— Она нормально добралась до дома?Он кивнул.— Что случилось?Он подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул во двор.— Удивительно, какими большими стали эти деревья. Все остальное кажется намного меньше теперь, чем раньше.Грейси поняла, что он уклоняется от ответа, но не стала форсировать разговор. Бобби Том сам все выскажет ей, когда придет время. Она встала с кровати и опустилась на пол, так ей было удобнее вынимать из коробки свидетельства его школьных спортивных успехов. В поле ее зрения вдвинулись ковбойские сапоги. Он подошел к ней и сел на кровать, на то место, которое она только что освободила.— Я не понимаю, что с ней произошло. Мы спокойно разговаривали, подходя к дому, а через секунду она принялась колотить в дверь и кричать, что отец не хочет ее впустить.Грейси откинулась на пятки и посмотрела на него:— Мне так ее жаль.— Может быть, у нее что-то не в порядке с психикой?Грейси ничего не ответила, и он воспринял ее молчание как подспудный упрек.— Ты думаешь, это может быть как-то связано с Уэем Сойером и с тем, что случилось в ресторане? Ты обвиняешь во всем меня?— Я этого не говорила.— Тебе и не нужно этого делать вслух. Я вижу тебя насквозь.— Ты любишь свою мать. Я знаю, что ты не хотел умышленно навредить ей.— Это не имеет никакого отношения к Сойеру, я уверен. Она сама только что сказала мне, что не собирается больше встречаться с ним.Грейси молча кивнула. Сыну и матери нужно самим во всем разобраться. Третий тут лишний.И все же ей стало неприятно, когда он тут же заговорил о другом:— Вся эта возня вокруг моего прошлого вызывает у меня содрогание. Вряд ли кто-нибудь из туристов станет тратить время на то, чтобы поглазеть на всю эту рухлядь. Я не очень-то доволен тем, что ты в это ввязалась.— Кто-то должен представлять здесь твои интересы. Взгляни хотя бы на связки сувенирных ключей. Там на тебя периодически наползает форма «Ковбоев».— Я никогда в жизни не носил форму «Ковбоев».— Хитрости современной техники печати. Самое лучшее, что я могла сделать, это засунуть их в задний угол. Но… выслушай меня, Бобби Том. Недавно у меня возникла блестящая мысль повернуть это дело по-другому.— Говори, что ты еще задумала.— Городу нужен клуб для пожилых горожан, — выпалила Грейси, — Сегодня днем я разговаривала с Терри Джо и Тули. Они поддержали идею использовать ваш бывший дом для этой цели. Я переговорила с Сузи, и она тоже согласилась, что это будет как раз то, что надо.— Клуб для пожилых горожан? — Он задумался. — Мне это нравится.— Для начала достаточно пристроить к крыльцу пандус для инвалидных колясок и оборудовать туалеты. За деньгами я думаю обратиться к тебе.— Конечно.Это было нормально. Грейси уже не раз забиралась к нему в карман, чтобы обеспечить такого рода расходы. Но она упорно отдавала ему часть своей скромной зарплаты, несмотря на то что эти деньги оставались нетронутыми, полеживая в ящике его стола. Пусть себе лежат, думала Грейси. Она гордилась тем, что умеет быть экономной и что скоро с полным правом сможет надеть то черное вечернее замечательное платье, которое он пытался ей подарить. Это потрясающее событие как раз совпадет с вечеринкой в кантри-клубе накануне турнира по гольфу.Он встал с кровати и принялся расхаживать по комнате.— Видишь ли, Грейси, я знаю, что немного перегнул палку той ночью, когда мы повздорили, но ты должна понять, что Уэй Сойер — это мое больное место.Она была удивлена, что он вернулся к этой теме.— Я понимаю.— Тем не менее я полагаю, что не должен был срывать свою злость на тебе. Ты абсолютно правильно утверждала, что мне необходимо поговорить с матерью, и я понимаю это сейчас. Я собираюсь попробовать загладить свою вину перед ней завтра.— Что ж, прекрасно!Ей было приятно, что ледок в их отношениях наконец-то начинал таять.— Я полагаю, ты также была права и во многих других вопросах. — Он опять подошел к окну и выглянул на задний двор. Его плечи немного опустились. — Мне очень плохо без футбола, Грейси.Она насторожилась. Такое заявление не было бы маломальским откровением для любого здравомыслящего человека, но тот факт, что Бобби Том решился открыто признать свое поражение, потряс ее.— Я знаю.— Это нечестно, Грейси! — Он обернулся, и черты его лица исказились. — Один неудачный удар, и я навсегда выбываю из игры! Всего-навсего один удар! Если бы Джамал наскочил на меня секундой раньше или секундой позже, ничего бы вообще не случилось.Она вновь увидела его на траве. Он корчился от боли, но губы его были плотно сжаты.Вот и сейчас он так же поджал их и гневно смотрел на нее:— Я мог бы оставаться в седле еще три или четыре хороших игровых года. Я собирался потратить их на то, чтобы распланировать свой уход из спорта и хорошенько подумать, хочу ли я стать тренером или подамся в радиокомментаторы. Мне нужно было время, чтобы подготовиться к неизбежному.— Ты схватываешь все на лету, — сказала она мягко. — Ты все еще можешь наверстать.— Но я ничего не хочу! — Эти слова, казалось, удивили его самого гораздо больше, чем ее. Его голос превратился в шепот: — Ты понимаешь? Я хочу быть на поле и держать в руках мяч.Она кивнула. Она это понимала.Его губы сложились в неприятную усмешку:— У тебя нет желания заткнуть мне глотку? Очень глупо, не так ли, когда взрослый мужчина, у которого имеется все, о чем другие могут только мечтать, скулит, как побитая собачонка. Я приобрел все деньги мира; у меня есть друзья, дом и машина, но я исхожу на дерьмо только потому, что не могу опять выбежать на поле. На твоем месте я бы хохотал до упаду.— Мне это вовсе не кажется смешным.— Отлично! — Он презрительно фыркнул. — Тебе хочется, чтобы я совсем расслюнился? Так вот слушай. Я теперь совершенно не представляю, кто я такой есть. Всю жизнь я был футболистом и сейчас, похоже, не знаю, как стать кем-то иным. Не то что я не могу этого, я просто не понимаю, что мне делать в чужой шкуре.Она возразила мягко:— Я думаю, что тебе незачем меняться. Ты сможешь найти себе применение в привычном для тебя мире.— Ты ничего не поняла! Если я сам не могу играть, то не могу и крутиться вокруг поля. У меня не хватит энтузиазма тренировать безмозглых оболтусов или отпускать шуточки из комментаторской кабины. Я не смогу смотреть на то, что я делаю лучше других.— Твои возможности шире того, на чем ты зациклился.— Я футболист, Грейси! И всегда был им! И останусь им, даже если весь мир встанет на уши!— Я уже говорила тебе, что ты проявил себя как талантливый актер. Тебя ждет блестящее будущее в этом плане.— С этим все ясно. Это игра, а не работа, и я решил поставить на ней крест. Нет более жалкого зрелища, чем инвалид спорта, лезущий в кинозвезды. Моя популярность заработана потом и кровью, и я не стану распродавать ее по частям.— Я встретила тебя на новом витке твоей жизни, поэтому ты совсем не кажешься мне инвалидом. И потом, я подметила в тебе очевидный талант в таком деле, где популярность стоит гроши. А ценятся только мозги и хватка. Ты умеешь делать деньги, Бобби Том, и занимаешься этим с большим удовольствием.— Бизнес действительно нравится мне как процесс, но в нем меня душит отсутствие перспективы, — возмущенно возразил он. — Громоздить миллионы на миллионы и подсчитывать барыши — это не для меня. Имеющихся у меня капиталов мне хватит надолго. Мне не нужны другие дома, меня устраивает мой самолет, а покупка новых моделей машин не чревата большими расходами.В других обстоятельствах его возмущение заставило бы ее улыбнуться, но он был слишком встревожен, чтобы она могла забавляться сейчас. И все же, о чем говорит этот человек? Он сам, наверное, не представляет, как он хорош, когда сидит, закинув ноги на стол, и, сбив на затылок стетсон, с жаром толкует кому-то по телефону, что свинину еще рановато брать и что дамские парики свое отгуляли.Она поднялась с пола и подошла к нему:— Я знаю одно, Бобби Том. Ты любишь делать деньги. Но я знаю и другое. Существует много достойных способов эти деньги тратить, помимо приобретения дорогих игрушек. Тебя ведь очень волнует судьба брошенных ребятишек, попадающих в поле твоего зрения. Вместо того чтобы позволять алчным красоткам обирать себя, ты мог бы сделать для этих детей что-нибудь более существенное. Например, учредить школьные стипендии или открыть центры продленного дня. Ты можешь также вложить деньги в бесплатные пункты питания для нуждающихся или сменить износившееся оборудование педиатрической лечебницы, где ты так любишь бывать. В мире много обездоленных людей, Бобби Том. Футбол дал тебе все. Может быть, наступило время платить?Он молча смотрел на нее.— У меня появилась одна идея. Я не знаю, как ты к ней отнесешься, но… Почему бы тебе не подумать об учреждении собственного благотворительного фонда? — Поскольку он ничего не ответил, она решилась продолжить: — Ты сможешь делать деньги для него, а не для себя. Если, конечно, отдашься этому целиком, а не будешь эпизодически подкидывать туда денежки. Твой талант мог бы послужить благотворительной цели.Он наконец соизволил вымолвить пару слов:— Это глупо.— И все же подумай об этом.— Тут нечего думать. Бобби Том в роли доброго дядюшки! В костюме матушки-самаритянки! Сует всюду свой нос, докучая всем своей назойливостью! Да все, кто меня знает, просто лопнут от смеха!Он все же казался немного растерянным. Она не собиралась давить на него и улыбнулась.— Я вовсе не думаю, что, создав свой фонд, ты кого-нибудь удивишь. Такой поступок вполне, в твоем духе.Она вновь занялась коробкой с его спортивными наградами. Благо, зерно посажено, и, кажется, в благодатную почву.Он сел на кровать и некоторое время наблюдал за ее работой.— Клянусь бородой моей бабушки, Грейси, ты сильно разбередила мне душу так сильно, что я совсем позабыл, как привлекательно смотрится твоя попка в этих узеньких джинсиках. Но у меня, кажется, есть шанс исправиться. — Он снял стетсон и похлопал рукой по золотистому покрывалу: — Иди-ка сюда, дорогая!Грейси вздрогнула:— Не уверена, что мне нравится выражение твоего лица.По правде говоря, оно ей очень нравилось. Находясь вместе с ним в этом маленьком помещении, она не раз уже ощущала, как в глубине ее существа что-то сладко екает. Где-то там — в районе сиреневых трусиков.— Я постараюсь понравиться тебе, Грейси. Если бы ты знала, сколько мучительных ночей я провел в этой клетушке, мечтая раздеть какую-нибудь девочку, ты бы кинулась ко мне со всех ног.— Неужели ты и здесь что-нибудь себе позволял? Она медленно выпрямилась. Он подтянул ее к себе и поставил между своими раздвинутыми коленями.— Ты хочешь спросить, раздевал ли я тут кого-нибудь? — Он расстегнул кнопку на ее джинсах и, наклонившись, пощекотал языком обнажившуюся ямку пупка. — Не бойся. Ма хорошо караулила меня. — Его зубы ухватили собачку «молнии» и потянули ее вниз. — Однажды в девятом классе я привел сюда одну нашу с тобой общую знакомую. Но у матерей, видимо, есть радар на такие дела. Она постоянно поднималась к нам с чашками чая, и мне пришлось свернуть свою деятельность в этом плане.— То есть вы довольствовались задними рядами в кинотеатрах и прогулками вдоль реки?— Совершенно верно. — Он справился с застежками пестренькой блузки и обнажил ее груди.У нее перехватило дыхание. Энергичными движениями больших пальцев он разминал ей соски, но добился обратного эффекта. Они затвердели и поднялись.— Ух… — выдохнул он. — Мне кажется, где-то невдалеке торгуют спелыми персиками.Спустя мгновение они повалились на узкую кровать и, кажется, сумели изрядно ее расшатать. Когда все закончилось, Грейси упала на него разбитая и утомленная, а на его лице заиграла довольная ухмылка.— Не прошло и тридцати лет, как мне все-таки удалось раздеть здесь маленькую очаровашку. Но надо сказать, я получил свое — за каждую минуту ожидания.Она уткнулась лицом ему в шею.— Я лучше, чем Терри Джо?Он улыбнулся, небрежным движением лаская ее грудь.— Терри Джо была просто ребенком, а ты — настоящая женщина. Тут нет никакого сравнения.Она услышала какой-то звук и мгновенно вскинула голову. Дверь спальни была распахнута настежь. Неприятное подозрение шевельнулось в ней.— Ты запер внизу дверь, когда вошел?— Не уверен.Громыхающий бас майора Бейнза отозвался эхом на эти слова:— Хэллоу, Бобби Том! Ты там, наверху?Задыхаясь от страха, Грейси потянулась к изножью кровати и схватила свою одежду. Бобби Том зевнул и очень неторопливо свесил с постели ноги.— Вы бы лучше не сразу поднимались сюда. Здесь Грейси, и она не вполне одета.— В самом деле?— По правде говоря, мне она кажется совсем голой.Грейси метнула на него затравленный взгляд. Она почувствовала, как полыхают ее щеки. Он ухмыльнулся в ответ.— Почему бы вам не подождать на кухне, майор? Мы спустимся через несколько минут.— Конечно-конечно, — ответил майор приветливым тоном. — Грейси, миссис Бейнз только что говорила с Терри Джо. Она восхищена идеей создания здесь клуба старожилов Теларозы и собирается всячески ее поддержать.Щеки Грейси вновь окатило жаром. Она лихорадочно рылась в своей сумочке в поисках бумажной салфетки.— Будьте любезны, поблагодарите ее за меня, господин мэр, — выкрикнула она сдавленным голосом.— О-у, Грейси, ты можешь поблагодарить ее сама. Она стоит рядом со мной.Грейси окаменела.— Привет, Грейси! — радостно отозвалась миссис Бейнз. — Привет, Бобби Том!Улыбка Бобби Тома сделалась шире:— Вот тебе раз! Добрый день, миссис Бейнз! Там есть еще кто-нибудь внизу?— Только пастор Фрэнк из церкви Первого Крестителя, — ответила жена мэра. Грейси вскрикнула. Бобби Том взъерошил ей волосы и тихо хохотнул:— Они просто поддразнивают нас, дорогая.Лестничная клетка наполнилась звуками приятного рокочущего баритона, который, несомненно, мог принадлежать только служителю Божию:— Я полагаю, что клуб пожилых горожан — прекрасная идея, мисс Сноу. Прихожане нашей церкви будут счастливы помочь в осуществлении этого проекта.Грейси со стоном рухнула на кровать. Бобби Том повалился вслед за ней, содрогаясь от беззвучного смеха, и хохотал до тех пор, пока она не запустила в него подушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47