— Куда же вы, мистер Миллер, — широко улыбаясь, обратился к нему Перриман. — Вы ведь еще не пробовали наши знаменитые десерты со льдом. Этот лед мне приходится покупать в Канаде.
— С удовольствием попробую, но только чуть позже, — вежливо ответил Дэн, стремясь поскорее отделаться от гостеприимного хозяина. Дэна не на шутку взволновало исчезновение Джози, в последнее время его всегда рассудительная дочь слишком часто поступает неразумно. Как бы и на этот раз она во что-нибудь не влипла.
— Мистер Перриман, вы не видели мою дочь? — спросил Дэн.
— В последний раз я видел ее, когда был удостоен чести танцевать с ней. Может, она вышла в сад. Здесь все-таки немного душновато, вы не находите?
— Да, немного. Пожалуй, я присоединюсь к Джози, — ответил Дэн и направился в сад, хотя очень сомневался, что его дочь там. Джози никогда не была большой любительницей цветов.
А мистер Синклер в это время пошел, следом за банкиром, который после разговора с Дэном торопливо направился к двери, которая вела в противоположное крыло дома.
— Не знаю, куда так торопится наш хозяин, но бьюсь об заклад, он приведет меня прямиком к Джози, — пробормотал старик.
Уилл осторожно пробирался к дому, стараясь остаться незамеченным. Внезапно со стороны дома послышались чьи-то шаги, и шериф притаился за кустом, напряженно вглядываясь в темноту. Какой-то мужчина шел прямо к нему.
— Джози, ты где? — тихо позвал мужчина, и Уилл с удивлением узнал голос своего друга Дэна.
— Дэн? Это ты? — спросил шериф, выходя из своего укрытия.
— Уилл, что ты здесь делаешь?
— Похоже, то же самое, что и ты. Ищу Джози, — ответил шериф.
— Ее нет среди гостей, это правда. Но почему ты ее ищешь, ты ведь вообще не собирался ехать на этот бал? — Дэн вопросительно смотрел на друга, дожидаясь объяснений.
— Давай обойдем вокруг дома, может, Кэллахену удалось что-нибудь узнать. А по дороге я тебе все объясню.
— Кэллахен? Он разве не в тюрьме? — изумленно спросил Дэн.
— Знаешь, я начинаю думать, что Джози права, Кэллахены не крали этих денег. Но у твоей дочери появилась идея, как это доказать, прямо сегодня. Боюсь, это может ей дорого стоить, так что нам лучше найти ее побыстрее, — ответил шериф.
Кэллахен решил, что ему надо во что бы то ни стало пробраться в дом и отыскать Джози. Но это было не так-то просто. Весь дом светился, как рождественская елка, и даже подойти к нему незамеченным было не легко. Но ему все же удалось добраться до той части дома, которая не была залита светом, и через открытое окно веранды он сумел пробраться в дом.
Оглядевшись по сторонам, он различил в полумраке стеклянную дверь, ведущую, скорее всего, в соседнюю комнату, и двинулся было к ней, как вдруг оттуда донеслись чьи-то шаги. Кэллахен напряженно замер, боясь выдать свое присутствие. Он подумал, что это вряд ли был кто-то из хозяев, потому что хозяева не стали бы бродить по дому в темноте, а соседнюю комнату слабо освещало пламя одной крохотной свечки.
Неслышно подойдя поближе к двери, Кэллахен в тусклом свете свечи с облегчением узнал Джози. Девушка стояла перед открытым сейфом, что-то оттуда вытаскивая.
Кэллахен распахнул дверь и прошептал:
— Какого черта ты тут делаешь, Джози?
От страха девушка выронила из рук кожаную сумку, которую только что извлекла из сейфа, и резко обернулась.
— О господи, это ты, Кэллахен! Ты меня так напугал. Смотри! — тут же торжествующе продолжила она. — Я нашла то, что искала. Вот она, ваша сумка, в целости и сохранности.
В эту минуту из коридора донесся тихий свист, и в комнату вбежала Элли.
— Джози, Перриман идет сюда, нам надо бежать, — испуганно прошептала она.
— Давайте двинем отсюда поскорее. — Кэллахен подтолкнул обеих девушек к стеклянной двери, через которую только что сам вошел. Элли не пришлось упрашивать дважды, и она тут же скрылась в соседней комнате. А вот Джози осталась на месте, словно и не слышала слов Кэллахена.
— Ты что, не понимаешь? Нам не нужно убегать. Мы нашли улики против Перримана, которые были нам нужны. Вот она, сумка, и деньги, похоже, все на месте.
В этот момент в комнату ворвался Перриман. В одной руке он держал лампу, а в другой сжимал пистолет. Он сразу направил его на Кэллахена.
— Так-так, кого я вижу, мои старые знакомые. Я думаю, вам лучше отдать мне сумку, Джози, иначе я пристрелю вашего жениха. — Он поставил лампу на стол и протянул руку за сумкой.
Забудь об этом, Перриман, ты проиграл, — спокойно сказал Кэллахен. — Бена нашли, а теперь и деньги найдены. Слишком много людей уже знают правду, ты не сумеешь замести следы.
— Бена нашли? Откуда ты знаешь? — воскликнула Джози.
— Это не имеет ровным счетом никакого значения, — процедил сквозь зубы банкир, с трудом сдерживая ярость. — Этот город принадлежит мне! Эти людишки не будут кусать руку, которая их кормит. Я сумею выкрутиться. А вот вам не поздоровится. Все узнают, что Джози Миллер, дочь уважаемых родителей, влюбилась в преступника и стала его сообщницей. Я застал их на месте преступления, они пытались меня ограбить, и мне пришлось стрелять.
— С минуты на минуту здесь будет шериф Спенсер, и тебя арестуют, Перриман, — спокойно сказал Кэллахен.
— Меня арестуют? Да ты в своем уме? Я обнаружил в своем доме грабителей, которые взломали мой сейф. Я выстрелил в них, не сумев разобрать в темноте, кто это был, только и всего. К тому времени, как шериф появится здесь, никакой сумки с деньгами здесь уже не будет, и все будет выглядеть очень правдоподобно.
Мистер Перриман, послушайте меня, — произнесла Джози, пытаясь отвлечь разъяренного банкира. Она видела, что он действительно готов выстрелить, и надо было любым способом потянуть время. — Пока на вашей совести только ограбление. Хороший адвокат сможет добиться для вас условного осуждения, если вы вернете деньги и простите фермерам их долги в знак полного раскаяния. Но если вы будете стрелять, вам придется провести очень много лет в тюрьме. Не думаю, что вам нравится подобная перспектива.
Тут в коридоре раздались шаги, и в кабинет вошла жена Перримана.
— Дорогой? Что ты здесь делаешь?
— Возвращайся к гостям, Мэйбел, я сейчас приду! — проревел Перриман, не сводя глаз с Джози и Кэллахена.
Кивнув на Мэйбел, Джози сказала:
— Ты заметил, Кэллахен, какая необычная камея у миссис Перриман?
— Да, симпатичная вещица, — ответил Кэллахен. — Уверен, вам подарил ее муж, не так ли?
Не понимая, что происходит, миссис Перриман молча кивнула головой.
— Вы все равно ничего не успеете доказать, — прошипел Перриман, прицеливаясь в Кэллахена.
— Что происходит, дорогой, почему у тебя пистолет? — вскрикнула напуганная миссис Перриман.
— Я сказал, уходи отсюда, Мэйбел! А вы, мисс Джози, отдайте мне сумку.
— Хорошо, сдаюсь, ваша взяла, Перриман, — сказала Джози и, что было силы размахнувшись, швырнула сумку в Перримана. Раздался выстрел, и вслед за ним истошный крик миссис Перриман. Джози покачнулась и стала падать назад, стоявший рядом Кэллахен едва успел подхватить ее.
В коридоре раздался голос мистера Синклера, и в следующее мгновение старик влетел в комнату, размахивая пистолетом. С веранды показался шериф, по пятам за которым бежала встревоженная Элли. Одним прыжком Уилл подскочил к остолбеневшему Перриману и, отняв у него пистолет, скрутил ему руки назад.
Не обращая внимания на суету вокруг, Кэллахен сидел на полу, прижимая к себе Джози.
— Позовите наконец врача! — в отчаянии выкрикнул он. — Джози ранена, ей нужна помощь!
В кабинет вбежала доктор Энни и бросилась к дочери. Уилл тем временем выгнал всех из комнаты, где теперь оставались лишь Джози, доктор Энни и Кэллахен, который заявил, что ни за что не оставит Джози. Шериф счел за лучшее с ним не спорить.
— Позволь мне осмотреть ее, Кэллахен. — Доктор Энни опустилась на пол и трясущимися от волнения руками стала расстегивать платье дочери. В это время Джози открыла глаза и прошептала:
— Что со мной, мамочка?
— Успокойся, милая, похоже, все в порядке, — ответила доктор Энни. — Я не вижу у тебя никаких ран. Но что ты на себя натянула? Что это за рыцарские доспехи?
— Всего лишь корсет. Элли заставила меня его надеть, иначе я бы не влезла в бальное платье.
— Из чего он сделан?
— Элли говорила, из китового уса и стальных пластин.
Похоже, пуля как раз угодила в одну из этих пластин и отскочила, — сказала Энни, разглядывая корсет. — Ты упала в обморок потому, что этот корсет не давал тебе нормально дышать. Думаю, нам стоит сохранить его на память, он спас тебе жизнь, — произнесла доктор Энни, обнимая дочь.
— А Кэллахен, где он, с ним все в порядке? — спросила Джози, пытаясь приподняться.
Кэллахен придвинулся так, чтобы она его увидела, и взял ее за руку.
— Спасибо тебе, ты снова спасла мне жизнь, — с нежностью произнес он. — Похоже, это начинает входить у тебя в привычку.
— Что ж, ничего удивительного, я ведь твой адвокат, — улыбнулась Джози.
— Я же говорил тебе, что ты уволена, — ответил Кэллахен.
— Хватит болтать, лучше поцелуй меня, — прошептала Джози, закрывая глаза.
Склонившись к ней, Кэллахен с радостью выполнил ее просьбу. Увлекшись друг другом, они не услышали, как доктор Энни осторожно вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Остановившись за дверью, она улыбнулась. Энни почти не сомневалась, что Кэллахен — именно тот мужчина, который нужен ее непокорной дочери, и была рада, что девочка нашла свое счастье.
А еще она подумала, что они с Дэном будут счастливы, если их младшая дочь вырастет хоть чуть-чуть похожей на Джози.
21
Два дня спустя все семейство Миллер в сопровождении Кэллахена вернулось в Ларами. В ожидании суда Перриман остался в Шарпсбурге. Уилл запер его в конюшне, где раньше сидел Кэллахен. Назначить день суда должен был сам губернатор штата, а Перриману пришлось нанимать адвоката из другого города, потому что Джози, конечно же, не собиралась его защищать.
Узнав правду о муже, Мэйбел Перриман подала на развод и уехала в Чикаго, к своему отцу. Перед отъездом она вернула Кэллахену камею.
Элли уже подыскала дом в Ларами, в котором она собиралась открыть свою швейную мастерскую.
Кэллахен отправил в форт Бриджер телеграмму, в которой говорилось, что он приедет за Беном, как только уладит вопрос доставки нового стада коров из Ларами в Шарпсбург.
— Знаешь, что меня интересует? — спросила у Кэллахена Джози, когда они сидели во дворе дома Миллеров под неусыпным наблюдением Любины. — Кто та женщина, которая получила вознаграждение за поимку твоего брата?
— Меня самого мучает этот вопрос, — задумчиво ответил Кэллахен. — Бен, конечно, не силач, но он, должно быть, был совсем плох, если женщина сумела задержать его.
Джози встала со скамьи и направилась туда, где росли раскидистые кусты и где зоркий глаз Любины не мог их видеть. Кэллахен последовал за ней.
— Мисс Джози! — крикнула ей вслед служанка. — Вашей маме не понравится, если вы останетесь наедине с посторонним мужчиной.
— Завтра мистер Кэллахен уезжает, позволь нам побыть вдвоем.
Недовольно ворча, Любина поднялась и направилась в дом.
— А знаешь, Любина мне нравится, — усмехнулся Кэллахен. — Она из тех женщин, которые могут вовремя отступить.
Джози ничего не ответила, погруженная в свои мысли. Первый раз в жизни она не знала, что ей делать. Она была без памяти влюблена в Кэллахена, а он собирался уехать от нее, и она не знала, как ей его удержать.
— Ты точно решил, едешь завтра? — тихо спросила она.
— Да, на утреннем поезде. Я не знаю, в каком состоянии Бен, и мне надо поторопиться.
— Знаешь, я хочу поехать с тобой. — Джози наконец решилась произнести это.
— Джози, пойми меня правильно. Я много думал о нас, о том, что нас ждет. Ты ведь понимаешь, ты адвокат, образованная женщина, у тебя большое будущее, а я бывший преступник, сидел в тюрьме. Ты понимаешь, что мы не можем быть вместе?
— Почему ты так считаешь? — в отчаянии воскликнула Джози.
Кэллахен пристально посмотрел на нее и сказал, с трудом подбирая слова:
— Я ничего не могу тебе предложить, кроме довольно нелегкой жизни на ранчо. Нам предстоит много трудиться, чтобы выжить.»И что там будешь делать ты? Доить коров и рожать детей? Ты заслуживаешь большего.
Он все уже для себя решил, она видела это, понимала, что не сможет его переубедить.
На глаза у Джози навернулись слезы. Да, она была адвокатом, но она была еще и женщиной, страстно влюбленной женщиной. Ее мать всегда говорила ей, что женщина может и должна совмещать работу и семью, но Кэллахен не хотел этого понимать.
— Знаешь, Кэллахен, — сказала она, — если бы ты любил меня, я могла бы оставаться адвокатом и при этом быть с тобой. Но даже если мне пришлось бы выбирать, я без колебаний выбрала бы тебя и никогда бы об этом не пожалела. Но раз ты меня не любишь…
Она поспешно отвернулась, чтобы он не увидел ее слез, и направилась к дому.
И вот тут ему вдруг стало страшно. Он понял, что не представляет, как будет жить дальше, если ее не будет рядом. Проклиная свою слабость и свой эгоизм, он бросился за ней следом.
— Постой, Джози, я люблю тебя! Я полюбил тебя с той минуты, как увидел. Но сама подумай, разве это разумно?
— А мне неважно, разумно это или нет. Я просто хочу поступать так, как подсказывает мне сердце. — И когда Кэллахен подошел к ней, Джози обняла его, тесно прижавшись к его груди.
Прижимая к себе Джози, Кэллахен тут же забыл о всех своих сомнениях. Он хотел одного — чтобы она всегда была рядом с ним.
— Джози, милая… — Он хотел сказать что-то еще, но слова застряли в пересохшем горле.
Я люблю тебя, Симc Кэллахен, — прошептала Джози, глядя ему в глаза. — И если ты меня любишь, то что помешает нам быть вместе? И если ты опять начнешь говорить о том, что это безрассудство, я не знаю, что с тобой сделаю. Лучше поцелуй меня.
Он не заставил долго себя упрашивать, так как и сам уже умирал от желания. Прижавшись к ее губам, он понял, что погиб безвозвратно. Он навеки связан с этой женщиной, без нее его жизнь будет пустой и пресной. Он пропал с того самого момента, когда очнулся и увидел возле своей кровати белокурого ангела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31