— Да, прямо-таки «Семья года», которую с таким тщанием стараются определить психологи.Его мать. Хотя он и говорил с ней по телефону, она отклоняла его предложения пообедать, так что он давно ее не видел. Что с ней произошло? Никогда она не говорила с сарказмом, а тут голос им так и сочился. В изумлении он заметил и другие перемены.Дорогие, изысканные наряды уступили место черным джинсам, со штанинами, обрезанными повыше колена, и зеленой блузке, которую он вроде бы видел на своей жене, но определенно без грязного пятна на животе. Как и Джейн, к косметике она не прикасалась. Волосы отросли, расчесать их она не удосужилась, в них появились седые пряди, которых он никогда прежде не видел.Линн выглядела как крестьянка, ничем не напоминавшая его мать.Джейн же, выронив мотыгу, пересекла двор, держа курс на заднее крыльцо. В надетых на босу ногу, незашнурованных, заляпанных грязью, когда-то белых кедах. Молча поднялась по ступенькам, примкнув к женщинам.Энни стояла посередине, с ружьем, нацеленным в живот Кэла. Линн и Джейн — по сторонам. И хотя ни одна из них не поражала габаритами, у него сложилось ощущение, что противостоят ему три амазонки.Энни, утром выщипавшая брови, изогнула их дугой, злобно сверля глазами Кэла.— Если хочешь получить эту девочку назад, Калвин, придется тебе поухаживать за ней, добиться ее расположения.— Не нужна она ему, — рявкнул Джим. — Посмотри, что она наделала. — Он вырвал газету из руки Кэла и протянул женщинам.Джейн спустилась на пару ступенек, взяла газету, наклонилась, чтобы прочитать статью.Никогда Кэл не слышал в голосе отца такой горечи.— Надеюсь, теперь ты гордишься собой, — бросил он Джейн. — Ты стремилась загубить ему жизнь, и тебе, похоже, это удалось.Джейн успела прочитать только заголовок, вскинула голову, встретилась взглядом с Кэлом. У того защемило в груди, он отвел глаза.— Джейн не имеет к этой статье ни малейшего отношения, папа.— Она же указана в авторах! Когда ты перестанешь выгораживать ее?— Джейн способна на многое, она упряма и неблагоразумна — он подарил ей суровый взгляд, — но тут она ни при чем.Он видел, что Джейн не удивляет его поддержка, и его это порадовало. По крайней мере она хоть немного ему доверяет. Он наблюдал, как она прижала газетенку к груди, словно хотела скрыть от мира напечатанные в ней слова, и твердо решил, что Джоди Пулански заплатит за боль, причиненную его жене.Взор отца по-прежнему метал молнии, и Кэл понял, что должен поделиться с ним хотя бы частью правды. Он никогда бы не сказал ему, что сделала Джейн, это никого не касалось, но по крайней мере он мог объяснить ее холодность по отношению к родственникам мужа.И шагнул вперед, чтобы остановить отца, если тот очень уж разойдется.— Ты консультируешься с врачом или для этого у тебя тоже нет времени?Джейн не отвела взгляда.— Я обращалась к доктору Воглер. Джим кивнул:— Она хороший специалист. Выполняй все ее рекомендации.Рука Энни начала дрожать, Кэл видел, что ружье слишком тяжело для нее. Поймал взгляд матери. Та протянула руку и взяла ружье.— Если кого-то из них придется застрелить, Энни, я это сделаю.Отлично! Его мамаша тоже рехнулась.— Если вы не возражаете, я бы хотел поговорить со своей женой наедине, — процедил он.— Ей решать. — Мать посмотрела на Джейн, та покачала головой. Вот это его разъярило.— Кто-нибудь есть дома?Женский триумвират отреагировал одинаково: все заулыбались, когда из-за угла с таким видом, будто дом с его обитательницами принадлежит ему, появился запасной куортербек «Чикаго старз».А Кэл-то думал, что хуже уже быть не может…Кевин быстро оценил ситуацию: три женщины на крыльце, оба Боннера у крыльца, ружье. Изогнул бровь, глянув на Кэла, кивнул Джиму, потом поднялся по ступеням, чтобы присоединиться к женщинам.— Прекрасные дамы предлагали мне заехать, чтобы отведать жареную курицу, вот я и ловлю вас на слове. — Он привалился к стойке, которую месяцем раньше выкрасил Кэл. — Как сегодня чувствует себя малыш? — С фамильярностью, показывающей, что это ему не впервой, он протянул руку и похлопал Джейн по животу.В секунду Кэл сдернул его с крыльца и уложил на землю.Тут же ружейный выстрел едва не разорвал его барабанные перепонки. Кусочки земли брызнули в лицо, руки. Шум отвлек его, кусочки земли ослепили, поэтому Кевину удалось вырваться до того, как кулак Кэла достиг цели.— Черт, Бомбер, из-за тебя у меня травм больше, чем за весь прошлый сезон.Кэл протер глаза и вскочил.— Не тяни к ней свои лапы.На лице Кевина отразилась обида, он посмотрел на Джейн.— Если он так вел себя и с тобой, неудивительно, что ты от него ушла.Кэл скрипнул зубами.— Джейн, я хотел бы поговорить с тобой. Сейчас же!Его мать, нежная, все понимающая женщина, загородила Джейн, словно она была ее ребенком, а не он! И его старик ничем не собирался ему помочь. Просто стоял, глядя на мать, словно ничего не понимал.— Какие у тебя планы в отношении Джейн, Кэл?— Это касается только нас двоих.— Не совсем. У Джейн теперь есть семья, которой небезразличны ее интересы.— Ты чертовски права! Ее семья — это я!— Ты от нее отказался, так что теперь ее семья — Энни и я. А это означает, нам решать, что для нее хорошо, а что — нет.Он увидел, что глаза Джейн не отрываются от лица его матери. В них застыло изумление и бесконечное счастье. Он вспомнил холоднокровного сукина сына, который воспитывал ее, и не мог не порадоваться (забывая ружье, предательство матери, даже присутствие Кевина Такера), что наконец-то она нашла заботливого родителя. Если б только этим заботливым родителем не была его мать!Но теплые чувства разом остыли под взглядом матери, таким же, как и двадцать лет назад, когда его вполне хватало, чтобы Кэл без слов протягивал ей ключи от автомобиля.— Ты собираешься уважать взятые на себя супружеские обязательства или все еще намерен развестись с ней после рождения ребенка?— Тебя послушать, получается, что она жаждала выйти за меня. Не могли бы мы обсудить наши дела без посторонних? — Он ткнул пальцем в Такера.— Он остается, — вмешалась Энни. — Мне он нравится. И он желает тебе добра, Калвин. Не так ли, Кевин?— Конечно, миссис Глайд. Естественно. — Такер одарил его ухмылкой Джека Николсона, повернулся к Линн:— Кроме того, если ему Джейн ни к чему, то она нужна мне.Джейн хватило наглости улыбнуться. Но его мать не желала обращать все в шутку. Она умела закусить удила.— И нашим и вашим не получится, Кэл. Или Джейн твоя жена, или нет. Что ты скажешь?Вот тут Кэл вышел из себя. Достали!— Никакого развода! Хорошо! Мы остаемся мужем и женой! — Он зыркнул на трех женщин. — Все? Вы довольны? А теперь я хочу поговорить с моей женой!Его мать скорчила гримасу, Энни покачала головой и цокнула языком. Джейн пренебрежительно глянула на него и ретировалась в дом, унося с собой газету.Хлопнула сетчатая дверь, Кевин присвистнул.— Знаешь, Бомбер, вместо того чтобы смотреть видеозаписи футбольных матчей, тебе следовало прочитать пару книг по женской психологии.Он знал, что лишился своего шанса, но знал и другое: его действительно достали. Публично унизили, выставили клоуном в глазах жены. Яростно оглядев всех, он развернулся и ушел.Линн едва не заплакала, когда он заворачивал за угол дома. Сердце ее рвалось к нему, к упрямому старшему сыну, который в далеком детстве играл с ней в ее игры. Он обозлился на нее, и она могла лишь надеяться, что поступила правильно и со временем он ее поймет.Она ожидала, что Джим уйдет вслед за Кэлом. Вместо этого он подошел к крыльцу, но повернулся не к ней, а к Энни. Зная его отношение к матери, она ожидала очередной словесной стычки, но Джим удивил ее:— Миссис Глайд, я прошу разрешения пригласить вашу дочь на прогулку.У нее перехватило дыхание. Впервые Джим появился в доме матери после ночного разговора, когда она отвергла его. Днем она знала, что приняла верное решение, да только ночами, когда воля слабела, она хотела обратного. И она не ожидала, что он поступится гордостью и вновь попробует себя в роли галантного кавалера.Энни, однако, не нашла в его поведении ничего странного.— Только оставайтесь рядом с домом, — предупредила она. У Джима дернулась щека, но он молча кивнул.— Тогда хорошо. — Костяшки пальцев Энни впились ей в поясницу. — Теперь можешь идти, Эмбер Линн. Джим пригласил тебя на прогулку. И будь с ним повежливее, не груби, как случается с тобой в последнее время.— Да, мэм. — Линн сошла с крыльца, с трудом подавляя смех, хотя на глаза навертывались слезы.Джим взял ее под руку. Посмотрел сверху вниз, и теплые золотые искорки в его карих глазах внезапно напомнили Линн, с какой нежностью относился он к ней во время ее беременностей. Как целовал раздувшийся до максимума живот и говорил, что для него она — самая прекрасная женщина на свете. Ее рука, как маленькая птичка, лежала на его огромной лапище, а Линн думала, почему она так быстро забыла все хорошее, оставив в памяти только плохое.Он вел ее к тропинке, уходившей в лес. Несмотря на наказ матери, скоро дом скрылся из виду.— Приятный день, — нарушил он затянувшееся молчание. — Чуть жарковато для мая.— Да.— Здесь так тихо.Ее удивило, что он по-прежнему настроен держаться так, словно они только познакомились. И она поспешила присоединиться к нему в этом новом мире, где ни один из них не причинял боли другому.— Тихо, но мне здесь нравится.— Вам никогда не бывает одиноко?— У меня слишком много дел.— Каких же?Он повернулся к ней, и Линн изумилась, прочитав в его взгляде жгучий интерес. Ему хотелось знать, как она провела день! Он хотел слушать ее! И она ответила, переполненная радостью:— Все мы поднимаемся рано. Мне нравится уходить в лес с восходом солнца, а к моему возвращению моя невестка… — Она запнулась, искоса глянула на мужа. — Ее зовут Джейн.Он нахмурился, но промолчал. Они уходили все дальше в лес, к рододендронам и горному лавру, цветущим фиалкам и триллиуму. Пара кизиловых деревьев встретила их белизной цветов. Линн вдыхала густой влажный запах земли.— Пока я гуляю, Джейн готовит завтрак. Моя мама хочет яичницу с беконом, но Джейн жарит оладьи или варит овсянку с кусочками свежих фруктов. Обычно я вхожу на кухню, когда они начинают ссориться по этому поводу. Джейн хитрая, и ей удается ладить с Энни лучше, чем остальным моим родственникам. После завтрака я слушаю музыку и прибираюсь на кухне.— Какую музыку?Он прекрасно знал какую. За долгие годы он всегда переключал приемники их автомобилей на станции, транслирующие классику и кантри.— Я люблю Моцарта и Вивальди, Шопена, Рахманинова. Моя невестка отдает предпочтение классическому року. Иногда мы танцуем.— Вы и… Джейн?— Она так полюбила Рода Стюарта. — Линн рассмеялась. — Если он начинает петь, она заставляет меня бросить все дела и танцевать с ней. Ей нравится танцевать и под музыку новых групп… тех, что она никогда не слышала. Иногда она просто должна танцевать. Боюсь, что в молодости ей натанцеваться не удалось.— Но она… я слышал, она — ученый, — осторожно вставил Джим.— Да. Но теперь, по ее словам, у нее одна забота — растить ребенка.Джим обдумал ее слова.— Похоже, она — неординарная личность.— Она прелесть. — И тут же, импульсивно, Линн добавила:— Почему бы вам не поужинать с нами сегодня? Вы сможете получше с ней познакомиться.— Вы меня приглашаете? — В голосе слышалось удивление и радость.— Да. Думаю, что да.— Хорошо. С удовольствием приду.Какое-то время они шагали молча. Тропинка сузилась, она сошла на траву, ведя его к ручью. Подростками они приходили сюда десятки раз, сидели рядышком на бревне, которое давным-давно сгнило. Иногда наблюдали, как вода бежит по заросшим мхом валунам, но чаще всего занимались любовью. Вот и Кэла они зачали неподалеку.Он откашлялся. Присел на ствол конского каштана, сваленного давно пронесшимся ураганом на берегу ручья.— Совсем недавно вы очень сурово обошлись с моим сыном.— Я знаю. — Она села рядом, не касаясь мужа. — Я оберегала внучку.— Понятно.Но она видела, что понимает он далеко не все. Всего несколько недель назад он ответил бы резкой репликой, а теперь он не злился, а скорее обдумывал ее слова. Неужели он начал ей доверять?— Вы помните, как я сказал вам, что моя семейная жизнь рушится?Линн напряглась.— Помню.— Это моя вина. Я просто хочу, чтобы вы знали об этом, если вы… намерены видеться со мной.— Только ваша вина?— На девяносто девять процентов. Я винил жену за собственные недостатки и даже этого не осознавал. — Он наклонился вперед, положил руки на колени, уставился на бегущую воду. — Долгие годы я убеждал себя, что мог бы стать знаменитым на весь мир эпидемиологом, если бы не женился таким молодым, но только после ее ухода понял, что заблуждался. — Он сцепил сильные пальцы, которые многим дали жизнь, а многих проводили в последний путь. — Я бы не познал счастья вдали от этих гор. Мне нравится быть сельским врачом.Ее тронули чувства, столь явственно звучащие в его голосе, она подумала, что наконец-то он открыл ту частицу себя, которую вроде бы безвозвратно утерял.— А ее один процент?— Что? — Он повернулся к Линн.— Вы сказали, что девяносто девять процентов вины лежит на вас. А как насчет ее одного процента?— Даже это в действительности не ее вина. — Она не знала, то ли так отражалась вода в его глазах, то ли их переполняло сострадание. — Она из бедной семьи и не получила хорошего образования. Она говорит, что из-за этого я всегда смотрел на нее свысока, и, возможно, права, как и во многом другом, но я думаю, она сама способствовала тому, чтобы я смотрел на нее свысока, потому что никогда не была о себе высокого мнения, хотя добилась многого. Другим на это не хватает и двух жизней.Ее рот открылся, но она тут же сжала губы. Чего спорить, если сказана чистая правда?На мгновение она позволила себе задуматься над тем, а чего она добилась в этой жизни. Увидела, какая ей потребовалась самодисциплина, сколько она приложила усилий, чтобы в результате стать женщиной, которой ей всегда хотелось быть. Словно со стороны она взглянула на себя, и то, что увидела, ей понравилось. Так почему же ей понадобилось столько времени, чтобы оценить себя по достоинству?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41