Вижу, ты стал грубым.
– Если и так, то из-за тебя. Хочешь – пообещаю, что пальцем тебя не трону, пока ты сама не будешь готова?
– Почему ты думаешь, что я когда-нибудь буду готова? – она холодно смотрела на него.
– Давай проведем маленький тест, – он протянул руку, чтобы поднять ее из кресла.
– Никаких тестов!
– Нелегко проделать тест сейчас, да, Джинниана?
Страсти почти вышли на поверхность. Прошлое врывалось в настоящее.
– Не обвиняй меня еще раз в том, что я сбежала. – Она ведь не сбежала, ее убедили, что только так она может поступить, чтобы не оказаться опозоренной.
– А разве нет? – его глаза не отрывались от ее губ.
– Не изображай, пожалуйста, невинную жертву. Не получится. Ты прирожденная соблазнительница. Тебе достаточно взглянуть на мужчину… Поцелуй меня.
– Слишком многого хочешь, – мрачно сказала Джинна, но тело ее начинало реагировать на его близость.
Никогда, ничьи прикосновения не вызывали в ней таких острых, таких изумительных ощущений. Она старалась призвать на помощь свою гордость, свое самоуважение. Но, кажется, легче было вызвать гром и молнии.
– Убирайся в ад! – Она слабела.
– Я там был, – с горечью произнес он, прижимая ее к себе.
В объятиях Кэла у нее возникало чувство, что это ее место, то, для которого она создана. Невозможно понять, как после такой ужасной боли, после таких страданий, причиненных ей Кэлом, ее тело могло столь живо откликаться на его прикосновения. Но, к ее стыду, она с готовностью откликалось. Это были не пробные поцелуи с улыбкой. Это была страсть, высвободившаяся после долгого томления взаперти. Глубоко спрятанные чувства взорвались, как будто сработал детонатор.
Оторвавшись, наконец, друг от друга, они оба тяжело дышали. Кэл переждал несколько мгновений, потом вновь притянул ее к себе.
– Значит, не все потеряно, – его изумрудные глаза ярко сверкнули, словно он одержал победу в очень важном сражении.
Она не могла этого отрицать. Из-за него для нее перестали существовать другие мужчины.
– У нас есть только секс. Ты сам так сказал.
– И это чудесно, – прохрипел он, снова впиваясь в ее губы.
Его рука нашла и накрыла ее грудь, пальцы взяли отвердевший сосок и неуверенно, словно ожидая ответа от ее тела, сжали его. Она судорожно вздохнула.
Что-то очень жестокое есть в его власти над ней, в отчаянии думала Джинна. Неужели никогда она не будет в безопасности? В безопасности от него и от самой себя? Она была заложником не только его сильных рук, но и своего сердца.
Позже, когда Кэл уехал в свой отель, Джинна рыдала, лежа в постели. Такого не было с ней уже несколько лет. Она плакала обо всем трагичном, темном и тяжком в ее жизни. Несчастливый брак ее родителей, неспособность матери защитить от мужа себя и детей, особенно Сандро, безумные вспышки отцовского гнева, хотя они не были направлены на нее, исчезновение Сандро после жуткого домашнего скандала. А потом короткое счастье на острове, которое лучезарно осветило жизнь, а затем превратило ее, Джинну, в изгоя. И жуткое открытие – она беременна. Изгнание из родительского дома, чувство утраты, пропитавшее ее существование. Встреча с Кэлом вытащила весь этот ужас на поверхность.
Ей бы не выжить, если бы мать не сумела тайком от отца передать ей небольшую сумму денег.
Во время той страшной сцены изгнания дочери мать страдала и плакала, но ей не хватило смелости вмешаться. Через некоторое время поступила более значительная сумма от Розы и ее мужа. Роза продолжает помогать и по сей день. Однажды Джинна узнала, что отец ее сына – наследник богатейшего и очень влиятельного семейства, но никогда не помышляла о том, чтобы как-то связаться с ним. Она не хотела, чтобы ей платили. Ее любовь к Кэлу Маккендрику, всепоглощающую страсть, полностью изменившую ее жизнь, приняли за предательство.
В последние два года Джинна стала на ноги, но память о Кэле была постоянно с ней. Она мешала ей вступить в какие-нибудь романтические отношения. И вдруг он ворвался в ее жизнь, исполненный благородного гнева за то, что она скрыла от него рождение сына. Разве она заслужила эти проклятия? Возможно, и заслужила. Она могла понять боль Кэла, но его сила и влиятельность пугали ее. Видимо, пришло его время заявить свои права, права на сына и, как следствие, на нее, мать его ребенка.
На этот раз тебе не удрать, Джинна. Ты будешь делать то, что я тебе скажу.
Она поднялась с постели, чтобы сменить промокшие от слез подушки. Было два часа ночи. Утром нужно рано встать. Принять душ, одеться, разбудить Робби, приготовить завтрак и накормить мальчика, подготовить и завезти его в школу, затем – на работу и проделать там все в соответствии с его инструкцией.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Почти весь день ушел на взвешивание животных. Стив уже запирал ворота двора, когда подъехала Мередит. Еще не оборачиваясь, он понял, что это она. Ее присутствие он чувствовал издалека. Весь день она занималась тяжелой работой. Слишком тяжелой для женщины, думал Стив. Но ее невозможно отговорить – она Маккендрик. Большинство молодых парней на станции были влюблены в нее, но безнадежно. Она – единственная дочь Герцога и Герцогини – Эвена и Джоселин Маккендрик.
– Как много успели сегодня, – удовлетворенно сказала она за его спиной.
– Ты делаешь больше, чем должна. Есть новости от Кэла? – Она спешилась, он принял у нее поводья и привязал коня к загородке.
– Масса.
Мередит, как и он, была в джинсах и хлопчатобумажной рубашке. У него на шее красовалась красная бандана, у нее голубая, подходившая к рубашке, но цвет не мог соперничать с сапфировой синевой ее глаз. Оба носили кепки с большими козырьками, чтобы защитить глаза от яркого солнца.
– Новости секретные? – Ему было жаль, что она не улыбнулась в ответ своей чудесной улыбкой.
Дивная улыбка: прекрасной формы рот, сверкающие белизной красивые зубы. Настоящая аристократка, никакого тщеславия, никакой рисовки.
– Кое-чем могу поделиться. Скоро все станет известно, но ты не рассказывай.
– Конечно.
Она кивнула, зная, что он очень сдержан и всегда лоялен.
– Пойдем к ручью, хорошо?
Стив молча пошел за ней. А что он мог сказать? Я с тобой готов идти на край света. Он больше двух лет на Коронационных Холмах, и минуты не было, чтобы он о ней не думал. Незачем себя обманывать, он безнадежно влюблен в мисс Мередит Маккендрик.
Стив с детства научился скрывать свои чувства. Что он мог предложить такой женщине, как Мередит Маккендрик? У него не было даже достойного имени. И все из-за Ланкастера! Смуглый, с черными как смоль волосами, он рос в семье, в которой у всех были светлые волосы. Его же глаза вместо лазурно-голубых, как у всех Локхартов, были золотисто-карими. Глаза выдавали происхождение. У Мередит синие, как у ее отца, у Кэла зеленые, как у их матери. В десять лет Стив понял, что его чужая окраска не от родных по женской линии, как говорила мать. Его внешность непосредственно от Гевина Ланкастера.
В детстве он не раз случайно слышал, как тайком рыдала мать. Слышал, как Джим Локхарт в бессильном гневе проклинал ее, когда секрет раскрылся. Никто не мог тронуть Гевина Ланкастера. Он был слишком могуществен. А Гевин Ланкастер легко мог превратить жизнь обычного скотовода вроде Джима Локхарта и его семьи в ад. В семье Локхартов у Стива было два брата и сестра. По матери. Все они уехали в Новую Зеландию, чтобы быть подальше от территории Ланкастера и от его мести.
Все, кроме Стива. Он не боялся, поэтому остался. Никто не в силах заставить его покинуть любимую землю. А уж тем более его биологический отец.
Он шел за Мередит к ручью. Шел и любовался ею – стройной фигурой, роскошными волосами цвета шампанского. Она заплетает их в косу. Очень хотелось распустить их, чтобы они вольно струились по плечам и спине. Его мечта…
Она уселась на траву, он опустился рядом, вытянув длинные ноги. Они были одни. У него перехватывало дыхание только потому, что она рядом. Он почувствовал капли пота на бровях.
Мередит задумчиво смотрела вдаль.
– Я говорю тебе это, Стивен, потому что полностью доверяю. И Кэл тоже абсолютно верит тебе.
Она единственная называла его Стивен. Ему очень нравилось собственное имя в ее устах.
– Ты же знаешь, все, что ты мне говоришь, остается между нами.
Она кивнула.
– И, тем не менее, как-то случайно становится известно всем.
– Что-нибудь не так у Кэла?
– Очень надеюсь, что все будет хорошо. Это связано с женщиной.
– Почти всегда так.
– Для Кэла существует только одна женщина. Это началось четыре года назад. Часть семьи отдыхала на острове Барьерный Риф. Это роскошный курорт примерно для тридцати человек. Курорт принадлежит приятелю моей тети. Обычно там, кроме семьи, отдыхают только наши друзья. На острове была изумительно красивая женщина, Джинна. Она устроилась на работу на время университетских каникул. Работала горничной, официанткой – ну, словом, делала все, что требовалось. Кэл влюбился в нее безумно, без памяти. Могу поклясться, что и она была страстно влюблена в него. Вместе они выглядели потрясающе.
– Звучит так, будто это плохо кончилось, – сказал Стив.
Непонятно, как может что-то плохо кончиться у Кэла Маккендрика?
– Очень плохо. Джинна уехала с острова, ни слова не сказав Кэлу. Он был убит. Она и мне ничего не сказала, хотя мы были в прекрасных отношениях. Но, однако, она поговорила с моей тетей.
Ох-хо-хо, подумал Стив, глядя на противоположный берег ручья. Эта чванливая и наглая тетя Лоринда. Жуткий сноб, как и все в их семействе, кроме Кэла и Мередит. Они оба совсем лишены такого качества.
– Джинна сказала моей тете, что Кэл ее последняя шалость перед замужеством. Тогда мне это показалось каким-то непонятным недоразумением. Но Кэл не смог ни простить, ни забыть ее, – продолжала Мередит.
– Однако он обручился с Ким Харрисон? – Мередит вздохнула.
– Да. Это была большая ошибка. На него так давили.
– У него достаточно широкие плечи, – с восхищением заметил Стив.
Мередит внимательно посмотрела на него. Стивен Локхарт очень красивый парень: золотистые глаза, иссиня-черные волосы, правильные черты лица. В нем чувствуются врожденная сила и уверенность. Это от Ланкастера, хотя он бы любому расшиб нос за такие слова.
– Кэл тоже о тебе очень высокого мнения.
– Я рад. Зато твой отец, по-моему, предпочел бы, чтобы меня здесь не было.
Что она могла ответить? «Не знаю, почему папа такой, какой есть»? Может быть, отец перехватил ее неравнодушные взгляды на управляющего?
– Это не важно, пока здесь Кэл. Он хозяин на станции. Папа понемногу самоустраняется. А Кэл очень доволен твоей работой. Он ведь оставил тебя за главного?
Стив, улыбаясь, искоса посмотрел на нее:
– Я думал, ты главная?
– Я? – она скептически рассмеялась, хотя и такой ее смех звучал для него музыкой. – Я ни за что не отвечаю. Нет, пожалуй, неправда. Я делаю все в офисе. Много работы.
– Ты делаешь все великолепно, – он невольно вторил Кэлу. – Ты легко управляешься с делами, и людям кажется, что это и не работа вовсе. Все принимают твой тяжелый труд как должное. Ну, продолжай. Кэл несчастлив на личном фронте?
– А кто счастлив? Ты счастлив, Стивен? – неожиданно серьезно заговорила она.
Я счастливее, чем когда-либо, с тех пор как встретил тебя. Сказать это Стив не мог и ограничился словами:
– Я счастлив, сидеть рядом с тобой. Или я не то говорю?
– На твоих плечах большая нагрузка, Стивен Локхарт.
– На обоих плечах, поэтому я в равновесии. Значит, поездка Кэла связана с Джинной?
– Да. Он упорно хочет привезти ее сюда.
– На Коронационные Холмы?
– Здесь его дом.
– Они воссоединились?
– Все сложнее.
– Конечно, все всегда намного сложнее. – Он ловким движением бросил плоский камень, заставив его прыгать по поверхности воды.
– У Джинны есть сын Роберт, – Мередит вновь представила себе, в каком потрясении был ее брат, обнаружив это.
– Ребенок Кэла? – предположил Стив.
– Мальчик – копия Кэла в этом возрасте, даже глаза зеленые. Кэл убедил Джинну, что они должны пожениться.
– Ну, так тому и быть, мы же знаем Кэла. А что ваши родители? – Стив прекрасно знал, что Маккендрики все еще надеются на брак сына с Ким Харрисон.
– Они пока ничего не знают. Придут в ужас. Кэл мне по телефону все рассказал. Мы ведь с ним большие друзья.
– Я знаю. А ты как к этому относишься? У тебя неожиданно появился племянник.
Она легла на спину и, мечтательно глядя в небо, сказала:
– Жду не дождусь, когда увижу его. Малыш, которого я буду горячо любить. И Джинну буду любить. Кэл все время любил и любит только ее. Он способен на глубокие чувства. Он, конечно, был ошеломлен новостью, но в его голосе и радость звучала.
Стив сжал руками голову. Он болезненно ощущал рядом с собой ее хрупкое тело, округлости груди, изгибы бедер, длинные стройные ноги. Он думал лишь о том, как ему обуздать свои чувства, а то все полетит в тартарары. Она что, не понимает, какая это опасность для него, когда она лежит рядом с ним на спине? Он очень свободно общался с женщинами, никогда не было никакого напряжения, но с Мередит он чувствовал себя как кошка на раскаленной крыше. Чтобы ослабить напряжение, Он заговорил:
– Почему же она ему не сказала? Кэл не отвернулся бы от своего ребенка. – Именно так поступил Ланкастер, но Кэл Маккендрик – никогда.
– Такое трудно простить женщине, она лишила его многого. Ведь мальчику примерно… три года?
– Им придется многое выяснить друг у друга, – голос Мередит немного дрожал.
– Джинна из семьи итальянских эмигрантов. Итальянское происхождение видно, она необычайно красива.
– Более красива, чем ты? – Не следовало так говорить, он старался не переходить грань, это было табу.
– Да, никакого сравнения.
Она ощущала возбуждение от его близости.
Стивен Локхарт ей очень нравился, она давно разобралась в своих чувствах к нему. Стиву приходилось быть борцом в этой жизни. В двадцать восемь лет он стал управляющим одной из самых значительных в стране мясопроизводящих станций, это было нелегко. Он прекрасно зарабатывал. Его ждало хорошее будущее, если только ее отец не испортит что-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13