Краем глаза он заметил, как усмехнулся Коул. Кажется, он не поверил этому ослу. Трэй облегченно вздохнул, прочитав по лицу Стринджера, что это действительно так. Ну кого может удивить, что молодая женщина боится жить под одной крышей с Буллом Сондерсом?
– Ха-ха! – продолжал глумливо реготать Булл. – Да если ты мужчина и у тебя в штанах кое-что есть, ты бы ее за волосы сюда прита­щил!
Поднявшись, Сондерс-старший снял с крюч­ка на стене шляпу и куртку.
– Съезжу-ка я в город, – сообщил он и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Трэй и Коул, взглянув друг на друга, как по команде рассмеялись по причине такого скоро­палительного исчезновения старого хрыча.
Приятели обговорили еще кое-какие дета­ли перегона и допили вторую порцию виски, предложенную Трэем. Затем Стринджер под­нял с пола шляпу.
– Пойду-ка я к ребятам, отмоюсь там как следует в ванне, переоденусь во все чистое, а потом мы поскачем в Маренго и немного по­шалим. Ты поедешь с нами, как я понимаю? – это было скорее утверждением, а не вопросом.
У Коула глаза на лоб полезли, когда Трэй ответил ему:
– На этот раз я пропущу, Коул. Знаешь, я же теперь степенный женатый мужчина.
Его кривая ухмылка явно свела на нет всю серьезность такого заявления.
– Вот уж никак не могу представить тебя в роли степенного женатого мужчины, – разра­зился хохотом Стринджер.
Когда Коул ушел, молодой человек налил себе в стакан немного виски и заткнул бутыл­ку. Прихлебывая огненную жидкость, он вдруг подумал, что, по сути дела, не имеет ничего против того, чтобы остаток своей жизни про­жить как раз степенным женатым человеком, при условии, конечно, что его спутницей жиз­ни будет Лэйси.
Внезапно он поднялся и пошел в комнату матери. Открыв гардероб, он извлек оттуда небольшую коробку: в ней лежали елочные игрушки. Елку у них в доме в последний раз наряжали к Рождеству, когда он был совсем еще ребенком. Теперь до Рождества оставалось всего десять дней. Завтра Трэй собирался сру­бить для Лэйси подходящую елочку и вместе с ней ее нарядить.
Лэйси сидела в раздумье перед камином до тех пор, пока бой часов не возвестил о том, что ей пора приниматься за работу. Вздохнув, она поднялась и направилась в кухню напяливать старую, порванную во многих местах куртку покойного старика Джасперса. Натянув на свои роскошные кудри шерстяную шапочку, молодая женщина взяла подойник.
Полчаса спустя она закрыла дверь сарая и глядя себе под ноги, чтобы не поскользнуться, осторожно пошла по обледенелой тропинке к дому. Думая о своем, Лэйси едва не наткнулась на крупного жеребца, стоявшего у крыльца.
От неожиданности она замерла на месте. Подняв глаза, молодая женщина увидела, как сверху на нее презрительно взирает ее свекор. Он улыбался, но глаза его, как обычно, были холодны. Лэйси подумала, что его, приличия ради, надо бы пригласить в дом – как-никак он отец Трэю, – но тут же рассталась с этой мыслью.
Она прекрасно помнила, как этот человек отправил ее на верную смерть.
Не вынимая руки из кармана куртки, Лэй­си нащупала пальцем спусковой крючок своего маленького револьвера и хмуро спросила:
– Что вам здесь нужно?
– Странный вопрос, – Булл изо всех сил старался разыграть из себя оскорбленное достоинство. – А что, человеку нельзя приехать повидать свою сноху?
– Нет, нельзя, если он этой самой снохе в свое время желал смерти.
– Откуда такие выводы?
– Вот что, мистер Сондерс. Я не желаю чесать языком понапрасну. Холодно. Говорите прямо, зачем вы явились, или я ухожу.
Булл отвратительно усмехнулся:
– Да просто мне захотелось сообщить, что Трэй с дружками отправился в город и собирался там заглянуть к Сэлли Джо.
Его слова вызвали у молодой женщины почти физическую боль. У нее даже в глазах потемнело. Сердце подсказывало ей, что муж все-таки пойдет к этой певичке, и вот теперь она знала это наверняка. «Не подавай виду, что тебе больно», – подсказывал ей ее внутренний голос. – Нет, я не покажу, что меня задели слова, сказанные этим старым чертом. Не до­ставит Лэйси Стюарт ему такого удовольствия!»
Лэйси сжала ручку подойника с такой си­лой, что костяшки пальцев побелели, но голос ее звучал спокойно:
– Если вы считаете, что эта новость спо­собна меня расстроить, мистер Сондерс, то вы очень ошибаетесь. Так что зря вы приехали сюда.
Какое-то время Булл продолжал смотреть на нее. Потом, резко развернув лошадь, пришпорил ее и погнал, насколько это было воз­можно по снегу в два фута.
Как только молодая женщина вошла в дом, из глаз ее брызнули слезы.
ГЛАВА 14
Когда в кухню вошел Трэй, Булл оторвал взгляд от тарелки с беконом, залитым яйцами. Увидев, что сын поставил у дверей какую-то коробку, он поинтересовался:
– Что там?
– Ничего интересного для тебя, – отрезал тот, кладя мелко нарубленное мясо в ту же сковороду, на которой только что поджаривал себе яичницу Булл.
Когда поджарка зашипела, Булл ворчливо напомнил сыну:
– Смотри, не загадь жиром плиту. Вон как брызжет! Я вчера целый час ее от грязи отскре­бал.
– Вон оно как! – не без издевки заметил Трэй и нарочно не спешил снимать сковороду с огня. «Ничего, пусть этот старый скот лиш­ний раз побесится!» – сказал он себе.
– Да, именно так, черт возьми, – старик ударил кулаком по столу. – Накрой ее крышкой!
– Зачем? И так уже почти готово, – под­черкнуто беззаботным тоном ответил Трэй, разбивая в сковороду одно за другим три яйца.
И действительно, когда его завтрак был приготовлен, плита находилась в плачевном состоянии. Булл, видя все это, метнул на сына взгляд, полный откровенной ненависти. Резко отодвинув от себя грязную тарелку, он под­нялся из-за стола и, бормоча проклятия, заша­гал в гостиную.
Трэй довольно усмехнулся. Безотказный способ взбесить отца – это, по возможности, чаще устраивать в его доме более или менее значительный кавардак. Он это и делал.
Внезапно помрачнев, Трэй устремил свой взгляд в окно. Как бы ему хотелось, чтобы у них с отцом все было иначе, по-другому. Что­бы между ними было уважение, взаимопонима­ние – все то, что бывает в других нормальных семьях.
Однако этому не бывать никогда, он знал это. Если за тридцать лет ничего подобного не произошло, то вряд ли можно ожидать каких-то изменений в будущем.
Покончив с завтраком, Трэй отодвинул от себя грязную тарелку и кружку, натянул куртку и, прихватив с собой коробку, громко захлоп­нул за собой дверь дома.
Было еще только начало дня, и парень был полон радостных ожиданий – сегодня он сделает Лэйси приятный сюрприз.
По пути к сараю Трэй вдруг вспомнил, что так и не сумел поговорить с Джиггерсом. «Нужно завернуть хоть ненадолго к старику повару, так как он, наверняка, затаил на меня, обиду за то, что я так и не появился вчера вечером», – подумал он.
Когда Трэй вошел в кухню Джиггерса, ста­рик был явно не в духе. Он едва заметно кив­нул в ответ на приветствие молодого Сондерса.
– Послушай, Джиггерс, – решил загладить вину Трэй, – Прости, что я к тебе вчера вече­ром не зашел.
Он выдержал паузу.
– Вернее, я заходил, но ты уже уехал с ребятами в город. Я не думал, что ты поедешь с ними, – затаив дыхание, Трэй ждал реакции старика – дай-то Бог, чтобы тот и правда вчера вечером был в городе.
Джиггерс вроде бы оттаял, и парень вздох­нул с облегчением.
– Мне тоже захотелось чуток попраздно­вать. Я вчера почти пинту виски в себя влил, чтобы прогреть мои старые кости, так я про­мерз за эти последние три дня. Они были су­щим адом для нас!
– Знаю. Что и говорить, свирепая зима в этом году. А мне покоя не дает тот скот, что на пастбищах остался.
– А что? Они как всегда. Отправились к холмам, где снег не такой глубокий, да и объедают себе молодые побеги с кустов, чтобы не околеть.
– Дай Бог, чтобы так оно и было, – от­ветил Трэй. Улыбнувшись старому другу, он спросил: – Ну, как вы там вчера? Небось, це­лый вечер пили, а потом разбежались с девчонками Джойси по комнатам?
Явно польщенный, Джиггерс улыбнулся ему своей беззубой улыбкой.
– Я-то ничего, всего лишь пару раз сбе­гал, а вот остальные… Поди, ноги до задниц себе стоптали, носившись из салуна в бордель и обратно.
Джиггерс смолк, а затем хмыкнул!
– Старик Булл пожелал подняться к подругам; но его никто принять не захотел. Вот смеху-то было! Знаешь, как он взбесился? А потом плюнул и ушел. Наверное, почесал к индейцам прикупить себе очередную молоденькую.
– Ничего у него не получится, – мрачно отозвался молодой человек. – Я недавно сказал ему, что больше ни одной бабы в доме не потерплю.
Джиггерс издал короткий смешок:
– Что же, теперь ему вручную придется работать?
Трэй горько усмехнулся:
– В паузах между приходами Руби – по­жалуй, да.
– А зачем ты ее в дом пускаешь? Это же проститутка, причем самая грязная. Многим хуже тех, что в салуне наверху, только денег не берет.
– Да неудобно! Все же как-никак мы со­седи.
– А когда тебе было восемнадцать, ты пользовался ее услугами, да? Я видел пару раз», как вы в сене забавлялись.
– Было, что и говорить, А я-то думал, что об этом никто не знает.
– Старик Булл тоже так думал, когда при каждом удобном случае норовил на нее вскочить. Ей же было от силы шестнадцать, когда я их впервые застукал.
– И я тогда же. Тогда я и решил – а чем я хуже?
– Я вот все думаю: отчего это Буллу самому на ней не жениться, вместо того чтобы всеми, силами ее под тебя подкладывать?
– Видимо потому, что папенька вмиг лишит ее наследства, как только узнает, что она собирается выскочить за этого старого черта. А Руби, как и Булл, помешана на деньгах. В этом они – два сапога пара!
– Может, ты и прав, – согласился Джиггерс. – А как у тебя дела с этой молодухой, на которой ты женился? Я тут в городе слышал, что она вроде бы не такая, за кого ты ее при­нял?
– Никогда в жизни так по-дурацки не обманывался, – грустно усмехнувшись, ответил Трэй. – Я глазам своим не поверил, когда убе­дился, что она – девственница.
–Что же ты теперь делать собираешься? В городе ходят слухи, что она не хочет жить здесь, на ранчо, потому что старого дьявола на дух не переносит.
– Еще не знаю. В данный момент Лэйси, похоже, и меня на дух не переносит. Руби же ей все уши прожужжала насчет меня и Сэлли Джо, и теперь она уверена, что у меня с Сэлли до сих пор все как было. Если бы я только мог ей каким-то образом доказать, что с тех пор, как вернулся сюда, вообще ни до одной женщины пальцем не дотронулся. Я ведь собираюсь разделить с Буллом ранчо и жить нормально.
– Вот и хорошо! – обрадовался Джиггерс и лукаво улыбнулся. – Может, и для меня работенка найдется.
–Посмотрим, может и найдется, – улыб­нулся Трэй. – Может, и для всех остальных тоже найдется.
Оба пришли к единодушному заключению, что Булла удар хватит, когда он об этом узнает. Джиггерс сменил тему.
–Мне в город надо, прикупить кое-чего – продуктов уже почти и не осталось. Хочу взять с собой одного из вьючных мулов, а то, пока я на фургоне через этот снег пробьюсь, черт зна­ет сколько времени ухлопаю.
– Мне тоже надо ехать. Елку хочу к Рож­деству для Лэйси срубить, а потом тоже в го­род подскочу, посмотрю, может, что-нибудь куплю.
Трэй направился к холмам, где в изобилии росли хвойные деревья. Снег здесь был не очень глубокий, и вскоре парень облюбовал елочку фута в четыре высотой, очень ровнень­кую и симпатичную. «Как раз для ее комнаты в коттедже», – подумал Трэй, вынимая тесак, закрепленный у седла. Когда он принялся ру­бить деревце, то внезапно увидел двух снеж­ных баранов, взбиравшихся на гору.
Покончив с делом, Трэй сказал себе, что они с Мэттом, едва только снег сойдет, обязательно отправятся поохотиться.
Лэйси как раз заканчивала процеживать молоко и собиралась отнести глиняный кув­шин в кладовку, как вдруг увидела, что по на­правлению к ее дому кто-то скачет. Она еще издали узнала белую гриву жеребца и еле удер­жалась от того, чтобы не захлопать в ладоши.
Лэйси ненавидела себя за то, что так обра­довалась приезду Трэя, потому как была уверена, что вчерашний вечер он провел со своей певичкой. Когда Трэй подъехал к крыльцу, она заметила пушистую елку, привязанную сзади.
– Что это он задумал? – пробормотала Лэйси, ставя кувшин и стараясь не задерживаться в холодной кладовке. – Может, хочет загладить свою вину таким образом, а может, желает, чтобы я допустила его до себя для исполнения супружеских обязанностей?
Полные губы молодой женщины сложились в узкую нитку. «Во втором случае он здорово будет разочарован», – сказала она себе.
Когда Лэйси отпирала ему, на лице ее за­стыла неодобрительная гримаса. Трэй чуть растерянно взглянул на нее и нарочито медленно принялся стряхивать снег с ботинок. «Что же это? Она мне вроде и не рада. Что же такое стряслось за это время, пока мы не виделись?»
– Вот, елку тебе привез, – нерешительно произнес Трэй и поставил на стол коробку. – И игрушки тоже. Это игрушки моей матери.
Хотя Лэйси была очень тронута его вниманием, она все же не преминула съязвить:
– А ты не боишься, что Сэлли Джо тебе уши надерет? Не надо мне, чтобы ты из-за меня страдал – она ведь может отлучить тебя от своей… комнаты.
– Да что ты такое говоришь, женщина? – глаза Трэя сердито сверкнули. – С какой стати, я буду думать о том, как оценит Сэлли мой поступок?
–Да не прикидывайся ты невинной овечкой, Трэй Сондерс! Уверена, что ты вчерашним вечером был у нее.
–У тебя действительно с головой не в порядке, – взорвался он. – Да я вчера вечером и носа не высунул с ранчо. Кто тебе эту глу­пость в голову вбил?
Слова Трэя прозвучали настолько убедительно, что Лэйси сразу же засомневалась насчет того, что говорил ей свекор. Она отвела глаза.
– Твой отец сказал мне, что ты собираешь­ся провести ночь с Сэлли Джо.
– Фу ты, дьявол! – выругался он, ударив кулаком по столу. – Значит, вчера, по пути в город, он решил заглянуть сюда на минутку и еще раз попытаться столкнуть нас лбами. Трэй посмотрел на жену и сказал:
– Понимаешь, я не знаю почему, но отец всегда меня ненавидел и делал все, что в его силах, чтобы унизить меня, сделать мне больно. Я прошу тебя никогда не забывать об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36