Пришлось задуматься. Победили блинчики с яблоками и пекановыми орехами и кофе.Не успела она сделать первый глоток, как дверь дамской комнаты распахнулась и в зал выплыла знакомая фигура.Сердце Аннабел упало. Женщина была очень высокой, даже без своих босоножек на десятидюймовых каблуках. Широкие плечи облегала коралловая блузка с короткими рукавами, довольно узкие бедра были упакованы в белые слаксы. Светло-каштановые волосы доходили до плеч. Искусно наложенный макияж и тени для век подчеркивали красоту знакомых темных глаз.В маленьком кафе не было темных уголков, так что Розмари Кимбл сразу увидела Аннабел и судорожно стиснула соломенную сумочку большими, почти мужскими руками. Аннабел увидела, что ее длинные ногти покрыты темно-коричневым лаком, а на запястье позвякивают три золотых браслета. С их последней встречи прошло полгода. Лицо Розмари осунулось, но бедра казались более округлыми, чем тогда. Она шагнула к столу, и на Аннабел нахлынула знакомая волна самых разнообразных эмоций: гнев, обида, сочувствие, отвращение… болезненная нежность.Розмари перекинула сумочку в другую руку и предложила своим низким, мелодичным голосом:— Я только что позавтракала… но, может, не возражаешь против моего общества?С губ Аннабел едва не сорвалось «возражаю», но, понимая, что потом совесть ее обязательно замучит, она молча показала кивком головы на противоположный стул. Розмари положила сумочку на колени, заказала охлажденный чай и принялась вертеть браслет.— До меня дошли слухи, что ты поймала важного клиента.— Слухи — это, разумеется, Молли. Розмари криво улыбнулась.— Ты не звонишь и не пишешь. Молли мой единственный источник информации. Она оказалась хорошим другом.В отличие от Аннабел.Та сосредоточилась на кофе.Розмари наконец прервала неловкое молчание.— Как поживает ураган Кейт?— Неукротима, как обычно. Требует, чтобы я училась на финансиста.— Она за тебя волнуется.Аннабел с силой поставила чашку на стол, и кофе выплеснулся через кран.— Не понимаю, с чего бы.— Не пытайся свалить все свои неприятности с Кейт на меня. Она всегда доводила тебя до безумия.— Да, и наша ситуация еще больше все осложнила.— И не говори, — согласилась Розмари.После того как ее мир рухнул, Аннабел выждала почти неделю, чтобы позвонить матери, надеясь, что сможет выдержать разговор и не заплакать.— Мы с Робом разорвали помолвку, ма. Она до сих пор помнила вопль Кейт:— О чем это ты?— Свадьбы не будет!— Но осталось всего два месяца! И мы любим Роба! Все его любят! Он единственный из твоих ухажеров, кто имеет голову на плечах! Вы прекрасно друг друга дополняете!— Даже слишком прекрасно. Приготовься посмеяться. — Ее голос все-таки сорвался. — Как оказалось, Роб — женщина, запертая в мужском теле.— Аннабел, ты пьяна?Аннабел постаралась все объяснить матери теми же словами, что нашел для нее Роб: как ему было плохо в своем теле с тех пор, какой себя помнил; нервный срыв, который он перенес год назад, до того как они встретились, и о котором так и не смог заставить себя упомянуть; уверенность, что любовь к ней сможет его исцелить, и ужасное осознание того, что он больше не может жить в образе мужчины.Кейт зарыдала, и она долго ей вторила.Аннабел чувствовала себя такой дурой из-за того, что не смогла разглядеть правду, но Роб был хорошим любовником, и у них была неплохая сексуальная жизнь. Кроме того, он был симпатичным, веселым и деликатным, но ей и в голову не пришло считать его транссексуалом: Аннабел никогда не ловила его на стремлении носить ее одежду или воспользоваться косметикой, и до той кошмарной ночи, когда он расплакался и сказал, что больше не может играть чужую роль, она полагала его любовью всей своей жизни.Правда, оглядываясь назад, следовало согласиться, что кое-какие признаки все же были: приступы дурного настроения, частые упоминания о несчастливом детстве, странные расспросы о юношеских переживаниях Аннабел. Тогда она была польщена таким вниманием и расписывала подругам, как ей повезло заиметь жениха, который интересуется ею как личностью. Она ни разу не заподозрила, что он просто собирает информацию, сравнивает ее опыт со своим, чтобы принять окончательное решение. И, сообщив ужасные новости, заверил, что любит ее по-прежнему. Она заплакала и спросила, что именно он ожидает от нее.И, словно ей мало было той боли, предстояло пережить еще одно унижение: сообщить обо всем друзьям и родственникам.«Помните моего бывшего жениха Роба? С ним случилась забавнейшая штука…»Но как Аннабел ни пыталась, она не могла спокойно пережить то, что называла «скользким фактором». Она спала с мужчиной, хотевшим стать женщиной. И не находила утешения в его объяснениях, что принадлежность к определенному полу и сексуальность — вещи разные. Он знал, что за чудовищный меч висит над их головами, когда они влюбились друг в друга, но не сказал ни слова до того дня, когда она впервые примерила подвенечное платье. Вечером он принял первую дозу эстрогена, отметившую начало превращения из Роба в Розмари.С тех пор прошло почти два года, но Аннабел по-прежнему не могла отрешиться от мысли, что ее предали. И в то же время не могла изображать равнодушие.— Как работа?Розмари много лет работала начальником отдела маркетинга в «Бердкейдж пресс», издательстве Молли. Они с Молли долго трудились, чтобы создать рынок для серии детских книг Молли «Крольчиха Дафна», получившей немало книжных премий.— Люди постепенно привыкают ко мне.— Уверена, это было нелегко.Когда-то Аннабел хотела, чтобы бывший любовник мучился и страдал, наталкиваясь на стену людского непонимания. Но все прошло, и теперь она очень хотела простить.Женщина, бывшая когда-то ее женихом, молча смотрела на Аннабел.— Мне хотелось бы… — выдавила она.— Не нужно.— Ты была моим лучшим другом, Аннабел. И я хочу, чтобы все стало, как прежде.Привычная горечь окрасила ответ Аннабел:— Знаю, но не всегда получаешь желаемое.— Может, все будет проще, если я скажу, что больше не питаю к тебе сексуального влечения? Гормоны сделали свое дело. Впервые в жизни я начала заглядываться на мужчин. Странно, правда?— Расскажи.Розмари засмеялась, и Аннабел, в свою очередь, изобразила улыбку. Как бы хорошо ни относилась она к Розмари, все же не сможет быть ее конфиданткой. Их отношения лишили ее многого, и в частности уверенности в своем таланте верно оценивать людей и в собственной сексуальной привлекательности. Только законченная неудачница способна спать с таким человеком, не заподозрив чего-то неладного.Принесли блинчики. Розмари поднялась и печально посмотрела на Аннабел.— Ухожу-ухожу. Дам тебе спокойно позавтракать. Рада была увидеться.— Удачи, — выдавила Аннабел. На большее ее не хватило.
— Вас часто приглашают на вечеринки Фэб и Дэна? — спросил Хит несколько часов спустя, выводя «БМВ» на длинную, обсаженную деревьями аллею, которая вела к дому Кэйлбоу. Высоко над старым садом, где только начинали краснеть яблоки, кружил ястреб.— Я уже сказала, довольно часто. Фэб меня любит.— Можете смеяться, но мне не до смеха. Из-за этого я потерял немало выгодных клиентов.— Я бы солгала, не признавшись, до чего мне приятно видеть вас в своей власти.— Не слишком радуйтесь. Надеюсь, вы не напортачите, как обычно.Аннабел втайне боялась, что уже испортила все на свете. Ей стоило быть пооткровеннее и сразу сказать правду о сегодняшнем празднике, но когда завзятые трудоголики начинали ею командовать, она неизменно вставала на дыбы: еще одно напоминание о детстве.Шины загрохотали по узкому деревянному мостику. Аллея делала крутой поворот, за которым открывался вид на старый каменный крестьянский дом. Выстроенный в восьмидесятых годах позапрошлого века, он казался старинной драгоценностью среди современных особняков. Дэн купил дом еще до женитьбы и по мере увеличения семьи добавлял пристройки, поднимал крышу и прикупал землю. Результатом стала очаровательно хаотическая постройка, идеальная для семьи, в которой подрастали четверо детей.Хит припарковал машину рядом с микроавтобусом Молли, на стеклах которого красовались забавные тигрята, вышел и сунул ключи в карман слаксов, которые надел сегодня вместе с тенниской от известного модельера. Все это великолепие дополнялось дорогими часами на браслете из крокодиловой кожи. Рядом с ним Аннабел, в серых трикотажных шортах на резинке, белом топике и шлепках от Дж. Кру, чувствовала себя на стоящей замарашкой.Она уловила момент, когда он заметил гирлянды розовых шаров, привязанных к столбикам старомодного переднего крыльца. Заметил и медленно повернулся к ней: питон, разворачивающий кольца, чтобы напасть.— Прошу прощения, что это за праздник?Аннабел прикусила губку, стараясь изобразить милую очаровашку.— Э… странно, что вы только сейчас об этом спрашиваете… Мрачный взгляд зеленых глаз слишком поздно напомнил ей о том, что, когда речь идет о бизнесе, у него пропадает чувство юмора. Впрочем… она об этом и не забывала.— Бросьте дурить, Аннабел. И объясните, что именно тут происходит.Он раздавит ее, если она попытается отступить, и Аннабел немедленно защебетала, пытаясь подражать светской болтовне:— Расслабьтесь и наслаждайтесь. Вот увидите, это забавно, Прозвучало не слишком убедительно, но, прежде чем он успел ее задушить, на крыльце появились Молли и Пиппи, обе в сверкающих розовых диадемах, только Пиппи красовалась в клубнично-розовом пышном платьице, а Молли — в ярко-желтых капри и майке с мордочкой крольчихи Дафны на груди. И без того угрюмое лицо Хита потемнело, как грозовая туча. Молли на миг растерялась, но тут же засмеялась при виде Хита. Тот бросил на Аннабел убийственный взгляд, натянул налицо улыбку и кивнул. Аннабел схватила сумочку и поплелась за ним. К сожалению, скрученные узлом внутренности отказывались принять нормальное положение.— Хит? Глазам не верю! — воскликнула Молли. — Я даже Кевина не смогла уговорить помочь сегодня.— Да неужели? — медленно спросил он. — Меня пригласила Аннабел.Молли немедленно оттопырила большие пальцы.— Класс!Аннабел растянула губы в улыбке.Хит направился к Молли, излучая доброжелательность, которой, как полагала Аннабел, на самом деле не испытывал.— Однако Аннабел забыла сказать, что именно сегодня празднуется.— Вот это да!Глаза Молли лукаво сверкнули.— Я бы сказала, если бы меня спросили, — пробурчала Аннабел, но Хит проигнорировал ее. Молли наклонилась к дочери:— Пиппи, расскажи мистеру Хиту о нашей вечеринке. Диадема угрожающе наклонилась, когда трехлетняя малышка подпрыгнула, издав душераздирающий вопль:— Праздник принцесс!— Никогда бы не поверил, — протянул Хит, поворачиваясь к Аннабел. Та сделала вид, будто изучает вьющуюся розу.— Идея Джулии и Тесс, — пояснила Молли. — Аннабел вызвалась помочь.Аннабел уже хотела уточнить, что Джулия и Тесс, пятнадцатилетние близнецы, были старшими детьми Кэйлбоу, но поняла, что Хит не нуждается в такого рода сведениях. Он считал делом чести знать все о четверых детях Дэна и Фэб, близнецах, двенадцатилетней Ханне и девятилетнем Эндрю, вплоть до любимых блюд и, вполне возможно, — даты последнего визита к стоматологу.— Близнецы вызвались работать в летнем дневном лагере для детей из бедных семейств, — продолжала Молли. — Их прикрепили к четырех и пятилетним девочкам, чтобы помочь с занятиями по математике и естественным наукам. Вот они и захотели устроить праздник, чтобы немного развлечь малышек.— Праздник принцесс! — снова взвизгнула Пиппи, подпрыгивая, как мячик.— Не могу описать, как я рада, что вы здесь! Тесс и Джули проснулись сегодня с температурой, так что у нас не хватает рук. Ханна обещала помочь, но при этом слишком волнуется, поэтому на нее нельзя положиться. Я пыталась дозвониться до Кевина, чтобы умолить его приехать, но он и Дэн куда-то увезли мальчишек и не отвечают на звонки, Погодите, они еще услышат, кто их спас!— Счастлив помочь, — заверил Хит так искренне, что Аннабел поверила бы, знай она его чуточку похуже. Неудивительно, что он добился такого успеха в жизни!Тут послышался звук мотора. К дому подъехал желтый микроавтобус. Молли повернулась к двери:— Ханна, девочки здесь!На крыльце показалась Ханна Кэйлбоу. Худенькая и неуклюжая, она была больше похожа на тетку, чем на мать. Светло-каштановые волосы, выразительные глаза и слегка асимметричные черты обещали в будущем нечто куда более интересное, чем обычная стандартная красота, хотя предсказать в точности, какой она вырастет, было на этом этапе довольно сложно.— Привет, Аннабел! — радостно воскликнула она, шагнув вперед.Аннабел так же радостно ответила на приветствие, и Молли познакомила Хита с девочкой. Автобус остановился, и оттуда посыпались дети.— Аннабел, Хит, — предложила Молли, — почему бы вам не помочь Фэб на заднем дворе, пока мы с Ханной будем встречать девочек?— Только будьте поосторожнее с мамой, — предупредила Ханна мягким, почти умоляющим тоном. — Она сегодня в плохом настроении, потому что утром Эндрю добрался до торта.— Все интереснее и интереснее, — пробормотал Хит, шагая по выложенной плитами дорожке, огибавшей дом. Он шел так быстро, что Аннабел пришлось бежать, чтобы успеть за ним.— Полагаю, я должна извиниться, — пропыхтела она. — Боюсь, я позволила своему…— Ни слова больше, — зловеще прошипел он. — Вы поставили меня в дурацкое положение, и нам нечего сказать друг другу.Аннабел отчаянным усилием поравнялась с ним.— Я вовсе не пыталась ставить вас в дурацкое положение. Просто подумала…— Можете не оправдываться. Вы хотели сделать из меня идиота.Она надеялась, что это не правда, но подозревала, что так оно и есть. Конечно, он немного преувеличил насчет идиота. Просто уж очень хотелось слегка щелкнуть его по носу.— Вы слишком остро реагируете на такие пустяки, — уговаривала она.И тут Питон ударил:— Вы уволены. Аннабел споткнулась.Его голос был совершенно бесстрастен. Ни следов сожаления о теплых мгновениях, шутках и дружном смехе… только холодное объявление войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48