседлавшему Бурю», на борт, ко всеобщему изумлению, поднялся сам король. За ним следовал Эрлинг.
– Слава тебе, Господи! – Олава сердечно обнял Лейв и долго не отпускал. – Когда я вернулся и узнал, что мои драккары послали за тобой в погоню, мой гнев, павший на королеву, равнялся моему страху за твою жизнь. А ты здесь живой и невредимый. Я так и знал, что ты готов тягаться даже со всеми моими кораблями вместе взятыми.
Когда король узнал, что Череподробитель утонул и что Стагбранд благословил брак Лейва с его дочерью, он хлопнул Лейва по плечу.
– Когда будет свадьба? – спросил он.
Глаза двух счастливых влюбленных встретились и вопрошающе посмотрели друг на друга. Так поспешно богини судьбы плели свою пряжу, что у них не было возможности подумать об этом.
– Почему бы вам не обменяться клятвами прямо здесь, – уговаривал их отец Норны. – Тогда я бы мог выпить свадебную чашу перед тем, как покинуть вас вместе с королем.
– И я тоже хотел бы поднять тост за ваше счастье, – охотно поддержал его Олав. – Давайте устроим венчание прямо здесь, в море… с королем вместо королевы в качестве вашего хозяина.
Свадьба на борту корабля?
Лейв и Норна думали одинаково – нет веселее места для их свадьбы, чем «Оседлавший Бурю».
– Мы, конечно, сочтем за честь, конунг Олав, – сказала Норна. – И с Вашего разрешения, вместе с нами брат Лейва, Ульв, соединится в браке с принцессой Эфной.
– Для побратимов такое решение было бы самым подходящим, – сказал Олав с улыбкой. Потом повернулся к Эрлингу, стоявшему рядом, и приказал пригласить столько кораблей, сколько встанет вокруг, участвовать в церемонии.
Жизнерадостная ирландка обвила руками нареченного и сказала:
– Норна может одеть мое свадебное платье, которое Лейв купил на ярмарке. А я надену новое, которое я приготовила… когда я только надеялась…
Норна радостно согласилась, и обе невесты ушли переодеваться.
Лейв попросил священников установить алтарь на кормовой палубе. Затем он поручил старому Тайркеру открыть бочонки с пивом. После того, как прозвучали здравицы женихам, каждой невесте, королю и все выпили, Лейв и Ульв расчесали волосы, обвязали лоб шелковой лентой и набросили на плечи богатые плащи.
Олав приказал поднять паруса на окруживших их вплотную кораблях. И тогда вокруг «Оседлавшего Бурю» возникла стена из парусов, украшенных яркими эмблемами всевозможных расцветок, поверх малого круга из носовых фигур в виде голов драконов.
Когда счастливые невесты в высоких белых головных уборах вышли из трюма, смущаясь собственной красоты, они отпрянули при виде скопища свирепых чудовищ, которые, казалось, подстерегали их. Но когда девушки поняли замысел короля – придать свадьбе особый блеск, они развеселились и присели перед Олавом в реверансе.
Конунг Олав приказал, чтобы три тысячи воинов хором исполняли энергичную песню гребцов, а дирижировать этим хором с возвышения на носу «Длинного Змея» поручил Эрлингу. Как только священники установили на корме алтарь и надели рясы, началось пение: низкая басовая мелодия загрохотала и загудела над морем словно отдаленный гром. Арфист Олава изредка вставлял нежные аккорды, и флейтисты вторили ему.
Два монаха с кадилом возглавляли процессию. За ними парами следовали дружинники Лейва в полном вооружении и Норна с отцом. Замыкали шествие веселая, словно жаворонок, принцесса Эфна об руку с королем Олавом. С кормовой палубы вместе со священниками смотрели на них, затаив дыхание, Лейв и Ульв.
Когда невесты обогнули мачту и пошли в обратном направлении по левому борту, хор голосов зазвучал тоном выше и стал подниматься вверх, полнотой своей силы увлекая каждую душу. Когда Норна и Эфна приблизились к ступеням, ведущим на кормовую палубу, звучное пение великого норвежского хора достигло такой мощи, что, казалось, неведомый поток несет их по ступеням к алтарю, а души воспаряют к небесам.
И вот, когда опустилась священная тишина, ярл Стагбранд горделиво передал свою дочь Лейву сыну Эрика, а король вручил принцессу Эфну Ульву сыну Торбьерна. Все четверо повернулись лицом к алтарю и старейший священник начал обряд. Никто не дарил и не принимал колец, но брачные клятвы были торжественно произнесены. Таким образом в глазах Господа каждая пара соединилась.
После того, как выпили свадебную чашу и съели угощение, «Длинный Змей» подошел к «Оседлавшему Бурю» на расстояние вытянутой руки. Король и Стагбранд поцеловали обеих новобрачных и в последний раз обменялись рукопожатием с Лейвом и Ульвом. Затем они поднялись на борт «Длинного Змея».
– Пусть Бог ведет вас и охраняет на вашем великом пути, – воскликнул король, когда корабли стали расходиться. – И пусть попутные ветры понесут вас через неизвестное море!
– Мы оставляем с Вами нашу бесконечную любовь и признательность, Ваше Величество! – откликнулся Лейв, голос его перехватывало от волнения.
– Прощайте и счастливого вам пути! – крикнул Стагбранд, не в силах оторвать глаз от дочери.
Со слезами на глазах две счастливые пары подняли в прощальном привете правые руки. Водное пространство между кораблями все ширилось. Лейв подумал о том, как глубоко полюбился ему юный норвежский король и как печально расставаться с человеком такого благородства.
Остальные корабли повернули за «Длинным Змеем». Западный ветер усилился. И хотя Лейв не запомнил те решающие слова, которые сказал его отец команде «Кусающего Ветер» тогда, в детстве Лейва, когда отправлялся в неизвестность, Сын Эрика прокричал те же самые своей команде, и голос его звучал так же решительно:
– Поднять парус!.. Курс на запад!

19. В НЕИЗВЕСТНЫЕ МОРЯ
Первый месяц путешествия пролетел довольно незаметно. Норна и Лейв устроились в крошечном помещении на корме, а Эфна выжила священников из еще меньшего носового трюма и сумела устроить гнездышко для Ульва. Первые дни Норна тяжело переносила качку, зато медовый месяц Эфны протекал безоблачно.
Игры в шахматы и кости и рыбалка помогали занять себя днем. А загадки и интересные истории скрашивали им медленно тянувшиеся вечера. Переболев морской болезнью, священники привыкли к качке и оказались занимательными рассказчиками и терпеливыми наставниками.
Эрик Рыжий считался опытным мореплавателем, но сын превзошел его в этом искусстве. Не было у него ни компаса, ни секстанта, лишь песочные часы, но зато он обладал необходимыми знаниями о солнце, луне и звездах, о времени приливов и отливов, о великих морских течениях и об изменчивых ветрах. У него было сильно развито чувство ориентации, которое позволяло точно придерживаться курса в течение долгого времени, даже когда Большая и Малая Медведицы прятались в тумане.
Однажды по известным ему одному приметам Лейв определил, что обширное ледяное плато Гренландии осталось в северной стороне, и пригласил Ульва с Эфной и всю дружину собраться в тесном кругу. Усадив Норну рядом с собой, он возвестил им о знаменательном событии.
– Друзья мои, сегодняшний день можно назвать великим, и его стоит запомнить. Сегодня, миновав Гренландию, мы покидаем Главное Море, известное мореплавателям, которые пересекают его на пути из Норвегии и Британии в Гренландию, и выходим на просторы Внешнего Моря, где еще никто не бывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25