– Но это просто несчастный случай, – заметил Джек. – Причем не такой уж необычный.
– Так вот, он отослал девушку в одно из имений дядюшки. Вернее, ее отослал старый Уэнфорд.
В этой истории явно чего-то не хватало, и Джек догадывался, чего именно.
– А как назвали ребенка?
Мартин усмехнулся:
– Этого я не знаю.
– И еще… – вмешался Фис. – Теперь я вспомнил, что одна моя родственница три года назад поступила туда в услужение, а через две недели отказалась от места.
– Почему же?
Дворецкий пожал плечами:
– Она сказала, что боялась Дольфа Ремдейла. Сказала, что у нескольких девушек видела синяки.
Джек невольно сжал кулаки.
– Ты хочешь сказать, что он бьет и совращает своих служанок? – И этот мерзавец намеревается заполучить его Лилит!
Мартин кивнул:
– Похоже, что так, милорд.
– Ты мог бы вспомнить об этом пораньше, – проворчал Джек.
Дворецкий снова пожал плечами:
– Я же просил, чтобы вы выражались яснее, милорд.
– Если бы ты обращал внимание на то, что происходит среди слуг в этом доме, ты бы понял, о чем тебя спрашивали, – с сознанием собственного превосходства заметил Мартин.
Дворецкий поджал губы, однако промолчал.
Маркиз снова прошелся по комнате, потом спросил:
– Так что же вы об этом думаете? Чего добивается Дольф?
Мгновенно оба стали серьезными.
– Этот мерзавец хочет, чтобы вас повесили, милорд, можно не сомневаться! – прорычал Фис.
– Никто и не сомневается. – Джек усмехнулся. – Однако давайте позаботимся, чтобы этого не случилось. Согласны?
Дворецкий ухмыльнулся:
– Мы могли бы избавиться от него, милорд.
Маркиз покачал головой:
– Я уже думал об этом. Как бы осторожно мы ни действовали, все равно будут обвинять меня. – Он вздохнул. – Нет, на сей раз придется действовать в рамках закона.
– Чертовски жаль, – проворчал Фис.
Джек молча направился к двери. Обернувшись, сказал:
– Фис, ты со мной. Мартин, кажется, ты сможешь узнать, что происходит в доме Ремдейла. Узнай как можно больше.
Мартин вытянулся по стойке «смирно» И отсалютовал:
– Слушаюсь, майор.
Приехав вместе с дворецким в «Уайтс», маркиз немного удивился – оказывается, там еще не побывала полиция. Его личные запасы портвейна оставались в погребе, и, по словам слуг, их никто не трогал. Очевидно, одних слухов было недостаточно, чтобы привлечь внимание Боу-стрит к титулованному джентльмену. Пока еще, во всяком случае. Джек отправил Фиса проследить за клубным погребом, а сам поехал за Ричардом.
– Ты понимаешь, чем рискуешь? – спросил – маркиза зять, когда они перенесли злосчастный ящик из клубного погреба в кухню, где поставили его на самый большой стол.
– Выбор у меня невелик, – ответил Джек. Он подозвал Фиса и сказал: – Отнеси ящик в главный зал.
– Подумай, Джек, – снова предупредил Ричард. – Неужели ты не понимаешь, что…
– Пойдем, – перебил маркиз. Он повернулся к любопытным, уже заполнившим кухню: – Полагаю, вам это может понравиться.
Фис водрузил ящик на середину стола, за которым играл в карты лорд Дюпон с приятелями.
– Что это значит, Дансбери?! – возмутился Дюпон.
Джек протянул руку к ящику и взял одну из бутылок.
– Добрый вечер, джентльмены! – обратился он ко всем собравшимся. Затем осмотрел бутылку – восковая печать была на месте и казалась неповрежденной. С пробкой было сложнее, но ее вроде бы ничем не протыкали. Джек взглянул на старшего официанта: – Фрилинг, вы уверены, что никто не подходил к моему вину после того, как я в прошлый раз попросил принести бутылку?
Высокий худощавый официант кивнул:
– Уверен, милорд. Никто не трогал его.
Джек пристально посмотрел на Фрилинга. Затем обвел взглядом зал и проговорил: – Что ж, очень хорошо.
Маркиз передал бутылку Фису, и тот откупорил ее.
– Жаль, что ты не догадался принести крыс, – проворчал Ричард.
Джек усмехнулся и пробормотал:
– Было бы жалко тратить хорошее вино на крыс. – В следующее мгновение он поднес бутылку ко рту и сделал большой глоток.
– Джек!.. – закричал Ричард, делая запоздалую попытку отнять у него бутылку. – Ты с ума сошел!
– Иначе меня бы все равно повесили, – возразил Джек.
Он снова взглянул на Фрилинга, но ничто в выражении лица официанта не указывало на то, что он знал больше, чем сказал. Маркиз повернулся к Ричарду и спросил: – Через какое время умирают после отравления мышьяком?
– В данном случае… Я думаю, ты бы уже знал, что отравился, – с дрожью в голосе ответил Ричард. Его лицо стало совсем серым. – Боже мой, Джек…
Маркиз пожал плечами, стараясь сохранять беззаботный вид. Если бы он проявил хоть малейшее беспокойство, все восприняли бы это как доказательство его вины. Джек решил, что уж лучше умереть от яда, чем позволить Дольфу Ремдейлу смеяться, когда он будет качаться на виселице.
Маркиз сделал еще один глоток и, отстранив бутылку, снова обратился к Фрилингу:
– Скажите, в тот вечер я просил принести какую-то особую бутылку?
– Нет, насколько я помню, милорд.
– А зачем мне понадобилась бутылка?
Фрилинг откашлялся.
– Вы сказали, что больше не желаете пить здешнее пойло, и потребовали принести одну из ваших собственных бутылок, милорд.
Джек повернулся к Ричарду и спросил:
– Вероятно, я должен пить из каждой?
– Пятьдесят фунтов за каждую бутылку, после которой он выживет! – воскликнул лорд Хант.
Все тут же начали заключать пари, и Джек решил поставить несколько фунтов и от себя. Почему бы и нет? Но Ричард покачал головой и велел Фису унести ящик.
– Нет, Джек, позволь мне отвезти остальное в лабораторию. Я соберу свидетелей, и мы исследуем оставшееся… более научным способом, хотя и не таким эффектным.
Джек посмотрел Ричарду в глаза:
– И ты не выпустишь ящик из виду?
Барон кивнул:
– Нет, Джек, не беспокойся.
Маркиз отошел от стола.
– Что ж, договорились. Доброй ночи, джентльмены.
И тут Джек снова вспомнил о Лилит. Ему очень хотелось увидеть ее. К тому же он должен был рассказать ей о том, как Дольф Ремдейл обращается с женщинами. Если мерзавец хоть пальцем прикоснется к ней, то ему повезет, если перед смертью он успеет пожалеть об этом.
Глядя на безоблачное небо над Гайд-парком, Лилит с грустью улыбалась – чем хуже все складывалось в ее жизни, тем лучше становилась погода в Лондоне. Она ласково потрепала по холке свою кобылку Полли и вздохнула – как бы ей хотелось хоть на минуту забыть обо всех неприятностях!
– Что ты сказала сегодня утром своей тете? – спросила ехавшая рядом с ней Пенелопа. Милгрю, сопровождавший их, держался на почтительном расстоянии. – Твоя тетушка просто светилась от счастья.
Лилит пожала плечами:
– Я сказала, что с радостью принимаю приглашение его светлости на завтрашний пикник. – Разумеется, никто даже не догадывался, почему она решила проводить с Дольфом Ремдейлом больше времени. И Лилит надеялась, что он тоже не поймет – по крайней мере, до тех пор, пока она не узнает, кто убил старого герцога.
– Что ты сказала? – переспросила Пен, приподнимая изящные брови. – Вчера вечером при одной мысли о встрече с ним тебе становилось плохо. И как же лорд Данс…
– Тише, Пен, – перебила Лилит. – Я знаю, что делаю. – По крайней мере, она надеялась, что знает.
Пенелопа покачала головой:
– Не понимаю, Лил, что на тебя нашло, но… – Она вдруг умолкла и покраснела. Потом с улыбкой проговорила: – Добрый день, мистер Бентон.
– Добрый день, мисс Сэнфорд, – отозвался Уильям. Лилит обернулась и увидела брата, поравнявшегося с ними. Он восседал на чудовищно дорогом черном жеребце, купить которого убедил его Джек. Теперь, когда Лилит смотрела на Тора более благосклонным взглядом, она не могла не признать, что он великолепен.
– Я думала, ты будешь занят со своими приятелями. – Лилит с любопытством посмотрела на брата. Казалось, он был чем-то расстроен, но она не представляла, чем именно. Впрочем, было совершенно ясно: причина его плохого настроения – отношения с Антонией Сен-Жерар.
– Моих приятелей словно ветром сдуло, – проворчал Уильям. – Я могу найти только Джека, но отец ужасно разозлится, если я опять заговорю с ним.
«Интересно, что сделал бы отец, если бы узнал о моих отношениях с Джеком?» – подумала Лилит.
– А как же мисс Сен-Жерар? На прошлой неделе у вас были сплошные пикники.
– Антония в основном развлекается по ночам. – Уильям еще·больше помрачнел.
– Случилось что-нибудь? – вмешалась Пенелопа.
Уильям пожал плечами:
– Нет, ничего особенного. Просто мне есть о чем подумать, вот и все.
– Не могли бы мы чем-нибудь помочь?
– Даю слово, что нет, – заявил Уильям. Он вдруг ударил кулаком по луке седла. – Просто иногда женщины слишком уступчивы!
Лилит и Пен переглянулись. Пенелопа улыбнулась и заметила:
– Любая женщина слишком уступчива, когда она пытается чего-то добиться.
Уильям внимательно посмотрел на нее и пробормотал:
– Странно, что вы никогда не сердитесь, мисс Сэнфорд.
– Нет, сержусь, – возразила Пен. – Но я сержусь, когда мне это нужно.
– Но как же в таком случае узнать…
Тут на поляне напротив них послышался какой-то шум, и Лилит повернулась в ту сторону. Прямо на них летел гнедой конь без седока. Полли беспокойно перебирала копытами, и Лилит натянула поводья.
– Это Бенедик, гнедой Джека, – ответил Уильям, разворачивая Тора.
Уильям подъехал к гнедому и, нагнувшись, подхватил болтавшиеся поводья. Конь маркиза тотчас же остановился. Лилит с замиранием сердца осмотрелась в поисках всадника. Наконец она увидела его. Он шел к ним через парк, не обращая внимания на других пешеходов, шарахавшихся от него.
– Спасибо, Уильям, – сказал маркиз. – Я заболтался с леди Генри, и этот дьявол сбежал от меня.
– Значит, вы не пострадали? – стараясь говорить бесстрастным тоном, спросила Лилит.
Он взглянул на нее:
– Нисколько, мисс Бентон.
Лорд Дансбери взял у Уильяма поводья и вскочил в седло. Проезжая мимо Лилит, он прошептал:
– Сегодня ночью оставь окно открытым, дорогая.
В следующее мгновение Джек исчез за деревьями.
– Бенедик сбежал от него? Так я и поверил, – пробормотал Уильям. Он покачал головой и добавил: – Интересно, что на сей раз задумал этот дьявол?
– Может быть, он тоскует? – пробормотала Пенелопа.
Лилит взглянула на нее и увидела, что подруга не сводит глаз с ее брата. – Кажется, все его покинули.
– Ничего страшного, – проворчал Уильям. Он вздохнул и вдруг спросил: – Могу я купить вам мороженого, леди?
– Я бы с удовольствием. – Пен улыбнулась. Уильям тут же подъехал к ней поближе, а Лилит следовала позади них.
Ее сердце гулко стучало, а в голове теснились сумбурные мысли. Если бы у нее оставалось хоть немного здравого смысла, она бы ночью заперла окна и задвинула бы все засовы на дверях. Лилит улыбнулась, она знала, что не сделает ничего подобного. Придет Джек.
– Это вызывает кое-какие воспоминания, – заметил Мартин, отступая на шаг и оглядывая хозяина.
Джек повернулся и посмотрел в зеркало. Темная одежда из грубой черной ткани вызывала у него воспоминания, большей частью неприятные. Рассказывая Лилит о том, как они с Ричардом «возились в грязи» в провинциях Франции и Бельгии, он даже и намеком не оценил по достоинству ту работу, которую они проделали во имя Господа и Англии. Увы, работа эта слишком часто оказывалась кровавой.
– Да, Марти, ты прав, – подтвердил маркиз. Он взглянул в окно. С наступлением вечера начал сгущаться туман. Ему будет лучше пробираться в темноте, ибо он совсем не желал, чтобы его увидели у дома Лилит. – От Фиса есть новости?
Камердинер, приводивший в порядок туалетный столик, покачал головой:
– Я думаю, вы задели его гордость, милорд, когда сказали, что ему следовало бы знать больше о домашних делах его светлости. Как только Фис вернулся с лордом Хаттоном с тайной встречи, он сразу же ушел, сказав, что вернется поздно ночью.
– Он очень удачно выбрал время для прогулок, – проворчал Джек. – Мне только не хватает, чтобы моего дворецкого застали под окнами Ремдейла. – Маркиз зашел в кабинет, вынул из футляра один из пистолетов и зарядил его. Он не собирался ходить в темноте безоружным – от Дольфа всего можно было ожидать.
– Что вы хотите делать, милорд?
Сжимая в руке пистолет, Джек обернулся. В дверях стоял Фис.
– Я должен собрать сведения. А где ты был? – Джек прошел в холл, положил пистолет на столик и принялся надевать плащ.
– Я тоже собирал сведения, – ответил дворецкий. Он подал хозяину пистолет, и тот опустил его в глубокий карман. – А дворецкий ушел, – добавил Фис.
Джек остановился уже у двери и спросил:
– Ты о чем? Чей дворецкий?
– Уэнфорда. Четыре дня назад. Никто из прислуги не знает, куда он ушел и почему. И никто не осмеливается спросить у его светлости, где Фроли может находиться.
– А что за человек этот Фроли?
Дворецкий пожал плечами:
– Повар сказал, что мистер Ремдейл нанял Фроли, потому что тот был старой закалки.
– Вероятно, такому человеку могли не понравиться кое-какие делишки Дольфа, – предположил Джек.
– Очень может быть, – кивнул Фис.
Что ж, в этом был смысл. Дольф для престижа нанял самого внушительного дворецкого. И то, что такой человек бесследно исчез, могло означать следующее: Фроли узнал нечто такое, что ему, по мнению Дольфа, знать не следовало. Конечно, это лишь догадки и предположения, но все же…
– Значит, ты не знаешь, где может находиться этот Фроли?
– Пока нет, милорд. Но узнаю.
– Прекрасно. – Джек открыл дверь.
– Милорд, вы уверены, что не хотите, чтобы кто-нибудь сопровождал вас? – спросил Мартин.
– Нет. И не ждите меня, ложитесь спать. Я вернусь поздно.
– Его светлость хочет видеть вас мертвым, милорд, – заметил Фис.
– Он сказал, что хочет уничтожить меня, – уточнил Джек.
– Через повешение.
Джек усмехнулся:
– Однажды вы с Мартином уже спасли мне жизнь. Но на сей раз не беспокойтесь. А если я не вернусь, то передайте Ричарду, что я пошел на встречу с Уильямом Бентоном.
– Но, милорд…
Джек шагнул за порог и, обернувшись, пробормотал:
– Если я умру, то все равно не успею насладиться скандалом. – Несколько секунд спустя маркиз исчез во тьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36