— Если вы и дальше будете так мило разговаривать, мне придется оставить для вас вальс.
— Если вы и дальше будете так же великодушны, я приглашу вас на танец. — С легким поклоном он отступил от нее. — Если позволите, вот человек, с которым мне необходимо поговорить.
— Конечно. Мы поболтаем позже.
— Или раньше, — широко улыбнулся он.
«Ах, успех! Он еще никогда не был так любезен!» Но торжествующая улыбка, которую она послала своим глупым подругам, увяла, когда, повернувшись, она увидела, с кем он хотел говорить. Леди Джорджиана Холли стояла между герцогом Уиклиффом и его женой. Амелия не могла не восхищаться Эммой Брейкенридж, хотя, поднявшись от директрисы школы для девочек до герцогини, она высоковато забралась.
Амелия вздохнула. Она хотела всего лишь подняться от внучки брата эрла до виконтессы — но даже это не казалось теперь таким обнадеживающим, как раньше. Тристан смотрел на леди Джорджиану с обожанием. Лучше признать очевидное. Может быть, Джорджиана думает, что помогает ей, или только так говорит, имея совсем другие намерения, но в любом случае Амелия должна сама направить Тристана на правильный путь. И ее знание мужчин подсказало ей прекрасную идею, как это сделать.
Грей не очень обрадовался его появлению, но Тристана больше беспокоило присутствие Лаксли, Полтриджа и в меньшей степени Фрэнсиса Хеннинга, окруживших Джорджиану. После того страха, который он пережил из-за нее накануне, ему была неприятна даже мысль, что другие мужчины могут смотреть в ее сторону.
— Джорджиана, — сказал он, оттолкнув локтем Хеннинга, чтобы поцеловать ее руку. — Я снова вижу блеск в ваших глазах. Вы чувствуете себя лучше?
— Намного, — улыбнулась она, — хотя едва ли смогу танцевать.
Он предположил, что это замечание, вероятно, предназначалось другим поклонникам, но ни один из них не понял намека и не ушел. Вместо этого они зашумели, осыпая ее выражениями сочувствия и комплиментами, что заставило его нахмуриться.
Если же ее замечание относилось к нему, то он тоже никуда не уйдет. Эмма взяла его за руку, прежде чем он успел разогнать этих шутов.
— Вчера ты оказался почти героем, — с веселыми искорками в карих глазах сказала она насмешливо.
Бросив сердитый взгляд на стаю поклонников, он отошел в сторону.
— Я был бы признателен, если бы ты перестала говорить об этом. Доброе сердце и пустой карман делают Дэра очень одиноким малым. — Он взглянул в сторону Джорджианы. — Особенно когда некоторые представительницы женского пола не верят рассказам о добром сердце.
— Ну, тебе придется убедить ее. Я, например, на твоей стороне.
Он вопросительно поднял бровь.
— А как к этому относится могущественный Уиклифф?
— Он больше беспокоится о Джорджиане. Мой совет: будь терпелив и в то же время настойчив.
— Твой совет, дорогая Эмма, вероятно, убьет меня. — И, чтобы смягчить свои слова, Тристан поцеловал ее в щеку. — Но я ценю его.
— Сколько раз я должен говорить тебе, — грозно сказал Грей, подошедший к нему, слава Богу, под руку с Джорджианой, — чтобы ты держался подальше от моей жены?
— Ты же не позволишь мне поцеловать тебя, — ответил Тристан, — так что у меня не было выбора.
— Вы не проводите меня к буфету? — протянула ему руку Джорджиана.
Молодец Уиклифф, что увел ее от этой волчьей стаи.
— С удовольствием. Ваша светлость, вы позволите?
— Ох, убирайся, — сказал Грей. — Но не спускай с нее глаз. Она чуть не упала, выходя из кареты.
— У меня платье зацепилось, — объяснила Джорджи, краснея.
— Буду охранять ее, не жалея жизни.
Уступить кому-то Джорджиану было немыслимо. Чего бы это ни стоило, она будет принадлежать ему всегда.
— Так как же, я взял верх над твоими женихами? — спросил Тристан, выбирая место, где было поменьше любопытных глаз.
— Я не могу послать их к черту, когда они надоедают мне, — охотно ответила она. — А тебе могу это сказать.
— За эти годы я привык переносить твои оскорбления, — согласился он. — Как поживает твой копчик?
Она покраснела еще гуще.
— Черно-синий, но лучше. Слава Богу, почти все думают, что я вывихнула колено, и моя тыльная часть не является предметом обсуждения.
Тристан кивнул. В прежние времена он мог бы потребовать признания своей заслуги в распространении ложных слухов, но он так волновался за нее, что не хотел никакой благодарности.
— Я рад, что ты приехала сегодня, — сказал он, чтобы поддержать разговор.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
— Я тоже. Тристан…
— А, вот ты где. — К ней подбежала Люсинда Баррет и схватила за руку. — Я надеялась, что тебе уже лучше и ты приедешь.
Подавив раздражение, Тристан, кивнув, поздоровался с рыжеволосой девицей.
— А я бы притворился больным, чтобы не появляться здесь.
Джорджиана с явным недоверием посмотрела на него.
— Так почему же вы не притворились?
— Потому что вы здесь.
— Тише, — приказала она. — Из-за вас все начнут говорить о нас.
— Все уже и так говорят, — усмехнулась Люсинда. — Вы оба — сказка для Лондона.
Тристан впервые оглядел зал. Действительно, казалось, они были предметом обсуждения. Хорошо, пусть так и будет. Она больше не ускользнет от него или из-за его безрассудства, или из-за своего упрямства. А слухи лишь увеличат его шансы.
— Не заблуждайся, Люси. Ему нужны только мои деньги.
Люсинда побледнела и испуганно посмотрела в его сторону.
— Джорджи, ты не должна говорить такие вещи.
Тристан скрыл охвативший его гнев. Конечно, он и раньше слышал такие разговоры. Однажды несколько дам обсуждали, нельзя ли купить за деньги его интимные услуги. Он никогда не забудет этого вечера.
Но, насколько ему было известно, Джорджиана никогда и ни с кем не говорила о его финансах, и, даже если она пошутила, он, черт побери, не оценил ее шутку.
Тристан осторожно высвободил свою руку.
— Мисс Баррет, не присмотрите ли за леди Джорджианой, я обещал танец мисс Джонс.
Он небрежно поклонился.
Виконт не успел сделать и шага, как Джорджи схватила его за рукав.
— Дэр.
Он остановился и холодно посмотрел на нее:
— Да?
— Люси, отойди, — шепнула Джорджиана.
Мисс Баррет подчинилась, довольная, что ускользнула живой и невредимой. Шепот вокруг них становился все громче, но ему было совершенно на это наплевать. Люди всегда будут сплетничать. Единственное, что он мог сделать, — это убедить их, что между ними произошла обычная ссора.
— Прости меня, — прошептала она. — Я не хотела так сказать, это было нечестно.
Он с деланным равнодушием пожал плечами:
— Это правда, отчасти. Но деньги — это не все, чего я хочу от тебя, Джорджиана, и ты это знаешь.
— Я помню, ты говорил мне об этом, но я не знаю, чему верить. Ты уже обманывал меня.
— Но и ты обманула меня, разве не так? — тихо возразил он. — Как я могу убедить тебя?
Он вдруг подумал: не этого ли она ждала — заставить его при всех объявить о своих намерениях и своей любви к ней, а затем посмеяться над ним и публично унизить. И оттого, что он не мог скрыть свое желание быть рядом с ней, Тристану показалось, что он угодил прямо в расставленную ею ловушку.
Она вздохнула:
— Иногда я не знаю, что и думать.
— Не надо много думать. Это вредно, — пошутил Тристан.
Она коротко рассмеялась:
— Черт, я не взяла веер. Если бы не боль ниже спины, я бы ударила тебя ногой.
На его лице медленно появлялась улыбка.
— Если бы у тебя там не болело, я бы предложил заняться более приятными делами. — Глядя на нее, он с трудом сдерживался, чтобы не провести пальцем по ее щеке. — Я хочу тебя, — чуть слышно прошептал он. — Очень.
Джорджиана нервно сглотнула.
— Ты пытаешься вогнать меня в краску. Ничего не получится, поэтому перестань.
— Я не хочу, чтобы ты краснела, — все так же тихо продолжал он. — Я хочу, чтобы ты произносила мое имя и сгорала от страсти в моих объятиях.
— Замолчи, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты с ума сошел.
Он улыбнулся. Казалось, все шло как надо, хотя он начинал ощущать некоторое физическое неудобство.
— Обещай, что завтра ты пойдешь со мной на прогулку, и я замолчу.
— Я приглашена на чай с Лю…
— Я хочу касаться твоей теплой кожи и чувствовать под своим телом твое тело, моя Джорджи…
— Ладно! — Густо покраснев, она потащила его к накрытым столам. — Будь ровно в десять, иначе я ударю тебя, когда увижу в следующий раз.
— Вполне справедливо, — кивнул он.
Вечер в общем прошел неплохо. Он понял, как ему следует вести себя. Она хотела его, и это облегчало его следующий шаг.
Джорджиана не собиралась удерживать Тристана, но в тот момент, когда он отпустил ее, она была не в состоянии с ним расстаться. И он не ушел, а она дала согласие на совместную прогулку. Она все еще как бы опасалась, что может упасть, но на самом деле жаждала ощутить жар в крови и желание, которое он пробуждал в ней.
Хуже того, все общество, собравшееся в «Олмэксе», наблюдало, как они долгое время были увлечены разговором, как она улыбалась, и как он улыбался, и как она краснела и словно таяла перед ним. Но Джорджиана была убеждена, что, если бы она не согласилась на эту прогулку, он затащил бы ее в ближайшую нишу, сорвал с нее платье, и она, несмотря на больной копчик, получила бы такое наслаждение, которое просто невозможно перенести.
За последние два года ей делали предложение двенадцать мужчин, но ни один не вызывал в ней тех чувств, которые возбуждал Тристан. После второй проведенной с ним безумной ночи она даже попыталась представить себя обнаженной и охваченной страстью с одним из своих женихов. Ведь если бы она вышла замуж за кого-то из них, ей пришлось бы делить с ним постель. Но все эти воображаемые сцены вызывали у нее почти отвращение. Несколько джентльменов имели приятный вид, а некоторые, как Лаксли и Уэстбрук, были очень красивы. Однако, сколько она ни старалась, ничего не получалось. Невыносима была сама мысль, что один из них будет касаться ее и целовать, не говоря уже о…
— Миледи, — сказал, подходя к ней эрл Драстен, — прошу вас подарить мне этот танец.
Стоявший рядом с ней Тристан настороженно распрямился, мышцы его руки напряглись. Она изобразила вежливую улыбку. Никто не посмеет устраивать скандал из-за нее, и, уж конечно, не в «Олмэксе». Иначе ей навсегда запретят появляться здесь.
— Сегодня я не танцую, милорд.
— Это слишком жестоко, — возразил темноволосый эрл, бросив на Дэра неприязненный взгляд. — Вы не можете лишать нас своего общества ради этого распутника.
Она всем своим существом ощутила угрожающую силу вспыхнувшего в Тристане гнева.
— Вы что, оглохли, Др…
— Лорд Драстен, — перебила она Тристана, чтобы он не успел вызвать этого идиота эрла на дуэль, — два дня назад, во время прогулки верхом, со мной произошел несчастный случай, и сегодня я еще не могу танцевать. Но мне было бы приятно получить шоколад.
Драстен предложил ей руку:
— Тогда я провожу вас туда.
— Нет, не проводите, — сказал Тристан.
— Идите поищите других невест, Дэр. Этой вы совсем не нравитесь.
Ахнув, Джорджиана встала между ними и толкнула Тристана в грудь, не дав ему опустить сжатый кулак. От ее толчка он даже не пошатнулся, но и не ударил эрла.
— Нет, — сказала она, глядя ему в глаза.
В его сузившихся голубых глазах она увидела гнев и продолжала держать его за лацканы фрака. Наконец он расслабился и криво усмехнулся.
— Целый месяц я никого не убивал, — тихо произнес он, веселая искорка блеснула в его глазах. — Станет всего лишь на одного эрла меньше.
— Послушайте, Дэр, вы не можете говорить…
Быстрым движением Тристан обошел ее и оказался перед эрлом. Неожиданно схватив Драстена за руку и тряхнув ее, он наклонился и очень тихо шепнул:
— Убирайся. Сейчас же!
Очевидно, эрл увидел в глазах Тристана то же, что и она. Он попятился и сразу же очутился в кругу своих приятелей. Джорджиана перевела дух. Временами она забывала, что, когда они встретились впервые, о Тристане рассказывали, что он много пьет, увлекается азартными играми и стреляет без промаха. С тех пор он очень изменился.
— Прошу прощения, — сказал он, накрывая ее руку своей теплой ладонью.
Перед ней снова был спокойный, хорошо владеющий собой Тристан. Джорджиана подумала, не в том ли и заключается главная перемена, что он понял: его поступки имеют значение не только для него самого, но и для других, — и сознание этого заставляет его поступать соответствующим образом в большинстве случаев.
— Я рада, что избавилась от него, — ответила она, думая, чувствует ли он учащенное биение ее пульса.
Стоило ему упомянуть об их свидании в обнаженном виде, а затем из-за нее пригрозить кому-то кровавой расправой, и у нее начали дрожать колени.
— Рад был услужить.
Она почувствовала, как между ними пробежали искры, и, если она сейчас же не прикоснется и не поцелует его, это причинит ей физическую боль. Казалось, он испытывал то же чувство и оглядел зал с таким видом, как будто желал, чтобы все гости немедленно исчезли. Вероятно, он не так уж хорошо владел собой, как она думала.
— Не можешь ли ты отвести меня… куда-нибудь? Она почти задыхалась от непреодолимого желания.
— В гардеробную? — предложил он. — Похоже, тебе холодно.
— Да, туда. — Она вся пылала.
Несмотря на то что ей хотелось броситься туда бегом, они пересекли полную людей комнату, сохраняя насколько возможно достоинство. У дверей гардеробной стоял на страже лакей. Подойдя к нему, Тристан заложил руки за спину.
— Будь любезен… — Он запнулся. — Черт, я забыл перчатки. Найди, пожалуйста, моего брата Брэдшо, возьми их у него и принеси мне, — попросил он.
— Сейчас, милорд, — кивнул слуга.
Как только он исчез из виду, Тристан втолкнул ее в маленькую комнату и закрыл дверь.
— Перчатки у тебя на руках, — заметила Джорджиана, взглянув на его руки.
Он сорвал их и сунул в карман.
— Нет, я без перчаток.
Сделав шаг, он прижал ее спиной к двери и впился в ее губы яростным поцелуем.
Волна страсти пробежала по их телам, и она со стоном притянула к себе его лицо, стараясь проникнуть в глубину его рта.
Виконт провел руками по ее спине, бедрам и, подхватив под ягодицы, прижал к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32