– Жена Бена порезала руку, и ему пришлось везти ее в приемный покой. Поэтому она не заехала за мной. К сожалению, я не могу сама вылезти из этой штуки.Она мрачно оглянулась на коренастого парня.– А я отказываюсь позволить профессиональному секс-извращенцу расстегнуть молнию.Дин улыбнулся. Кто знал, что в альтернативном образе жизни будет столько преимуществ?– Рад помочь.Они обогнули здание. В боковой стене виднелась металлическая дверь с облупившейся краской и выцветшим силуэтом бобра с бантиком между ушами. Внутри оказался не слишком чистый, но все же приемлемый туалет с одним унитазом, белыми кафельными стенами и засиженным мухами зеркалом над раковиной. Пока она оглядывалась в поисках места, куда бы можно было пристроить одежду, он опустил крышку унитаза, и – из уважения к своим «голубым» собратьям – прикрыл ее парой бумажных полотенец.Она положила одежду и повернулась к нему.– Там сзади молния.Здесь в душной тесноте костюм бобра вонял еще хуже, чем раздевалка. Но Дин, как ветеран многолетних упорных тренировок, не обращал внимания на подобные мелочи: бывало и хуже. Куда хуже.Несколько прядок влажных, по-детски тонких волос выбились из уродливого подобия конского хвостика, и он отвел их с шеи, молочно-белой, если не считать едва заметной светло-голубой венозной дорожки.Пришлось долго шарить в спутанном меху, пока Дин не нашел молнию. Он чертовски хорошо поднаторел в раздевании женщин,но стоило спустить язычок на дюйм, как его заело. Дин освободил зубчики молнии от застрявших ворсинок, но через секунду все повторилось сначала. Так оно и шло: прогресс в один-два дюйма, пауза, попытки развести половинки костюма, чтобы обнажить все расширяющийся клин белоснежной кожи, и чем дольше длилась процедура, тем менее «голубым» он себя ощущал.Дин попытался отвлечься беседой:– Интересно , что меня выдало? Откуда вы узнали, что я гей?– Боюсь оскорбить вас, – пропела она с деланным сочувствием.– Наоборот, мне станет легче на душе.– Вы здорово накачаны, но все это фальшивка! Такого просто не может быть.– Но многие мужчины занимаются в тренажерном зале, – возразил он, противясь желанию подуть на ее влажную кожу.– Да, но у какого нормального парня не остается при этом шрама на подбородке или горбинки на носу? Не с вашим точенымпрофилем об этом рассуждать.А тут она права. Лицо Дина оставалось абсолютно гладким. Ни одного рубчика, ни малейших следов яростных схваток, чего не скажешь о плече.– А волосы?! Густые, блестящие, светлые. Чем вы их сегодня обрабатывали? Нет, не говорите, я и без того ощущаю себя полнейшим ничтожеством.Дин мысленно пожал плечами. Сегодня утром он вымыл волосы шампунем. Только и всего. Правда, хорошим и дорогим, но все же шампунем.– Все дело в прическе, – заверил он. И действительно, стригся он у стилиста Опры Опра Уинфри. первая темнокожая телеведущая в США.

.– Но ваши джинсы уж точно не из «Гэп».– Верно.– И на вас пидорские ботинки.– Ничего подобного! Я заплатил за них тысячу двести баксов!– Именно! – торжествующе воскликнула она. – Какой нормальный мужик отдаст столько зелени за ботинки?!Даже столь пренебрежительный отзыв о его обуви не смог расхолодить Дина, потому что он как раз добрался до ее талии, и, как и предполагал, лифчика на ней не было. Хрупкие позвонки терялись в спутанных ворсинках искусственного меха, как изящное жемчужное ожерелье, исчезающее в пасти снежного человека. Пришлось призвать на помощь немалую силу воли, чтобы не просунуть руки в разрез и не проверить, какие сокровища скрывает Бобри.– Почему так долго? – буркнула она.– Молния то и дело застревает,– мрачно объявил он, поскольку покрой его джинсов отнюдь не был призван вместить то, что им теперь приходилось вмещать.– Если считаете, что сможете сделать это быстрее, попробуйте. Здесь ужасно жарко.– И не говорите.Последний рывок, и молния наконец раскрыта до конца, то есть на добрых шесть дюймов ниже ее талии. Он успел заметить изгиб бедра и перечеркнувшую его узкую полоску ярко-красного эластика.Бобри отстранилась и, повернувшись к нему, поспешно скрестила руки на груди, чтобы костюм не разошелся.– Теперь я сама.– О, пожалуйста! Можно подумать, под этим мехом скрывается что-то достойное внимания!Уголок ее губ дернулся. Не понять, в чем причина: то ли от смеха, то ли от раздражения.– Проваливайте.Ну и ладно... Он честно пытался. Но уйти он не успел. Она протянула ключи и не слишком вежливо попросила достать веши из ее машины. Внутри помятого багажника обнаружилась пара пластиковых ящиков, набитых кистями и красками, чемоданчик с инструментами, тоже заляпанный краской, и большая парусиновая сумка-мешок. Дин как раз перегружал их в свою машину, когда парень, работавший на складе, вышел во двор и стал изучать его «вэнкуиш». Дин отметил его жирные волосы и пивное пузо. Что-то подсказало Дину, что это и есть сексуальный извращенец, навлекший на себя немилость Бобри.– Черт, ну и шикарная тачка! Я видел такую в кино про Джеймса Бонда! – ахнул он и, случайно подняв глаза на Дина, даже попятился. – Провалиться мне, если вы не Дин Робийар! Что вы здесь делаете?– Так, проездом.– Вот это да! – задохнулся пузатый извращенец. – Зря Бен послушался Шерил! Пусть бы сама тащила свой толстый зад в больницу! Да он на стенку полезет, когда узнает, что сам Бу был тут!Товарищи по команде дали Дину эту кличку из-за того, что он все свободное время проводил на пляже Малибу, или Бу на жаргоне местных жителей.– Я видел, как вас подбили в игре со «Стилерз». Как ваше плечо?– Потихоньку заживает, – заверил Дин.Плечо заживало бы куда лучше, прекрати он метаться по всей стране в приступе жалости к себе и начни регулярно заниматься физиотерапией.Парень, представившийся Гленном, пустился в живописное описание всего прошлого сезона «Старз». Дин механически кивал, мысленно призывая Бобри поспешить. Но прошло добрых десять минут, прежде чем она наконец появилась. Он оглядел ее прикид.Ну и ну!Крошка Бо-Пип Бо-Пип – героиня сборника «Сказки Матушки Гусыни», пастушка, растерявшая овечек.

была похищена бандой Ангелов Ада Ангелы Ада – шайки байкеров, известные своим разнузданным поведением.

. Вместо платьица с оборками, розовой шляпки и пастушьего посоха она вырядилась в выцветшую черную рубашку с короткими рукавами, мешковатые джинсы и огромные старые рабочие ботинки, которые он видел в туалете, но не придал этому значения. Без мехового костюма она казалась совсем маленькой, не больше пяти футов четырех дюймов, и очень худой, если не считать груди, несомненно, женственной, но вряд ли стоящей особого внимания. Очевидно, она все это время старалась отмыться, поскольку на этот раз от нее пахло не затхлым мехом, а мылом. Влажные темные волосы прилипли к голове, напоминая пролитые чернила. И ни капли косметики, впрочем, с такой кожей ей вряд ли нужны тональный крем и румяна. Все же немного туши и губной помады не помешают. Она бесцеремонно швырнула костюм бобра Гленну.– Голова и плакат где-то на перекрестке. Я сунула их за трансформаторную будку.– И что прикажешь теперь делать? – парировал Гленн.– Уверена, ты что-нибудь придумаешь.Дин поспешно открыл дверцу машины, прежде чем она решит наброситься на беднягу. Едва Бобри села, Гленн протянул Дину руку.– Вот повезло встретиться с вами! Погодите, пока я расскажу Бену, что сам Дин Робийар был здесь!– Передайте ему привет.– Вы назвались Хитом, – заметила Бобри, когда он выезжал со стоянки.– Хит Чампион – мое сценическое имя. А настоящее – Дин.– Интересно, откуда Гленн знает ваше настоящее имя?– Встречайись в прошлом году в гей-баре в Рино, – сообщил Дин, насаживая на нос очки-консервы с зелеными линзами и серой оправой стального цвета.– Гленн – тоже гей?– Не притворяйтесь, будто не знали.В хрипловатом смехе Бобри явственно прорезались ехидные нотки, словно она наслаждалась собственной, понятной ей одной шуткой. Но стоило ей отвернуться к окну, и смех затих, а леденцовые глаза затуманились тревогой. Дин невольно задался вопросом, не скрывает ли задорная внешность Бобри кое-какие секреты. Глава 2 Блу сосредоточилась на подсчете вдохов и выдохов, в надежде успокоиться, но верх по-прежнему брала паника.Она искоса посмотрела на Красавчика. Неужели он искренне ожидает, что она поверит в его голубизну? Да, ботинки у него самые что ни на есть пидорские, а уж внешность... просто ослепительная. Но даже при всем при том он излучал достаточно гетеросексуальных мегаватт, чтобы все женское население страны заискрило. Чем он, несомненно, и занимался с той минуты, когда вылез из родового канала на свет божий, узрел свое отражение в очках акушера и помахал ручонкой всему миру.Подумать только, она воображала, что измена Монти была последним несчастьем в быстро разворачивавшейся катастрофе, которой стала вся ее жизнь. Но теперь она оказалась во власти Дина Робийара! Не узнай она его с первого взгляда, никогда бы не села к нему в машину. Его невероятно накачанная, почти обнаженная фигура красовалась на всех рекламных щитах «Энд зон», компании, выпускающей линию мужского белья с достопамятным слоганом «Тащи свой зад в «Зон»». Недавно она видела его фото в «Пипл», в рубрике «Пятьдесят самых красивых мужчин Америки»На фото он шел по пляжу, босиком, в смокинге и белой сорочке с засученными манжетами. Хотя она не помнила, за какую команду он играл, все же знала, что от подобных типов следует держаться подальше... не то чтобы такие мужчины буквально ломились в ее двери. Но теперь он – все, что стоит между ней, убежищем для бездомных и плакатом «Ваш портрет за скромный обед».Три дня назад она обнаружила, что сберегательный счет, где лежал неприкосновенный запас в восемь тысяч долларов, и текущий банковский счет опустошены до цента. Теперь Монти украл ее последние двести долларов. Все, что у нее осталось в этом мире, – восемнадцать долларов в бумажнике. У нее даже нет кредитной карты – огромный просчет с ее стороны. Всю свою сознательную жизнь она из кожи вон лезла, чтобы не остаться беспомощной и нищей, и вот тебе на!– Зачем вы собрались в Ролинз-Крик? – осведомилась она, пытаясь делать вид, что ведет ни к чему не обязывающий разговор, а не накапливает информацию, которая могла бы помочь ей влезть к нему в доверие.– Увидел указатель, к «Тако Белл» Сеть закусочных быстрого питания, специализирующихся на блюдах мексиканской кухни.

, – пояснил он. – Собрался поесть, но боюсь, встреча с вашим возлюбленным лишила меня аппетита.– Экс-возлюбленным. Подчеркиваю – экс.– Вот чего я никак не пойму: с первого взгляда видно, что он жалкий неудачник. Неужели никто из ваших друзей в Сиэтле не удосужился вам это объяснить?– Я часто переезжаю.– Черт, вы могли бы подойти к любому парню на автозаправке, он сказал бы вам то же самое.– Не догадалась.– Кажется, сейчас польются слезы, – вздохнул Дин, покачивая головой.Блу не сразу поняла, о чем он.– Ничего, я храбрая, – бросила она с едва уловимым оттенком сарказма.– Со мной можете не притворяться. Вперед, дайте себе волю. Самый надежный способ исцелить разбитое сердце.Монти не разбил ее сердце. Скорее взбесил. Все же не он выгреб деньги с ее счетов, и она чересчур резко среагировала, напав на него. Уже через две недели после того, как они с Монти стали любовниками, она поняла, что скорее предпочла бы видеть его в качестве друга, и в два счета вытолкала из своей постели. Однако у них были общие интересы, и, несмотря на его эгоцентризм, Блу с удовольствием проводила с ним время. Они повсюду ходили вместе, в кино и на выставки, поддерживали творчество друг друга. И хотя Блу знала, что Монти склонен все драматизировать, отчаянные телефонные звонки из Денвера встревожили ее.– Я даже не была в него влюблена, – призналась она. – Я вообще не верю в любовь. Но мы заботились друг о друге, и, судя по голосу, он был ужасно расстроен. Я побоялась, что он покончит с собой. Друзья для меня – все. Я не могла отвернуться от него.– Друзья и для меня важны, но если бы один из них попал в беду, я бы прыгнул в самолет и примчался к нему, вместо того чтобы собрать все веши и сняться с насиженного места.Блу вытащила из кармана резинку и снова собрала волосы в неряшливый хвост.– Я все равно намеревалась уезжать из Сиэтла. Только не в Ролинз-Крик.Они миновали плакат с объявлением о продаже овец. Блу мысленно перебрала ближайших друзей, пытаясь вспомнить, у кого можно занять деньги, но все как один отличались двумя признаками: добросердечием и унизительной бедностью. Малыш Бринии был серьезно болен. Мистер Грей едва сводил концы с концами на социальное пособие. Мэй так и не оправилась от пожара, уничтожившего ее студию, а Тония путешествует по Непалу. Ничего не попишешь: она зависит от совершенно незнакомого человека. Словно опять вернулось детство, и она ненавидела слишком хорошо знакомый страх, медленно разливавшийся внутри.– Итак, Бобри, расскажи о себе.– Я Блу Слово blue, кроме «голубой», имеет еще значение «унылый, подавленный». Фраза девушки звучит как «я в депрессии».

. Меня зовут Блу. Блу Бейли.– Милая, обладай я столь же сомнительным вкусом в отношении мужчин, тоже вряд ли смотрел бы на жизнь оптимистически.Чудно.– Моя мать была немного расстроена в тот день, когда заполняла свидетельство о рождении Я должна была стать Хармони гармония (англ.).

. Но тут в Южной Африке разразилось восстание, а в Анголе началось кровопролитие... – Девушка пожала плечами. – Не слишком хороший день для Хармони.– Должно быть, у твоей матери весьма высока общественная сознательность.У Блу вырвался грустный смешок.– Можно сказать и так.Высокая общественная сознательность матери стоила Блу всех сбережений.Он кивнул в сторону багажника, и она заметила крохотную дырочку в мочке его уха.– Эти кисти и краски... Хобби или профессия?– Профессия. Я рисую портреты женщин и домашних животных. Иногда – фрески.– Не находишь, что сложновато приобретать постоянную клиентуру при постоянных переездах?– Не слишком.
1 2 3 4 5 6 7 8