– С Пейтоном.
– Ну, по крайней мере мои ноги будут целы.
– Хм…
Аннабель украдкой бросила взгляд на Ройса. Ему было отнюдь не весело. Аннабель искренне улыбнулась Пейтону.
– С кем еще ей можно будет потанцевать потом? – поинтересовался Пейтон.
– С тобой, с Гордоном и с Лейтоном, – ответил Ройс.
– Только не с Лейтоном. Мне кажется, он уже успел сделать предложение каждой молодой особе в графстве. Он, конечно, довольно мил и со мной тоже попытал счастья. – Ройс приподнял бровь. Аннабель усмехнулась. – Но я сказала, что мое сердце принадлежит другому.
– Хм!
– Если он сделает это еще раз, тебе придется его изолировать.
Аннабель заметила, что Пейтон едва сдерживает смех. Ей не хотелось смотреть на своего фыркающего самца-мужа.
– Потанцуй со мной, Энни-детка, – сказал Пейтон, увлекая девушку в центр зала на тур вальса. – Только не останавливайся. Впрочем, я не знаю, что ты пытаешься сделать.
– О, отец, я сама не знаю. – Ей хотелось спрятать лицо у него на груди и выплакаться.
Пейтон прижал ее к себе.
– Смейся, детка, это смягчит боль, – мягко проговорил он.
Аннабель подняла голову и прочла понимание в его глазах. Девушка прижалась к нему, и они закончили вальс в молчании.
– Я рекомендую тебе выпить бокал шампанского. – Пейтон положил руку на ее худенькие плечи и повел вперед, стараясь избежать встречи с Ройсом. Он взял два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта, и они встали у стены, частично скрытые от посторонних взоров двумя большими кадками с фикусами.
Аннабель сделала глоток и тут же пожалела об этом. Шипучие пузырьки отказывались оставаться в желудке и поднимались назад к горлу. Чтобы прогнать их, девушка сделала еще глоток.
Ее взгляд был устремлен на Ройса, пренебрежительно облокотившегося о колонну и разговаривающего с высокой белокурой девушкой. Она что-то сказала, и он, запрокинув голову, засмеялся. Сюзанна Пруитт. Высокая, пышногрудая, и за ней ходила толпа поклонников. Аннабель сглотнула, стараясь унять пузырьки, шипящие в пустом желудке. Пейтон проследил за ее взглядом.
– Пруитт его не интересует, – сказал он.
– Я тоже.
– Не совсем так, Энни-детка, не совсем так. – Пейтон взял бокал из ее рук и поставил на небольшой столик. – Как насчет еще одного танца со стариком?
Аннабель покачала головой:
– Мне нужно выйти на свежий воздух. Может быть, вы проверите вместо меня, как обстоит дело с угощением?
– Считай, что я уже это сделал.
Пейтон направился в столовую, а Аннабель – к галерее. Кто-то зажег вдоль дорожек китайские фонарики, и их мягкий свет мерцал на влажной траве, а каждая капля дождя переливалась словно звезда, упавшая с неба. Ночной ветерок не спеша прогуливался между листьями магнолии. Аннабель остановилась на крыльце, наслаждаясь совершенством природы, но дьявол внутри ее так и хотел разрушить это совершенство, рассыпав по ухоженным лужайкам семена молочая. Ребенок, живущий в ее душе, был готов разрыдаться, в то время как женщина испытывала лишь боль.
Аннабель направилась в дальний конец галереи, подальше от света, пробивающегося сквозь окна. Ночной ветерок обдувал ее обнаженные плечи, и она задрожала. Прислонившись к колонне, она закрыла глаза и прислушалась к музыке. Время, казалось, замерло.
– Знал бы я, что ты озябнешь, захватил бы вместо шампанского шаль.
Аннабель вернулась к реальности, внезапно осознав, что потирает озябшие плечи. Сил улыбнуться Чанси не было. Она слишком устала, да и боль оказалась слишком сильной.
– Я не замерзла, просто перегрелась. – Она понимала, что не взять протянутый бокал – это дурной ток, и все же покачала головой. – По-моему, мне больше не следует пить.
– Я так не думаю.
Аннабель улыбнулась, Чанси ответил улыбкой. Он кивнул в сторону одного из дубов. – Помнишь, как ты застряла на этом дереве?
– Не застряла. Просто не сообразила, как с него спуститься.
Молодой человек тихо засмеялся.
– Ты всегда отличались от остальных девочек. Никто из нас не знал, как себя с тобой вести.
– С тех пор мало что изменилось. – Девушка следила за пузырьками. Они поднимались к поверхности и немедленно исчезали. – Чанси, даже если бы я знала, как с тобой флиртовать, все равно не стала бы – слишком устала.
– Вокруг полно кокеток, и они ужасно скучны. Не пытайся подражать им.
Аннабель с удивлением на него посмотрела.
– Я не флиртую с тобой, Энни. Просто хочу спросить – можем ли мы по-прежнему быть друзьями?
Интересно, заметил ли Чанси слезы в ее глазах? К горлу у нее подступил комок, и она не могла вымолвить ни слова. Чанси убрал с ее щеки выбившийся из прически локон.
– Будь я твоим кавалером, не смог бы этого сделать. Но я только друг, – мягко произнес Чанси. – И как друг могу выслушать тебя и попытаться помочь.
Слезы мешали Аннабель говорить, и она глотнула шампанского.
– Где Карлайл? – спросил Чанси. – Как он мог не приехать на свадьбу Гордона? Ведь все получили отпуска по первому требованию.
– Это я виновата. Он не хочет меня видеть.
– Он никогда не любил Ройса.
– Чанси, я ничего не сказала о Ройсе.
– Зачем говорить, если все и так ясно?
Аннабель рассмеялась. Пейтон как-то сказал, что смех побеждает боль. И действительно, ей стало легче.
– Хочешь об этом поговорить? – спросил молодой человек.
– Нет.
Чанси посмотрел через плечо девушки.
– Тогда я расскажу тебе о майоре Кинкейде. Ходят слухи, что он отклонил очередное звание и отказался перевестись к Стюарту. Но это не слухи, а чистая правда. – Аннабель ошеломленно посмотрела на Чанси. – Ты помнишь, что мой отец служит в военном департаменте?
Аннабель кивнула.
– Ройс сражался как дьявол, чтобы стать командиром отряда. Кавалеристов вместо партизан. Идея та же – отряды, нападающие с тыла и наносящие непоправимый урон войскам объединенной армии. Обычно ему сопутствует удача, но это плохо отражается на здоровье. Рассказы о его рейдах буквально заполнили газеты северян, так же, впрочем, как и наши. Я знаю, ты их читала. Все писали о том, как он захватил вражеского дозорного и отправил домой.
– Последний рыцарь, – пробормотала Аннабель, подумав о том, что в глубине души была уверена, что мягкосердечным офицером был не кто иной, как Ройс Кинкейд.
Помолчав, Чанси продолжил:
– Они пока не узнали, кто этот человек, но непременно узнают. И если мы проиграем войну, у него будут те же проблемы, что у Джеффа Дэвиса.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Ты должна знать, что может случиться. Ведь Кинкейды не расскажут тебе об этом. Они скорее умрут, ограждая тебя от суровой реальности, не переставая при этом думать, что ложь ранит сильнее.
Аннабель услышала в голосе Чанси какие-то странные нотки.
– Ты восхищен им, не так ли?
– Я бы отдал саблю моего деда, полученную во время Войны за независимость, чтобы хоть раз принять участие в его вылазке.
Внезапно Аннабель уловила краем глаза какое-то движение.
– А теперь я бы посоветовала тебе ретироваться, потому что рыцарь уже идет сюда с намерением защитить мою добродетель.
Усы Чанси дрогнули.
– Неужели ты не выпьешь этот бокал шампанского? – произнес он, заключив девушку в объятия.
– Чанси…
– Черт возьми, Энни, хватит смеяться, играй серьезно!
– Не ухмыляйся, тогда, возможно, и я перестану смеяться.
– Хорошо.
Теперь на его лице появилась похотливая улыбка, которой позавидовал бы отъявленный сластолюбец.
Аннабель уткнулась лбом в его грудь, а сам он повернулся так, что его широкая спина загораживала от Ройса трясущиеся от смеха плечи девушки.
– Перестань смеяться, – прошептал Чанси.
– Ты щекочешь меня, – пробормотала Аннабель в ответ, а потом засмеялась еще сильнее, когда молодой человек ткнул ее пальцем в спину.
– Лейтенант!
«А сейчас сбудутся надежды Чанси на вылазку вместе с майором Кинкейдом», – подумала Аннабель. Казалось, Чанси нисколько не был обескуражен появлением Ройса и не бросился бежать, однако разжал объятия. Аннабель решила, что он достаточно храбр и достаточно глуп для того, чтобы стать партизаном. Она избегала смотреть на своего мужа. Ройс хотел забрать у нее бокал, но она прижала его к груди.
– Шампанское, – произнесла Аннабель тоном чопорной леди.
– Представительницы методистской церкви не пьют шампанского.
Милостивый Боже, ситуация совсем не забавляла его. Аннабель украдкой бросила взгляд на Чанси – молодой человек веселился от души.
– А я теперь принадлежу к англиканской церкви. – Аннабель подняла бокал, сделала большой глоток и заморгала, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. – Скажи, что видел меня в церкви в прошлое воскресенье, Чанси.
– Точно, – протянул Чанси. – Она была прекрасна, как ангел на своем первом причастии.
Аннабель бросила на молодого человека досадливый взгляд. Но тот лишь пожал плечами. Внезапно Аннабель разобрал дикий смех. Ройс снова предпринял попытку забрать у Аннабель бокал, но она залпом осушила его и только потом протянула Ройсу. Мужчина передал пустой бокал Чанси.
– Беги отсюда, лейтенант.
– О, я не знаю.
«Очень глупо, Чанси», – подумала девушка, потому что Ройс одарил молодого человека таким взглядом, который мог заморозить бурную реку в августе. Чанси отступил, продолжая дерзко смотреть на Ройса. Ему даже удалось подмигнуть Аннабель.
– Оставь один вальс для меня, Энни.
Девушка помахала рукой, но Ройс схватил ее за запястье.
– Сколько этого чертова шампанского ты выпила сегодня?
– Большой кусок щелочного мыла очистил бы твой словарный запас от ругательств.
Аннабель почувствовала гордость оттого, что смогла быстро и остроумно ответить. Но тут она вспомнила, что Ройс никогда в своей жизни не знал материнской любви, не говоря се о том, что кто-то любил бы его настолько сильно, чтобы вымыть ему рот с мылом. Еще одна частичка ее сердца откололась и упала в бездонную пустоту внутри ее. Аннабель закрыла глаза, мысленно пытаясь заставить Ройса отпустить ее запястье. Потому что, если этого не произойдет, она просто расколется на мелкие кусочки и улетит ввысь, как пузырьки шампанского, и будет лететь до тех пор, пока не лопнет и не умрет.
Аннабель покачнулась, но Ройс и не думал отпускать ее, вместо этого он обвил рукой ее талию.
– Нет, пожалуйста, – взмолилась она.
– Если я отпущу тебя, ты упадешь.
– Ошибаешься. – Девушка вздернула подбородок и метнулась в сторону.
Она прислонилась к колонне и устремила взгляд на лужайку, избегая серебристого сияния глаз Ройса.
– Сколько шампанского ты выпила? – укоризненно спросил Ройс.
Аннабель сжала руку в кулак и вытянула перед собой.
– Лейтон, – она подняла один палец, – Пейтон, – второй палец, – и Чанси. Три бокала.
– Ты потерпела полное фиаско как распутница.
Он с таким же успехом мог сказать: «Ты потерпела полное фиаско как женщина». И был бы прав. Рука девушки тяжело упала. Она закрыла глаза и запрокинула голову, вдыхая ароматы жаркой летней ночи и разгневанного мужчины. Внутри дома были свет, смех и любовь. А здесь, снаружи – ночь, тишина и боль.
Аннабель вдохнула так глубоко, что воздух коснулся ее разбитого сердца и оно заболело. Девушка больше не могла оставаться здесь, не могла дышать одним воздухом с Ройсом. Она выпрямилась, попыталась обойти колонну и улизнуть, но муж схватил ее за руку.
– Чанси Петтигру помолвлен с девушкой из Ричмонда.
– Она счастливица.
– Энни, черт возьми, что происходит?
Ройс отпустил ее руку, и девушка заставила себя взглянуть на него. Облака рассеялись, и луна осветила суровые черты Ройса. Он был героем ее снов, рыцарь, изваянный серебристыми струями лунного света, мужественный и красивый, а она…
Она была простушкой Энни.
– Знаешь, я не умею скрывать свои чувства, как ты. Чанси решил, что сможет помочь мне, вызвав у тебя ревность. Если бы он дал мне шанс, я рассеяла бы его иллюзии. Я даже не могу ненавидеть тебя за то, что веду себя как дурочка, впрочем, я и есть дурочка.
Ройс испустил глубокий вздох.
– Это верно, не можешь.
– Даже бессердечный негодяй мог бы поспорить.
– Наш брак не имеет ничего общего с любовью, черт бы его побрал!
Девушка сделала два неверных шага в сторону лужайки.
– О дьявол!
Ройс схватил Аннабель за руку и резко повернул к себе. Сердце ее упало. Она отскочила, словно от удара, но Ройс грубо привлек ее к себе. Аннабель не испугалась, только сердце ее забилось сильнее. Она играла в его игру – игру без правил, – зная, что он лишь причинит ей боль.
– Поцеловать тебя, Энни? – Ройс схватил прядь волос на затылке девушки и запрокинул ее голову. – Черт бы тебя побрал, я тебя поцелую! – И прежде чем его губы прижались к ее губам, она заметила, как вспыхнул в его глазах огонь.
Его губы были жесткими, нет… нежными. Требовательными и горячими. Ее губы приоткрылись, и его язык скользнул внутрь.
Святые небеса, его язык был у нее во рту, пробуя ее на вкус так же, как она пробовала его. И эта близость, пронзающая насквозь, разожгла внутри Аннабель пламя, которое разгоралось словно сухой трут, сжигая все на своем пути. Аннабель стонала, выгнулась и прижалась к нему.
Вдруг Ройс отстранил ее. Она хотела дотронуться до его шеи, где бешено бился пульс, но выражение его лица испугало ее. Он смотрел на нее с ненавистью.
– Это был поцелуй, Аннабель. Чертовски прекрасный поцелуй. Но не любовь.
– А что же тогда это было?
Взглянув на него, Аннабель вновь заметила муку в его подернутых пеленой глазах.
– Что я должна сделать? Научи меня, Ройс. Я… – Она запнулась, не найдя нужных слов.
Ройс прикрыл глаза.
– Однажды я тебе позволил продать себя за крышу над головой, а теперь ты просишь меня научить тебя быть распутницей.
«Нет! – кричало ее сердце. – Научи меня тому, чего ты хочешь, научи, как сделать так, чтобы ты любил меня». Аннабель отвернулась, не желая, чтобы Ройс увидел закипавшие на ее глазах слезы.
– Всю жизнь я слушала других девушек. Красивых девушек. Слушала, улыбалась и делала вид, что мне это безразлично. Но я никогда не переставала мечтать о том, что где-то есть и моя половинка. – Аннабель попыталась засмеяться, но из ее груди вырвался тихий возглас отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47