Ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Судья рассмотрел дело и принял рекомендации губернатора. К Джесси Джеймс не будет применено наказание, но при одном условии…
– Каком условии?!
– Ты будешь находиться под моим надзором в течение года и в этот период бесплатно выполнять для любой благотворительной организации все пожелания, связанные с реализацией твоих дарований.
– Ладно, но какое решение принято в отношении тебя, Гейб? Неужели Джэнсен уволил тебя?
– Окончательное решение за мной. Если я остаюсь, то меня переводят на менее ответственный участок работы, то есть уберут с глаз долой, пока эта история не будет предана забвению.
– И куда?
– Еще не знаю… Могу я положиться на тебя? – Гейб устремил на Джесси проницательный взгляд. – Поедешь ли ты со мной, будешь ли держать себя в рамках общественных приличий, если я поручусь за тебя?
– Поручишься за меня? – невольно расхохоталась Джесси. – Значит ли это, что я должна буду тебе во всем повиноваться?
– Да! – подтвердил Гейб, не оставляя никаких сомнений.
– Ну-у, не знаю, – усомнилась Джесси. – Зачем мне это нужно?
– Затем, что я… Черт побери, Джесси! Когда ты прекратишь ершиться! Шутки в сторону! Я ничего не могу тебе обещать и не знаю, чем буду заниматься. Одно лишь мне ясно – я хочу быть с тобой.
Сейчас эта пара была неподражаема, другой такой не найти: они стояли лицом к лицу, глаза их блестели, а губы дрожали; от них во все стороны летели электрические разряды такой силы, что сунувшийся было в дверь слуга отпрянул назад, не вымолвив ни слова.
– А что ты скажешь о моей горе, Гейб? Не зачахну ли я, покинув свою землю?
– Нет необходимости в том, чтобы ты оставляла свой участок.
– Но ты же там будешь маяться. Да я еще могу устроить что-нибудь, и тебе будет совсем худо. Я вечно толкаю тебя на поступки, которые не подобает делать.
– Тогда я буду сажать тебя под домашний арест.
– Ты не посмеешь! – задиристо возразила Джесси.
– Что же мне останется делать, если ты будешь слишком уж жать на меня и я рассвирепею настолько, что мне останется лишь связать тебя по рукам и ногам?
– А сейчас ты разве не вяжешь меня по рукам и ногам? Я и так в капкане, Гейб, дальше некуда.
– А я?! – спросил он. – Ах, Джесс, я люблю тебя. Что нам делать, черт возьми? – Его губы коснулись ее так же легко, как хоботок пчелы касается сердцевины цветка.
Я должна оттолкнуть его, подумала Джесси, но ее губы раскрылись ему навстречу; ее охватила дрожь. После долгого объятия Гейб посмотрел на нее глазами, в которых горело желание.
– Давай выбираться отсюда, личность, стоящая вне закона.
– Гейб, ты уверен, что хочешь меня?
– Уверен. Помоги, Боже, нам обоим, но я уверен.
По телефону Уолтер дал согласие продать ферму Джейн. Таинственное поручение, данное Лонни, состояло в том, чтобы купить Дэйзи у владельца парка прогулочных колясок и отвезти животных на их родину – луг на ферме Уолтера у подножья горы Пампкинвайн.
Эмили Моран сделала репортаж о Горации и Дэйзи для программы "Полуденные новости". На экранах появились также Джейн и Лонни; они немедленно использовали передачу, чтобы призвать жителей Атланты предоставлять убежище бездомным животным, которые щедро одарят любовью своих новых хозяев.
О Джесси и Гейбе не было сказано ни слова, да они бы и ничего не узнали, ибо в это время уже держали путь назад, в Делоунигу. Джесси вполголоса напевала все ту же «Клементайн», хотя и подвергшуюся весьма значительной переработке; Гейб сиял улыбкой, словно Чеширский кот из "Алисы в Стране чудес". Впереди их ждала масса проблем, но сегодня эти двое закрыли глаза на трудности. Джесси и Гейб не впервые столкнулись с необходимостью ловить редкие минуты счастья. Их дружба была основана на диалоге, давления внешнего мира она не выдерживала. Детьми они бегали по лесу; став подростками, держали в секрете, какой духовной близости им удалось достичь; в зрелом возрасте молча смирились с ролью кораблей, разминувшихся в ночи…
По пути Гейб сделал лишь одну остановку, на окраине Атланты, где заправил свою машину.
Ехали молча: они просто наслаждались близостью друг к другу. Губы им еще жег поцелуй, потрясший их души как знак неудержимого влечения, зарядивший тела обещанием.
Когда Гейб свернул к воротам туристского лагеря у озера Лейнир, где золотой обоз останавливался на ночевку, Джесси посмотрела на него с недоумением.
– Кажется, я кое-что здесь забыл, – пояснил Гейб. – Решил заехать сюда снова, чтобы не мучаться. Ты не против?
– Да нет. Разве что только в баре мои служащие будут удивляться, куда это я запропастилась. Ведь на моих плечах дело.
– У тебя надежные помощники. Я проверял: тебя не ждут раньше завтрашнего дня.
– Правда?
Гейб поставил джип под деревьями у берега озера и заглушил мотор. Выбравшись из машины, он обошел ее сзади, достал корзину с провизией и одеяло. Затем уверенным шагом пересек дорогу, идущую вдоль берега, и зашагал к воде.
Джесси поспешила за ним.
– А почему это ты сообщаешь моим людям, что меня не будет в баре до завтрашнего дня? Я… – Гейб остановился, опустил вещи на землю и заключил Джесси в объятия. – …Я веду свое дело, и это мне надлежит решать, когда и что мне…
– Помолчи, Джесси! – сказал Гейб, поцелуем заглушая ее протесты.
Она попыталась собрать остатки силы воли, чтобы оттолкнуть его, попыталась сопротивляться. Конечно же, Гейб был сильнее, но дело было не в нем, а в ее собственном предательском податливом теле, помимо ее воли прильнувшем к Гейбу. Губы Джесси сами собой приоткрылись, и она отвечала на каждое его движение. Она застонала, призывно изгибаясь, и прижалась лицом к его груди. Ничто не помешает ей отдаться ему!
Гейб знал это. Так у них было всегда. Все начиналось не с поцелуев, а с ласковой улыбки, разделенного чувства, доброго слова и заветной мечты, волновавшей обоих. Сейчас тысячи нитей сплелись в сеть для двоих с нагорья Пампкинвайн… Вихрь чувств захватил Гейба и Джесси. Их руки, соприкасаясь друг с другом, дарили блаженство, стоны страсти перемежались поцелуями и нежными возгласами. Они не помнили, как оказались на земле, как сорвали друг с друга одежду… Гейб громко перевел дух и увидел, как дрогнули полузакрытые от возбуждения веки Джесси, скрывавшие затуманенный желанием взор. На Гейба устремился взгляд темно-карих озорных, лукавых глаз, полных жажды жизни.
– Джесси?
– О, Гейб! Пожалуйста, не останавливайся на этот раз!
– Да, Джесси, – со стоном ответил он. – Ты сводишь меня с ума!
– Нет, – прошептала она, выгибаясь навстречу ему, чтобы принять его в свое лоно. – Давняя любовь вырвалась на свободу. Так поется в "Песне Джесси".
10
Они провели ночь под звездами, не думая о завтрашнем дне. Действительность окружила их поутру, когда они пересекли границу округа Лампкин. Никаких ответов на их вопросы она не дала, только прибавила новые. Чем ближе они были к Делоуниге, тем умиротвореннее становилась Джесси. Когда в отдалении показалась гора, она облегченно вздохнула. Этот вздох помог Гейбу многое понять. Да, Джесси не поспешит упаковать вещи и переехать к нему в Атланту. А сам он не мог примириться с мыслью вновь вернуться туда, откуда когда-то бежал… Значит, им вновь суждено расстаться, но на этот раз Гейб отдавал себе отчет в том, что любит Джесси. Все остальное оставалось неизменным… Он ломал голову над тем, как выбраться из этого, казавшегося безвыходным, положения.
– Что будем делать, Джесси? – промолвил он.
– Что делать? Наверное, будем жить своей жизнью…
Джесси не знала, что ей хотелось бы услышать от него. Пока Гейбу не дадут нового назначения, никто не может сказать, куда ему придется ехать. Ее по-прежнему тянула земля, а ему было не по душе осесть на своем участке. Давно уже прошли те времена, когда он клал голову ей на колени и обговаривал все, что его тревожило. Она не должна смотреть на него. Ей нужно быть сильной. Если она заглянет в эти голубые глаза, то не выдержит и начнет плакать, а Джесси Джеймс не к лицу лить слезы.
– Гейб, впредь я не попаду ни в какую историю. Больше я не доставлю тебе неприятностей.
Последовал вздох сожаления.
– Ты думаешь, это так легко? – сказал он, думая о том, легко ли будет им расстаться.
– Нет, не думаю. Уверена: это будет совсем нелегко, – ответила Джесси, думая о том же. – Но это должно быть сделано, – продолжила она, даже не установив точно, что понимает под словом "это".
Отчаяние овладевало ее душой. Сквозь стекла кабины Джесси видела вдали туманные очертания гор. Было что-то прекрасно-печальное и романтичное в облаках, низко нависших над вершинами, будто художник нанес акварелью нежные голубые пятна, исчезавшие, словно смываемые водой. Когда Джесси была маленькой, отец говорил ей, что тучи плачут. По его словам, весь мир страждет, просто кому-то лучше удается скрывать это, а кому-то – хуже… Чем ближе они были к Делоуниге, тем мрачнее становилось небо. Казалось, и в самой природе готовилась какая-то развязка…
Гейб заговорил звенящим от напряжения голосом:
– Я не смогу, наверное, уехать и оставить тебя снова. Я не собираюсь сказать тебе "прощай".
– Знаю, – шепнула она. – Ты не виноват, Гейб. Мы оба дали слабину, и земля на взгорье послужила нам предлогом.
– А любовь – недостаточный предлог? Разве ты не понимаешь, что ты – часть моего существа, которая бунтует? Я наконец это осознал!
Джесси скосила глаза на Гейба. В ее душе запечатлелись задумчивые складки на его лбу, сжатые губы, дарившие ей вершины блаженства, о которых она мечтала, но где не надеялась побывать… Однако смысл их отношений не только в том, чтобы предаваться любви. Если она изгоняла из его жизни бесцветную обыденность, то он вносил в ее существование устойчивость, основательность. И Джесси не желала, чтобы Гейб стал другим. Она хотела всегда иметь его рядом. Он же, словно разобравшись с проблемой и отыскав решение, с облегчением сказал:
– Наверное, нам пора сбросить путы прошлого и посмотреть в глаза будущему!
– Я теперь ни в чем не уверена, – грустно констатировала Джесси. – Этот уик-энд камня на камне не оставил от моих представлений об окружающем мире. Я обнаружила, что дед, единственный человек в моей жизни, которому я доверяла, прелюбодействовал с женой соседа. Он принес в жертву будущее нашей семьи, чтобы обеспечить той безбедное существование…
– Вот я и говорю, Джесс. Ты потрясена своими открытиями, но немалый шок испытал и я, когда узнал, что дядя Бак ухаживает за женщиной, играющей в церкви на органе, и подумывает об отъезде с нашего нагорья. Не могу дождаться, когда он услышит, что с выигрышем в карты его отцом золотого рудника далеко не все обстояло чисто.
– Давай лучше не будем ему говорить, Гейб. К чему теперь ворошить прошлое?
– Я не хочу больше мириться с обманом, разделяющим нас с тобой, Джесси.
– Гейб, почему старшие лгут своим детям?
– Наверное, потому что, привыкнув лгать друг другу, уже не могут остановиться.
– А мы тоже предаемся этому занятию?
Гейб не нашелся, что сказать ей в ответ.
К полудню они добрались до бара. Улицы кишели туристами и студентами военного колледжа, находившегося поблизости. На противоположной стороне улицы хозяева гостиницы "Золотой слиток" вынесли часть столов с крытой террасы прямо на тротуар. Увешанные пакетами с покупками гости рассаживались, чтобы пообедать, создавая атмосферу праздничного оживления.
– Такая масса народу – не верю своим глазам! – проговорила Джесси, с изумлением разглядывая заполненные людьми улицы. – А ведь "Дни Золотой лихорадки" еще даже не начались.
– Похоже, рекламная кампания, организованная нашей неутомимой Джейн, приносит плоды, – отметил Гейб, отыскав место, где можно припарковать машину. – Жаль только, что ее план в отношении нас с тобой потерпел провал.
Джесси резко повернулась, возмущенно глядя на Гейба.
– Не смей так говорить. Ты вернулся, чтобы помочь мне, и твоя поддержка пришла очень вовремя. Благодаря твоему содействию я смогу возместить отсутствие золота, о наличии которого распространял басни мой дед. Для меня все это очень важно.
– Я бы хотел сделать для тебя больше.
– И за то, что ты уже сделал, я многим тебе обязана, и я тебя отблагодарю. Найду способ! – Голос ее слегка задрожал. – Обещаю!
Джесси сама не знала, почему она так разволновалась. Наверное, это было связано с предстоящим отъездом Гейба. Что бы тот ни говорил, она-то знала – он уедет. Так было всегда: каждая их встреча становилась прелюдией к прощанию. А сценарий действовал один и тот же. Сначала волнующий сюрприз. Затем радость и переживания. Потом следовал эмоциональный подъем. Под занавес приходили боль и одиночество. Казалось, они обречены расставаться в озлоблении друг на друга. Нечего ожидать, что эта встреча будет исключением.
– Джесси, милая! Ты мне вовсе ничего не должна. Я просто плачу о том, чего мои родичи добивались всегда. Ты получаешь деньги, в которых нуждаешься, а мы право доступа к земле, которую хотим продать. Таким образом, последний из Сент-Клеров спустится с нагорья, и закончится целая эпоха в жизни нашей семьи… – Гейб оборвал себя на полуслове. Чего, черт возьми, он добивается? Ему нужна Джесси, но он совершенно не представляет, как им найти путь друг к другу. В отчаянии он покачал головой. – Джейн ошиблась, – процедил он сквозь зубы.
– В чем?
– В оценке качеств бойцовой курочки плутоватой из Новой Гвинеи. Эта птичка изумительно хлопает крыльями и успешно надувает незадачливых охотников, однако с заключением семейного союза на всю жизнь у нее что-то не очень получается. Тут Джейн ошибается.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, Гейб, но я думаю, мне пора выбраться из машины, пока шериф не арестовал своего сорок второго кузена за то, что тот препятствует уличному движению. – Джесси вышла, и только тогда Гейб обратил внимание на нетерпеливые гудки стоящих сзади автомобилей. Он посмотрел в зеркало заднего вида: за ним выстроился целый хвост машин, отнюдь не собиравшихся оставаться здесь на стоянку.
– Я подготовлю необходимые бумаги насчет земли, – пообещала Джесси, обойдя машину и наклоняясь к Гейбу в боковое окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18